Майдан стоял за власть, Донбасс стоит за жизнь!
Рассказа очевидца о быте и настроениях горловских ополченцев.
Захваченное ополченцами здание УВД всего за неделю превратилось в «сепаратистскую» Брестскую крепость. Колючка, шинно-поддонные баррикады, валы из мешков с песком, караул, пункт приема населения и агитационные доски объявлений. Все это стало чуть ли не местной достопримечательностью. Количество сфотографир овавшихся на фоне фортификаций за неделю достигло населения поселка городского типа.
Утром было довольно любопытно наблюдать за сонными пассажирами автобусов, которые на подъезде к УВД начинали спешно раздвигать шторы и напряженно вглядываться в каучуковые стены милицейского форта. Словно каждому из них должно было открыться нечто тайное. А потом такие же «достопримечательности» в виде блокпостов появились возле поселка Пантелеймоновка и при въезде в город. Также продолжает действовать «застава» в Майорске.
Обстановка боевая. Полевая кухня, закопченные железные бочки, дрова, десятки пятилитровых пластиковых бутылок с питьевой водой, палатки и разрисованные маркером щиты. Всех едущих в Горловку встречает огромный баннер с флагом Донецкой республики. Сами защитники блокпоста, увидев, как возле них остановилась машина, быстро надевают маски. Объясняем зачем приехали. При виде фотокамеры многие улыбаются и перешучиваются между собой.
Возле кухни дежурят несколько женщин. Мужчины, в основном, стоят возле бетонно-шинных заграждений и смотрят на проезжающие автомобили. Главное — номера и лица. Не всем водителям это нравится. По словам активистов, пара-тройка за день даже показывает неприличные жесты. Все находящиеся здесь — пантелеймоновцы. Первые дни, говорят, было тяжело — людей не хватало. Теперь дежурят посменно. Условия, как в армии. Мой собеседник — Владимир. По образованию он — автомеханик, полгода назад пришел из армии.
«Пытался несколько раз устроиться на работу официально — нигде не брали. Только неофициально. Вот так и работал. Потом события в Киеве и я попал к стенам Донецкого облсовета. Позвонили из Самообороны Горловки и сказали, что решили создавать пост в Пантелеймоновке. Многие говорят, что мы тут стоим за деньги. Это неправда. Мы стоим за идею. Люди должны работать легально, получать официальную зарплату, а потом и нормальную пенсию.
Все должно быть по справедливости. От олигархов хотелось бы какого-то равноправия, ведь у них сейчас все, а у нас? У нас — ничего. Пусть они будут, но пусть дают нормальную работу. Мы сами будем зарабатывать, мы воровать не хотим. Большинство проезжающих нас поддерживает — сигналят. Кто-то останавливается, оставляет еду, воду, медикаменты и даже сигареты. Мы всегда начеку. Много провокаций и дезинформации. Кто-то звонит и рассказывает, что идут танки. Измучились от таких сообщений», — говорит Владимир.
Дальше едем к блокпосту, располагающемуся на въезде в Горловку. Сама «застава» и больше, и лучше укреплена, чем пантелеймоновская. Есть даже самодельные «ежи» — противоавтомобильные шипованные арматуры. Также стоят палатки и закопченные бочки. Рядом ходит человек в форме ВДВ с пневматической винтовкой. На обеденном столике в преддверии Пасхи стоит кулич. Повсюду много защитных милицейских спецсредств — резиновые дубинки, щиты, шлемы. Несколько человек несут «службу» возле шинного ряда, остальные — отдыхают и общаются. Почти все мужчины и только одна женщина. Подхожу к ней и начинаю беседовать. Зовут Марта, по образованию — газовщик.
«Я была в декретном отпуске. У меня младшему ребенку через восемь дней будет годик. Как здесь оказалась? Мне стало страшно, когда мой 9-летний сын пришел со школы и сказал: „Мам, а что, правда, будет война?“. И этим было все сказано. Я хочу всем своим трем детям хорошего будущего. У меня сейчас старший сидит с младшим, а средняя, дочка, у родителей. А я здесь. И буду стоять до последнего. У меня на предприятии постоянна текучка. Почему? Мизерные и постоянно прыгающие зарплаты — от 1000 до 2000 грн. И сейчас это не меняется. А как обеспечить на такие деньги детей? Придумывают какие-то причины для увольнения людей. Если человек чего-то не понимает, то его учить нужно, а не выгонять.
Какое ко мне отношение у ребят? Берегут, как зеницу ока. Но на кухню меня никто не отправит. На кухне я могу посидеть и дома. Я, как и ребята, на равных выполняю все работы по охране блокпоста. У нас при себе паспорта. Все мы — горловчане. Если кто называет нас русскими оккупантами, то мы останавливаем авто и предъявляем свои документы. Я готова нести ответственность за свои действия», — отметила Марта.
Следующий наш блокпост — самый «старый» в Горловке. Майорский. Он появился еще 4 марта. Пережил многое: и наплыв любопытствующих, и утреннюю мэрскую «зачистку», и провокации национально сознательных. Состоит из двух линий обороны. Первая — укрепленные мешками с песком и шинами бетонные «ДОТы». Вторая — лагерь для проживания в «панцире» из шин. Если на двух предыдущих блокпостах была видна исключительно символика Донецкой республики, то тут превалирует российская. Есть даже имперский триколор — бело-желто-черный. Люди хорошо вооружены — самодельные деревянные дубинки, щиты, шлемы, бронежилеты. Лица у людей не столь уставшие, как у их товарищей по идеям на предыдущих «заставах». Видимо, привыкли и выработали свой режим.
Общаюсь с Александром — бывшим работником ППС, который в феврале был отправлен охранять Администрацию Президента: «Здесь уже четыре дня. По образования — автослесарь, но проработал 6 лет в милиции. Как здесь оказался? В связи со… сменой власти. у нас прошли сокращения. Я попал в списки. Теперь я здесь, защищаю своих родных и близких. Горловчане всегда были братьями. Здесь это чувствуется, как никогда. Боюсь ли преследований? Я готов ко всему и мне хватило того, что я видел в оцеплении возле АП. Там было не просто страшно, там была война. Люди говорили, что они мирные демонстранты, но на самом деле это были агрессивные экстремисты. У них было оружие, у нас — спецсредства. Да, я давал клятву украинскому народу. Но мирному, а не тем, кто кидает в тебя коктейли Молотова. Как отношусь к Януковичу? Я не считаю, что он кого-то предавал. Он до сих пор Президент и, желательно, чтобы он вернулся на свою работу».
Последним в нашем списке «горловской линии Маннергейма» был блокпост в УВД, который на самом деле правильно называть главной крепостью. Как я уже отмечал выше, укреплен он, действительно, по всем фортификационным правилам. Много «бойцов» — людей, которые по выправке и поведению, скорее всего, бывшие правоохранители, десантники, охранники. Довелось заглянуть и внутрь здания. Зрелище печальное. Народный гнев — штука страшная и восстанавливаться здание будет не один месяц. Многие люди смотрят с подозрением и тенью сомнения. По своему поведению они очень напоминают активистов Донецкой республики из ДоОГА. Как видно вниманием местных жителей они не обделены и любят покрасоваться перед проезжающими машинами в «полной амуниции». Люди совершенно разные. И безработные, и бывшие правоохранители, и шахтеры, и просто волонтеры, которые здесь дежурят по несколько часов. Говорят, что сюда даже бегают дети со Штеровки — посмотреть на «военных» и почувствовать себя партизанами. Такое вот время. Здесь я нашел человека, работающего подземным электрослесарем на одной из шахт ГП «Артемуголь». Зовут его Сергей.
«Почему я здесь? Надоела такая жизнь, какая у нас в стране последние годы. Рост цен, мизерные пенсии, своеволие „мажоров“. Ведь это все от безнаказанности власти. Любой, какая бы не приходила. Кроме супермаркетов ничего ведь не строится. Химзавод закрыли и еще кучу шахт. То руководство, которое у нас на шахте, меня, в принципе, устраивает, а вот те, кто руководят в Киеве нашей сферой…. Ведь им плевать на шахты. При советской власти было лучше — людей обеспечивали индивидуальными средствами защиты, проводилась дегазация, уголь знали куда продавать. Все, что у нас есть — советское, не украинское. И те, кто пришли к власти тоже не хотят нас слышать.
Забойщик получает 5–7 тысяч гривен, но ведь это адский труд! А депутаты? За что они получают свои деньги? Власть нужно не менять на такую же, как это сделал Майдан, а приводить туда совершенно новых людей. Но никто этого, как видно, не хочет. Шахтеры тем, кто в столице не нужны. О нас никто не думает. Здесь мы стоим за одно дело. Нет „твоё“ или „моё“, есть — наше. Как совмещаю работу и нахождение здесь? Сплю по два-три часа в сутки. Тяжело очень. Выходной один семье посвящаю. Отец переживает за меня, но понимает. Он в Афганистане был, его там ранили, а платят ему пенсию 1000 грн. Это нормально?», — рассказал Сергей.
Так кто же эти все люди, стоящие и внимательно следящие за проезжающими машинами на горловских блокпостах? Мне задавали вопрос: «Как, с точки зрения права, можно идентифицировать людей, которые берут в руки оружие, захватывают админздания и объявляют в них независимость отдельно взятых регионов страны?». Не знаю. Честно. Знаю только одно. Общаясь с автомехаником, газовщицей, бывшим ППСником и электрослесарем, я точно не могу назвать их бандитами и террористами.
Да, человек, который держит в руках заряженный автомат, держит его не просто так, а, понимая, что некоторые из его требований не совсем законны. Но прав ли тот закон, который пренебрегает мнением половины страны, ради себя самого? В светлую пасхальную неделю я очень надеюсь, что все стоящие на блокпостах ребята вернутся домой живыми и здоровыми. Добившимся своей правды? Все зависит от человеческого умения договариваться и ценить чужую жизнь.
Егор Воронов (блогер).
http://rusvesna.su/