Игорь Беркут о ситуации на Юго-Востоке Украины 24.04.14 (Видео)
Игорь Беркут родился в 1964 году в Северодонецке. Автор нашумевших книг "Брат" и "Брат-2", которые он написал вместе с Романом Василишиным. Многие из политических сценариев, описанных в этих книгах, уже сбылись или сбываются в наши дни. Председатель партии "Великая Украина". Игорь Беркут ответил на вопросы журналистов Рассвет-ТВ:
- Что происходит на Донбассе, на Ваш взгляд?
Сегодня на Украине идет фаза гражданской войны. Если месяц назад мы могли сказать, что идет холодная фаза, то сегодня она переходит в горячую. Идут сообщения о том, что звучат выстрелы, гибнут люди, есть раненые. Внимание всех сегодня приковано к Донецку и Луганску, а также к городам Краматорск и Славянск. Там нашлись люди, которые проявили мужество и взяли на себя ответственность защитить свою землю от захватчиков, чья идеология абсолютно недопустима для их убеждений, для их земли, для всех людей, которые их окружают. Происходящие события показывают, что Украина состоит минимум из двух народов, а, может, даже из трех. То, что хорошо для Галичины, никогда не может быть хорошо для Восточной Украины, в частности, для Донбасса. Донбасс сегодня хочет себя защитить от людей, которых называют бандеровцами, фашистами. Все ценности, которые пришли с Западной Украины, неприемлемы для Донбасса. И чтобы доказать это, людям пришлось сегодня выйти с оружием в руках.
- И что дальше?
Возможны два основных сценария. Первое – это постепенный переход ситуации во все более горячую стадию, когда одна пролитая кровь вынуждает пролить другую кровь, когда одно насилие порождает следующее еще большее насилие, когда из глубин начинают подниматься самые темные силы, заложенные в человеке. Как это мы увидели на майдане, когда из раннего майдана, который был с флажками, с веночками, с песнями, с девочками "в кружевных трусиках", поднялись черные силы, которые начали убивать, жечь и калечить. Похожую ситуацию мы можем увидеть и на Восточной Украине – когда неприятие позиции жителей Востока, попытка стереть их с лица земли, уничтожить, проявить любую агрессию против них, разогнать, арестовать, зачистить, заткнуть им рты, приведет к тому, что из глубины человеческих душ поднимутся эти темные силы. Эти темные силы всегда поднимаются (кто-то называет это яростью, кто-то – жесткостью или жестокостью), когда пройден определенный рубеж, когда человек живет в совершенно другой парадигме. И если наращивание агрессии будет продолжаться, то также будет повышаться проявление агрессивности с другой стороны. Этот феномен описан во многих книгах, об этом говорят те, кто прошел хоть Афганистан, хоть Великую Отечественную войну, хоть любую другую войну, даже если прочесть книги вьетнамской поры – когда человек, в силу определенных обстоятельств, уже перестает быть человеком, а становится, в некотором плане, зверем. И неважно даже, какие ценности он защищает. То же самое сегодня бы происходило и на Западной Украине, если бы власть Восточной Украины танками, бронетранспортерами, легкой артиллерией, крупнокалиберными пулеметами пыталась бы установить свой порядок и свой образ жизни. В этих людях так же проснулась бы ярость.
- Разрешит ли кризис федерализация или новая конституция с расширенными правами для местной власти?
Мое мнение: федерализацию мы проехали. Никакой федерализации, в истинном понимании слова, уже не будет. Федерализацию можно было, наверное, делать – но срок уже упущен – где-то месяц назад. Теперь мы прошли дальше, федерализацию пролетели и проехали. Нельзя представить, что есть месяцы для обсуждения и принятия закона о федерализации, что этот закон можно выписывать полгода, и что он не будет фальшив. Восток и Юг не успокоятся, пока такого закона не будет, а сторона новой власти не может такой закон принять. То есть, налицо противоречие: власть не хочет жить по-новому, а низы не хотят жить по-старому.
- Но, возможно, выборы позволят успокоить ситуацию, вернуть страну к состоянию, которое было до жесткого противостояния, до майдана?
Возврат к прошлому уже невозможен. В парламенте в принципе возможна какая-то созидательная работа. Мы видим, какие люди, в основном, от Западной Украины и, отчасти, от Киева сегодня в парламенте. Они абсолютно непримиримы, абсолютно недоговороспособны. Нельзя представить, что все успокоится, что будут какие-то выборы, и что с Юго-Востока какие-то люди дальше смогут сидеть в парламенте и голосовать. Эта ситуация уже надломлена. Если говорить о том, что в Украине началась гражданская война – гражданская война заканчивается всегда одним способом: когда кто-то побеждает кого-то. Либо вмешиваются внешние силы и разводят стороны. То есть, вопрос стоит о демаркационной линии.
- В состоянии ли центральная власть сломить сопротивление Юго-Востока, в частности, Донбасса?
Почему сегодня украинская власть еще считает, что она может победить сопротивление Юго-Востока? По двум причинам. Первая – это то, что на стороне сегодняшней украинской власти стоят США, включая вице-президента и, де-факто, президента, директора ЦРУ и прочих государственных высокопоставленных служащих США. Посмотрите, как после каждого визита высокопоставленного государственного сотрудника из США повышается градус противостояния. Киевская власть, имея за спиной такую мощную силу, пытается уничтожить эти очаги сопротивления. Вторая причина, почему они думают, что могут победить – это то, что сегодня на Юго-Востоке еще не произошла организационная и идеологическая централизация. Сегодня мы видим, что в одном городе – один лидер, в другом – другой лидер, а в третьем и четвертом – свои лидеры. У них зачастую разное понимание и, что очень важно, разные повестки. Одни говорят о референдуме про федерализацию, другие говорят о референдуме по выходу из состава Украины, третьи говорят об увеличении народовластия, четвертые – о конституционной реформе. Но все это с течением времени становится неважно. Как только Юго-Восток организационно перестанет представлять из себя осколки – после этого момента ситуация не имеет абсолютно никакого выхода, кроме как вмешательство внешних сил. Потому что наши два народа никогда не смогут договориться – у них разные герои, разная история, разное видение будущего и разные враги. Непримиримость, которую мы видим от представителей Галичины – такую же непримиримость мы увидим и со стороны представителей Юго-Востока. Скажу, что, может быть, это произойдет быстро, а может – нет. Может, речь идет о нескольких неделях, а может – о нескольких месяцах. Но то, что эти два народа не смогут договориться – это абсолютно точно.
- То есть, ни при каких условиях "Схiд i Захiд" не могут жить "разом"?
Договориться смогли бы только в одном случае – если бы появилась некая сила, которая применила бы определенный уровень насилия и принуждения к обеим сторонам. Но когда мы видим, что насилие и принуждение применяется только в отношении Юго-Востока, а остальным разрешено все, это говорит о том, что сегодня ситуация либо должна закончиться победой хунты, которая дойдет до границ с Россией – то есть, до Луганска, Донецка, Одессы, Харькова – либо противостояние выйдет на новый уровень и волна покатится в другую сторону, и будет и Харьков, и Херсон, и Одесса, а потом и Киев.
Кто первый выпустил зверя? Именно Галичина первой выпустила этого зверя войны, когда на майдане, по многочисленным призывам их лидеров – десятков, сотен, тысячей призывов – все-таки началась литься кровь. И теперь эту кровь уже сложно остановить.
Люди, живущие на Юго-Востоке, осознают не только то, что они не хотят жить в одной стране, в одном государстве с носителями бандеровской, фашистской идеологии. Как только они выработают общую повестку дня, которой у них сегодня нет – тогда мы сможем наблюдать новый исторический шаг в тех изменениях, которые произойдут в нашей стране. Мое мнение таково, что человеческий разум смог бы возобладать только в том случае, если бы кто-то из сегодняшних киевских властей начал действовать на опережение. А на опережение сегодня можно действовать только в одном случае: максимально привлекая к диалогу и идя на максимальные уступки жителям Донбасса и всего Юго-Востока, при этом показывая максимальными действиями, идя на все риски, связанные с этим, уводя представителей агрессивной идеологии, отводя их с Юга и Востока, и сказать: "Вы хотите федерализацию (допустим)? – Пожалуйста! Вы хотите конфедерацию? – Пожалуйста!"
Но ввиду того, что мы такого услышать не можем (поскольку, идя на такие шаги, представители киевской власти сталкиваются с проблемой, что темные силы майдана могут снести и их), мы видим продолжение конфликта, продолжение кровопролития.
- Жители Юго-Востока, даже, наверное, проще говорить, жители Донбасса – какую они сегодня занимают позицию в этом конфликте – активную или пассивную? Насколькго сильна поддержка лидеров Сопротивления?
Большинство народа выражает пассивную поддержку. Но, если будет перейдена какая-либо черта, то поддержка эта из пассивной перейдет в активную. Сегодня мы понимаем, что, как всегда во все времена, лишь некоторая часть, несколько процентов населения Юго-Востока ведет активное сопротивление. Все остальные с одобрением за этим наблюдают. Но если прольется большая кровь, то этих активных бойцов сопротивления будут не сотни в каждом городе, как сегодня, а их будут тысячи, и загорится не 7-8 городов, а все 38 городов в Донецкой, и, если я не ошибаюсь, 31 – в Луганской области. А это – миллионы людей. И тогда их ничем будет не остановить. И, опять же, встанет вопрос о том, где пройдет демаркационная линия.
- Сейчас длится очередная активная фаза антитеррористической операции. Почему одной из главных точек удара является небольшой город Славянск? Есть такая версия, что это – важнейший транспортный узел. Но все-таки, может, нужно было наступать на Луганск, на Донецк? Почему же киевские власти выбрали Славянск как основную точку для удара?
Насколько мы помним географическое расположение Славянска – Славянск является оконечностью того угла, того клина, за которым стоят все остальные города. Обойдя Славянск и войдя в другие города, атакующие оставят Славянск за спиной. Поэтому, с их точки зрения, вполне логично, что они начинают именно с города Славянск, потому что он стоит первым форпостом по отношению к противнику.
- Что собой представляют народные лидеры Юго-Востока, которые восстали против киевской хунты?
Начать можно не с них, нужно поменять знак. Смотрите, в Верховной раде от Донбасса – десятки людей. От Донецкой области – десятки депутатов, от Луганской области – десятки депутатов. Практически никто из народных депутатов, не говоря уже о группе, не ведет активную работу в поддержку своих избирателей. Если бы сегодня группа депутатов в Верховной Раде вела работу, которую они должны вести, в Луганской и Донецкой области, разумеется, на стороне своих избирателей, то вероятность разрешения конфликта без кровопролития была бы намного выше. Но невероятно то, что люди из Партии регионов, из Компартии, которые годами, а некоторые и десятилетиями, по нескольку созывов были избираемы в высший законодательный орган, сегодня не принимают абсолютно никакого участия в том, что происходит на Юго-Востоке. Невероятный парадокс и страшное разочарование жителей Луганской и Донецкой областей в своих парламентских и местных представителях. Если бы сегодня в Донецке, где захвачено здание обладминистрации, или в Луганске, где захвачено здание СБУ, депутаты областных советов (в одном городе их было порядка 100-120, а в другом городе – порядка 160 человек) – хотя бы десять человек из них не скрылись, не попрятались бы в своих особняках, а приняли бы участие, то ситуация была бы намного лучше, понятней и прозрачней. Более 100 депутатов Луганской областной рады исчезли из поля политической деятельности, из информационного поля. Более 150 человек Донецкой областной рады исчезли, никак себя не проявляя и никак не поддерживая свой народ, так же исчезли. Произошло то, чего никто никогда не мог себе представить. Поэтому, если все-таки сопротивление Юго-Востока сможет консолидироваться организационно и идеологически – то судьба Партии регионов, Коммунистической партии на этой территории будет, скорее всего, предрешена. Почему мы говорим об этих двух партиях – потому, что они собирали там подавляющее количество голосов. Мы не видим в Луганске, где большее количество людей голосовало за Компартию, ни одного депутата, который бы выходил, работал, общался и старался убрать самые острые конфликтные моменты, которые могут привести к стрельбе и крови. То же самое в Донецке.
Нужно честно и откровенно признаться себе: представьте себе, что такие события происходят, например, во Львове. Увидели ли бы мы депутатов, выбранных во Львовской области, вместе с протестующими? Боюсь, что да. Но депутатов от ПР и КПУ мы не видим ни в Донецке, ни в Луганске. Это говорит лишь об одном: эти две партии, которые десятилетиями паразитировали на чаяниях Юго-Востока, не должны и не могут дальше существовать.
- Чем ситуация в Днепропетровске, Запорожье, Харьков, в Южной части Украины – Одесса, Херсон, Николаев – отличается от ситуации на Донбассе?
Тем, что Донбасс оказался сильнее идеологически и сильнее протестно, чем жители Днепропетровской или Запорожской области. Если Донбасс выполнит свою историческую миссию и станет неприступным форпостом на Востоке, то, несомненно, дальше и Днепропетровск, и Харьков, и Запорожье, и Херсон, и Николаев, и Одесса также смогут свергнуть чуждые им сегодняшние власти в своих городах.Сегодня в Луганской и Донецкой области решается судьба ближайшего будущего Украины. Хотя, если Вы спросите – а что будет, если этот протест растворится, рассосется или будет зачищен – хочу сказать, что нас ждет другое: через несколько месяцев, может быть, через год нас ждет новая волна протеста, который будет уже качественно другим и менее аморфным, чем тот, который мы видим сегодня. Он будет сильнее организационно и сильнее идеологически.
- Референдум, которые планируют провести Донецкая и Луганская области – он поставит какую-то юридическую точку на данном этапе?
Ввиду того, что идет гражданская война – в ней должен кто-то победить. Чтобы провести в Донецкой и Луганской областях референдум, для этого в Луганске или Донецке должна существовать народная власть, начиная от губернатора, от начальника милиции (назовем его так, чтобы было понятно), начальника СБУ, председателя областной рады. И вот когда эта власть есть – тогда можно проводить референдум. Когда этой власти подчиняется муниципальное телевидение. Пока не переподчинены эти структуры – референдум является ни к чему не ведущим действием, кроме как событием, о котором можно будет вспомнить. Мало того, это может кончиться большим провалом, потому что для проведения референдума нужно обладать всеми рычагами власти на территории, где ты проводишь референдум. Если в Луганске и Донецке новым народным губернаторам и людям, их окружающим, удастся переподчинить себе структуры областные структуры власти, тогда референдум можно проводить. В ситуации же, когда руководство правоохранительных и других государственных органов находится в конфликте с народным губернатором и протестующими – никакого референдума быть не может.
Разумеется, мы сегодня не находимся в позиции людей, которые дают советы. Советы давать легко. Знаете, это как в известном анекдоте про зайчика и мышку: мышка спрашивает у зайчика: "Что мне делать, я не могу из норки вылезти, меня сразу филин пикирует и съест меня и всех моих собратьев". Зайчик отвечает: "Тебе надо из мышки стать ежиком – тогда филин не сможет тебя съесть". "А как я стану ежиком?", – спрашивает мышка. Зайчик ей отвечает: "Я – стратег. Вопрос – не ко мне!"
Поэтому – нам здесь легко сидеть перед камерой и рассуждать – как и что надо делать. Поэтому я хотел бы избежать такого тона, который носит характер советов, как действовать тем людям, которые находятся на передовой, находятся в ситуации, связанной с большим риском для своей жизни, для жизни своей семей, для своего будущего. Но, тем не менее, расставить некоторые акценты, но не указания и советы, я все-таки считают необходимым. В любом случае, хоть протестующими будут полностью взяты под контроль все государственные органы в области, хоть протестующие будут аннигилированы – в любом случае, в том формате, в котором страна жила – биллборды, партии, ток-шоу и все эти выборы – она уже существовать не будет, либо сможет очень непродолжительное время.
То есть, тот рубеж, когда можно было провести, мягкую федерализацию, а если честно сказать, то федерализацию фальшивую – потому что можно прописать в законах все, что угодно – мы эту фазу уже прошли. Я думаю, что два народа, живущие в Украине, на сегодняшний день ни при каких обстоятельствах не смогут договориться без вмешательства внешних сил. Невозможны никакие реальные выборы в парламент, невозможна работа парламента, существование парламента самого и прочее. Нас ждут перемены, различные надломы, которые закончатся не тем, что в Киеве снова будет безопасно существовать людям, которые не поддерживают бандеровскую идеологию, а хаос переместится на Галичину. Либо же на Юго-Востоке будет режим хунты. Но никаких общих точек соприкосновения либо возможностей сесть и договориться – не существует.
- Попытка Олега Царева консолидировать народ на Юго-Востоке получает сопротивление со стороны киевского режима. Насколько, по-вашему, ему удастся начать более качественно и развить этот процесс?
Если бы таких людей как Олег Царев в Партии регионов было хотя бы 8-12 человек, то ситуация сегодня была бы совершенно иная. Как мы уже обсуждали, что в Донецкой и Луганской области нет депутатов, которые бы вышли к своему народу и защищали бы его интересы, выяснилось, что из всей ПР позицию, противостоящую киевской хунте, имеет один Олег Царев, один. Поэтому все возможные и невозможные репрессивные шаги будут предприняты в его отношении. Вы знаете, что он является кандидатом в президенты Украины; что он один из кандидатов, о которых вообще можно говорить, который остался без охраны; что киевские СМИ сегодня вешают на него всех собак; вы помните ту ситуацию, когда он чуть не погиб, чуть не был разорван толпой. С одной стороны, хорошо, что хоть один человек нашелся такой, который имеет свою точку зрения и может ее отстаивать, а с другой стороны, очень грустно, потому что мы видим весь вакуум, драматизм ситуации с выражением чаяний и интересов Юго-Восточной Украины.
- Как сейчас обстоят дела в Крыму и сколько, на Ваш взгляд, продлится переходной дотационный период по унификации с российскими стандартами?
Крым занимает площадь 24 тыс. кв. км. Израиль занимает площадь 20 тыс. кв. км. Крым – на 20% больше государства Израиль. По населению – меньше, но по площади – больше. Это значит, что не существует ничего такого, чего нельзя сделать в Крыму, если это можно сделать в Израиле. Если Израиль может быть относительно успешным государством, имеющим довольно мощную военную, экономическую, IT, медицинскую и прочие и прочие структуры – все это может произойти и в Крыму. Говорить о незначительности Крыма могут говорить сегодня только те люди, которые его потеряли. Крым – это большой, важный и могущий быть благополучным кусок земли. Вся Силиконовая долина в США занимает 4 тыс. кв. км. Весь китайский Макао, в котором сегодня сотни миллионов людей в год играют в казино, составляет порядка 40 кв. км. Это значит, что в Крыму есть место для чрезвычайно привлекательной курортной зоны, которая, бесспорно, гораздо лучше турецкой, поскольку летом климат там гораздо мягче, комфортней и здоровее. Это значит, что в Крыму есть место для игровой зоны площадью всего лишь 40 кв. км, и которая может быть чрезвычайно популярна для миллионов людей.
Приведу пример. Сегодня Одесса занимает 2-е место в мире по секс-туризму. 1-е место в мире занимает Бангкок, а 2-е – Одесса. Считается это правозащитными организациями следующим образом: количество посетивших в неделю, в месяц, в год мужчин, ориентированных на секс-услуги. Так вот Одесса по этим показателям занимает 2-е место в мире. В Одессе сегодня сотни притонов, в Одессу приходят паромы из Турции, в Одессу прилетают самолеты из разных стран, в Одессу приходят автобусные караваны из Европы…
Вот и Крым, как игровая зона, может быть чрезвычайно успешным, потому что под боком – Турция, которая будет ехать в Крым играть, потому что у них негде играть; у которой под боком – Европа, где нельзя играть; и под боком – Ближний Восток, которому негде играть. В этом смысле Крым – действительно, золотое дно. Но только при одном очень важном условии (я не говорю сейчас ни о коррупции, ни о чем таком): важнейшая полицейская составляющая. Итак, курортная и игровая зона, третье – технопарк. Западная часть Крыма по рельефу, по доступности и по климату чрезвычайно хорошо подходит под технопарк. Там тоже можно создать такую безналоговую Силиконовую долину для IT-специалистов и для разных креативщиков. Мягкий климат, море, все составляющие – рельеф, ландшафт, – для людей, которым тесно и душно в больших городах, таких как Москва, Петербург, Киев, в том числе.
Нужно вспомнить, что Силиконовая долина в США существует уже порядка 40 лет. Поэтому не нужно ожидать, что через год там будут свои технопарки, но направление абсолютно реальное. Где сегодня в мире самые сильные IT-специалисты? В России и Украине. Именно для них эта зона может быть чрезвычайно притягательна.
Четвертое – медицина. При создании определенных условий на западном либо восточном побережье может быть также создана зона медицинских центров, в том числе со специалистами из, прежде всего, Израиля, Австрии, Германии. Чем это может привлекательно для них? Прежде всего – это безналоговая зона. Кто сегодня первые посетители израильских клиник? Это граждане Российской федерации – №1 клиент. Врачи, коммерческие – назовем их так – эта часть медицины сможет работать там, где она сможет больше зарабатывать и меньше платить налогов, но при этом не будет ломать себя жизнью в северных городах, со сложным климатом, с не совсем хорошей экологией.
Пятое – это просто туризм: пеший, экологический, да какой угодно.
Ну, и, разумеется, это военная база. Само по себе это может перерасти в крымский Тулон или в крымский Марсель, потому что военные базы дают жизнь всему, что находится вокруг. Одно место военнослужащего подразумевает два-три рабочих места по обслуживанию и инфраструктуре.
Если у российского руководства хватит политической воли, и оно сможет подобрать кадры и направить их в необходимое русло, то лет через пять Крым может стать локомотивом для других регионов. Не вижу здесь никакой принципиальной причины, почему этого не может быть. Ну, говорят, мол, а вот санкции – иностранцы не будут летать и прочее. Никуда они не денутся. Все будут летать, все будут приезжать, границы откроют, и все будет работать, и, в том числе, будет огромное желание трудоустроиться у украинских граждан. И в этом смысле Крым не уникален. Потому что игровые зоны – не старые, как в Лас-Вегасе, а новые, как в Макао – были построены всего лишь несколько лет назад. Рядом существуют примеры – упомянутая Одесса. Если тысячи человек в день, самолетами, паромами, караванами автобусов, посещают Одессу ради сомнительных, с моей точки зрения, удовольствий – то соотношение людей, которые ищут игровые развлечения, с теми, кто ищет такой сомнительный вид развлечений, на порядок больше.
В Лас-Вегасе, как и в Макао, может быть, среди десяти играющих найдется, может быть, один такой, кто заинтересуется сомнительным удовольствием. Но их все равно в десять раз больше. Почему я так на этом заостряю внимание – потому что постоянно мы слышим, мол, кто туда поедет, вот, дескать, в Турции свои курорты. Турки, граждане Турецкой республики, поедут туда именно по той же причине, по которой каждый день тысячи их приезжают в Одессу. Больше будет ехать, потому что людей, желающих играть, в 10 раз больше, чем людей, которые хотят секс-услуг.
- Грузия пыталась сделать такой оазис для игроманов, построить там гостиницы вместе с казино, но у них ничего не получилось…
Игровые зоны уже пытались построить в нескольких странах. Нужно понимать, что старт игровой зоны начинается с нескольких миллиардов долларов. Один отель "Венеция" в Макао, построенный американским инвестором из Лас-Вегаса, владельцем отеля "Венеция" в Лас-Вегасе, стоит 3 млрд долларов, а там их несколько. Поэтому, чтобы создать игровую зону, необходимо определенное количество инвестиций. Поэтому Грузия не могла стать этим, по той причине, что если вы построите 1-2-4 отеля, это не будет работать. Речь идет о территории, о кластере.
- Многие граждане Украины говорят о потере Крыма для Украины, с точки зрения – для людей, для себя. Как Вы думаете, потеряли ли, действительно, Крым простые граждане Украины? Я имею в виду – украинцы, русские, белорусы… Что означает эта потеря в их понимании? Причем, эту потерю чувствуют даже те люди, которые туда никогда не ездили.
Я могу совершенно точно сказать, что для многих искренних людей в Украине потеря Крыма является сердечной раной. Нужно это понимать, это абсолютно так. Если вы летаете по внутреннему украинскому паспорту, прилетаете в Крым, то никто не видит, что вы там были. Вы понимаете, о чем я говорю. То есть, люди, у которых есть средства, могут точно так же летать в Крым, только используя для этого одну пересадку. Точно так же, как американцы посещали Кубу, используя для этого еще одну точку – до тех пор, пока не начали ставиться отметки. Для людей, которые добирались туда собственными транспортными средствами – автомобилями – потеря Крыма на сегодня является раной, я с этим согласен.
Я вижу несколько способов, когда Крым может вернуться в сердца украинцев. Первый способ – когда, в конце концов, в Украине поменяется власть, и граница с Крымом перестанет существовать в виде пограничного поста, точно так же, как она рано или поздно перестанет существовать по отношению к России – ведь в Европе же не существует пограничных зон – так и мы, в будущем, вместе с Россией уничтожим такой пережиток прошлого, как пограничные посты между нашими странами, эту Берлинскую стену. И тогда Крым точно так же будет для нас открыт.
Второе – когда украинцы увидят качество инфраструктуры, качество дорог и всего остального, что будет в Крыму через 5 лет (почему 5 лет: потому что примерно столько же времени понадобилось, чтобы сделать Большой Сочи, а Большой Сочи сопоставим с огромным куском Крымского побережья) – украинцы будут ездить с еще большей радостью в Крым.
Третье. Пройдет всего лишь несколько лет, и у нас с Российской федерацией не то что не будет границ с пограничниками и паспортами, а у нас будет общая валюта. И тогда не будет никакой разницы для украинца, где тратить нашу общую валюту – то ли в Крыму, то ли в Одессе.
И четвертое – самое важное. Украинцам нужно возвращать себе не Крым. Украинцам нужно возвращать себе счастье жить в самой большой на земле стране и, может быть, в одной из самых богатых. И страна эта начинается в Чопе, а заканчивается на Курильской гряде.