Москва: Стоит начать с радуги, полыхнувшей над Казанским вокзалом, фиолетового освещения куполов и шпилей, запаха озона у станции метро «Красные ворота», красивейшей энергии Рикла в небе над городом, когда мы, уставшие и недоумевающие, возвращались с Аллизархом после трехкратной многочасовой попытки взять билеты на восток, в чем одержали полное поражение. Троллейбус заливало розовыми закатными лучами. Через полчаса мы вплотную столкнемся уже с иным качеством этого цвета дешевой фарисейской литературы.

С разницей в считанные дни, вослед пятому тому Огня, тьма, оскалом тщетно щерившаяся в Аиинскую сторону, в Питере выпустила книгу Н. Сиянова «Благовестие Оригена», книга о «рикла». Она-то и не выпускала нас раньше срока в края сужденные. Отец отводил наши руки от новых билетов, мы должны были уехать лишь через три дня, имея в наших сумках свидетельство человеческой мерзости, как оказалось, не имеющей границ.

За это время надо было, максимально мобилизовав силы, дать энергию пятому тому «Огня Космоса Единого», чтобы книга обязательно раньше фальшивых диктовок, подписанных «рикла» с единственной целью: утопить в грязи истинный Огонь Рикла на Земле, дошла к людям, а уж они сами разберутся что к чему. Поэтому мы, отложив дела экспедиционные, возили и возили пятый том из типографии рюкзаками, на метро с тремя пересадками, наземным транспортом, на машине. Отправляли дальше по всей стране с проводниками, оставляли в магазинах, находясь зачастую под пристальным вниманием сил правопорядка: билеты на транспорте, паспорта на вокзале.

Заполночь уже принимались за изучение безвкусной розовой сияновской лепнины, правда, больше пяти минут читать эту ложь, рядившуюся в святую правду, было невозможно. Казалось, все ченнелинги ополчились под личиной сияновского «эгоапломба», чтобы вылить на Рикла очередной ушат лжи и лицемерия. Но, видно, забыли эти господа о том, что безупречная Чистота Учителя — верный залог Его неуязвимости.

ЭнСи, компилятор этого маразма о Рикла, прячущийся за широкие женские плечи питерской группы «Мир», к тому времени отбыл на Алтай со своим «Благовестием», сеять там семена разрушения и, казалось, не было ему отпора.

Тогда Таиия в своем огненном самоотречении еще раз на деле засвидетельствует, что есть на самом деле Путь Служения Свету. То было Слово Жрицы и Мастера Огня. Позже она признавалась, что, как только начинала собирать рюкзак в экспедицию, — начинался дождь, прекращала сборы — светило солнце.

— Я еду на Алтай работать в социуме, там сейчас важнее, чем в горах — заявляет она Учителю в телефонном разговоре.

— Я не мог сам предложить тебе этот вариант, — улыбнется Рикла ее решению, — но я ждал этого шага от тебя, девочка. И это сейчас главное! Бери билет на ближайший самолет в Барнаул и на месте начинай засевать Зерна правды «об Оригене». Сейчас важно донести до Алтая пятый том Огня, чистую энергию нашего Творчества, не вступая в полемику с контактерами, будет время — дадим оценку.

Барнаул: Однокомнатная квартира взята в огненный кокон. Нас восемь человек в ней. Закупка продуктов: крупы, растительное масло, соль. Чай и сахар — за бортом рюкзаков. Раскладка приближается к минимальной — 400 гр. сухого веса на человека в день. (Нормальная туристическая — 800 гр.) Действуем слаженно, понимая друг друга с полуслова, а иногда и вовсе обходясь без них, мешающих слушать энергию Отца, энергию нашего будущего начертания на земле алтайской. Вот вспомнили, что Знамя рериховское на Ольхоне осталось. Дружно принимаемся за дело. Конечно же, новое лучше, в нем соборная энергия всех Аиинов присутствует, светится с полки атласом трех огненных точек в красном окоеме на белом холсте.

Фасад типовой девятиэтажки, грязно-белый когда-то, прямо на наших глазах обретает свеженькое, молочно-фиолетовое выражение лица. Маляры на веревках снуют с утра до ночи от этажа к этажу.

Вечером иногда случается купание в Оби, водные медитации на ее глади, помнящей бирюзовые струи Катуни, простор Бии. Два этих начала алтайских слились в обских струях в неразличимом дуальности единстве; вспомнив об общем истоке, принимаем омовение...

Зарницы падают в центр, насыщают своими огненными энергиями Небо и Землю. Зарождаются они в опускающихся сумерках в той стороне, где горы! Огонь, то и дело полыхающий по седьмой чакре, и огненные волны по позвоночнику приоткрывают кусочек того мира, куда поведет нас Учитель.

Отец наконец-то в Барнауле. Восемь месяцев городского заключения позади. Две березы, в возрасте восьмидесяти лет, одарили Его, обесточенного зимой и людьми, своей энергией. Ками не услышал боли Учителя и затормозил лишь в искусственной лесопосадке, вот и пришлось Рикла из последних сил бежать обратно, в живой, сам по себе возросший, а потому могучий естеством своим лес как к единственному спасению.

Он, Учитель наш, быстро все называет своими именами. И то, что Дилиитий оставил Его неприкрытым в поезде. И про Ками-Доминэя, представшего пред Ним Черным Воином, несущим хаос и разрушение, а ведь разлука длилась чуть меньше года... Всем остальным, превратившим лабораторию земли алтайской в пристанище людей, проводящих здесь дни, беззаботно предаваясь порою приступам безудержного смеха, тоже достается. Пирожки к встрече любимого Учителя — прекрасно, но почему же накануне, а не в день прибытия, значит, для себя делали, прикрываясь именем Рикла. Споры разрушения очень плодоносны, дай им волю, проступят во всем, выдавая себя твоим несоответствием моменту.

Амедэйя с тонкого плана сообщает про девять участников экспедиции, а нас только семь. Присутствуют еще мужская и женская энергии.

Таиия, единственный из всех «рассекреченный» Аиин, столкнулась с полной невостребованностью чистых вибраций: полная настороженность — помещения для встреч не находились, пациентов на целительские сеансы не было, книга шла вяло. Все ясно. Сиянов с вариэлем шествуют впереди под знаменами невежества.

— Ты, девочка, идешь с нами! — заявляет ей Рикла сразу по приезде.

И хотя все походное снаряжение Таиии осталось в Москве, быстренько находится будто бы лишний рюкзак и прихваченный Ками спальный мешок. С миру, но в основном с Рикла, по нитке (он всю одежду оставляет себе в единственном экземпляре) — и экипировка Таиии не уступает прочим.

Последний, девятый участник экспедиции, вместо предполагаемого Жени Соловьева, отыскался тоже как-то сразу. Женя-то думает, что он взял и так просто отказался полмесяца назад в телефонном разговоре с Учителем, сославшись на невыполненное перед Рикла обязательство, ненаписанные «20 дней» об Алтае прошлом. Истинная причина невозможности его присутствия в новой аиинской экспедиции совсем иная: Е.С. не соответствует на сегодняшний день стоящим перед Аиинами задачам.

Житель Барнаула Саша Смольченко стал кандидатом на участие в экспедиции, пройдя испытание, устроенное Рикла в свойственной ему одному манере.

Александр сделал свой выбор за три секунды — ровно столько времени ему дал Учитель. За день успел взять отпуск и машину у себя на работе. Накануне столь стремительно развернувшихся для Александра перемен, когда ни он, ни мы не знали, что месяц проведем вместе, да какое там — о существовании друг друга даже не подозревали, в его личный автомобиль врезалась юная дева, капитально помяв бока, так что ездить без ремонта было уже невозможно. А ведь Рикла только подумал о Сашиной машине как о возможной доставке с ее помощью части Аиинов к месту назначенного сбора.

Редкий эзотерик минует открытый всем астральным ветрам дом Александра. Всего лишь неделю назад у него останавливался Н. Сиянов, он же ЭнСи, прибывший на презентацию «Вариэля» — этого лживого извращения о нашем Учителе. Восемьдесят, собравшихся под знаменами групплидера Ананды от неизвестно каких эзотерических наук, черных воронов будут слушать о рикле-вариэле бред воспаленного ума писателя-ченнелингиста Сиянова. Александр должен был заехать за Е. Соловьевым и доставить живого свидетеля встреч с Рикла и Его Аиинами, а также присутствовать на этом сборище глупцов. Энергия распорядилась по-своему. Александр от глупцов устал и, стремительно выиграв марафон претендентов в экспедицию Рикла, проехал мимо Соловьева и Чемала в творческом полете энергий, задержав свою встречу с Учителем лишь на три секунды. Ровно столько он думал, прежде чем сказать Рикла «Да».

13.07.2000 г.

Чуть свет Рикла с четырьмя Аиинами отбывает на Катунь. В пути, пользуясь небрежностью Ками, отсутствием энергии Внимания, камень вспорол топливный бак машины. К счастью, случилось это неподалеку от деревни, где нашлись добрые люди в этот воскресный день.

— Видно, легко тебе средства Рода даются, Ками. Всего один камень на дороге лежал, и тот твоим оказался, — замечает Учитель. — Вот вернешься домой, год будешь на самостоятельном балансе жить, забыл, видно, каким трудом средства Аиинам достаются. Придется вспомнить, собирайся этой зимой на лед уму-разуму набираться.

К Месту Силы «Рериховский Камень», что за семьсот километров от Барнаула, прибыли они уже в десятом часу вечера под проливным дождем.

Эту излучину Катуни найти очень просто, последний поворот перед поселком Ак-Кобы, в двухстах метрах от автострады, прямо за гороховым полем с ослепительно желтой сурепкой.

        Амедэйя смотрит коридор движения. Он белый. Мы, оставшиеся, выезжаем завтра в бирюзовом Луче. Перед тем как первой группе войти в проложенный коридор, Белый Медведь — энергия Алтая — издал радостный рев, сопровождая Аиинов половину пути. Затем ушел, оставив Луч в радужном Свете и укрепив коридор движения в виде разноцветных обручей. По приезде — Медведь выходит Аиинам навстречу прямо с Рериховского Камня. Коридор взрывается фонтаном ослепительно белых брызг. Позже в этот поток энергии добавляются голубые нити. На Месте Силы Камень проявился Шаман, он же Белый Медведь, бьет в бубен, оповещая Алтай о приходе экспедиции Рикла.

Учитель уже в Горном Алтае, а в Барнауле Его энергия — два ярких столба света посреди туч. Грязно-серый фронт низкой облачности затягивает небо, и невидимый Творец пролагает чистый канал, то и дело вспыхивающий ослепительными молниями. Тусклая небесная тварь скручивается, волной цунами грозясь обрушиться на балкон и нас, на нем стоящих. Но уже рождается новое качество Огня Небесного: всполохи, будто северным сиянием охватывающие и пронизывающие всю эту серость. Она корчится в агонии, взятая в плен, распадается в клочья, тая в закатной дымке. Дальнее зарево, пытаясь разгореться, перебрасывается к соседнему скоплению уже обреченной мглы, наделяя ее небесно-лиловым свечением.

Вместе с праздничным «светопредставлением» поднимается из глубины энергия: открыться Огню в этом небесном действе, принять, пропустить через себя Его Мощь, очиститься в отблесках Его грандиозного величия или остаться глухонемым, тупо восседая у TV, тогда и любое обновление пройдет мимо тебя стороной. Про то решать человеку!

14.07.2000 г.

Сегодня начинаем движение мы, вторая партия: Таиия, Дионис, Александр, Аиина.

Мир за окном автомобиля поделен пополам: сзади сквозь затемненные стекла — цвета пыльные из мира социума, в передние — окрестный пейзаж расцветает красками сочными, яркими они — из мира энергий Алтайских гор.

Оказалось, что Саша не умеет водить машину с ручной коробкой передач, так что за руль по необходимости садится Дионис. В будущем это продлит дни его пребывания в горах алтайских. Техника Рикла заключалась в том, чтобы дать доехать Дионису до Катуни, показать все великолепие, простор, чистоту Гор Алтайских и вернуть обратно, в социум — Грецию, откуда он сбежал совсем недавно, пойдя на поводу своих слабостей и не выполнив миссию, возложенную на него Учителем.

— Я разрешу продолжить тебе Путь вместе со всеми до Ярлу, если Аиины решат к тому времени вопрос с палаткой. Спальное место на тебя не предусмотрено, — ставит точку в этой энергии Учитель.

Замечу еще, что оснащение экспедиции полностью лежало на плечах Диониса, всю зиму сновал он из одного города в другой, тщательнейшим образом разбираясь и уточняя виды и особенности того или иного материала или нужного инструмента.

Экипировка Аиинской экспедиции приближалась к полярной что по стандарту спальников, что по качеству костюмов, что в фасонах палаток, сшитых по спецзаказу. И, хотя для Рода все это стоило больших финансовых затрат, стократ оправдывало себя качеством долговечности, а главное — будущими удобствами, противостоящими всяким природным катаклизмам, сохраняла такое необходимое для энергетика качество спокойствия и только спокойствия, без решения проблем выживания.

Еще одна непредвиденность: забыт пятый том Огня. Энергия взять книгу всплывала во мне неоднократно, но заглушила ее в себе, успокоенная замечанием Таиии, что его обязательно взяла отбывшая первая группа.

Ощущается всеобщая подавленность, дитя наше забыто далеко в миру, а как бы Алтай мог усилить его, присутствуй он сейчас с нами...

— Да, Рикла из 1995 года отправил бы назад Ками, пусть научится ездить сначала на велосипеде, отослал бы Таиию в Барнаул, за 700 километров, за пятым томом, а сам бы ушел в горы. Я же, нынешний, просто безмолвствую и наблюдаю, — комментирует Учитель грустные события последних дней.

С Александром Он знакомится крайне просто: «От тебя требуется одно: будешь просто жить с нами и трудиться», — сообщает ему, протягивая руку для приветствия. Подселяет его к Аллизарху в палатку, увидев в миг то, что мы постигали в течении всей экспедиции.

А на ужин, и это уже приятная неожиданность, ждет нас жареный чудо-гриб коралловый.

Хоть Рериховский Камень сокрыл до срока огненные письмена на теле своем в мутных, по-весеннему мятежных, еще не угомонив­шихся струях Катуни, мир растительный не смог оставить факт приезда Рикла на землю алтайскую без внимания.

Взгромоздился на приречную лиственницу гриб коралл, прозрев огненные свойства Камня, полыхал своими чешуйками до срока и был срезан Дилиитием для аиинского котелка.

Я, конечно же, рвусь к Камню:

— Можно добрести к нему, потрогать под водой?

— Можешь прикоснуться ко Мне, но это ничего в тебе не изменит! Ныряния твои — все эмоции и желания, нет им места в моей ауре, — улыбается Учитель на мой порыв.

Оказывается, Дилиитий сегодня уже пробовал предпринять нечто подобное, но поскользнулся на камне и чуть было не был увлечен потоком в стремнину. Кто-то смеялся, ему же явно было не до смеха.

На тонком плане движение второй группы через весь Алтай виделось Амедэйе концентрированным голубым сгустком, коридор за нами сразу закрывался. В 19.55 прозвучал последний удар Шамана в бубен, и Он поднял руки к небу.

Рикла заметил на это: «Он делает сейчас то, что я делал когда-то на плане физическом».

Энергия Медведя — Шамана (она же энергия Алтая) поделена на три части. Первая часть вошла в Рикла только что, в 8 часов вечера в тот момент, когда Отец нам рассказывал про Творчество с Камнем.

После того как в течение трех дней войдет вся энергия, Медведь станет Медвежонком и будет сопровождать экспедицию и набирать силу.

У Камня образовался белый концентрированный сгусток энергии. К Месту Силы пришли две женщины и мужчина. На тонком плане Камень стал подниматься из воды. Белый сгусток, а это была энергия Рикла, превратился в Луч и дугу.

Женщины переместились к Рериховским озерам, там тоже образовались Луч и дуга. Одна из них осталась на дальнем озере. Энергия шара из второй женщины, оставив такой же знак, переместилась в место Силы «Цивилизация».

Поток шел сразу с трех Мест Силы. Лучи с этих точек соединялись в треугольную пирамиду, которую пронизал Луч Рикла, соединившись с треугольником Места Силы Ольхон.

15.07.2000 г.

Место, на котором мы стоим, осенено энергией горы Филаретки. Был, говорят, в конце века такой Святой. Бросил он жену и детей, ушел на эту гору грехи свои и людские отмаливать, лет через десять его отшельничества источник у подножья горы забил целебный. Да и Рерихи это место для своего Огненного Творчества не зря выбрали!

— Можно я на гору ту сбегаю? — опять атакую Рикла вопросом.

— Зачем Святого беспокоить? Хватит, что туристы вторгаются в его пространство, но те неосознанны, а ты что, забыла мои уроки? — пресекает Учитель все мои попытки набегаться вдоволь.

Рот мой сам собой открывается:

— Как, разве Филарет и поныне там?

И новое Знание, еще неведомое для меня, молодыми расточками восходит у подножья горы Филаретки:

— Уходя, человек может оставить часть своих высших тел на Земле. Может войти ими на время в другого человека, чтобы помочь выполнить ему свою Миссию. Так случилось и с Филаретом. Тонкие тела его до сих пор несут Дозор Мира на вершине, избранной им еще при жизни.

Энергия эта развернется в полный рост перед нами вечером, у костра, в ночной беседе Учителя, а пока втроем едем в сторону Тюнгура. Добываем на тамошней турбазе одноместную палатку для Диониса на прокат, и дальше, километров за пятнадцать идем разведывать переправу как один из будущих возможных путей передвижения. Трос через Катунь с вплетенными в него по большой воде стволами на месте, но практически непроходим. Там же обнаруживается группа «чукчей» (это они сами себя так обозначили).

Стоят здесь лагерем уже давно, нижут какие-то темные бусины. Производят они очень неприятное впечатление; как-то сразу сходимся с Ками во мнениях, что это новосибирская «шамбала». Вот, значит, откуда их многочисленные амулеты, которые они по всей стране продают, путь держат!

Послеобеденные неудачные испытания катамарана и вовсе оставляют этот вариант пути в стороне. Весла Ками взял узкие, лодочные, такими на ту сторону не перегрести, да еще гондолы травят. Все судно — мое самодельное детище, стоит нелепое и скукоженное, по образу и подобию моему.

Тем временем наши «перворазовики» Амедэйя и Дионис проходят суровую школу на прибрежных скалах: карабкаются на них в полной «боевой» выкладке с уложенными рюкзаками, по несколько раз проходя одним и тем же маршрутом под палящим солнцем. Дионис, взваливший на себя вес в 36 кг, отстает. Худой, как былинка, самый юный среди всех нас, он явно завысил свои возможности.

— Всегда соответствуй тому, что в тебе сегодня есть! Никогда не бери на себя больше, чем можешь, а если взял — держись, отдай все, до последнего вздоха. Надо — и губу прикуси, впитай по капельке в себя ее соль и кровь, а назад не сдавай. Значит, больше, кроме тебя, этого сделать некому!

Вечером Учитель все расставит по своим местам.

Аллизарх неразлучен со своими стамесками. Вырезает из дерева две восьмигранные солонки высоким слогом своего мастерства. Идти теперь им с нами весь поход, принимать в себя соль, средоточие Духа Святого по алхимикам, и нас ею потчевать.

Отец беседует с Александром о нравах и характерах Алтая эзотерического. Вскрывает суть Сашиной знакомой групплидерши Татьяны — Ананды из Барнаула, излагающей людям в популярной форме «Синергетику» и прочие «усвоенные» ею учения.

— Как можно готовиться к беседе, к встрече, к разговору с человеком? Любое общение — это энергия, поток ее творится «в моменте». Чужое знание и видение впрок не идет, а застойное, законсервированное для будущего употребления еще и вред великий внемлющим «слову» приносит, лишая течения энергии собственной.

Я, спустившись с холма, врываюсь в поток беседы испросить у Отца еще один поход к затопленному Камню.

— Иди, если ты там что-нибудь услышишь и если это для тебя важнее, чем урок Учителя, который творится сейчас, на твоих глазах, — читает мне отповедь Рикла. — Иди, ибо при тебе я этот урок продолжать не намерен. Вечером, во время беседы, освобождаю тебя от присутствия на круге.

Надо ли говорить, как больно, словно хлыстом, слова Его отзываются во всем моем существе. Иду к Месту Силы. Там, где-то под водой обитает камень, но мне уже не до него. Сначала надо выплакать на бережку слезы свои — все те же вестники мира страстей человеческих, меня никак не оставляющие. Плывущий над водой запах мяты, мерный говорок катунских струй наконец помогают вспомнить, Где и с Кем я. Да вот и знак на небе белым лучом вырисован, и жжение в макушке: не Отец ли зовет?

Несусь обратно в лагерь, а потом сижу в отдалении с блокнотом. Смеркается. Как всегда внезапно и неожиданно рядом возникает Рикла:

— Почему к костру не идешь? — ласково обнимает Он меня, снова утонувшую в слезных потоках, из эго пролившихся.

— Постоянное присутствие рядом со Мной еще тяжело для тебя, вот и сбегаешь при первой возможности, не отдавая себе в этом отчета.

И был темный катунский вечер, и ночь полнолуния. И было Слово Рикла, Поток энергии такой силы, что мы, оцепеневшие, внимали откровению, распахнувшись вселенскому масштабу грядущих задач, нашей им сопричастности. Новая Страна тоже слушала беседу Учителя, та, что пойдет под знаком трех звезд семи звездам навстречу.

Все работы по экспедиционному маршруту: вскрытие Мест Силы, соединение их Лучами направлены на усиление Белой Горы — Алтаря Мира. Еще с прошлого года над ней созданы разрешающие Купола, когда все семь Лучей Земли слились с семью Лучами Неба и образовали белую разрешающую Пирамиду. Сквозь нее доступ любому негативу в пространство Алтаря Мира теперь заказан.

Энергетика острова Ольхон нарабатывалась упорными трудами Аиинов целых четыре года.

В этом году творчество пойдет дальше. Результатом экспедиции должна стать энергетическая парабола, связывающая остров Ольхон — Белая Гора — Гималаи (Левое плечо — Центр — Правое плечо). 

Прутиком на песке чертит Рикла план будущего планетарного построения. Так песочные города, золотому веку сужденные, ослепительные, безвременные, всепроникающие, оказываются порою надежней человеческих замков в мраморе и позолоте выстроенных.   

Вторая часть параболы: Гора Белуха — Гималаи Земли предполагается к созданию в совместном Творчестве Рикла с Владыками Шамбалы. Все это в комплексе создаст в пространстве Земли систему, обеспечивающую непрерывный приток чистой энергии всему восточному региону, колоссальным территориям Сибири, Дальнего Востока, Монголии. А это значит и освобождение от гнета темноты и невежества людей, которые в этих местах проживают. Поэтому и сравнит Учитель Творчество Аиинское с работой земледельца.

Кому-то нужно засеять зерно, возделать почву, чтобы возрос Посев Великий, обернулся Хлебом Духовным всему человечеству. Труд Рикла и Рода Аиинов — это труд пахаря. Зерно на тонком плане — то же, что и на поле. Энергии невидимой реальности и плана физического не могут жить друг без друга.

В этом Посеве — главное Начертание Рода Творцов. Великий Посев Зерен осознаний, которые на рубеже веков Земле были и будут явлены. Они должны подготовить почву, среду, чтобы Будда Грядущего — Майтрейя смог появиться на физическом плане на земле алтайской, Творить Эволюцию Света.

Рикла проливает свет на утренний вопрос: «Как это возможно: быть в одном месте и соответствовать этой энергии в другой точке пространства?»

Не семь тел есть у человека, это число касается лишь ауры Земли, на самом деле их больше.

Да, можно послать часть своих тонких тел в ауру другого, таким образом одновременно работая в нескольких местах. Все зависит от набора твоих тонких тел.

Есть Вертикаль, Путь в ней, и на этот Путь нанизаны твои тела по степени утончения вибраций. Процесс познания, выходы в Запредельный космос — это и есть обретение тобою новых огненных тел, неведанных земле новых возможностей, старые тела при этом тоже полностью замещаются. Космос неведомый, звездный, далее — Космос черных дыр, Абсолют, из которого рождается все, даже энергия Творца. Итак, сначала семь тел для уровня Земли, дальше — девять, и это не предел...

Иди, и ты найдешь новые тела, которые ждут тебя в Космосе. Поэтому и Рикла виден в различных точках планеты, находясь при этом в физическом теле, спешит на подмогу везде, где только нужен. Вот и весной, на круге в Харькове, в тело Таиии входила часть его тонких тел. Но, прежде всего, это — гигантский труд каждого и не одно воплощение. Так была воспета Отцом Делимость Духа.

Маяки зажжены, только не виляй, а внимай энергии. 

Энергия Слова — это энергия действия, прямой провод к осознанию, льется над ночным костром поток красоты неописуемой, отзываясь вовне все жарче разгорающимся пламенем, внутри тебя все вибрирует в едином порыве служения делу процветания Духа!

А Рикла уже далеко впереди, приоткрывает новые законы бытия человеческого. И речь его о предателях. На всех Великих Путях неизбежна встреча с приспешниками тьмы, они как тень сопутствуют Источнику Света. Человек, предавший Учителя, ненавистью своей привязывает себя к Нему на многие воплощения. В текущей жизни ему тоже достается. Кто сгорает мгновенно, кто десятилетия, нарабатывая карму перед уходом, но расплата неминуема.

Тонкое Творчество Рикла по созданию энергетической параболы будет поддержано на плане физическом Знаменем Мира и Равновеликим Крестом, выгравированными, как минимум, в трех точках нашего пути на камнях-накопителях. Первый камень из долины Ярлу уже известен, ориентирован он пологой стороной на запад, отвесной — на восток. Учитель задает нам задачу: «Где быть Знамени, а где Кресту?»

Мнения разделяются почти поровну. Амедэйя видит на тонком плане Знамя — с востока, Крест — на западе, я представляю их расположение ровно наоборот, так как все начинается с креста и востока как истока всех высших духовных ценностей на Земле. А Знамя целый день сможет перекликаться своими тремя временами с солнышком, так его и дальний запад услышит, а еще к Белухе обращено оно будет!

Мы узнаем как все явлено на самом деле позже, когда Мастера Дилиитий и Аллизарх исполнят Начертание Владыки на плане физическом.

Уже заполночь, а так не хочется расходиться от костра. Когда идет энергия — время останавливается. Много часов беседы порой становятся одним непрерывно длящимся мигом. Так уходит еще одна условность мира человеческого: энергия не знает границ, не ведает временных ограничений!

16.07.2000 г.

После ночных трудов Учитель в четыре часа утра обходит лагерь, увидев мощную энергию грозы, надвигающуюся с юга. Чего только не развешано и не разбросано по веткам. Засвидетельствовав это, Он все оставляет как есть и ложится отдыхать под звуки первого грома. Амедэйя, проснувшаяся от блеска молнии, долго прятала имущество по палаткам, посчитав свой поступок героическим. После завтрака Рикла проводит нам энергию о беспечности Аиинов:

— Где ваша собранность, подтянутость, всегдашняя готов­ность? Ваша разбросанность держит нас здесь, на берегу Катуни! А ведь все коридоры открыты, мы можем начинать двигаться в любую минуту.

Вот ваше истинное лицо — на ветках кустов, деревьях. Гораздо легче быть в Луче Учителя, не прилагая к этому никаких усилий, идти с ним, физическим, Путь в Вертикали. Но где здесь вы? Так и получится, как только я уйду из форм Земли, Рода Аиинов не станет. Сделайте одолжение, уйдите сейчас! Мне для выполнения Миссии никто не нужен. Дилиитий выполнит знаки на физическом плане, я отработаю тонкий план.

Я зажигаю для вас Маяки, они как вехи на Пути. Идти же приходится самому. Споткнешься, я еще и подтолкну, помогу проявиться непрожитому, окуная с головой снова и снова в бремя неизжитых страстей человеческих, чтобы нахлебались. Не зря некоторые Аиины от Меня бегают.

Амедэйя исправляет вчерашнее свое видение про Знаки Огня.

— Я увидела не ярлинский, а уже следующий камень. Поняла это сразу же, как только стала снова просматривать тонкий план.

Ту уже и Отец не молчит:

— Конечно же, Крест на Камне будет с востока, Знамя Мира — на западе. Так Огонь Возрождения Жизни Духа на Земле, что есть Равновеликий Крест бытия и эволюции, на отвесной стороне Камня встретится с Огнем Солнца, а потом прольется с пологой стороны в мир Знаменем, росточки из трех его точек огненных прорастут Лучами Жизни на Земле.

Энергию Творчеству гравировки символов закладывал сам Рикла, увидев в расположении Знаков извечный Путь Огня. Солнце на востоке (Овен) — как зарождение, неудержимое стремление к зарождению, росту всего живого, потом в зените (Огонь Льва) — это уже Пламя процветания, Творчества, стабильности и первых практических результатов. Третий Огонь (Стрелец) — энергия лучника, умудренного опытом старца, целящегося в неведомое. Согласно этому огненному посеву и будут размещены знаки.

Учитель говорит про разные аспекты видения, сравнивая вчерашние разноречивые мнения Амедэйи и Аиины о символах и те инструменты (сердце и ясновидение), которыми они пользовались в своих оценках.

Физический план сужденного сердце чувствует лучше, но в Космосе отстает. Ясновидение полностью зависит от чистоты носителя, на первый план выходит в тонкой реальности. В хрониках Акаши существуют абсолютно все Знания, их читают как по открытой тетради уже тысячи людей. Амедэйя имеет к ним доступ, но порой спешит, мечется. Вот почему Рикла очищает поток энергии, идущий через Жрицу.

Продолжение Рериховского Творчества — неведомая ранее часть Миссии Учителя, Земле уготованной.

Рикла открывает истинный смысл последователей Агни-йоги: «Рерих-овцы: их нынешние тучные стада, в большинстве своем (за редким исключением чисто идущих одиночек, как правило сокрытых от мира) лишь функционеры, винтики и колесики, глотающие чистую энергию Учения Живой Этики, тупые потребители, ничего светлого не производящие взамен».

Новое Знамя требует новых людей. И те люди, пробужденные Огнем Творчеству, по земле теперь идут, а не в кабинетах чаи с тортами распивают.

Амедэйя принимает новую информацию, касающуюся всех Аиинов: вам предстоит пройти трое Врат: Первые Врата — Верности, Вторые — Чистоты, Третьи Врата — Осознания. Когда пройдете через Врата Осознания, случиться то, ради чего вы пришли.

Она видит восьмиконечную Звезду со вложенным в нее правильным восьмиугольником, отороченным голубой каймой, с белым, насыщенным кругом посредине. Цвет каждого Луча этой звезды соответствует цвету Звезд на вершинах Аиинских Пирамид.

И еще ей был показан сюжет. Вышел молодой человек и сказал:

— Главное найти то, что отдали, и тогда произойдет то, ради чего пришли...

Рикла уточняет видение Амедэйи наводящими вопросами:

— Найти энергию?

— Да, это слово ложится в канву только что принятого.

Существенное усиление темы во втором вопросе Учителя:

— Имя того, кто отдал энергию, — Сен-Жермен?

Именно он, красавец в восточных одеждах с фиолетовой чалмой на голове, улыбнулся только что Амедэйе и удалился.

Итак, определился набор энергий. Ему, Владыке Луча Фиолето­вого на тонком плане и Рикла, суть проявленной энергии Алтая на плане физическом, вести нас, Аиинскую экспедицию 2000 года!

Тогда Рикла произнес свою летучую фразу, которая стала рефреном всей экспедиции:

— Я поведу вас путями неведомыми, ибо дорога уже давно вымощена слезами и кровью вашей! Главное — никакой спешки, никуда не бежать, ни к чему не стремиться. Просто войти в энергию Действия и решать поставленные задачи.

Вечером прямо над дорогой взлетит радуга. Так сама Земля сообщит нам, что путь открыт, пора в дорогу. Так энергия наших бесед совмещается с энергией действия — реальной жизни с тонким планом...

И была ночь полнолуния, запах чабреца плыл над костром, и была вторая беседа Учителя.

Аиины вспомнили свои былые успехи в Космосе дальнем, первый отвоеванный у Владыки Форм модуль о шести платформах. Да, начинали тогда с накопителей малых, кидая в них шаровые молнии-диски.

Трансформировав разрушителя в себе, Аккриз стал в тот раз сотрудником Аиинов. Но сначала был Сагар — демон Владыки Форм Аримана. Трансформированный Огнем Космоса Единого, возглавил он тонкое Аиинское воинство. Энергии приходили и приходили, зачастую принимая формы животных (что привычней для человеческого восприятия), служить Аиинам верой и правдой.

— Воевать, очищать пространство — самый низший уровень работы в Космосе, — замечает Рикла. — Но и он порою небезопасен. Баталии идут в тонком мире, а человек уходит из форм Земли на плане физическом. Но кто это Знает?

Что до принадлежности Зерна Осознания той или иной Планете в Космосе — это практически неопределимо за маской человеческого, пока Зерно не раскрыто. Вот почему многие принесшие Земле Знания Космоса Единого застревали на ней на многие витки воплощений, набравшись земного негатива, входили в колесо сансары. Лишь при условии полной очистки Зерна своего Осознания Сущность из Космоса может уйти обратно на свою планету.

— Но ведь сам Планетарный Логос Земли заражен вирусом власти и обладания, что же говорить о формах, ее населяющих... Неужели все так непоправимо и безысходно?

— Осознание Земли, ее аура очищается Аиинами, с ним вместе восстает из Тлена разложения материи и осознание землян. Процесс это неизбежный, так как заканчивается эволюционный этап, утончаются и все формы, планету населяющие, и ее созидающие. Очистка ауры Земли напрямую связана с показом сути энергетических процессов, происходящих с человеком.

Если хотя бы тысяча человек объединится в этом подвижничестве, то весь негатив, наработанный землянами, будет пережжен, и этого будет достаточно для освобождения Духа. Столь мощной оказалась бы объединенная энергия их раскрывшихся Зерен. Вот почему так важно совместное Творчество Учителей, Земле явленных. Работали бы они в единении своих энергий — Земля давно бы была цветущим садом и находилась бы далеко впереди, на совсем другой ступеньке своего развития.

Увы, разобщенность тянется еще с давних пор Иисусовых. Вот почему из немногих страниц Библии Христа родились тома Заветов. Церковь из века в век искажала писания в угоду своим интересам, а мирянин с ее помощью заходил все дальше в силки, самостью расставленные.

Объект встал над субъектом, стал подчинять его своей механической воле. Человек превратился в придаток техно­кратической цивилизации, забыв о высшем своем назначении. Сначала потребитель, потом порабощенный. Так, ложно организовав свою жизнь, он постепенно впал в крайнюю степень зависимости от собственных пороков.

Отсюда и извечная тема дуальности возникла. Ее нет в Космосе. Существует только целостность! Земля и человек стали разобщенными по их собственной глупости. Они разделили все на добро и зло, будничное и праздничное, тысячи тысяч градаций умом своим создали, забыв, что лишь в целостности единство человека и единение миров.

В дуальности человек размножается, как амеба, в своей похоти, прихоти, лицемерии, грязи. Человеку так удобно во имя рационального подхода и сиюминутной выгоды извлекать из окружающего мира очередную «игрушку» себе на потребу. Если бы он еще знал, что ему нужно!..

Знания, которые черпают земляне сегодня будто бы от Учителей и Владык, — это лишь констатация факта о результатах пути, который уже прошло человечество. Оборотясь назад мысленным взором, и в соляной столб обератиться недолго.

Рикла говорит «Нет!» такому знанию. В Космосе нет дуаль­ности. Там существует единое понятие целостности. Дуальность — Великое Ослабление в угоду порочности человека.

Беда в том, что человек не готов принять Знание Истинное, несущее освобождение. Отсюда особо предприимчивые черпают свой капитал (по принципу: чем грубее ложь, тем больше на правду похоже), используют его в своих целях, искажая до безобразия Знания Истинные. После бороздят по извилинам кучки лиц, к которым они пришли, чтобы возвыситься.

Вот почему так опасно сказать больше. Масштаб тонкого Творчества Рикла не может быть даже обозначен людям Земли, ибо не готовы его воспринять. Сокрыто оно до времени, чтобы не проросли семена разрушения в чистом посеве.

Тысячные залы еще спят, но горстка учеников уже проснулась. Рикла ничего сверхъестественного с нами не предпринимает. Мы просто существуем рядом с Ним, едим один хлеб, идем одной дорогой, и Он в каждом вздохе своем, всем своим земным бытием, камертоном чистоты озвучивает этот мир формы. Рикла — это твой барьер, твое препятствие. Как только ты пробиваешься, Он ставит новую стенку. Только так вершится Путь в Вертикали.

А еще Учитель дает всегда чуть больше, чем ты можешь принять. И, если этот излишек ученик пропускает через себя, происходит восхождение в новую ступень развития.

Очень модной темы касается Рикла в своем вечернем уроке с нами. Это энергия забвения. Саша обмолвился, что заезжий на Алтай эзотерик Акбашев в своей книге «Третий путь» сообщает, будто с настоящего времени 75 % детей рождается уже из шестой расы. Энергия Рикла вмиг подымает огонь нашего костра до небес:

— Это значит, Творец должен снять с этих, приходящих в воплощение Осознаний грязные одежды, простить им их карму и все, что они сделали с Землей, задыхающейся под спудом наработанной ими мерзости?! Нарядить в белое платье! Почему Учителя должны брать на себя ваши прегрешения? Не два-три года потребуется для зарождения новой расы, а десятки, сотни лет через войны и катаклизмы. Очень все упрощает г-н Акбашев, дай Бог, чтобы их оказалось всего 7,5 %.

Некоторые предлагают забыть распятого Христа. Их изнеженной морали больно каждый день видеть, как он проливает в мир кровь свою на Кресте. Тяжесть Распятия можно, конечно, покрыть пеплом забвения, так проще, удобней жить, чадить и в конце концов угаснуть.

Миссию Иисуса забыть невозможно. Родите Бога в Себе, станьте Христом! Осознание Христа вошло в Иисуса уже после тридцати лет, но ведь был готов тому чистый носитель многими поколениями...

Никакой Отец Небесный не благословит тебя с грязными ногами в чистую постель забраться. Только тот, кто сам избавится от своей кармы, в крайнем случае, большей ее части, тот и станет представителем новой цивилизации. И кто сказал, что шестой? Учитель отменил переход, разве вы не читали об этом?

Рикла вспомнит случай, когда Он вернул зрение целительнице, искалечившей тысячи людей. Она «врачевала» их, принимая перед каждым сеансом 100 г. водки «для очищения». Перед этим Учитель взял на себя, пережег в своей ауре ее грязную энергию ради многих ее пациентов. И что же? Та увидела Его космической сущностью, с которой рядом страшно находиться, не то что идти в его Луче, и запила еще сильней.

Только через свой труд, в своем очищении приходит человек к видению и слышанию тонкой реальности!

Истинный Мастер никогда не войдет в чужое Пространство — это опасно для человека. Учитель теряет при этом много энергии, а у ученика остаются незаживающие раны не на одно воплощение. Такова разность вибраций.

Зато у каждого есть своя точка сборки, нужно только ее найти, хотя на это могут уйти долгие годы тяжкого труда. Лень, жалость, а через это — лицемерие, фальшь к самому себе, безусловно, на сегодняшний день гораздо популярнее и доступнее для массового потребления. А Рикла в великом Одиночестве идет по Земле на своей гигантской Воле, скрипит своими коленками (километров, ими «намотанных», на дюжину человек хватит), а после, обезноженный, месяцами восстанавливает свой опорно-двигательный аппарат, как он его сам называет. Латает колени, делает операции на суставы. Проходит время, и Учитель снова в Пути-дороге.

Человек способен управлять своим телом, более того, это необходимо (иначе оно управлять будет всеми вашими привычками и слабостями). Вот тогда вы будете жить и восемьдесят, и девяносто, и сто лет, тело будет служить вам верой и правдой. Узнать свой ресурс, а потом стать друзьями: сознанию подружиться со своим Осознанием. Это один из первых уроков каждого, встающего на Путь.

Осознание — энергетика человека, сознание — это его мозг. Соедини Их в Огне Творчества, утратишь дуальность, родишься в целостности!

Пришло время ликвидировать дуальность как инструмент для оправдания многих человеческих слабостей. Пребывая в мире энергий можно жить столько, сколько вы захотите!

17.07.2000 г.

Утром на Месте Силы Камень взвился смерчем фонтан, а из него открылся коридор с перегородкой посередине.

Это две наши машины и мы в них, едущие двумя группами. Был вариант раздельного захода в горы, но при нашей разобщенности он оказался невозможен.

— Каждый отвечает только за себя, а за эти три дня на Катуни все окончательно разбалансировались, — подведет итог прелюдии Аиинской экспедиции Рикла.

Мне достается за сверхнормативные продукты, украдкой затолканные в рюкзак. Вес каждого строго определен и нормирован по безмену Учителем. (У женщин рюкзаки от 22 до 30 кг, у мужчин — от 35 до 40 кг.)

— Ты ослабляешь сородичей, не успевших еще набрать силы в физическом труде, — проговаривает Рикла эту ситуацию.

Собираемся все у Камня. Волны уже обозначили над водою его ребро.

— Просите благословения Владык! Они не успевают подстраиваться под самость каждого из вас! Вы идете на Алтай сначала энергетиками, а уж потом людьми, запомните это. Пока же я вижу обратное: вы самовольны и разорваны в каждом своем проявлении, сеете зерна анархии вокруг себя, вместо того чтобы проливаться в мир целостностью, — напутствует нас Учитель. Ирина набирает полную фляжку воды, хотя на сегодняшний день по дороге ручьев полно, и с прошлого года она должна это знать.

Во время езды колышки желтоватого цвета сопутствовали нам с обеих сторон дороги.

В Тюнгуре машины остаются на стоянках. На смену им сразу предлагают лошадей, вертолет, но где еще мы сможем так испытать себя так, как сейчас, в сотнях километрах горного, лежащего перед нами пути.

На первом же привале, откуда ни возьмись, собака кинулась к ногам Рикла, как к любимому хозяину. Тот приласкал ее, одарив энергией. Надо было видеть блаженное выражение собачей морды! Так получается, что зверь чистую вибрацию отличает лучше человека.

Вспомнили и посмеялись прошлогоднему эпизоду, когда заезжавшие на лошадях «новые русские» свысока кинули Жене Соловьеву, месившему снежную грязь разбитой тысячами ног тропы:

— Куда ты, старый, собрался, ведь песок из тебя сыплется?

— Дорожку вам песком посыпаю, — нашелся тогда с ответом Женя.

А Рикла произнес фразу, заставившую толстосумов съежиться:

— Друзья, как хорошо рассуждать с высоты лошадиного помета!

Сколько еще таких глухих, слепых и с амбициями предстоит нам встретить! Что с них взять, если сквозь непроходимые чащи человеческого недомыслия, непролазные болота человеческой подлости, неприступные скалы человеческой злобы наблюдали мы поразительные зрелища человеческой доброты, бесчисленные доказательства человеческого благородства, удивительные примеры человеческого мужества!

Амедэйе на тонком плане было сказано:

— На то, что вы должны сделать, вам понадобится все ваше терпение, преданность, чистота и концентрация энергии. На пути всем будет тяжело. Берегите Рикла. Его Творчество будет проистекать на грани ухода из форм Земли. Так происходит каждый раз, когда он берет на себя ответственность за планету.

А потом уже непосредственно ей добавили:

— Убери свои сомнения, иначе потеряешь видение.

Амедэйя чувствует себя особенно неуверенно, ведь идет в горы в первый раз. Сомнения терзают ее с зимы, вместе с ними уходит энергия. Сейчас, когда ты на тропе, казалось бы, все они должны улетучиться. Только погрузись в равномерное движение, которое по первому закону Ньютона аналогично состоянию покоя; тропа отличная, не чета прошлогодней.

— Амедэ-й-я, — зачастую разносится над лесом громоподобный голос Рикла — так Отец дает ей энергию.

Не тут-то было... Амедэйя все больше отстает, потом и вовсе прибегает к помощи Дилиития. Тот берет ее «на буксир», протягивает свой ледоруб, хотя у самого рюкзак — под сорок килограмм.

Денек долго щадил нас облачными замками, громоздящимися над пушистыми лесными холмами, но эмоция стихий прорвалась на свет жарким солнышком. Природа ликовала, встречая Рикла: «Сам Владыка спешит, и Знамя Его уже над Горами!»

Мы, обливаясь потом, взбирались на такой уже знакомый многим перевал Кузуяк, окрыленные горным великолепием.

Вот она, тенистая перевальная поляна с белой повязкой Рикла на высокой кедровой веточке, наши ленточки пристроились рядом, будто не год назад, а вчера повешены. Значит, ждет нас Алтай, хранит в строгой сохранности залог Аиинского возвращения! Две желтые бабочки облюбовали носки Рикла, аккуратно разложенные на траве во время привала, будто там было их всегдашнее место, не хотели его покидать.

Снова идем. Белые свечки аконита, пронзительно-синие дельфиниумы стелют нам путь, наблюдают за нами поверху таинственные скальные выросты, все взрослеющие горные пики лучатся снежниками, разносят по всей округе свои хрустальные звоны. А ведь это все — настроение Рериховских картин!

Под вечер, с благословения Творца, посуху успеваем поставить лагерь в густом разнотравье, запасти дрова, правда, тут уже и небо не сдерживается, проливается коротеньким дождиком. Да он только в радость.

Тонкий план, просмотренный Амедэйей, сообщает нам, что над головой Рикла раскрылся шар, а из него распустился лотос и переливается то голубым, то розовым.  

После ужина интересуюсь у Рикла: можно ли питаться чисто энергетически, а физической пищи вообще не употреблять?

— Можно, если ты йог и избрал стезю индивидуального самоусовершенствования, — подтверждает Учитель.

Аиинам другая дорога назначена — Путь беззаветного и безымянного служения человечеству и Космосу. Все они делают своими руками и ногами, совмещая физику Земли и тонкий план Неба, поэтому затраты их вселенского Творчества требуют восполнения, а тут без хлебушка насущного не обойдешься.

Лагерь наш окружен в кокон ослепительно-голубого цвета, отливает желтым, оранжевым, красным цветами. Цвет неба, цвет ауры Земли становится все более присущ ауре Рода. Это значит, что Владыки и Учителя Расы все чаще опираются на Аиинов в своих земных делах.

18.07.2000 г.

Тонкий план обозначает движение единым маршрутом в радужном тоннеле, в центре — сконцентрированный сгусток, энергия Рикла.

Дилиитий готовиться к Творчеству. Манипура его окрасилась в голубой цвет, ускорилось движение энергии в ауре, идет мощное насыщение центра для того, чтобы все чакры заработали в одном ритме. По позвоночнику поднялась голубая энергия, вошла в мозг и осела в третьем глазу.

Тонкий мир направил часть своей энергии, дал усиление видения Дилиития. Он смотрит сейчас на мир не своими глазами (смеемся: наверное, поэтому и чей-то ледоруб в кустах отыскал). Дано оно на время исполнения Творчества гравировки знаков и уйдет, как только он выполнит начертание. Свое видение ему нужно еще заработать собственным трудом.

Центр Ками — синего цвета, чешуйками облетает с него шелуха. Амедэйя видит его вместе с Дилиитием в воинских доспехах.

Аиина должна стать отражением Рикла в социуме, совместивв себе два начала, мужское и женское. Открывшись, понесет она Слово Рикла людям, не избежав клейма и неприятия человеческого, к чему должна себя подготовить. Над ее головой маленький шарик с зародышем лотоса. Видна пока только луковица, она должна прорасти к моменту Посвящения, для этого нужно просто набирать энергию, созерцая окружающее великолепие, пребывать в гармонии единого Аиинского Творчества.

Александр — в куполе-шатре. Его тонкие тела хотят выйти, но он их сам закрыл, пребывая в состоянии недоверия, не раскрываясь, но созерцая со стороны. Слушает, но не пропускает.

Мирская жизнь бизнесмена диаметрально противоположна теперешнему его состоянию. Ему и физически очень трудно: упадок сил, тошнота, боли в желудке, а ведь в прошлом — деревенский и ленью не избалован. Но хоть и «барин» теперь, а за плечами у него здоровые сельские годы; крепится, не отстает.  

Погода стоит на загляденье: не жарко, но очень светло, радостно вокруг. Я иду впереди Рикла, прикрываю Его от чересчур назойливых взглядов встречных туристов, благоговея перед Ним, порою заламываю веточки, пусть не хлещут! Мне и невдомек, что Он молча залечивает их, да еще извиняется перед всем царством растительным за мое вероломство. Это потом уже, вечером, у костра обмолвиться Он про мой «цинизм»: — Ведь мы у деревьев этих в гостях, нам ли диктовать им свои человеческие законы? А хлещут-то тебя, не меня. Задумайся, о ком беспокоишься!

Гляжу на глянцевые хвоинки кедра, блестят они, солнышком лучатся! Да ведь они, в этом свете, энергию проводят! Спрашиваю у Отца — какую? Захлебнувшись новыми качествами знакомых, казалось бы, явлений, не понимаю, что вопросами своими мешаю Ему работать. Делает Он это практически постоянно, что ночью, что днем под двухпудовым рюкзаком. Но Учитель все-таки отвечает:

— Конечно, энергию Солнца, значит, и энергию Космоса, да ведь ты это и сама прекрасно знаешь.

Но я не умолкаю:

— А листочки с ворсинками, матовые поверхности, они полностью непроводящие?

— Почему же, просто они проводят другие энергии, например, энергию Земли, Воды или Ветра, все живое стихиям природным созвучно, несет в себе отблеск их тонких свойств.

Возвращаюсь мыслями своими обратно к кедру, в Агни-йоге назван он деодаром. Как же точно название это отображает его характер. Воистину Дар Божий дерево это, и мы шагаем, осененные кедровыми лесами этих произнесенных когда-то Слов Творца!..

На четвертом от места ночевки ключике Отец выкапывает луковицу саранки — лесной лилии о лиловых лепестках, при сладком ванильном запахе, разламывает ее — всем по чешуйке, мне протягивает самую сердцевинку, свидетельством зародыша над головой. Как же мне хочется соответствовать возложенной на меня задаче! Эта эмоция и окажет позже «медвежью услугу», вытолкнув на поверхность человечье, заслонив им вечное.

Но пока обед, угадали с ним прямо к тому месту в высоком бору, где я с Аиинами год назад встретилась. Прелюбопытное совпадение: в этом году здесь снова уже отдыхает группа на привале. Три человека в ней из Барнаула, хорошо знакомы Таиие. Это не просто туристы, а люди, первые встретившие и принявшие в этом городе Книги Огня. У них и пятый том уже имеется! Оказывается, подниматься они хотели по Кучерле, но энергия огненная притянула их к местам Ак-Кемским и дальше, в долину Ярлу.

Таиия сообщает ребятам, что находится в физическом пространстве рядом с Рикла для них небезопасно. Аиины идут работать, поэтому просит не нарушать целостности Аиинской энергии своим присутствием, обойдя нас при случае стороной.

Еще два раза мы встречались с этой группой, но Учителя они так и не видели. Для нас это было странным. Рикла же улыбался чему-то.

На тропе порою очень оживленно. Рикла, тщательно прикрываемый, все-таки обращает на себя внимание.

— Вы семьдесят четвертый за сегодняшний день, — радостно сообщает ему встречный энтузиаст. Учитель назвал этого человека вестником, через которого Ему сообщили о масштабах палом­ничества на Ак-Кемское озеро. А сколько там уже находится? Последний из нашей группы был семьдесят седьмым.

Подаренные мне Учителем часы Аллизарх чудом замечает на одной из стоянок на тропе под ногами. Я в ужасе — как же они могли упасть с руки? Ведь это значит так вот бездарно расстаться с овеществленной энергией Отца...

— Ты проговорила когда-то, что часы на руке носить с детства не можешь, мыслеформу взрастила, теперь расплачиваешься, — объясняет мне Амедэйя причину порвавшегося часового браслета.

Аллизарх нашел половинку подковы: «Счастье будет!» Зачем тебе лошадиное счастье, когда твое собственное, обретенное в энергиях «вечное сейчас», давно с тобою ходит. Быть Аиином — вот счастье истинное! Вижу, как остановившись под тяжеленным рюкзаком, огораживает Аллизарх палочками крошечный детеныш кедра, годовалый, не старше, у самой тропинки. «Чтоб не затоптали!» Как же мил моему сердцу филигранный этот Аиинский почерк, забота об истоках всего живого! Не есть ли это начало истока собственного?..

С Дилиитием на привалах они заняты подсчетами километров вдоль и поперек изборожденных нами пространств. В голове у Аллизарха — настоящий компьютер: все арифметические операции производит с космической скоростью: 24 450 шагов и 1400 метров по высоте — таковы наши ходовые достижения за текущий день. Ак-Кемское озеро на высоте 2050 метров. Но до него еще полтора дня пути.

По телу моему гуляют огненные волны, собираются в центре, кажется, что там дыра навылет. Учитель смеется: «Может быть, зашить? В аптечке есть хирургические иглы».

На привале Отец приглашает взглядом приземлиться рядом. Не снимая рюкзаков, сидим с ним на поваленном вековом стволе. Он рассказывает о посаженном перед самым приходом осознания Рикла на Землю саженце кедра, невиданном тогда в селигерских краях чуде, взращенном заботливой рукой лесника, врученном для определения дальнейшей судьбы носителю Рикла. Меня с ног до головы окутывает запах озона, так что даже пошевелиться боюсь, спугнуть это сказочное состояние. Делюсь этой новостью с Учителем.

— Не знаю, не знаю, по-моему, от меня пахнет только голодом и усталостью, — посмеивается Он над моим замечанием. — Впрочем, как знать... тебе виднее.

И волны благодати и небесного воздушка окутывают меня с новой силой.

А Он уже беззвучно беседует с крохотным кедром, в кольце из рук своих посылая ему Любовь и Благословение.

Турист-одиночка, желая присоединиться, никак не решится обойти нас своим присутствием и долго плетется в хвосте. Джинсы на нем, обмундирование далеко не походное — стесненные, вялые движения. Не энергия Учителя его позвала, а боязнь в лесу одному остаться.

— Зачем только такие в горы ходят? Настоящая пиявка на тонком плане, — комментирует Рикла его появление.

Очередная фантастичная ночевка — коса, открытая всем ветрам. Амедэйя расшифрует по просьбе Рикла тонкий план этого места, которое готовилось специально для нас:

Две дуги, сверху и снизу, образовали песочные часы. Луч, идущий в них сверху, наделяет всех утомленных дорогой новой силой. Прямой обзор Белой Горы — мощнейший канал, через который идет энергия. Ак-Кемский поток вступает в свою партию по-своему, водяному, осмыслив, тоже передает путникам вибрации Вершины. По нашим следам идет Бурый Медведь (тонкий план наших оппонентов), но защиты выставлены, ничто не может помешать напитать Аиинов живительной влагой высот и снегов горного Алтая!

На плане физическом стоило только ступить на Ак-Кемский бережок, как Белуха предстала перед глазами во всей своей белой искристости, с солнечной улыбкой на челе, нам обращенной. Потом, закрывшись облаком, спать отправилась. Естество Ак-Кема настолько густо-белое, что даже традиционно лиловый Иван-чай побелел по берегам.

Под заоблачными горными красотами творились наши вечерние будни: обстоятельная стирка туристического снаряжения, горно-таежная баня и ароматный чай из трав с альпийских лугов. А потом долго-долго костер взлетал к небу непрерывными длинными огненными нитями против обычных искристых звездочек, выдавая-таки необычность места и присутствующих на нем людей.

19.07.2000 г.

Ночью никто не спал. Какое-то странное, «подвешенное» состояние между сном и явью. Учитель назвал его сплошной медитацией. Рано утром было очень тяжело заставить себя подняться.

— Нега есть оправдание лени собственного тела, — придаст Учитель форму этой, распространенной в мире людей, энергии. — Проснулся — вставай!

Белуха окружила нас со всех сторон, и аура ее ослепительным Светом взлетает к небу, приковывая к себе взоры.

«Да ведь Гора эта — Престол с Заветом во Храме Мира!» — приходит мысль о ее истинном качестве на Алтаре. То-то на ней семисвечник энергий, зажженный Отцом, в прошлом году был явлен! Тогда горы, что вокруг, — те же иконы, отражающие Святые Лики. Ак-Кемское озеро с купающимися в нем белоснежными куполами — Иконостас, источник благодати, силой своей неземной красоты ведущий человека к Творцу.

— Сейчас над Белухой тихо, а зимой ветер устраивает между вершинами свои неистовые пляски. От седла вверх взметается предлинными флагами, — рисует нам Учитель картину единого полотна, сотканного природой Алтая.

Уже в пути Отец, будто оговорившись, назовет меня Аииной. Волна вчерашней благодати накрывает меня с головой, а энергия звездного имени уже мчится в центр разогревать почву, растить зародыш чудоцвета, если мое Я позволит этому случиться.  

Час до водопада Текелю кажется увешанным веригами, идти тяжело, болит центр, обносит голову. У Амедэйи барахлит под нагрузкой сердце. Рикла быстро управляется со всеми болевыми симптомами: снова не идешь, а будто паришь над тропой.

Пытаемся навести переправу на правый берег, тем самым миновав скопления туристов. Бревно через Ак-Кем для этого кем-то уже положено, да вот только скользкое оно, намокло. Ками срывается в поток и с величайшим трудом выбирается, окунувшись в его беловодье. Это знак, что не стоит дальше терять время.

Для движения открыты оба коридора, и этот, по левому берегу, светится даже ярче.

Туристы нам не страшны, а энергетики еще по домам сидят.

Бурый медведь — Амедэйя посмотрела — в клетке сидит. Учителя работа.

Несколько вариантов пути готовятся не в первый раз, дезинформация необходима, например, для тех, кто мог считать информацию о нас в хрониках Акаши.

Информация тонкого плана, принятая Амедэейей на подходе к Ак-Кемскому озеру: После совершенного вами Действия загорится Огонь Жизни в Центре Шамбалы Алтая. ЕГО НАДЛЕЖИТ ИЗ ЦЕНТРА АЛТАЯ НАПРАВИТЬ В ЦЕНТР ЗЕМЛИ, ЧТОБЫ ЕДИНИТЬ ОГОНЬ ЖИЗНИ НА ПЛАНЕТЕ ЕДИНОЙ ОСЬЮ ВОЗГОРАНИЯ ПЛАЗМЫ. Всем оценить свой энергетический потенциал, так как работать придется на пределе своих физических и энергетических возможностей.

Через Ак-Кем переправляемся на лодке «Титаник», принадлежащей метеостанции. Пятьдесят минут ходьбы от озера до Долины Эдельвейсов, первого явленного для Творчества Места Силы. Несусь сломя голову впереди, не разбирая тропы, да еще что-то тараторю на ходу. Вдруг рюкзак становится неимоверно тяжел. Сразу замолкаю, сил только ноги переставлять хватает.

— Теперь я знаю средство от твоей болтливости и дезоргани­зованности. Материализовать пяток, другой килограмов камней в твоем рюкзаке — и выживай как знаешь, пока не поймешь: «молчание — золото», — откроет мне суть своего Творчества Учитель.

Вот мы и дома! Отец припадает к Земле в немом поклоне.

Следом за Ним я падаю среди мягких эдельвейсовых головок, пропитываясь насквозь счастьем, льющимся из цветиков этих малых, серебристых. Своей мохнатостью собирают они на себя энергию, впитывают каждой ворсинкой своей. В горном окружении низкой вибрации быть не может, так и получается, что названы цветком счастья не напрасно. На нашей стоянке они еще и Луч Учителя в себе концентрируют, ибо Долина Я-Р(икла)-Лу(ч) теперь обрела новые, лучистые свойства своему бытию.

Внешний вид созданий этих трепетных, малых — та же восьмигран­ная звездочка, символ бесконечности, повторенная трижды: большими лепестками, в подлепестниках и в тычинках.

Вспоминаю еще одно их древнее свойство: цветы, по легенде, посвящены Прометею, людям Огонь подарившему. Не одна ли нить энергии с Рикла? Тот, кому суждено было принять в свое тело Огонь Космоса Единого, назвал эту Долину когда-то давным-давно эдельвейсовой. Название всем понравилось и прижилось тогда сразу. Сейчас на ней Огненное Творчество вершит, чтобы отдать людям Огонь в более совершенном, обращенном к Духу качестве.

Место наше целый год пребывало в полной неприкосновен­ности. Тонкий план отводил от него проходящие группы на плане физическом, хотя недостатка в туристах не наблюдается.

Все на своих местах: камни очага, костровая палка, Аиинские дрова и целый склон сладкого репчатого лука в пяти минутах ходьбы от нашего лагеря. Ощущение обретенной год назад родины поднимается изнутри, ко всему хочется прикоснуться, все погладить, обнять своим взором.

Тонкий план Чаши Алтаря Мира в видении Амедэйи: четырехугольная, светящаяся нежным светом Пирамида. Над ней, в Чаше, бело-голубой Лотос излучает фиолетовое сияние. Из Чаши, импульсами энергии, исходят дуги голубого цвета.

Это Рикла работает там, на серединном хребтике долины ЯРЛу, сообщает Владыкам Шамбалы, что прибыл с учениками, благодарит Владык Семилучья, что Ему поручено столь важное предстоящее Творчество. Он просит помощи в единении всех энергий: через Рикла пойдет энергия Запредельного Космоса, через Владык Семилучья — энергия Земли. Все вместе это прольется соборной Творческой Энергией Планетарного Логоса.

Вечером — огненные языки царят на Круге. Огонь сегодня именинник, целый год ждал нас, чтобы так вот разгореться! Высота 2240 м и всего + 50 С, но какой там холод — внемлем Огненному Слову.

Сегодня оно о будущих работах. Гравировка Знаков на Камне ляжет в русло той части Параболы, которую мы должны соединить. Александр горит желанием поучаствовать в работе камнетесов, на что Отец замечает:

— А соответствуешь ли ты к этому? Сердцем своим труд сей нужно исполнить! Если просто так, бездушно бить камень, то и Знамя гореть не будет! Дилиитий к этому Творчеству целый год готовился. В нем и я ему не указчик.

По дороге вдоль тропы маленькие Рериховские знаки мелькали то тут, то там, оттиснутые по трафарету. Отец насчитал их в пяти местах. Сейчас Он дает им свою оценку:

— Это лишь следы краски на камне, нет в них никакой энергии. Люди, оставившие их, думают, что делают большое одолжение Е.И. и Н.К. Рерихам, ничуть! Это лишь их собственный ларек, а сами они — лавочники, что торгуют заменителем чистой энергии. Далеко не способствуют рерих-овцы этими оттисками плану эволюции Света, а сбивают собственные проценты с Великих Символов Мира. Постыдный вид воровства, отдаляющий пустыню Духа...

Алтай — энергетически самый чистый край России, где обновление еще возможно. Но для того, чтобы что-то изменилось в жизни человека, сдвинулось в сторону осознания, нужно напитать людское сообщество чистой энергией. А ведь есть территории, где ложью и лицемерием любая чистая вибрация будет сведена «на нет», просто поглощена безответно.

Лидеры, которые пишут сегодня, что Москва и Санкт-Петербург — центры духовного Возрождения России, не просто заблуждаются. Рикла называет их кухонными лидерами материаль­ных аспектов духа.

Очаги Возрождения уже явлены там, где трудится сегодня Ломовцев, Рикла, Анастасия, Щетинин и ряд мало кому известных Мастеров Света, адаптированных в России!

Змея ползет по серединному хребтику, сворачивается вокруг Камня, приготовившегося к завтрашнему Творчеству, обвивает Его, подняв вверх свою голову.

Энергия тонкого плана трактуется нами как знак покровительства Высшей Духовной Мудрости.

20.07.2000 г.

Дилиитий и Аллизарх приступили к разметке Символов на Месте Силы Камень. Дилиитий увидел Знамя Мира и Крест в выпуклых линиях гравировки. Еще год назад выбрал он этот камень для своей медитации, объяснив тогда всем: «Он теплый, горит изнутри!»

Сейчас предстоит работа в энергиях, даже Отец не в праве вмешиваться в это Творчество. Нежелательно также чье-либо присутствие рядом.

Рикла в медитации у Камня сегодня было явлено трехлепест­ковое пламя, исходящее из единого центра. Не развитие ли это Темы Знамени Мира? Осмысленная в динамике связь трех времен: минувшего, нынешнего и грядущего в своем вечном триединстве.

Громоподобный голос Рикла далеко несется по горному цирку, хребты гудят, разбуженные Огненным Творчеством. Отец где-то далеко, на самой круче, невидим физическому глазу. Он работает.

Первая ослепительно-белая дуга рождается там, на горных высотах, потом еще шесть. Рикла дает Земле энергию. Земля пробуждается ответным Словом. Голубые, белые, розовые потоки энергий заполняют Долину ЯРЛу, струятся они из тех мест, откуда вытекают ручейки и водопадики физические. Энергия всех цветов радуги окутывает распадок, улетает дальше...

На горизонте возникает маленькое белое облачко, оно растет, обозначив собою конец работы. Это еще одно подтверждение полного совмещения тонкого плана с проявленной материей.

Амедэйя принимает новую информацию: маленькая девочка в белых льняных одеждах подошла к ней со словами:

— Нужен белый шелк и центровка.

Следом звучит голос Рикла:

— Сейчас мы изменим свою работу, энергию будем брать из своих центров.

Тонкий план Дилиития: он нашел воду, вымыл ноги, но носков не снял.

Возле костра Аллизарх в дырявой футболке, под ней, — целая.

Отец переводит на язык земной ею виденное:

— Дырявая футболка Аллизарха — это социум, изрешетивший его вдоль и поперек, целая футболка — его Зерно, которому дан шанс очиститься. Дилиитию просто нужно идти в глубь себя. А белый шелк Учитель и вправду искал в своем рюкзаке не далее как сегодня утром, но так и не воспользовался им в своих медитациях. Сказал, рано.

Со своих утренних высот Рикла обозрел ситуацию у Камня, теперь оповещает:

— То, что выходит из-под зубил наших ребят-камнетесов, неописуемо! Это Творчество, от которого захватывает дух. Я еще раз повторяю: не боги Творят на Земле энергию, а люди в красоте своей ее созидают!

Вспомним Рерихов, слова Николая Константиновича, произнесенные им в поддержку своего детища, вестника грядущего века Майтрейи: «Знамя развевается над очагами Света, над твердынями и святилищами прекрасного. Пусть оно развевается над всеми пустынями, одинокими тайниками красоты, чтоб от этого зерна священного процветали пустыни».

После обеда выясняется, что Отец оставил на одном из водопадов под вершиной хребта ЯРЛу свой камень-оберег фиолетово-бирюзовой прозрачности, который Он носит не снимая. Просит теперь меня сбегать за ним.

— Можешь подняться выше, еще 22 метра, до вторых Врат, следующего водопадика, но не дальше. Ну и красота же откроется перед тобой! Но пути туда нет. А как побежать дальше захочется... Не уверен, что выдержишь, сдержишь данное мне слово. Только знай: нарушишь запрет, Посвящения твоего в Род не состоится!

— Не будь так наивна, — уже вдогонку, сразу сорвавшейся выполнять столь почетное поручение, доносится Его голос, — если меня не увидишь там, это не значит, что Рикла там не будет!

Лезу по осыпи из мелкой каменной крошки, плывущей под ногами, методично стаскивает она меня вниз, не менее настойчиво карабкаюсь вперед. Вот они, первые Врата уже перед глазами. Маленькая птичка приветствует меня с огромного валуна. Амулет бережно повешен на камушек, купается в светлой струйке особенно вкусной горной водицы. Волны уже знакомой благодати струятся по телу, пролившись от бережного прикосновения моих уст к оберегу Отца.

Радужный рог, полый изнутри, удлинняясь, все стремительней уносит осознание куда-то вверх. Вглядываюсь в открывающуюся черную бездну и... торможу в своей неготовности войти в нее.

Дальше — вверх по крутому желобу, затылок ломит, сдавливает какой-то неземной силой. Без двадцати двух минут три подхожу ко вторым Вратам. Космическая точность! Оглядываюсь вокруг. Другой, вертикальный, разноцветный мир камня, солнца и ветра обрушивается на голову, белая пушинка несется в него на всех парусах. Ничуть не поколебалась моя непреклонность сохранить верность Учителю.

Мне ли бежать ей вослед, без руля и ветрил несущейся? Есть дела поважнее! — думаю.

Громко, да так, что в ушах закладывает, несется вверх мое «Оум». Что есть мочи взрываюсь мантрой, обращаясь к своему центру: «хватит спать, Зерно, открывайся»! Потоки божественной Любви ко всему живому льются через мои простертые к Небу ладони. Я знаю, что это энергия Отца, купаюсь в ней, вторю Его огненному призыву к миру о пробуждении: «Да обернется всякий человек к осознанию своему, возгорится духом, восстанет из уз материи!»

Десять минут пролетают одним мгновеньем, изнутри всплывает: «Знай, я буду справа от тебя»... Оттуда-то и посыпалась тоненькая струйка камушков как намек, что мне пора уходить. Преклонив колени, снимаю с камня у первого водопадика талисман Учителя, пригубив на прощание живительной влаги с него, шепчу как заклинание: «Не покинь меня, Пламенный, иссушающий Огнем своим дела тьмы! Смущенные Тобой их темные воды да не зальют моего горения!»

Уже в лагере, передав оберег, сразу вспыхнувший брызгами огня на Его ладони, спрашиваю Рикла, почему же все-таки дальше идти мне было не велено?

— Духи горных вершин, где я оставил свой оберег, враждуют с теми, что властвуют в местах нашего нынешнего проживания, а ты не подготовлена, не защищена, поэтому для них уязвима, — так обозначает Он причину внешнюю.

Задание это было, прежде всего, внутренней техникой Учителя. Ибо какой же ты Аиин, если своих желаний усмирить не можешь. А так хотелось подняться выше, в невозможное!

Тонкий план: одежды горят на Рикла. Дилиитий стоит рядом, хочет их сорвать, но не срывает. Видение это касается замены тонких тел Отца, которая должна вот-вот произойти.

Вечером, за ужином Дилиитий отправляет в рот последний кусочек хлеба.

— Сразу видно, закончил работу, — констатирует факт Учитель, — в обед ему не до еды было, он весь был на Камне, в Творчестве.

Гравировка знаков Огня и вправду уже готова, не нанесена только краска. Дозволено наконец и всем остальным с Творчеством сильным соприкоснуться.

Камень звучит, он живой! Равновеликий Крест, несущий в себе энергию зарождения Огня Жизни предстает перед нами гигантским вдохом, Знамя Мира — выдохом каменного исполина. Высоко реет оно, поднятое в Духе, значит, и в сердце не будет опущено!

На Камне — удобная ложбинка для медитаций, мы, лежащие и сидящие на теплых каменных боках, слились с ним в огненной Пустоте. Покоем, умиротворением веет от этой проявленной вечности, и так не хочется уходить от каменного собрата-долгожителя.

Если найти в окрестностях камня энергетическое окно, то можно войти в параллельное пространство. Рикла слышал механический шум города, движущийся транспорт этой неведомой цивилизации.

Равновеликий Крест — это Коридор Времени, сквозь который можно путешествовать по истории цивилизаций.

Вот странствие Амедэйи: Мелькают города, джунгли, русские селения, она останавливается у места, похожего на Байкал. На холмах — вытянутые ленточками в длину поля засеяны злаками, черные просмоленные лодки на берегу.

Высокие люди в белых холстяных одеждах трудятся цехами. Одни производят ткань, другие пасут скот. В отдалении девять Храмов. Жрец из каждого Храма выходит к людям через арку, высоко возносящуюся над Святилищем. Так раньше происходила служба. Все Храмы связаны между собой подземным лабиринтом. В каждом из них, между колонн, сидят полукругом дети разного возраста, вероятно, тут же находятся школы. У каждого Храма есть свой праздник. В День Верховного Жреца все остальные служители собираются на Совет...

Таиия увидела тогда в медитации многих Владык Земли Русской, Елену Ивановну Рерих в длинных одеждах с простертыми вверх руками, Сергия Радонежского, напутствующего Аиинов к чистоте пути их земного. И, как оказалось потом, на этом сгорела. Но тогда это увидел только Учитель. Мы же видели Его тихую грусть. Ему было тяжело.

21.07.2000 г.

С утра объявлено, что Дионис и Амедэйя уходят обратно. Отец увидел, что им невозможно продолжать экспедицию дальше. Это был предел их возможностей и разрушение целостности экспедиции.

Амедэйя еле дошла до Ярлу, повиснув на ледорубе Дилиития. По лагерю сейчас ходит, держась за сердце, демонстрируя боль прижатой к сердцу рукой.

— Я не потерплю лжи и лицемерия среди Аиинов! — вытащит ее Рикла из созданного спектакля, театра для слепцов. — Если бы сердце у тебя на самом деле болело! Притворство — вот название твоей болезни! И все от большой любви к собственному изнеженному телу, нежелания преодолевать собственные слабости. Всем своим видом показываешь, какая ты больная и при этом трудишься не покладая рук, тонкий план просматриваешь. Кого ты хочешь обмануть, девочка?! Меня, Рикла? Или саму себя?

Рикла был страшен в своей безусловности. Впоследствии ложь и лицемерие стоило Амедэйе мастерского Посвящения.

Дионис несколько месяцев назад сбежал из Греции, не испол­нив Начертания Учителя. Не смог он тогда подняться над своей слабостью и бессилием. Отец проводит ему энергию, что есть в Греции истинные эллины, на которых можно опираться в своих действиях на пути. Ему явлено изучение английского, греческого и арабских языков и Путь Служения на востоке. Сопровождать Диониса и Амедэйю будет Ками.

Аиина вклинивается в поток:

— А можно я выкопаю цветов и золотого корня в дорогу?

Из лучших побуждений, казалось бы, пришедшая мысль, на самом деле перебивает энергию, которую в это время Учитель дает Дионису.

Кора, которой я пытаюсь разогреть чай, беспощадно дымит, обдавая всех едким дымом. Моими руками и устами (бульканьем), играя на нежелании, чтоб кто-то уходил, в данном случае действует антимир, проводя свои грубые формы разрушения.

Ками, сопровождающему уходящих до Тюнгура, будет нелегко: на плечах у него выступило множество гнойничков — идет очистка физического тела от соприкосновения с Огнем Учителя. А сейчас вот — снова под рюкзак. Мало того, он должен обернуться за три дня, а обратно еще с хлебом и дополнительными продуктами. Ками эта супернагрузка поможет пережечь энергию разрушения, энергию черного воина, с которой он прибыл в экспедицию к Отцу. Физические нагрузки сыграют роль огнива.

Рикла благословляет путь уходящих Аиинов Первым Символом Огня.

— Ощущение, как будто отрезали живую частичку целого, нас самих, — заметит позже Дилиитий.

— «Как будто» можешь убрать, — поправляет его Учитель, — хоть и знаешь, что уходят не навсегда и ненадолго, а от этого легче не становится. Но так надо. И в данном случае это необходимо для того, чтобы сохранить целостность ядра экспедиции.

Речка Ярлинка состоит из двух потоков: один мутный, другой — прозрачный как слеза. Не так ли и в жизни? Без мертвой воды, однако, тоже не обойдешься: не убив старое, как возвести на его месте новое?!

Вода возле лагеря пересохла. Сушь стоит великая, солнце, не скупясь, проливает свои лучи на землю, обретающую на наших глазах новое качество Жертвенника на Алтаре Мира.

Крест на Камне под рукой Аллизарха расцветает сапфиром. Этому символу зарождающейся жизни цвет мудрости присущ изначально. Не зря Эль Мория долгое время носил в своей чалме этот великолепный камень.

Знамя Мира Дилиитий расцвечивает рубином, провозглашаю­щим: «Да будет жизнь победоносна, как Знамя Мира!»

У Камня — тишина, лишь изредка прорезываемая вспышками цвета да щебетанием птиц. Ветер шелестит в редкой траве, как старый дворник с метлой управляется. Все ждет прихода животворящего Огня Космоса Единого. Вечером Александр, ушедший медитировать на Камень, долго и бережно пригоршнями выносил с Него пыльную крошку, принарядил его к завтрашнему празднику.

На небе, в той стороне, где только что село солнышко, появляются три облачка — правильные круглые точки, ну прямо нерукотворное Знамя Мира, только без ободка — знак к завтрашнему Творчеству! Бирюзовой долькой над Кара-Тюреком, что переводится с алтайского как черное сердце, кружится параплан. Горы полыхают по краю своему лучами невидимого уже солнца, эфирное тело свое проявляют.

Вечером у костра Александр вдруг вспомнит:

— Семь дней прошло, узнать бы, что в мире творится?

И Аллизарх, очень уж они похожи друг на друга с Александром оказались, даже шорты одинаковые, заметит ему на это:

— Все творится здесь и сейчас, а там — по-прежнему все во лжи, в грязи своей купаются.

Рикла тут же развернет его энергию в обратную сторону:

— Если бы Аллизарх сам это до конца понимал...

У Дилиития — упадок сил, слабость, напряжение во всем теле.

— Это потому, что Творчество на Камне тебя до конца не отпустило. Вот завтра, когда соединю физический план с Космосом, последний раз покроешь лаком, и все уляжется.

Таиия сообщает:

— Вижу, как там наши идут. Дионис весело так по камушкам прыгает.

Отец не выдерживает:

— Не прыгает он, а еле ползет, под грузом почти невыполнимой для него задачи, которую я поставил. А кто порхает как мотылек, так это Амедэйя, ей только этого и надо было. Бежит от Огня, позабыв, что начертанное ей теперь тяжким бременем на плечи Учителя ложится. И куда только боли в сердце делись?

Трудная у них впереди встреча, судя по выражению лица Рикла.

Огонь трещал в ночи, взмывая снопами искр до небес в звездной купели. Вспоминалось из Агни-йоги: «Пламенный дух, ты сжигаешь заблуждения и пронзаешь тьму!» Все это огненное горнило костра поразительно напоминало Огонь нашего Учителя и нас, учеников Его, пламенами Слово по свету разносящих. Искры костра гасли, прикоснувшись к морозному воздуху ночного высокогорья. Здесь уже нисколько не хотелось быть с ними схожим. Нет, мы будем светить, ибо у Рерихов сказано еще и далее: «Действие — как развевающееся Знамя Воина, как корона — его решимость, как жемчужина — Пламя его Духа».

В густой ночной тишине среди звездного изобилия, наконечников чьих-то мыслей, светится еще одна маленькая точка. Это Камень ждет своего завтрашнего пробуждения, чтобы отдать вновь обретенный свой свет людям.

22.07.2000 г.

С первыми лучами солнца назначено таинство Посвящения Камня. Пятнадцать минут восьмого все идем к нему по просыпающемуся распадку вслед за Учителем по утренней прохладе. Горы раскрашены всеми возможными оттенками радужного спектра; Камень наш — как раз на границе серебристо-стальных пород с фиолетовой яшмой. Еще одно название есть у ЯРЛу — Долина Дроздов. Вот их семь солидных птах уже расселись по склонам зрителями предстоящему Творчеству.

Совсем скоро появится у места и название новое. Долиной Огня нарекут ее люди от нового века, когда Рикла пробудит Камень к Творчеству. Постоянным источником чистой энергии засияет тогда Камень-Мастер, эталоном светоносным, воспевая истинные человеческие сокровища поможет восстать Земле и ее цивилизации.

Пока еще есть время до восхода, Учитель беседует с нами о знаках Огня. Мастера Рейки, как правило, скрывают даже их начертание, Рикла расставляет символы перед Камнем на листах ватмана. Все они явлены Космосом, три ступени Огня и два Плазменных Знака, открывающие Путь к Мастерству. Вот только, сколько ни черти, сколько ни пой мантры, применить их сможет лишь Мастер или Посвященный в соответствующее огненное качество. Приблизиться к пониманию их свойств — да, это возможно, а инструментами твоего Творчества они станут только после Посвящения Рикла, пролившись в твой Центр через Его Пустоту.

Пустота — не есть отсутствие энергии. В ней — все, но очищенное, обожествленное. Пуст Мастер — случится Мастерство. Учитель проводит энергию Таиие, которая на днях видела в медитации сонм святых земли Русской, Владык Семилучья, окруживших будто бы Камень.

— Если бы такое внимание с Их стороны на самом деле существовало к каждому непробужденному валуну, то у Владык попросту не хватило бы тонких тел даже на один этот распадок! Привидится же такое — Рерихи дежурство у Камня несут... Опять ты затаскиваешь в Мой Чертог остатки былого групплидерства, проявившегося сейчас в твоей эйфории. Вспомни, каким восторженным голосом ты нам это сообщала. А Дионис, который, по твоим словам, прыгает сейчас как пташка — бред! Запрещаю тебе доносить до нас твое видение тонкого плана. Мало того, ты пойдешь отсюда обратно. На этом твоя экспедиция заканчивается. Но это еще не все.

Грязь и раздор проникли в самое наше ядро вчера через дискуссию Аллизарха и Александра, когда они весьма эмоциональ­но обменивались мнениями по национальному вопросу. Особо усердствовал Аллизарх, и была в его словах неприязнь, к русскому народу. Забыв, что сам славянин, а Учитель его — русский.

— Это недопустимо категорически и настолько, что при повторении подобного оба отправитесь восвояси. Я понимаю, вас роднит функционерское партийное прошлое, но, раз пришли к Огню, будьте добры его забыть вместе с воспеванием достоинств или хулением каких-то отдельно взятых наций!

Робкие лучики солнца трогают макушки травы на склонах, начинается Творчество Огня, таинство пробуждения и инициации. Руки Рикла простерты вверх. Он призывает энергии Космоса Запредельного. Как колокол просыпается в их звучании Камень, прорисовывается аура горного окоема над Кара-Тюреком, светлеет небо. Все замерло в торжественности. Мы будто во Храме с пылающими свечками в руках внемлем Слову Огня, идет богослужение на Алтаре Мира!

Положение рук Учителя меняется: левая рука поднята вверх, призывает силы Света, Солнце земное и небесное, правая опущена вниз, сдерживает натиск сил мрака и тьмы. Сейчас через них потекут уже запредельные энергии дальнего Космоса.

Рикла посвящает Камень всеми пятью Знаками Огня. Проливать ему теперь здесь мастерство людям, пришедшим сюда с поклоном, от дел мирских познать дела небесные, пока земля не разверзнется. Но и тогда, сменив формы своего существования, сохранит он огненное осознание; и уже другой Учитель высветлит его внутренний сияющий смысл.

С рассветом проделана лишь первая часть Творчества, оживлен Равновеликий Крест. Знамя Мира — поток энергии, через него текущий, Рикла будет открывать позже. Внезапно раздается: «Аиина!»

До меня доходит, что настал час и моего нового рождения. Стоя на коленях на пробужденном огненном Камне, замерзаю с ног до головы. Поток всеочищающего, всепроникающего холода льется из рук Рикла прямо через макушку. Ворох мыслей, мыслишек, каких-то мелких минутных устремлений, громко топая, покидает, наконец, свои владения в моей голове. Блаженная Пустота разливается по всему телу. Поток Огня так силен, что еле удерживаю под ним равновесие. Но вот в открытые глаза плещется новый мир с яркими, сияющими красками невиданного доныне горного разноцветья. Сам пульс, внутренний стержень долины Света стал вдруг доступен осознанию. Отец подает мне обе руки. Крепкое их пожатие неизреченным приветствием повисает между нами.

Рождается откровение, что теперь мы одно с Ним, Учителем Огненным, потому ответственен каждый шаг, каждое дыхание, и нет права на ошибку. Ты должен теперь течь в пространствах и временах, благословляя все живое, всего себя ему унося. Слезаю, покачиваясь. Поздравления, горячие Аиинские объятия отзываются жаркой ответной волной во всем моем существе.

Энергия Огня спазмом взрывается в центре, поднимается изнутри белым крестом в анахате.

— Да, энергия Владыки Мория принимала участие в Творчестве освящения Креста. Был Н.К. Рерих, — сообщит нам Рикла по окончании Творчества. — А вот Елена Ивановна уже воплощена, идет свой путь в формах Земли и мощно энергетически трудится, я ее энергию в ауре Земли давно слышу.

Инициация — только начало пути к Мастерству, следующие ступеньки — это Посвящения в три ступени Огня, потом посвящения мастерские... Отец посвящает всегда Сам, никому из Мастеров-Аиинов это не позволено и не будет позволено никогда.

Явление Мастеров Огня, искр огненных, впервые Рикла до Земли донес. Но и Мастерское Посвящение — еще не значит, что случилось Мастерство, ты просто продолжаешь путь свой к нему. Для этого может потребоваться вся энергия твоего воплощения, а может быть, ее и не хватит.

Мы здесь — в самом эпицентре России, энергетическом центре всей планеты, кто-то из Аиинов трудится на окраинах, но все делают одно общее дело — приближают к Земле армию Помощников во главе с Калки-Аватаром на белом коне.

Задача Аиинов, как сотрудников тонкого плана запредельного Космоса, — создать приток чистой энергии в ауру Земли, возобно­вить и очистить каналы, которыми она к Земле поступает. Это не только работа в Местах Силы, но и, прежде всего, работа с людьми, показ им энергетической сути всего происходящего в мире, очищение их Зерен.

Вопрос ухода Таиии из экспедиции практически решен. Завтра она нас покинет. Энергетический груз ляжет на плечи оставшихся шестерых, но только кто-то не выдержит, уйдет и он.

— Аиины сильны здесь, на этой высоте, а окуни вас в гущу социума... Просветительная работа творится именно там, но многие ли будут соответствовать по чистоте? — комментирует Рикла свои столь жесткие, казалось бы, меры по отношению к Таиие.

Но больше всего страдает Ядро Аиинов от соприкосновения с аурой Учителя. Любые искажения энергии с их стороны жестко пресекаются Учителем, но Жрицы идут вперед в своем огненном устремлении, им открываются все новые и новые космические дали. Они несут Свет в такие труднодоступные точки, которые несколько лет назад невозможно было себе представить. Сейчас Таиие предстоит донести до людей суть Творчества, которое проделано Рикла на Месте Силы ЯРЛу, рассказать и о том, из-за чего она была отправлена из экспедиции.

Старый багаж групплидерства, который Таиия протащила за Врата Чертога Огня, иллюзорное создание тонкого мира, когда желаемое принимается за действительное, заставляет терять нить энергии, входить в мир эмоций. Изобретенное человеческой мыслью мнимое отображение тонкого мира через слово выплескивается в мир искажением чистой энергии.

— Я не отправил ее вчера с Дионисом и Амедэйей потому, что она должна была присутствовать на таинстве Инициации и Мастерского Посвящения Камня, пройти еще одну ступень знаний и рассказать о ней людям.

Сейчас Таиие предстоит труд нелегкий: остановить грязный поток, истекающий от г-на Сиянова и ему подобных. Черный ворон откладывает яйца разрушения в чистом крае Алтайском. Нельзя молчать об этом. Настала пора дать оценку разрушительным энергиям ЭнСи и питерской группы «Мир». То новое «творчество», которое они затеяли, назвав Рикла Архангелом Вариэлем, у них не пройдет!

Иногда кажется, что лавину групплидеров от «духа» победить невозможно, но это не так! Их разрушительные энергии нужно показывать, трубить о них, и начать с земли алтайской. Многие люди боятся Слова Правды, шарахаются, мечутся в темноте. Они готовы уничтожить Зерна зарождения светлой жизни, лишь бы сохранить мир раболепия, опутавший их сознания.

Наша сила — в нашем Единении. Аиины открыто идут к людям, несут им свою Любовь. Огонь Духа и просветленное сознание остановят все ужасы разрушения. Будем же сеять благие Зерна, и в положенный срок они принесут свой урожай!

Отойдя к прозрачному горному ручейку ярлинской водицы Учитель работал, после зачитал нам пролившееся под Его огненным пером:

Послание Рикла к группе «Мир»:

Таиия понесет послание в мир, размножив, будет раздавать его людям.

Потом Отец снова учил нас самому сложному — работе в социуме.

Не всякое испытание дается по силе. Что же происходит? Из семнадцати Аиинов всего несколько человек готовы сегодня работать через энергию Слова с человеком.

«Вы — как волны от камня, брошенного пять лет назад, кругами своими должны творить чистую энергию, направлять ее в мир. Далеко не всегда вы этому соответствуете».

Вот почему Рикла предпочитает не давать сегодня Посвящений людям земли. Один человек в год, не больше, проходит Его Огненную Инициацию, иначе — грязь, ложь, лицемерие захлестну­ли бы Род и Аиины утратили бы единственное, что у нас есть — свою Чистоту.

«Если это у нас отнимут, — Аиинов не станет!»

Я, осмысливая свое новое теперешнее качество Аиина, лежу на пригорке в медитации. Звук пилы заставляет подняться. Это Аллизарх в гордом одиночестве заготавливает дрова для Аиинского очага. Несусь ему на помощь. С трехметровым стволом листвен­ницы на плече возвращаюсь в лагерь. Тут-то и увидел меня Учитель...

Урок этот был страшен:

— Неужели кроме тебя этого сделать некому? — пригвоздит Он к месту своим вопросом. Не раз уже про силовые нагрузки мне замечалось. На слабое оправдание, что разве это груз, вот мешки с картошкой, еще больше взрывается:

— Твои действия — абсолютное искажение энергий соответ­ствия Началу. Собирайся, завтра отправишься с Таиией обратно, мне разрушители не нужны, пусть тебя и дальше социум обкатывает! А я еще семь лет подожду!

Где утопить в слезах вселенское горе, объявшее после гневной отповеди Отца? Ведь Рикла сказанного назад не берет...

Скрываюсь в лиственничный лес на камнях, прямо от нашего лагеря взбирается он вверх, по склону ЯРЛу, очень мне как-то напомнив дюны Ольхона, хотя здесь вместо песка байкальского — мох, но все то же зыбучее безвременье разлито вокруг. Забрав в свои мохнатые лапы мои не в меру разбушевавшиеся эмоции, грозящие перерасти в истерику, лес дарит спасительную мысль: Камень! Конечно же, Он, близнец мой космический с сегодняшнего дня, сможет помочь. На нем-то и успокаиваюсь в медитации, провалившись туда с мыслью: «Чему быть, того не миновать».

Хорошо тебе, — думаю, — лежишь, свободный от всякого проявления эго, реветь не надо, в соленых потоках самость свою пережигать.

Иду в лагерь с намерением испросить у Учителя прощения.

— Не покинь меня, Владыка! — молю Его с новым приступом неудержимых рыданий. — Не прикоснусь я больше ни к дровам, ни к пиле, ни к топору, буду баланс своих женских энергий восстанав­ливать.

Он мог бы ничего не говорить в ответ, все сказала ответная Его улыбка:

— Никогда не извиняйся за свои поступки. Это особая форма закабаления и унижения, придуманная людьми. Просто поступай в каждом миге осознанно, тогда не надо будет потом распла­чиваться.

Вечернее Творчество у Камня. Он нас уже ждет: белые столбы энергии тянутся вверх через все небо. Он сейчас еще и наш учебный полигон, доска для занятий, а проявленные глазу энергии — подтверждение правильности уже выполненной работы, полного совмещения тонкого и физического плана.

Настает время Творчеству «оживления» каменного Знамени Мира. Поднятия Знамени Духа, на котором начертано в трех временах: «Любовь, Знание, Красота» — знака эпохи Матери Мира грядущей.

Камень по существу своему станет Терафимом, предметом с наслоением на нем психической энергии огненного свойства, предвестником многих перемен.

Энергетическая парабола, создаваемая сейчас Рикла, жизненно необходима в самом начале золотого века. В прошлом году загорелась Чаша, сейчас Камень-Мастер будет исполнять роль кристалла-накопителя в Алтаре Мира, питая Чашу энергией. Много людей придет каменному исполину поклониться, форма его будто специально для медитаций создана. Человек, с добром пришедший, будет черпать отсюда чистую энергию, а взамен — своею Чашу пополнять, не раз еще сюда вернется.

Паломников потянутся тысячи, и чем больше людей узнает о Камне, тем мощней от него поток в Чашу прольется. Будут и такие, кто зло свое принесет, грязь, личные амбиции, те страдать будут много и сильно.

Чтобы защитить и усилить вибрацию, к Камню Ярлинскому пойдет энергия от Рериховских озер, с Места Силы «Цивилизация». Чем дальше от Чаши, тем чище энергия в тех накопителях будет. Накопители дальние помогут мусор этот человеческий, неминуемый, пережечь, очиститься энергии перед тем, как пролиться ей в Чашу Алтаря Мира.

Чаша — Потир, будто на христианском Жертвеннике, светится огромным кристаллом.

Мысль-форма — тот же цветок плана физического, существо живое и живущее. Чтобы она благоухала, требует от тебя заботы и ухода. Единожды создав ее, ты должен поддерживать непрерывно, все время давать ей энергию. Для Чаши это будут делать Камни-накопители, по разным местам алтайским разбросанные. Каждый Камень — частичка Вселенной. Кристалл Чаши потом ее перераспре­делит, направит в Шамбалу Земли по дуге параболы, а оттуда — на нужды людские.

Рикла в медитации создает силой мысли своей канал, соединивший Чашу с Камнем. По ней энергии ауры Земли и Запредельного Космоса будут питать ту часть параболы, которая явлена для Творчества. Арка энергии ауры Земли состоит из Восьми Лучей. Каждый из них Отец возжигал сейчас в совместном Творчестве с Владыками Земли.

Когда дуга засияла радугой, по всему горному цирку разлилось сияние. Булавы, летящие во все стороны, извергали снопы радужных лучей, наполняли воздушное пространство ослепитель-ными искрами Фохата.

Сотворенное плечо дуги будет работать теперь в веках и тысячелетиях, пока не случится катаклизм; тогда присутствие параболы в формах Земли станет уже ненужным, дуальность исчезнет, все будет Едино!

Питать параболу будет сам Космос, проливая чистую энергию на множество регионов. Сибирь, Восток, Юго-Восток, Монголия, центральная часть Азии, Индия и Китай - все эти мощные когда-то духовные цивилизации, начавшие угасать, возрождены будут.

Такого, как бывало в истории, угасания прекрасных гуманных культур не допустят более Водители расы. Пример славной Эллады перед глазами. Когда-то отдала она весь свой опыт, знания, красоту людям и заплатила за это собственной жизнью. А ведь греческая мысль набирала силу одновременно с проповедями Будды, и не было в ней диалектики и аналитики, а все то же единственное указание на правильный Путь: «Когда ум отпускается на свободу, то мир предстает перед тобой без слов и понятий».

Так, с 22.07.2000 года заповедано каменному богатырю несение великого Знамени Новой Эры, Эры Матери Мира. Лежит теперь Мастер-исполин в цветном Ярлинском распадке справа от серединного хребтика, если смотреть от Ак-Кема, на всю долину прометеевых цветов счастья полыхает, доступен любому путнику. Как волшебная палочка поможет он на ноги встать, окрепнуть, взрасти, дать отпор нечисти разной, многим светлым человеческим расточкам пролить живительную влагу — целый спектр энергий, уходящих истоком своим в Запредельный Космос.

23.07.2000 г.

Утром Рикла усиливает дугу, связующую Камень с Чашей. В избытке, ибо человеком это явление пока еще не востребовано, накапливается энергия в Чаше, фейерверками взмывает в небо, окропляя чистой влагой своей Алтайскую перспективу.

Аллизарх идет провожать Таиию до переправы. Погода, наметившая было пролиться дождиком, трудами Рикла переметнулась в стабильную сухость. На метеостанции остано­вились недавно встреченные нами барнаульцы, знакомые Таиии. С ними шведка, собирается на Байкал сразу вослед Алтаю. Люди эти, хотя и услышали Зов, да в последний момент проскочили энергии огненные, не разглядели ни ковра из эдельвейсов под ногами, ни Камня со Знаками Огня на розовых боках, гуляя левым Ярлинским распадком. Предлагают Таиие выходить вместе, поближе к вечеру. Но наша Жрица устремлением своим уже вся в социуме, забыв, что он начинается прямо здесь и сейчас:

— Благодарю вас, но я очень спешу, в это время можно быть уже под Кузуяком!

Опять сработала в ней голая железная воля, непреклонность выполнить в точности все указания Отца.

— Не солдат, но маршал живет в этих остатках групплидерства, — узнав об этом эпизоде, скажет Учитель.

Раз встреча эта состоялась, значит, осознание человека проснулось и готово воспринять Огонь. Может быть, люди специально для этого путь свой вершили до Ак-Кема, как нельзя удачно складывалось все... А Таиия бежит мимо. У нее цель.

Таиия будет разворачивать энергии Отца только в Барнауле, и не раньше! Для нее граница социума проходит почему-то там. А ведь в Швеции Аиинских книг Огня еще не видели.

Трогательным знаком внимания Аиинам звучат принесенные Аллизархом нам в подарок от барнаульцев гречка и сухари. Только было я, пребывая в должности завхоза, начала волноваться за убывающие на глазах продукты, и, пожалуйста, пополнение...

В энергиях по-другому быть и не может, необходимое приходит на место ушедшего будто само собой, хотя, конечно же, без всяких чудес, ведь их нет, есть та или иная ступень знания. Из съестного, принесенного нам в дар еще и конфеты, от которых Учитель как всегда побыстрее спешит избавиться. Протягивает мне именинную карамельку. «Аинушка»! — читаю название, красными буквами пропечатанное под задорной девчонкой с хвостиками.

Послеобеденный урок: начинаем чтение шестого тома как раз с моего материала «Пятилетию прихода Огня посвящается».

— Постарайся читать из центра, а не на эмоциях. Ты работаешь во внешней среде, уйди во внутреннюю, тогда будет по-настоящему красиво, а пока просто отвратительно, — замечает Учитель на мой скороговоркой выстреливаемый в пространство поток строк. Когда говорит Он, каждое слово падает в твой центр, да еще в гранях кристалла оттенками смысла успевает переливаться.

Сегодня снова без слез не обходится.

— Хорошо же ты сородичей под удар подставляешь, — укорит меня Отец по поводу отдельных фактов земной реальности, в статье изложенных. — Всякая информация о них должна быть сокрыта до срока, может вылиться новым расстрелом и репрессиями.

А Паша, раз уже бежавший с Ольхона, предавший Аиинов в трудные времена, какой он у тебя герой получается! Эти сказки свои людям оставь, а мы живем в мире реальном. Нечего приукрашать действительность, на волне лжи и лицемерия Аиинов выгораживать. Сильнейшее искажение энергии вместо того, чтобы показать все так, как оно есть на самом деле.

Я сквозь слезы признаюсь, что давала почитать заметки подружке, а та покритиковала за безжалостность и обличение, вот я и смягчила акценты.

— Знаешь ли ты, что Ками и Амедэйя прочтут это не раньше, чем шестой том свет увидит, хотя половина материала так точно их касается. А у тебя там полгорода уже и мнение свое выразить успело, и твои искажения чистой энергии проглотить, — еще сильнее гневается Рикла.

«Какое счастье, что Он это видит, не допускает ни черво­точинки во всем творимом нами!» Мысль эта спасательным кругом выталкивает из меня эгоистическую эмоцию, она уступает место разливающемуся блаженству простого соседства с грандиозным нашим Отцом рядом. Радугой после дождя осеняет оно мое чело.

Вспоминаю сказанное кем-то из нас год назад:

— Рикла, Ты — Учителей Учитель! Тогда, прошлым летом, мне виделось ученичество несбыточной мечтой, за Аиинами стояли достигшие заоблачных высот Духа люди, с которыми и рядом не стоять, не ухватить за хвост сказочную Жар-птицу — энергию. Как же все поменялось ныне!

— Да, я — Учитель Учителей, — подтвердит Рикла ту энергию, — но не так, как ты это понимаешь, в винительном падеже, а родительный падеж у второго слова нужно мыслить. Я вобрал в Себя и донес до вас Знания, энергию многих освобожденных Осознаний, до Меня на Земле бывших. Это и Будда, и Христос, и Зороастра. Следующий Учитель, будучи воплощен в формы Земли, пойдет дальше, используя уже и Мой опыт тоже. И опять назовут его Учителем Учителей и будут, безусловно, правы.

Один красноярский астролог, друг Жени Соловьева посетовал как-то, что Рикла ему поперек дороги стоит.

— Он слишком рано пришел на Землю, мешает людям спать! А мне нужно, чтобы они спали! — жаловался он Жене на свой убыток.

В терминах Света Рикла — как Солнце, осеняющее хребты, и мы все ослеплены Его величием!

Первое Место Силы — Рериховский Камень на реке Катуни тоже внесет свой вклад в создаваемую параболу. В 18 часов в медитации у Чаши Рикла в мыслеформе автономно соединяет его с Чашей.

В 21 час приходит Ками. Он пребывает в крайней степени усталости и измождения: за три дня прошагал больше сотни километров с рюкзаком в тридцать пять килограммов. Всего за сутки добежал обратно, вышел из Тюнгура вчера, в 17 часов. Встретился около полудня с Таиией, отмахавшей уже изрядный кусок пути к тому времени. Скорость крейсерская, а еще Аиинская! Своей Волей пережег он в носителе начавшие было прорастать разрушительные энергии, но каких же огненных трудов ему это стоило! На лбу, отметинами былых искажений — красные ссадины, за кусты где-то зацепился, видно.

Отец вот уже час различал мощный импульс Ками, но как Дилиитий не просился выйти ему навстречу, не отпустил, тот должен был один до конца испить чашу своего огненного очищения.

Порывы недавно начавшегося верхового ветра — хиуса и рваные облака будто специально испытывали Ками-Доминэя на прочность, создавая дополнительные препятствия на последних метрах пути. Но стоило ему ступить в долину ЯРЛу, как все затихло, возрадовавшись этой победе Духа человеческого.

А вчерашний сильнейший импульс Амедэйи Учитель оставил без ответа, на связь не вышел и вообще убрал все свои энергии из ее ауры. Она проговорила на прощание Ками:

— Почему же назад я дошла так легко? Хоть снова возвращайся!

Отец ждал ее обратно, с горечью заметив нам:

— Так что ж не вернулась? Какое Творчество могло случиться! Когда она выбегает все свои слабости?

Амедэйя передала с Ками информацию тонкого плана: после совмещения тел потенциал Рикла достигнет 77 галактик.

У вечернего костра снова льется энергия. Сегодня разговор коснется особенностей жизни Рода. Но сначала Учитель еще раз напомнит о неограниченных человеческих возможностях:

— Нет человека, который хотя бы раз в жизни не задавал себе вопроса: «Я ли это сделал?»

Он вспомнит, как тридцать лет назад убегал от встречного медведя в этих Ярлинских горах. То было время проверки параметров носителя, когда часами он чувствовал над собой незримое, а порой и очень даже осязаемое присутствие космического Разума.

Метеорологам тогда вменяли в обязанности следить за НЛО, НЛО следили за метеорологами. (Большинство НЛО — эфирные жизни, способные уплотняться в формы плотного мира — в основном-то рыскают вокруг Земли с неблаговидными целями.)

Уже в лаборатории на Ольхоне Рикла долго, стоя на двадцатиградусном морозе босиком на снегу, будет разбираться с фиолетовыми человечками-инопланетянами, прилетевшими к Нему делить сферы влияния. Он заявил им тогда:

— Нам делить нечего. Земля не ваша или моя принадлежность. Она Мать детей своих. Я, Рикла, пришел на планету не делить ее, но оберегать. Прошу это помнить ВСЕГДА! Или разворачивайте свои осознания в сторону созидания, или растворение ваше в Огне неминуемо.

С тех пор много таких космических кораблей, ворующих человеческие души, поставлено на путь служения силам Света. Были и такие, которых Аиины отправляли на Полуний на трансформацию. 

Да, хлопот в Роду хватает. Аветин, Арх, где они? Арх ушел сам, не выдержав груза испытаний. Аветина Учитель изгнал за использование полученных знаний в целях прямого обмана и разрушения человека с целью личного возвышения даже над тем, кого назвал Отцом. Адептам легче, Они живут в горах! А чистая энергия нужна сейчас социальной среде, именно там состоится главный выбор каждого: осознание или небытие. Неужели человек в Человеке сильнее?

Чуть слабина, и сущности антимира атакуют тебя этим «человеческим». Лекарство от их вторжения — внутренняя чистота, безупречность. Пространство Рода загрязнять недопустимо, но вместе с этим Учитель ни у кого не отнимал шанс вернуться...

Рано Аиинам иметь материальные блага: квартиры, машины; нет у Аиинов дома в обывательском смысле этого слова. Рикла когда-то создал мыслеформу на благосостояние Рода, трудами Аиинов она начала усиливаться. И что же? Во всякой собственности есть привязка, через нее энергия теряется, уходит. Наверное, и расстрел случился предупреждением, поэтому Владыки ему не препятствовали, хотя и не допустили. Только средства на перемещение и содержание лаборатории, не больше! Есть прекрасный Храм, где творятся книги Огня и медитации, но там никто не живет, на время останавливаются Аиины, набирают энергию. И только так! Дом Аиина — Земля. Другой формулы Учитель не принимает.

Так и получается, что любовь человеческая — все та же вуаль обладания и власти — не усиливает, а ослабляет близкого, усыпляя его осознание. Необходимо устремиться к ее Великой Матери, Истоку, Любви Небесной! И наполнит Она ладони твои...

Рикла говорит: «Дам вам все, но готовы ли принимать?»

24.07.2000 г.

Мятежное утро. Маленькое белое облачко привязано к лагерю на фоне всеобщего рваного ветра. Иногда порывы его на миг затихают, и в образовавшуюся пустоту проливается благодать свершенного.

Мысль огненную не остановить, не стереть, не уничтожить. Потому Аиинское таинство Службы на Алтаре Мира — на Века!

После обеда, дав Ками немного оправиться, восстановить физические силы, выходим дальше, по явленному в начертании левому плечу параболы. 2 часа 30 минут берем перевал Ярлу-бач и в 15 часов уже сидим на высоте 2880 метров, курагу вкушаем. Камень виден с перевала, светлая точка, окутанная низкой облачностью.

Три боковых лепестка ледника Менсу сообща питают речку Текелю, которая в низовьях взрывается огромным водопадом. Свинцовые тучи лишь сильнее подчеркивают высокогорную белизну снегов, тянутся как раз из распадка ЯРЛу, то-то там поливает! Устраиваем маленький привал на речке, совсем как в прошлом году, с сыром, хлебом и диким луком. Знаем, что дождь нас не коснется: Учитель уже разрядил эпицентр грозовых облаков снегом на соседних вершинах и дождем в долинах и ущельях своими огненными заклинаниями. Над нами чисто, и лишь отдельные градины стучатся в наше пространство, оставляя следы на траве, камнях, снаряжении.

В 17 часов выходим на следующий перевал — Сулу-бач (высота 3050 м). Рикла назвал его перевалом Гармонии — огромные пространства горных трепетных маков всех оттенков желтого; фиолетовые, Аиинского цвета примулы на длинных ножках. Склон встречает приветливо, совершенно не по-прошлогоднему: лишь новый заряд града обдает с ног до головы, проверяя нашу готовность к любым тяготам пути. «То Духи гор радуются нашему приходу», — говорит Учитель.

Подчинившись велению времени, в лучших Аиинских традициях прошлого лета, выстроившись вряд, дружно штурмуем последний взлет, кладем на тур по камушку и — на спуск, даже не остановившись.

С поразительным постоянством нам напоминают детали прошлой экспедиции, а может, просто улыбнуться по-другому невозможно? Радуга, опять радуга по левому склону. Так новая долина встречает экспедицию! Серые, рваные тучи ползут по всему фронту за нами вослед, взрываются ослепительными молниями, а над нами — голубое небо!

Знаки Огня сильнее стихий! В этом нам не раз еще предстоит убедиться, наблюдая за работой Отца. Несколько движений руками — и грозные облака разряжаются снежными зарядами, над нами же голубое небо. Карликовая березка в заботливо сложенной руками наших мастеров печке вмиг взрывает воду в наших котелках бульками белых пузырьков.

25.07.2000 г.

От вчерашних дождей по всему фронту — ни следа, солнце палит с самого утра. Быстрая овсянка на замечательном изобретении ребят — каменной печурке.

Идем вниз по Сулу-айры, где воды значительно меньше прошлогоднего, поэтому нет многих былых прижимов. Зимовье у водопада, так приветливо встречавшее нас под проливным дождем годом раньше, загажено кем-то человекоподобным, теперь рядом с ним даже не встанешь...

Пять часов хода от него — и мы уже под другим перевалом; здесь полудневка с баней, стиркой, разведкой маршрута и вечерние беседы с Учителем.

— Как я раньше мог такой вес постоянно при себе носить? — недоумевает Дилиитий. До того как повстречаться ему с Рикла, весил он за сотню килограмм, теперь вместе с сорокакилограм­мовым рюкзаком столько же наберется!

Опять место дождалось нас в неприкосновенности: устланные мхом площадки, дрова, заготовленные год назад, костер трещит как-то особенно уютно, по-домашнему, горы подступили вплотную, вознося нас до небес своими вибрациями, правда, и полнеба загораживают.

Учитель внимает моей реплике, что ничего не вижу из иной реальности. И тут же дает развернутый до небес ответ на простых житейских примерах.

— Аиина, посмотри на постиранную тобой футболку: как она сохнет! Вся скомканная, не расправленная жалостливо висит на веревке, а рядом сохнет футболка Ками — ни складочки на ней, будто выглажена! На веревке висят не футболки, а ваше внутреннее состояние, твое «Я» отображается на предметах твоего обихода, одежде, снаряжении. Жалкое зрелище. И рядом заботливо выглаженная солнцем и руками Ками-Доминэя его майка. Ты неустойчива, как былинка, бежишь, торопишься, суетишься, пока никакой работы на тонком плане для тебя быть не может. Сейчас ты — как сосуд с молодым вином. Бродишь, бурлишь выплесками изумительного цвета и вкуса жидкости бездарно. Но придет время — созреешь и успокоишься. Вот тогда люди будут пить из Источника твоей мудрости с радостью в сердце и легкостью в душе. Остановись, не убегай от того, что я даю сегодня, завтра мы будем уже в другом месте.

Начинается новое испытание, этот рубеж окажется мне пока не по силам. Живем мы в одной палатке с Дилиитием. Учитель, это я пойму позже, расселил нас по несовместимости.

Разногласия начинаются с первого же дня размещения в одном пространстве. Я люблю открытый вход, ему нравится вход закрытый. Мох, которым Дилиитий выстилает вход в палатку, вечно цепляется за мою одежду, просто сбивается в неряшливые комки, я не понимаю, чем хуже камушки?

Привыкла относиться к палатке как ко временному пристанищу только на ночь, для меня лучше пойти на камушки медитировать, а для Дилиития палатка — дом родной: основательно обустроившись, он предпочитает находиться в ней. Вот и выслушиваю его постоянные упреки, проговариваемые со все нарастающим раздражением в голосе. В ответ — все больше помалкиваю. Сказанное Дилиитий норовит припомнить потом еще не один раз, как Гекльберри Финн дохлую кошку, за собой его таская. По мне: провел энергию, остановись, дай время на осознание. Впрочем, урок мы с ним получили обоюдный под пристальным Оком Учителя и с Его молчаливого согласия. Я же считала, что Он ничего не видит, и злилась, даже начала сомневаться! Но наивность моя, зачем ты вознесла меня над Отцом? Впоследствии Рикла не оставил нам с Дилиитием ни единого шанса для оправдания наших действий. Было очень больно. Мы видим только свою боль. А кто увидит и поймет Боль Учителя?!

26.07.2000 г.

Дневка. На озера путь пока закрыт. Идем с Ками на разведку недоступной тропы, невдалеке туристический маршрут протекает миновали восемь бродов, но так ничего и не нашли. Видно, нужно с той стороны перевала подняться, чтобы отыскать проход; решаем воспользоваться прошлогодним вариантом. Но это мы с Ками. Учитель в разведку не ходил против обыкновения, но распорядился дальнейшим маршрутом по-своему и тропу на перевал нам показал и пояснил, почему мы ее не нашли.

Рикла работал над погодой. Он стал светлым серебробородым старцем, ростом в 1,5—2 км, шагнул на соседний хребет и слал тучам навстречу Символы Огня.

Там, в ЯРЛу сейчас весьма мрачно — дождь, снег, у нас пока — полный порядок: солнышко, ветерок как по заказу, белье сохнет мгновенно.

После обеда Учитель читает шестой том. Совсем другая энергия — обречения и безысходности льется на нас с его страниц сегодня. Не будь мы сейчас в ауре Отца, тема эта могла оказаться смертельно опасной, ведь речь идет об источниках мирового зла, психотропном оружии, их мозговом тресте.

У корреспондентки, сообщившей Рикла об АСО, попросту украли когда-то кристалл осознания, аура ее многие годы оставалась черной.

Аиины отыскали Космическое хранилище украденных душ людских. Лежат они там в ящичках в виде пентаграмм, матриц из неведомого Земле металла. Вернули кристалл осознания в тело законной владелицы. Теперь ей плохо, но проблески света уже видны над головой, все зависит от того, насколько она окажется терпелива.

Статью, на которую ссылалась жертва, долгое время нигде не могли разыскать, пока Рикла не снял с нее энергетическую защиту, сейчас она у Учителя. Он дает ее каждому из нас прочесть...

Страшно осознавать себя чьей-то энергетической пищей. Даровая человеческая энергия идет в антимире, как правило, на неблаговидные нужды: поддержку тоталитарных систем, наркотиков, банков по отмыванию грязных денег, проституции. Верхом цинизма, раскрывая свое истинное лицо, звучат газетные строки про этих «хозяев человеческих жизней». Вот, мол, нам и открыться ничего не стоит! Все равно ничего с нами сделать не сможете...

Чтобы встретиться с АСО, нужно набрать колоссальный потенциал энергии. Первые работы уже произведены. Невероятно вязкая, парализующая энергия. Пришлось израсходовать энергию всех накопителей, созданных Рикла в разных галактиках. Энергия книг, поступающая от людей поддержка вливалась туда же.

Сейчас сил хватает только на то, чтобы отбиваться, обнародовав эту жуткую реальность, не пропустить в себя и тени разрушения. Нужны помощники, но где они?

Остается только сожалеть, что Амедэйя не прошла свои испытания, и ей пришлось покинуть экспедицию. Она, опытный сотрудник тонкого плана, готовилась и могла быть верным помощником Отцу в этих кристально чистых местах, но предпочла симулировать болезнь, удовлетворяя свои слабости. А человечество пусть пока страдает. Но, несмотря ни на что, сегодня кучка затерянных в горах Аиинов дает начало тому, что поможет не случиться больше этой напасти на планете. Ведь когда солнце поднимается в горах, нет такой силы, чтобы его остановить! Аиины несут жизнь этой планете. Они ее утверждают. Рикла снова дарит нам беседу с собой

Время близилось к вечерней трапезе. Перестав слушать Учителя, Аллизарх с Дилиитием принялись за приготовление ужина. Отец тут же покинул пространство костра, коротко бросив, что, конечно, желудки не могут оставаться пустыми, ушел надолго. Когда пшенная каша была уже разложена по тарелкам, то никто, кроме Саши, к ней не притронулся. В каше этой, вместе с зерном, сварились семена разрушения Дилиития и Аллизарха, ибо перекрыли своими действиями поток Рикла.

Позже мы заварим себе по кубику с соевым фаршем, а незадачливые дежурные, собрав порции обратно в котелок, отдадут кашу птицам, а сами останутся без ужина.

— Это было единственным условием, необходимым, чтобы сохранить целостность группы, — похвалит Учитель их действия. А позже приглашает голодных Аллизарха и Дилиития на чай с сухарями и изюмом.

Ситуация разрешится мелким моросящим дождиком, такова расплата за пропущенный удар. Энергии, данной Отцом, должно было хватить ясному небу еще на сутки, но видимое благополучие желудочной потребности сделало свое дело, нарушило тонкий план. И лишь много позже мы узнали более глубокое содержание случившегося и чего это стоило Учителю. Пока же видели лишь внешнюю сторону, не связывая ее с нашим внутренним состоянием и событиями, происходившими на Большой Земле.

Учитель преподает еще один урок с крошками. Накануне мне, как завхозу, вернули пустой мешочек с мелкими остатками сухарей, горсточка, не больше. Предложила их Александру, с которым дежурила, но тот отказался, вот и высыпала их тогда в костер. Сейчас расплачиваюсь: давлюсь приторно сладкой пряничной глазурью. Учитель заставил ее доесть, а она и в рот-то не лезет, ведь голодные сородичи рядом сидят.

— В другой раз неповадно будет так относиться к хлебу насущному, ведь знаешь уже, в каких трудах он нам достается, — безжалостно заявляет мне Рикла.

Погоду все-таки удалось отстоять. А ведь было все черное, затянутое, дождевое и снеговое.

27.07.2000 г.

По крутой лесной тропке вдоль ручья, осененной вековыми кедрами, с высоты 1545 м поднимаемся до высоты 2150 м.

Оберег Рикла — прекрасный бирюзово-фиолетовый камень остался где-то на месте одной из медитаций Учителя, когда Он нейтрализовал вчерашнюю ситуацию. И я и Ками заметили белую змейку незагоревшей кожи на шее Отца, да как-то промолчали об этом. А Учитель, огорченный случившимся фактом, проговорил: «Искать его нет необходимости, я знаю, где он. Некоторым из вас энергию он подарил, сохранив в формах Земли, а сейчас безжизненный висит на веточке багульника, силу набирает. Нет у меня более прав на него. Великая Благодарность творящему любовь форм ради Жизни всей планеты».

Погрузившись в себя, Учитель увидел и конкретно описал место, где оберег слился теперь с природой мироздания, вернулся в эволюционный процесс. Он теперь как маяк работает, может быть, многих своей чистой вибрацией к Свету приведет. Рикла же весь путь посылал ему импульс за импульсом своей Любви.

Стадо тэке — горных козлов оказывается на нашем пути.

— Алла-тэке! — уважительно обращается к вожаку Учитель. Тот застывает, словно для видеосъемки. За ним и все его чада: малые козлята — улапишки, стройные самки — дюмушки внемлют беседе Отца, беззвучному разговору без слов и понятий, тому огненному потоку энергии, который Рикла на них проливает.

— Ну, бегите, мои маленькие, — отпускает Он их наконец. Козлы резво скачут по отвесному склону, нам бы так. А они уже еле различимы в вышине.

Встретившееся позже кострище с обильными остатками костей болью отзывается в центре. Явно зачастили сюда какие-то любители поохотиться. Может быть, даже на вертолетах их сюда забрасывают, места-то человеком не обитаемые.

— Не поздоровится этим двуногим тварям, если не прекратят они своего гибельного занятия. Я беру эти места под Свою Защиту!

Тогда же приведет Он нам слова Серафима Саровского, сказавшего когда-то очень метко: «Нельзя осуждать человека, но можно и нужно давать оценку его деяний». Рикла выставил защитные барьеры для вертолетов браконьеров. Ситуация выстроена так, что люди не пострадают, но техники лишатся, тем и наказаны будут.

На знакомой уже обеденной стоянке под могучим кедром воды в этом году нет, вся пересохла. Она осталась довольно далеко внизу от границы леса до ручья. Ками с Дилиитием возвращаются к ключику с котелками. Саша ворчит:

— Прямо как в армии, сначала создаем себе трудности, потом их преодолеваем!

Эта энергия раздражения долго не даст ему в радости и умиротворении совершать свой путь. Страх перед высотой перевалов, перед будущим, перед Рикла весь поход будет дырявить его ауру, проявляясь физической немочью. Устами его говорит рациональный рассудок, который печется о сиюминутном выигрыше. На деле все гораздо проще: «внемли дыханью вечных трав, разлейся в море зорь бесцельных»...

Ветер колышет растительный ковер на склоне, шелковистыми волнами переливается он под его приливами. Травы росные, нам по самую маковку, спешат поделиться душистым, целительным духу естеством своим для горячего чая. Места райские, редко такие на земле сыщешь!

— Зашли мы сюда в травы дивные красоту первозданную созерцать, запахами лугов альпийских напиться, а ты лицом посерел, негатив свой источаешь. Там, где ты живешь, все каменное: от домов до сердец человеческих... Внемли же зову сердца хоть раз! — ответит ему Учитель и тут же сорвется дальше, вверх великим обходом изучать окрестные вершины, до обеда только мы Его и видели.

На подъеме Равновеликий Крест светился одной гранью, направленной к Белухе. Как только Рикла миновал последние кедры, засверкал, запульсировал центром своим так, что лучики во все стороны побежали. Когда он воссияет огненным шаром, путь к Рериховским озерам будет для нас открыт. В Медитации у кедра снова Пегас вьется над Учителем, кружатся дивные чудо-лебеди, но далеко пока не летят и никуда не зовут. В прошлом году одна из птиц этих превратилась в красавицу на озерах.

После разведки и медитации Рикла резко меняет направление маршрута. Приспустившись к ручью и продолжив подъем по нему, к пяти часам вечера обосновываемся на роскошной альпийской полочке за последними лиственницами. По высоте она одинакова с Ярлинской нашей стоянкой — 2245 м. Заросли лука и бадана. Вот тебе и первое и второе блюдо. Самодостаточное бытие получается!

Живем в окружении целого каменного города, скалами оседлавшего нависшие со всех сторон вершины. Есть среди него и паломник, коленопреклоненно внемлющий Слову Неба перед Алтарем, он же — указующий перст. Идем с Дилиитием прикоснуться к характерам и нравам столь богомольной каменной цивилизации. Солончаки белыми ровными кругами проступают на склонах, Духом Святым животных к себе привлекая.

Солнце садится в стороне Белухи. В середине его будто кто красной монеткой заслонил, по краю переливается ослепительным золотисто-желтым нимбом. Протянуло пятерню своих лучиков, погладило отливающие серебром эфирного тела своего хребты, будто спокойной ночи им пожелало, и закатилось.

Энергия огня, горящего в костре сухого кедра, плеск ручья, шум камнепада, питая кристалл психической энергии, готовят нас к новым свершениям, будто терафим земного будущего создают.

28.07.2000 г.

Иней на поляне держится до 9 часов утра. Дилиитий отправляется на съемку, да вот только идет прямо в те места, куда мы сейчас отправимся на маршрут, тем время у нас отнимая.

— Большего маразма трудно себе представить, — комментирует Рикла его действия.

Я тем временем разбираю палатку, колышки вбиты с основательностью Дилиития, под самую головку, даже петли отрываются, а колышки остаются в земле намертво.

— Нитки плохие, — пытаюсь оправдаться.

— Не нитки виноваты, а разрушитель в тебе продолжает жить, — отвечает мне Учитель. Уже под рюкзаками напомнит Он нам об этих человеческих проявлениях. — Поэтому, наверное, и Пегас недоуменно летал вчера над вами, ничего не показывая, наблюдал ваше состояние не творцов, но туристов. Ваше состояние — помеха работам на Рериховских озерах! Вот и нет единого коридора движения, по частям выдают. Спасение наше в том, что откроется нам за ближайшим поворотом, — говорит Рикла.

Оно, озеро Аиинколь действительно внезапно распахивается через пару часов ходьбы, пролившись в нас всей своей обжигающей бирюзой (2,5 км выше уровня моря). Рикла первый ныряет в прозрачную его глубину, взяв старт прямо с энергетической оси высоководной глади. Цена этого купания — очищение как пропуск в дальнейшее Творчество. Температура воды +2° С.

На мгновенном снимке Polaroid всем становится очевидным Золотой Луч над озером и световой дождь из него, окропивший нас сверху.

— За что только вам такая честь, не пойму?! — смеется Отец. Он доволен, препятствия временно нас оставили.

Единственный горный козел на поднебесной круче указывает направление на перевал (его, так же как и озера, нет на карте).

Рикла идет красиво боковыми полками, постепенно набирая высоту, легко скачет по камням. Конечно же, так несравненно легче, нога встречает достойную себе твердую среду обитания вместо пружинистой, мшистой или топкой травяной. Козьи тропы, русла сезонных ручьев — все это каналы движения энергии. Выбрать наилегчайший путь — это тоже значит совместить тонкий план с физическим. Именно проявленный мир несет четкую, исчерпывающую характеристику энергетики места.

Вспомнили Сиянова. Как он там про Аиинов сейчас рассказывает в Чемале; посмеялись, что Саше надо было его семинар выбрать, а не экспедицию Аиинов. Ками-Доминэю пришла красивая энергия, что если у Рикла — снопы лучей из глаз льются, то ЭнСи колючками на мир смотрит. Да можно ли их в одном предложении рядом ставить?

Скорый перекус под висячим ледничком: вода, лук прямо из-под ног, ржаные сухарики, и через тридцать минут мы на перевале, вознеслись в первозданную страну Аиинов и снежных барсов.

Легкость во всем теле, состояние такое — взлететь хочется, замечаю в себе поток мурашек по позвоночнику. Вот они, Рериховские озера, для Творчества Аиинам явленные: ближнее — тускло-матовой синевы — мертвое, дальнее — изумрудное, все блестками переливается, глаза слепит — живое.

Любуешься чудесной страной, открывшейся нашему взору. Вот справа семь Стражей — Владык нависли в своей неприступности над горным цирком Хранителями глазниц озер Рериховских. А вот следы горного барса, да не одного, семья, видно, живет. Радуется Учитель такой встрече.

— Там действительно Терафим Христа обитает? — спрашиваю Учителя. Осознанию отвечать и не требуется. Но, чтобы не быть голословным, как у Аиинов принято, соединив тонкий план с физическим, ответ мы узнаем совсем скоро.

Висячие ледники свисают с гор, белоснежным одеянием принаряженных.

Саша потянулся было посмотреть на мгновенный снимок и получил отповедь:

— Фото у Аиинов не смотрят, пока Учитель сам не покажет. Взгляд, нагруженный случайной мыслью, может исказить истинную энергетическую картину проявляющегося снимка.

От серединного хребта к живому озеру стоит огромная черная кошка — хранительница этого места — и вся светится. Отец разговаривает с ней, представ старцем, опирающимся на посох. Та благосклонно разрешает:

— Вы прошли, путь дальнейший открыт, я препятствовать не буду. Вас ждут испытания. Семь Врат пройдете, тогда и допуск получите к энергии Места Силы.

— Мы должны быть сейчас чрезвычайно внимательны. Любая ошибка — это крест на задуманном Творчестве вплоть до изгнания отсюда (галлюцинации, навалившийся страх), — показывает Он нам всю ответственность момента. — Нельзя расхолаживаться. Максимальная собранность, иначе — выселение в нижний лагерь, на границу леса. Но если мы будем соответствовать, Творчество Аиинов случится!

Чуть приспустившись, сидим в медитации. Александру, как и в Долине ЯРЛу слышится крик петуха. Ками-Доминэй видит красный импульс в образе гусиного пера, очертивший круг выше светлого озера на морене, а после, ближе к озеру мертвому — такой же. Подобное видение у Аллизарха.

Дилиитий выбирает камень на плане физическом. Ему представляются два варианта: один сухопутный, другой — на самом берегу, тогда часть времени года камень будет затоплен.

Наконец под вечер, сопровождаемые «почетным» эскортом паутов, доходим до холма справа от ручья, вытекающего из живого озера. Дров нет. Тоненькие веточки стланика — только еду приготовить да чай вскипятить.

— И это в ситуации, что за два часа ходьбы от нас кедровый лес и полное благополучие (в туристическом смысле), прекрасная лесная стоянка, — иронизирует Рикла. — Верхнее озеро пока закрыто для посещений.

Второе — мертвое, в прямой видимости от нас. По бокам — чернильное, в центре — бирюзовое живет какой-то своей, таинственной жизнью, жуки водомеры бороздят его гладь, птицы отражаются в его глубине. Слева от озера — камни, справа — топь болотная, стадия вырождения. Но все изменится в ближайшие годы. «Мы оживим это место», — говорит Отец.

Выше от лагеря — дубль Белухи, как окрестил гору Учитель. Камень для работ наших мастеров уже определен. Вот он, возвышается прямо над лагерем, далеко, почти с самого перевала заметен.

29.07.2000 г.

Побывать здесь может каждый, войти — практически невозможно. Вход сможет увидеть лишь Посвященный на уровне Мастера Света. А потому нужно пройти Семь Врат...

Дилиитий с Аллизархом приступают к Творчеству гравировки Знаков. Рикла с Ками-Доминэем отправляются искать путь ко второму озеру, но почему-то в обратную от него сторону. Взгляд мой все время возвращается к дальнему пригорку у озера мертвого, тому, что справа, знакомый голос грохочет в распадке. Камнепад низвергается с горы, что над ним, заставляет вздрогнуть всем существом.

Огромная мощная фигура Вечного Странника с посохом возникла на соседней вершине, занимая полнеба. От ноги Его камнепад случился, когда, величественно ступая, начал Он спуск сужденный — с Неба к Земле.

Среди тысячи камней лежит теперь на том холме один камень особенный. На нем принял Рикла в свое тело энергию Христа, Вечного Путника, как сказано о Нем в Агни-йоге, одним взглядом обращавшего когда-то людей ко Всевышнему. Вхождение это случилось, когда Учитель вторые Врата проходил.

Энергию Христа Ками удалось запечатлеть на мгновенном снимке. Золотым пером Жар-птицы слетает она к руке Отца. Нести теперь Рикла во плоти своей терафим Христов до срока так же, как в прошлом году энергию Н.К. Рериха, которую Он через свою форму на Месте Силы оставил.

В благоговение войдя, Посвятил Рикла этот кусок земли, и тогда из всех семи башен пошли Лучи от Земли к Небу встречными токами в Благословенном дыхании Единения, Великого Начала Спасения планетарных форм, творящегося на наших глазах.

Следующий вход находился в прямой видимости от живого озера. На предпоследних Вратах оно фейерверком распахнулось в небо, устроив настоящий праздник света, озерная бирюза стройными нитями потянулась вверх, заклубилась белыми туманами.

В Седьмых Вратах разрешили Рикла лишь прикоснуться к живительной влаге, помыть руки, лицо и ноги в его изумрудных глубинах. Так возгорелся семисвечник огненный, семь точек земных были соединены Огнем Космоса Единого человеком Земли, нашим Учителем.

Потом был закат в пастельных тонах, при полном штиле просыпался в огненных начертаниях своих камень, а позже звездная страна, и пламя карликовой березки в печурке дарило чистым Огнем и вечной энергией.

30.07.2000 г.

В восемь часов утра, лишь только солнце тронуло окрестный хребет, драконьим хвостом свешивающийся в долину, состоялось новое Аиинское Творчество. Рикла в медитации продолжил энергетическое плечо параболы, это уникальное для Земли построение.

В созданной Им мыслеформе заработал камень-накопитель — живой передатчик энергии с Места Силы «Рериховские Озера». Сапфировый Крест на востоке благословили первые лучи солнца.

Озера станут для этого Камня аккумулятором высокой вибрации, передавая ее Камню; тот уже дальше отправит.

А та часть дуги, с основанием в Ярлинском Камне, которой всего неделя от рождения, уже засорена людскими эманациями. Канал, безусловно, пребывает в незыблемой чистоте, а по бокам... Видно, кому-то сильно это неугодно, да не по зубам оказалось. Часть тонких тел своих Рикла временно оставляет там для исправления ситуации.

Намечен поход остальных к озеру-Терафиму. Напутствуя нас перед дорогой, Учитель предостережет против чрезмерности, желания побольше взять для себя. Дисбаланс энергии всегда наказуем. Космос убирает свое Посвящение, а эзотерик уходит на Земле от рака или другой болезни в силу Высшей космической справедливости. Это у Рикла все гуманно, по-человечески, Он просто снимает Посвящение в Род, отправляет тебя в социум, но оставляет при этом в формах Земли, позволяя случиться дальнейшему опыту.

Восемь тридцать утра, озеро еще спит, ничем не выдавая своего присутствия. Его попросту не видно, отражения сливаются с курумом по берегам. Разве что неестественно светятся камни, те, что у подножья горного цирка. Цвет просыпается на наших глазах, врывается в распадок золотым туманом, в солнечных лучах распахивается озерная бирюза. Кажется, все озеро вдруг подалось в Небо. Хочется бежать по этой глади будто по только что залитому, сияющему чистотой льду, до того густо ее естество. Запах благовоний фимиамом уносится отсюда к Семи Стражам.

Да, это — Исток, Откровение, Начало Начал! — поднимаются изнутри нелепые человеческие сравнения. А если тоньше?..

Снежники купаются в озере, белые ромашки заглядывают в его глубину, загляни туда и ты...

Нам дозволено Учителем лишь омыть лицо и ноги в светлых озерных водах. Но что за святость и благодать охватывают тебя от прикосновения к живительной влаге. Патетическая, идущая из центра, куда ты только провалился с прибрежных каменных глыб, уйдя в медитацию, связь с ЯРЛу, Чашей и Рикла — Творцом всего этого энергетического великолепия, наполняет тебя до краев.

Возвращаюсь, лагерь 2000 по-прежнему смотрит на юг, но теперь это новая точка отсчета, освященная в бирюзовой купели. Знамя Мира лаково-красным полыхает в небо, — видно его будет даже с вертолета! И я, не удержавшись, повисаю на шее Учителя.

— Спасибо, Владыка! — шепчу Ему.

— За что спасибо, я только собрал вашу палатку, пока вы отсутствовали, — смеется Учитель.

Облака быстро шли в рост, ветерок, сильнодействующее снадобье против слепней и палящего порой нестерпимо солнца, задувал нам в спины. Творчество на этом месте закончилось, пора было идти к новым свершениям. И надо поторапливаться! Энергия — впереди, но следом за нами идет очищение физического плана Аиинских работ, когда чье-либо присутствие нежелательно.

Белый бычок явлен Рикла в медитации. Смысл его тонкий — оплодотворение, рост, сила, стало быть, жди новых качеств энергии!

— Мертвое озеро теперь тоже живым станет, вторым глазом своим место поправится, — замечает Учитель, — и это сделали вы! Жизнь вернулась в него, усилив водный поток, который перенесет энергию этих отмеченных Творцом мест к следующему явленному Месту Силы «Цивилизация».

Озеро сокрыто и на плане физическом, не видно его практически ниоткуда, нет здесь следов человека, а вот животные на нем — частые гости, хотя вода есть и ближе. Энергия, идущая отсюда, должна сохранить первозданную чистоту.

Интересно еще, что фотоаппарат Аллизарха, исправно служивший ему вот уже много лет, отказал, не работает с 25-го числа, когда, нарушив запрет, он сделал снимок Рикла со спины на одной из переправ.

Видеокамера Дилиития, полностью действующая, эти три дня, оказывается, только делала вид, что снимает. Пленка в ней не крутилась, пока энергии Неба не были соединены на этом месте с энергиями Земли. Сейчас вот, на светлом озере, заработала снова.

Это лишнее свидетельство тому, что не все места экспедиции будут открыты глазу людскому, Небо сохранит их в неприкос­новенности от грязных человеческих рук и помыслов, лживых искажений, которые неизбежно возникают как следствие присутствия человека.

Вот Ярлинский Камень уже окутан серым туманом, чтобы дискредитировать, показать его деянием антимира. В этом сейчас суть человека в самых разрушительных его проявлениях — все принизить до своего уровня восприятия. Вместе с тем огромная масса людей, ни с какой стороны не претендующих на духовность, на огонь в себе, оказывается гораздо чище многих эзотериков. Для них-то в первую очередь Аиины и трудятся.

Идем правым берегом вытекающей из озер речки. К половине первого дня вылезаем на вершину; величественная картина гор открывается взору. Два всадника, груженых рюкзаками, различимы на туристической тропе. Вероятно, из-за них нас и попросили покинуть Рериховские озера не позже половины двенадцатого. Сроки жесткие устанавливаются, чтобы только успеть уйти.

Александр все дальше отстает, а пробираемся зачастую по зарослям в рост человека. Нельзя терять друг друга из вида, так можно запросто не найтись после. Я уперто следую за Рикла и Ками, следом Отцу идущего, забывая наказ Учителя: держать в поле зрения следом идущего.

— Ты в своем эгоизме совершенно забываешь о сородичах, которых нужно держать в прямой видимости, — показывает мне эту разрушительную ситуацию Учитель. Не дав отдохнуть ни минуты, когда мы наконец располагаемся для привала, отправляет меня отставшим навстречу. Во мне все вскипает в протесте, что я должна ждать кого-то, стоя под рюкзаком, только потому, что мужики отстают.

Идти под рюкзаком в собственном темпе, конечно, легче, но про это надо забыть. Долго не могу осознать, что меня сейчас нет, нет мнения, не должно быть амбиций, есть лишь Аиинская экспедиция, и она должна быть целостна, чтобы быть работоспособной. Наш единый энергетический организм не должен давать сбоев, спотыкаясь на чьей-то сумятице и неразберихе.

— В таком состоянии тебя с дежурства надо снять, иначе опять кашу вылить придется, — увидев мои внутренние метания, усмехнется Отец. И разом все происки самости меня оставляют.

Место наше родное ждет нас под тополями, даже стол готов из доски, что Ками в прошлом году отыскал.

Сколько здесь тархуна! Веточки облепихи усыпаны ягодами, все равно что желтыми кристаллами, да и гриб коралл по дороге опять повстречали!

31.07.2000 г.

Поредевшим против прошлогоднего составом возвращаемся на остров, словно вчера нами покинутый, — место последнего пристанища наших, свободных теперь предков.

Энергия захоронения поменялась. Тихо, спокойно вокруг, нет былого гнета страждущих освобождения душ. Могилы эти не нужны теперь ни мертвым, ни живым. Не потому ли стерлись, померкли человеческие черты, так отчетливо проступавшие еще год назад на каменных изваяниях — могильниках?

— Неужели этот камень из прошлого года? — не узнает Рикла надгробья своего Учителя. Здесь Отец считывал тогда информацию о заживо ушедшем под землю народе Агарту. Позже, на снимке (см. пятый том), камень предстал перед ним прозрачным кристаллом, несущим отпечатки тысяч лиц в своих глубинах. Долго сидит Отец, закрыв глаза, у могильника одного из Волхвов, мудрых былых правителей той древней цивилизации, погруженный в безмолвие, скорбя в тысячелетиях.

Всего Наставников было двенадцать, Рикла в их числе. Девять ушли тогда на Небо в плотных формах, выполняя волю Учителя. Дилиитий, доблестный военачальник, старшина своего Рода, уводил свое племя на юг, в теперешние казахские степи. Три старейших и мудрейших Волхва разделили со своим народом его участь. Убиенные тела их покоились в толщах земли, Дух же витал сгустками энергий, продолжая оберегать место в физических формах и энергетику цивилизации вплоть до возвращения одного из своих учеников — Рикла.

— Здравствуй, Аджан Брама Усуи, — едва слышно произносит Рикла имя своего Учителя. Хотя вот уже год здесь нет никого, Аджан Брама Усуи посылает Ему в ответ тоненький Лучик бирюзового цвета. Энергия, с ним пришедшая, так сильна, что меня колышет ею, как травинку ветром.

Накопитель Учителя, прозрачный хрустальный шар, стоит наверху жертвенника на малахитовой подставке. Сохраняла целый год его земля здешняя в неприкосновенности от алчности человеческой.

— Значит, здесь ему и дальше суждено оставаться, — говорит Рикла об этом удивительном явлении. И еще: — Нация, не позарившаяся на реликвию, — не безнадежна, — выносит Он свое суждение. Бальзамом на душу проливается оно, будто кто справедливость о Духе человеческом восстановил!

— Если за год шар никто не тронул, значит, культура народа Алтая первосвященна! Рикла улыбается своим мыслям, нам неведомым.

Огромный валун на берегу под крепостными стенами в форме дельфина издалека позвал Рикла на себя полюбоваться. Выступает из воды, наполовину погружен в Аргутскую стремнину.

— Быть здесь Огненным Знакам отныне, — столбит Учитель место своим посохом, — к Белухе обращены они будут, на запад, сейчас именно там чистая энергия необходима.

Когда Учителя влечет поток энергии, за Ним не угнаться, несется что есть сил, но это не мешает ему по пути вернуть жизнь мотыльку, трепетному созданию Божьему. Чуть подмочил он крылышко в луже, — Рикла помогает ему взлететь. Сколько бабочек каждый вечер будет лететь к нашему костру, ослепительными вспышками своих маленьких жизней напоминая каждый раз, что лучше Огня может быть только Огонь Учителя!

Безрезультатно разведываем с Ками после обеда дорогу к Юнгуру. Прижим следует за прижимом. Ниточку этого притока Аргута мы, конечно, рассмотрели издали, а вот пройти...

Вечером Отец продолжает чтение шестого тома, озвучивает письма, ткет полотно утренней энергии дальше, расцвечивая его все новыми примерами величия человеческого Духа. Да, нация возрождается, восстает из пепла! И нет такой силы, чтобы этот рассвет остановить...

Какие только костры не пылали уже в нашем походе: и лиственничные — долгоиграющие, и кедровые — жаркие, и еловые — трескучие. На Месте Силы «Цивилизация» ждут нас костры тополиные, с зелеными ободками по краю язычков пламенных.

1.08.2000 г.

Аллизарх с Дилиитием трудятся на Камне-Дельфине, символы Возрождения выбивают. Мы с Александром обедом занимаемся, борщ с лебедой варим. Саша понесет его нашим Мастерам прямо на место работ, чтобы им, своего творчества не прерывая, два часа на еду не терять вместе с дорогой.

— Что там у эзотериков про жир сказано? — неожиданно интересуется у меня Рикла. Избытка масла, даже растительного, в каше Он не переносит. Уход от жирной пищи — вещь настолько очевидная, что мало кто из апологетов и говорит об этом, само собой разумеется. Вспоминаю из стихов Хлебникова: «Россия, где Бога секут и ставят к стенке во время еды чего-нибудь жирного!»

Интересуюсь у Рикла:

— Можно ли питаться чисто энергетически, а физической пищи вообще не употреблять?

— Да! Если ты йог в величайшем смысле этого слова и избрал стезю индивидуального самоусовершенствования, — подтверждает Он.

Аиинам другая дорога назначена: путь беззаветного и безымянного служения людям Земли и Космосу Единому. Все они делают своими руками и ногами, совмещая физику Земли и тонкий план Неба, поэтому затраты их вселенского Творчества требуют восполнения, а тут уже без хлебушка насущного не обойдешься. Но чем питаться, это уже дело другое.

Остановка — это школа, набор знаний, если осознанно подходить к своему свободному времени, но она же и индикатор твоей целостности, когда все разрушительные тенденции вылазят наружу.

Отец возвращается от Камня, где символы уже почти готовы. Я в это время чищу арахис, сдувая с него шелуху прямо на пляж у реки, что на фасаде нашего лагеря.

— Грязь здесь так и останется? — жестко спрашивает Он меня.

Мельтешу, пытаясь лопатой закопать неряшливые чешуйки поглубже, да они все разлетаются.

— В своих действиях ты сейчас нисколько не лучше тех ребят, водников, что приставали недавно, оборванных, затаптывающих в песок свои окурки.

Вечером еще один прокол. Касается он как всегда меня и исполнения моих обязанностей.

— Чем мощнее поток энергии через Аиинов, тем крупнее рыба, — делает заключение Аллизарх.

Так оно и есть на самом деле. Сегодня на ужин три отменных жареных сиговых. Да вот только подать на стол я их поторопилась, не прожарены совсем.

Все еще чай пьют, а стереотип рационального мышления уже запущен, срабатывает дальше на полную катушку: рыбьи кости в костре обдают нас смрадным чадом, хотя знаю прекрасно, что энергетикам всякий запах противопоказан, а тут такое зловоние...

На разборе полетов получаю первое предупреждение о принадлежности моей Роду, хотя девять дней всего прошло, как тому случиться.

— Все пребывают в трудах огненных, а ты вот уже который раз пропускаешь разрушительные энергии прямо в ауру нашего Творчества. Второе предупреждение может быть, еще и состоится, а вот третьего уже не будет, — пригвождает меня Учитель к месту своими словами. — Когда придется выбирать Творчество или твои неуемные страсти, я выберу первое, а второе пойдет по тропе своих желаний. Говорить об Аиинах в возвышенных тонах, — что песню петь, а нести Аиинский крест — землю вскапывать. Рано тебе еще из социума выходить, «варись» в нем и дальше. В Аиинских лабораториях нянек нет грязь за тобой убирать!

Задумалась я тогда серьезно, но слез, как ни странно, на этот раз не проливала, к чему себя ими дырявить? Действовать надо, осмысленно научиться проживать каждый миг бытия своего земного.

Всю ночь сверкает на юге, а к утру дальняя вершина припу­шилась белым снежным нарядом. Даже не верится, ведь у нас ночью температура ниже +180 С не опускается, хотя высота 1250 метров.

2.08.2000 г.

Повсюду облака, над нами чистое небо и +34° С в тени. Погода стоит тропическая, носы и уши обгорают у всех ежедневно. Солнышко старается на славу, лишний раз подтверждая в своем постоянстве, как важен аиинский труд для Земли в целом. С учетом нестабильности алтайской погоды работы предполагалось завершить на месяц позже. А вот они, Символы Жизни, уже готовы.

Утреннее действо на Месте Силы «Цивилизация». Ритуально обходим многие места старинных захоронений. Вот снова жертвенный камень, накрененный под спудом былой скорби и многовековых страданий. Вершится последнее Священнодействие: семь белых и красных свечек зажжены у подножья, крошечными, пламенными маковками отражаются в прозрачном шаре-накопителе Рикла.

Капли ушедших год назад на перевоплощение осознаний падают сейчас на Землю. Некоторые уже начали свой путь в формах Земли, рождаясь маленькими жителями земли Алтайской, приближая Золотой Век, Земле сужденный.

Мы стоим в молчании, отдавая дань памяти безымянным героям. Учитель лишь усиливает нашу тишину своим голосом:

— Вы не напрасно здесь, вы — сотворцы! У каждого из вас до этого Жреческого изваяния был свой путь, и далее продолжится он индивидуально. Но сейчас мы едины в предстоящей огненной инициации.

Ошибки случиться не могло, только внемли неизреченному Слову. Мы уже давно из лагеря, но к Камню с гравировками подходим как раз вовремя, с первыми лучами восходящего солнца. Начинается таинство Первосвящения Знаков.

Так три Места Силы с преобладанием разных стихий в каждом: Камень ЯРЛУ — Земли, Камень с Рериховских озер — Воздуха и Аргутской Воды понесут огненные Пламена в Сердцах своих каменных!

Рикла еще только ступил на Камень, а поток энергии уже пошел, сверкая цветами неведомых Земле красок. Золотой колосок протянулся в Небо из центра Учителя.

Чаше Алтаря Мира суждено питать единую Параболу от Ольхона до Тибета. Сегодня в своей мыслеформе Рикла соединил ту ветвь, которая явлена была Ему для Творчества. Вторая ветвь, идущая из Гималаев уже построена и дала два дополнительных направления энергии. Один идет на Ближний и Средний Восток вплоть до Африки, другой — в сторону Индии, Китая и Японии.

Владыки Шамбалы Земли создали на своей части дуги мыслеформы нескольких источников-накопителей, тем расширив возможности создаваемой энергетической Параболы. Рикла говорит: «Один я могу существовать только для себя, но Единение нескольких носителей энергии аналогичного содержания — это всегда Взрыв, означающий новый виток в эволюции планеты».

Сегодня, в День Ильи Пророка, огненного громовержца и Святого земли русской, энергетическая Парабола начала обеспечивать чистой энергией, рожденной в алтайских горах, огромную территорию от Урала до восточной оконечности Байкала, Монголии, Ближнего и Среднего Востока, практически весь арабский и мусульманский мир, то есть самый густонаселенный участок планеты Земля.

Следующая ступень деятельности — такая же Парабола в другой части Света: Чаша-Алтарь в Антарктиде, левое плечо — Южная Америка — Северная Америка — Северо-Восток России. Правое плечо — Африка, Западная и Восточная Европа. Тогда весь земной шар будет охвачен чистыми, светлыми токами энергий, помогающими человеку подняться с колен.

Преобразованием, утончением мира плотных форм начнется переход человека в новую расу. «Аиины в этом процессе лишь малое звено в общей цепи событий Эволюции Планеты», — говорит Учитель.

Надуваем наконец-то свое плавательное средство.

— Думаешь, зачем я брал его с собой? (катамаран — 9 лишних килограммов веса) — спрашивает меня Учитель.

С третьей попытки натыкаюсь на правильный ответ:

— Чтобы повторить на снимке ракурс рериховской картины «Жители подземных пещер».

Еще зимой говорил Учитель, что очень удивится, если не будет на фотографии этой красного всадника Майтрейи, летящего по правому склону, как с полотна Н.К. Рериха.

Да вот же он, огненный знак, не всадник, но красная птица взметнула вверх в полете крылья свои! Ками-Доминэю больше нравится называть его Очагом. Выложен Знак особой обожженной пористой горной породой, такая в веках не разрушится! Образы разные — энергия одна. Ниточки сезонных ручейков с крутых ущелий — как каналы движения энергий, очень похожи на светлые молнии с той же картины.

Ровными террасами расположились по противоположному берегу все те же древние захоронения, каменьями обозначенные, но уже не тот масштаб, знать, простолюдины покоились.

— Горы эти были сохранены первозданными, хотя все вокруг горело и низвергалось, — отметит Учитель свойство Места Силы «Цивилизация». В какую же глубину тянется замысел Владык, тридцать тысяч лет хранивших великое безмолвие данного места?!

Вечером — совсем другая тема. Рикла рассказывает нам про свое путешествие в уплотненном астрале. Провалился Он тогда в вентиляционный колодец подземной пещеры, поросшей льдом, в дыру идеально круглой формы. Колодец заканчивался озером и террасой по краю воды, с которой веером расходились лабиринты. Рикла шел по одному из них до изнеможения, пока не свалился без сил. Очнулся уже в высоком зале, над ним хлопотали старец и девушка. Отметил тогда столбы, подпирающие своды и подобие каменных парт в помещении.

Теперь, за внешним бездействием, идет скрупулезная работа на всех уровнях. Может быть, набор энергий нас, дошедших сюда, не позволит прийти сегодня на помощь этой подземной цивилизации, то Учителю пока неведомо, и Зов через Его ауру, Его центр пока не явлен. Хотя вход на физическом плане известен еще с прошлого года.

Саша продолжает мучиться болями в желудке, неразлучен с содой. Готовим теперь по частям, сначала просто крупу отвариваем и, отложив Александру, заправляем соей.

После ужина Рикла дает развернутую картину необходимого изменения питания Александра, заведомо зная, что диеты Саша придерживаться не сможет, не выдержит соблазнов.

— Никаких супов, — категорически заявляет Он, — жидкая пища делает желудок вялым, несостоятельным, таким же барином, как и ты сейчас.

Скажи «нет» газированным напиткам, всему жареному, острому, жирному. Очень хорошо козье молоко, натуральные соки, капуста, чечевица, крупы, а главное — никаких лекарств, даже соды. Через три года забудешь про свою болезнь.

Зацепившись за слово «сода» мой ум снова попытается устроить завал чистой энергии Учителя. Выступаю с «гениальной» идеей испечь завтра оладьи на соде.

— Опять ты вторгаешься в пространство работы Рикла. Сколько ты можешь не внемлить Слову Его? — замечает Дилиитий.

Как бы знать, куда и когда я вляпаюсь следующий раз, разрушая единое полотно энергий, тканых Учителем...

3.08.2000 г.

Утро начинается с зеркала, Рикла с размаха зашвыривает его на середину Аргута. Оно — настоящий дар тьмы, покусилось теперь на нашу непогрешимость, так думала я. Вчера, когда мы практически целый день провели в лагере, Ками подошел к нему 38 раз, и это лишь в прямой видимости Учителя!

— Конечно, сожженный нос требует присмотра, но где же за ним острие Духа Воина Света? Да и сам Воин? Через зеркало уходит вся твоя энергия, о чем думаешь — туда и уходит, но не дальше мира обезьяннего... Из ста лет жизни зеркало отнимает у человека двадцать-тридцать. Нагвали Мексики вообще запрещали зеркала как окна в мир потусторонний. Смотреться в зеркало Воину, да еще с утра до ночи, — это тупить свой меч о камни бытия. Вложи меч в ножны и иди на кухню, сегодня твое место там.

Остальные идут вверх по Аргуту, в сторону Иедыгема; отличная козья тропа через три километра упирается в непроходимый низом прижим и красивейший порог. Притянутые его величием, долго не можем отвести глаз от белопенного кипения мечущейся в теснине воды.

С хорошую грушу величиной луковицы на склоне горы даруют нам на ужин впитанную энергию гор. Только лук здесь ядреный, дух захватывает, а в Ярлу сладкий был, стоит задуматься.

После обеда искали выходы подземелий, Учителю в медитации явленных. Рикла было поставлено единственное условие — невмешательство; если это необходимо, нас приведут к нужному входу. Нет — значит, помощь той цивилизации не нужна.

Среди плывущего маревом зноя подземные пещеры дохнули на нас обжигающим холодом льда, но все коридоры, ведущие из них в густую, незнакомую тьму, заканчивались тупиками. Залы с ледяными изысканными сталактитами до сих пор приковывают мое воображение, веяло от них тогда другой жизнью, другим воздухом.

Очевидно, вентиляционные колодцы были завалены жителями подземелий, не считая отдушин для поступления воздуха, после посещения Рикла той обители. Ведь цена вмешательства — сохранение цивилизации.

Вечером Учитель дает долгожданную технику ухода в центр.

— Представь себя сосудом, наполненным до краев жидкостью (энергией). На глубоком вдохе начни отток этой жидкости из своих рук так, чтобы вместо них осталась пленочка и голубоватое свечение по краям. Замри на миг и приступи к глубочайшему выдоху, представляя движение энергии вниз, начиная с головы до центра. Создай шар на месте своего центра. На втором вдохе начни отток энергии от ног к центру, увидишь, как шар растет прямо на твоих глазах. На выдохе — запусти его в небо, так высоко, как только сможешь. Выдохни весь воздух, чтоб ничего не осталось в тебе. Попадешь на тот уровень, которому соответствуешь сегодня. Может быть, это будет аура земли с ее дуальными мирами, может быть, Запределье, а может, устремление занесет тебя в Черный Космос, где нет даже света звезд и не действуют Законы Творца. Космос этот — сам Творец всего сущего, не пугайся. Все зависит от той энергии, которой ты сейчас обладаешь.

При полном выдохе может начать работать диафрагма, если такое случится — не начинай дышать, это состояние, когда мембрана автономно питается воздушком небесным. Так и переходил Порфирий Иванов под водой с одного пляжа на другой, когда его сетями вылавливали, думая, что он умер. У меня диафрагма включалась не однажды, попробуйте, может, и у вас получится!

Мы, кто лежа, кто сидя в позе лотоса, прямо на нашем пляжике попытались повторить на себе сказанное. Так все это казалось наглядно и доступно в речи Учителя, но, как Он выразился позже, мы воспроизвели лишь голую технику, не участвуя в медитации своим осознанием.

Вместе с ночным приветствием все получили от Отца напутствие: каждый день свой этой техникой заканчивать, в ней пребывая в сон уходить. Можно для начала упростить упражнение, лишив его последнего выдоха, так просто выход в центр получится, что уже немало.

4.08.2000 г.

Лаборатория Аиинов не терпит соседства мира человеческого в своих стенах! Мы пришли сюда слушать Пустоту, учиться Пустоте, пребывать в Безмолвии Огня.

Оказывается, не все. Два человека принесли сюда свой социум. Аллизарх и Александр последнее время ведут вечерами оживленные светские беседы около костра, стоит Учителю подойти к огню — в лицемерии своем замолкают. Остальные тяготятся создавшимся положением вещей. Дилиитий, например, попросту сбегает от огня в ночную мглу, пока те не удалятся в палатку, сетуя Учителю:

— Там от их болтовни не продохнуть.

Но сказать об этом прямо в лицо почему-то никто не торопится. Так тьма, играя нашей неосознанностью, стремится поколебать непоколебимое — целостность Аиинов.

За нас придут сказать об этом животные, да и их язык не сразу даст нам опомниться. 

Утром в лагерь приползла змея — символ Мудрости, конечно, но может при случае и ужалить. Затем другая. Рикла беседовал с ними, пытаясь узреть тайный смысл их прихода. Третья змея уютно устроилась, обвившись вокруг камня, на который ступил Учитель, подняла голову и приготовилась уже для броска на следом идущего Ками, но тот вовремя отскочил. Накануне наш пляжик посетили две огромные жабы, та же мудрость, но пролитая впустую, в житейской суете. Жаба — символ ложного обольщения, самовозве­личивания, тщеславия — предупреждение нам о перерасходе энергии в пустой болтовне.

Знаков более чем достаточно... У нас есть время для осмысления. Кто-то медитирует, набирает энергию. Саша, например, поглощен делами земными, осязаемыми: в деревянном зодчестве ваяет тех же змеек из коряг, обеспечивая ими будущий домашний уют своего человеческого открытого дома.

Серебристый запах горькой полыни плывет над нами, серебром струится рядом река, голосом, плеском своим, повторяя все те же серебряные переливы. К полудню вода расцветает золотыми блестками, позже — золото Аиинского костра взмывает в небо. Вослед ему вырастает золотая арка, очередное звено явленного Рикла Творчества, в его отточенной мыслеформе возвращает чистое качество Планете.

Каждый вечер птица-метроном (черный дятел местной породы), будто задавая ритм будущему концерту, вступает в свою партию, отмечая мгновения, катящиеся в Лету, пронзительными своими выкриками. Стихает, наконец, и она...

И тогда Музыка окутывает землю. Кто слышит в ней симфонию, кто-то различает грандиозный хор, многоголосьем сплетающий воздушные замки гармонии небесной, кто ничего не слышит, ведь музыка — это не звуки. Вся Вселенная — это и есть Муза!

5.08.2000 г.

— Отец, можно я спрошу?

— Разве ты можешь без вопросов хоть день обойтись!

Знаю тщетность попытки что-нибудь выведать у Учителя, но все-таки не могу удержаться:

— Ты хотел дать новые сведения о цивилизации, ушедшей в прошлом году на перевоплощение.

— Да, я помню, Аиина, но нет для этого энергии, некому давать ее. Для некоторых из вас экспедиция уже закончилась, все их помыслы уже в мирской суете, в тебе — все любопытство и эмоции, у каждого из вас свой фон, это не дает случиться Тишине и в нее пролиться Слову.

Что толку, что я удовлетворю ваше любопытство? Энергия не войдет, ты наполнена до краев мыслями, а кто-то видит себя уже на берегу Черного моря. Буду подбрасывать дрова в другой костер, вы не видите пока Маяк, оставленный Учителем на вашем Пути. И еще: если бы я сообщал вам про все ваши разрушительные действия, увиденные мною, мне не хватало бы дня, все другие работы пришлось бы отложить!

После, когда сломались два деревянных черпака подряд под спудом утренней каши: Аллизарх слишком утончил их в талии, а ведь это — рабочий инструмент, а не ювелирное изделие, ситуация совсем прояснилась.

Два этих утренних эпизода вскрыли, как нарыв, язвы на ауре нашей группы, казалось бы, кристально чистой для других, но недостаточно чистой для Творчества Рикла.

Один уже строил бизнес-планы, другой с детьми на юг собрался, в результате проведенной Отцом техники через Слово. Он обсудил с ними пути обратного выхода. Это далеко не значит, что экспедиция закончена, а вот двое попались на эту удочку и впрямь засобирались домой...

Через мирскую суету чуть было не утрачено начертание нового Знака огненного! Сейчас опасность позади, пошла энергия очищения. Аллизарх выстрогал новую монументальную поварешку, тысячу лет теперь прослужит.

Учитель с Ками причаливают к противоположному берегу, рядом с новым объектом Аиинского Творчества. Как нельзя лучше приспособлен он для будущих медитаций, снова полочка на нем имеется и виден издалека, как раз на Место Силы «Рериховские Озера» смотрит.

Будущий Знак — это не просто форма. Сначала полностью просматривается энергетика места, потом, вписываясь в нее оптимальным образом, чертится Символ, а уже после этого начинается работа камнетеса.

Символ Огня, явленный Рикла, будет гравироваться на огромном валуне. Мантра его — «Аум».

Сначала он пришел в огненном круге, облеченный в формы, присущие Планете. Закономерно, ведь новое время еще не наступило. Но с другой стороны взглянуть: любой круг — это искусственное ограничение, в данном случае имеются в виду границы ауры Земли, нашей Галактики, нашей Вселенной. Чтобы убрать границы — не нужно ждать Золотого Века, а, наоборот, как бы предвосхитить Его.

Символ Огня будет плыть в безбрежном океане Космоса, огромных мирах Вселенских! Вспомнилось прекрасное, емкое, величественное определение из древних писаний, приводимое Блаватской: «Бог есть Шар с центром везде и радиусом нигде». Конечность его просматривается в образе, пусть совершенном, но принадлежащем миру трехмерному. Как там дальше, за шаром? Сие неведомо, не определяемо, а поэтому неограничимо.

Наши камнетесы, Аллизарх и Дилиитий, собирают инстру­-мент для нового труда огненного. Уже по тому, как они управляются с катамараном, видно, что лад их на сей раз не берет. Вечером приплыли — глаза вниз. Знак получился неуклюжий, заваленный вправо. Вместо птицы в полете, тремя Пламенами отразившейся на Камне, представал он взору набором несвязанных черт, лишенных общего смысла и гармонии, даже из-за реки это видно. Учитель, осмотрев объект, скажет потом:

— Это не мастерство, а ремесло, и вы — ремесленники, поставившие свое производство на поток. Энергия закладывалась вам по-другому. Не будет сиять камень, если не придать огранке Его правильные формы.

В процессе работы Дилиитий не прислушался к мнению Аллизарха, предлагавшему верхнюю черту сдвинуть влево, чуть изменить ее наклон. А ведь в его предложении была истина, и Учитель позже ее подтвердил. Аллизарх работать после этого отказался. Выслушиваем урок Отца, пребывая в скорбном молчании:

— Дилиитий возвысился в своем мастерстве, и вот результат: рисунок извращен. А мне снова, как и прошлом году, не с кем работать! Не с кем двигать эволюцию судеб человеческих! Вы привнесли сюда все, что накопили в социуме и спрятали от меня, никто не хочет сделать и шага навстречу Учителю...

Рикла не поставил жестких рамок, дал свободу их творчеству, и вот результат:

— Вместо того, чтобы в своих устремлениях к Единению стремиться, вы как в том стихотворении, где два барана столкнулись лбами над горным потоком. Кто помнит, что с ними стало?..

Дилиитий и Аллизарх, оба Мастера на все руки, за что ни возьмутся — произведение искусства получается, они и в социуме жить друг без друга не могут, а встретятся — дым коромыслом и сплошной антагонизм, в воплощениях таящийся. Учитель своим видением им путь к кармической развязке указывает, к целостности ведет, а они в противостоянии своем не слышат слова Его, освобождающего от пут страстей разгорающихся.

— Завтра, если возможно, делаем правки и уходим отсюда. Будете впитывать и набирать опыт там, где мешают каждому вашему шагу и плещутся волны гнева, ненависти, разрушения. А то, не дай Бог, доживем, что два костра разводить придется, на два лагеря разделимся.

Вечером на чье-то замечание о часах Учитель преподнесет нам урок, состоящий из одной фразы:

— Зеркала, часы, ножи нельзя принимать в подарок.

Заметит вскользь и уйдет на берег, работать.

Александр взовьется:

— Как же так, ведь этим я выражу недоверие своей жене, а ближе и роднее человека для меня нет!

Человеческие понятия в нем непоколебимы, мыслить в терминах энергии, а это все равно, что приближаться к скорости света, он не привык.

— Осмысленна ли твоя жена на тонком плане? — спрашивает его Дилиитий. — Не пожелает ли она в пылу какой-нибудь бытовой ссоры того, что ты не одно воплощение потом расхлебывать станешь, так все этими дареными предметами усилиться может непоправимо. Окажись ее Воля сильнее твоей, и ты — полностью управляем, становишься зомби, орудием в чьих-то руках. Жизнь текущая — всего лишь дуновение ветра, миг в океане вечности. Разве можно по мигу этому судить о чьих-то прекрасных отношениях? Осознай себя потоком, несущимся по жизням, разгляди в другом все ту же энергию, и в Путь, ни к чему не привязываясь!

Мне мешает другое — поверхностность, акцент на внешнем, пусть даже горах и облаках, хоть социум в моей жизни и сведен к минимуму, хотя, как оказалось, и здесь я ошибалась.

Так и сидим бескрылыми обрубками, а Рикла парит в это время на фоне чистейшего неба, дразня, будоража, задоря, пока видит, что не безнадежен, нет — идет к другому эго в его костер жарких дровец подбросить. Предупреждаю дежурных, чтобы не забыли завтра отложить Александру геркулеса. Отец резко замечает:

— Оладьи в масле, жареную рыбу — эти выстрелы в желудок Александр стороной не обходит, а вот соя, чистый продукт, вдруг стал ему противопоказан! Никаких исключений, варить сразу и всем вместе! Моим рекомендациям он, видно, следовать не собирается. Конечно, сегодня в социуме быть больным даже удобно. Учитесь читать человека между строк, по его поступкам, никакого ясновидения тогда не потребуется!

Вечером Рикла добавляет Огня в пламя очищения Дилиития, заявив, что завтра Ками с Аллизархом поедут к Камню исправлять Знак, будто бы совсем отстранив Сергея от Творчества. Дилиитий у костра так и не появился, лечился темнотой и медитацией.

Здравствуй, Отец

Благодаря Мудрости Твоей шаг сделан. Мне легко и радостно, ибо легок и радостен Труд.

Сегодня истекает семьдесят восьмой день моего пребывания в точке Санкт-Петербург.

Вначале я не мог видеть столь продолжительного пребывания своего в этом городе, у меня не было причин задерживаться здесь более двух — трех недель. Позже, с появлением Девочки Твоей, я вдруг увидел то, что не просто задержало меня, но отложило мой выезд в указанное тобой пространство на более продолжительный срок.

Теперь я вижу необходимость передать Тебе в форме сего письма подробности всего, что мне удалось охватить вниманием из фактов, действий, событий, причин, следствий.

Первое и главное что есть город сей.

Аветин

6.08.2000 г.

После вчерашней «грозы» Рикла энергетика поменялась. Я только встала, Аллизарх задорно меня окликает:

— Ты посмотри, что Отец творит! — и показывает на три огромных хариуса на берегу.

На тот берег, к камню, отправляются по-прежнему Дилиитий с Аллизархом, но Знак от их доделки лучше не становится, разбалансирован по-прежнему.

Ками поражает своим видением проблемы на тонком плане. Его устами находится выход из, казалось бы, неразрешимой ситуации. Учитель отмечает, что Мастера-камнетесы Рикла сегодня не слышат, заняты междоусобными разборками, а страдает все Творчество. Видение Ками все расставило по своим местам.

Ками-Доминэю приходит информация о двух возможных вариантах энергообмена камня и окружающей среды. В первом случае Символ Огня, оставленный как он есть сейчас, будет работать автономно, не в общей системе Параболы. Польза от него будет локальная только тому, кто придет к нему для индивидуальных медитаций, не больше!

Во втором случае, правильно исполненный, Огненный Знак начнет отдавать энергию в общую ауру системы накопителей, замыкаясь на Чашу, видимую Ками общим завихрением, кольцом-распределителем. Парабола уже живет, это купол бело-голубого цвета, его пробить невозможно. Зато энергия Камня с Мастерским Символом Огня усилит плечо многократно.

В то время, как все собрались на берегу и Ками чертит на песке им увиденное, Дилиитий идет выносить золу из костра. Поскальзываясь на мокром камне, падает на колени, в воду; лицо и обнаженное тело — в прилипшей золе. Поток показал ему «в моменте» то, что он не смог принять от Рикла. Ходил он тогда недовольный, все казалось, что Учитель к нему придирается. Когда теряешь энергию, первой уходит Вера в Учителя.

Видение Ками развернуло эту энергию вспять, до Дилиития наконец-то дошло, что верхний лепесток нужно зубилом сровнять с поверхностью Камня и выбить новый, уже не крутым полумесяцем, а чуть изогнутой линией, одним концом направ­ленной в чашу средней дуги.   

После обеда они с Ками этим и занимаются, обжигаемые нестерпимо палящим солнцем.

Ками-Доминэю в медитации была показана вспышка бирюзового цвета; после, в ментальном теле своем, он стоял перед Знаком. Из-под контуров Символа пробивался Свет, но красные линии его сдерживали.

— Так и должно быть, — объяснит Учитель его видение, — Камень еще не открыт, поток энергии Земли своим усилием пытается прорваться навстречу энергии бирюзовой, сути Запредельного Космоса. И обе они ждут Священнодейства. Сейчас энергия функционирует на Камне в форме песочных часов, усеченной, меньшей частью обращенных кверху.

Сложности со знаком возникают потому, что Символ впервые рождается в формах Земли, до того чертился лишь на бумаге. Ватман с его изображением Рикла по сей день носит с собой неразлучно.

После соединения энергий Земли и Неба, знак распустится восьмилепестковым лотосом бело-лилового цвета, через него пройдет источник Плазменного Огня!

Учитель сидит со мной на берегу, камушки в воду кидает. Иной голыш взовьется стрелой в синее небо, ударится о большой валун, что на самой кромке речной, — и в поток улетает. Есть такие, которые пополам разламываются, а другой норовит попасть, и попадает уже, да в ил шлепается, на века там в спячке пропадает. Каждый выбирает свой путь: кто в стремнину, кто обратно на берег. Красиво падают камушки, залюбуешься...

— Ты думаешь, зачем я тут воду мучу? А поразмысли, тот Камень с Мастерским Знаком не так ли малые потоки энергий разворачивает? В сильном варианте — в сторону Потока созданной мною Параболы! По слабому пути — на берегу блестки энергий роняет, почти что впустую.

Обидно, столько энергии и на физическом плане и на тонком потратив, сокровища эти под ноги рассыпать, когда могла бы эта энергия быть отдана тысячам людей, умножившись в общем потенциале!

— Урок наш каменный можно в примерах из мира человеческого продолжить. В камушках летящих все варианты судеб человеческих сейчас мелькают, — приходит энергия Учителя. — Одни — в стремнину, другие — в болото, третьи не выдерживают, раскалываются на части.

— А тот богатырь, о который камушки стукаются, не Ты ли это, Учитель? — вслух размышляю о главном, как мне кажется.

— Важно не то, кто тот, лежащий, пробный для многих, булыжник, а Поток энергии (сейчас это река) и осознание, открывшееся этому потоку (прыгающая в поток галька), все остальное можешь списать на счет моего видения вашей проблемы и принципов работы с вами.

Камень, лежащий в основании небоскреба и камень на его вершине отличаются друг от друга в своей эволюции. Последний ушел гораздо дальше, хотя без первого не случается второго.

Голова моя отрывается от земли, уносится стремительной речной струей, освобождая место огненной Пустоте, идущей со Словами Учителя.

Есть идея о беззаветном служении, когда кто-то сам, осознанно, ставит себя в основу, Атлантом держит Небо для нас, и неба порой не замечающих. Но жертвы не существует, есть та или иная ступень эволюции!

 Отец во время ночных работ на тонком плане теряет до двух килограммов веса. Он совсем похудел, лицо загорело, осунулось. Так мало в нем человеческого, так много вселенского!...

Ночная беседа. Давно Учитель с нами не разговаривал, а вот сегодня коснулся темы седых веков.

Из Акаши Ему была передана информация о двух из пяти хранящихся в тибетских подземных монастырях мумиях — Первопришельцев-Первоотцов Рода Человеческого. Одна из них, женская, открыта к сотрудничеству с Аиинами.

Осознание этой мумии сможет воплотиться в формах Земли. Она обратилась к Рикла с просьбой помочь ей войти в очередной виток воплощения в мир человека через чрево матери, так как сама уже утратила возможность войти в процесс возобновления воплощения таким путем. Рикла предоставил ей такую возможность ему одному известными способами.

— Мы, современные люди, словно муравьи по сравнению с нею, пятиметровой, ладно сложенной, с медно-золотистым оттенком кожи. Энергетический потенциал тех древних людей, заложенный Творцом, был необычайно высок, его невозможно измерить даже объемами галактик.

До воплощения тибетской кариатиде необходимо восстановить цепь некоторых событий, энергия которых должна пролиться через Аиию-Алаану в помощь первородительнице человечества.

Тибетская мумия уже не раз стучится в Аиинские двери. У Рикла был с ней короткий контакт, общались они как Дух с Духом, обсуждая энергетическую сторону дела. Теперь она просто в тишине и покое. Нельзя это назвать ожиданием, если такое состояние длится вот уже сотни тысяч лет...

Александр воспоминает книгу сподвижника глазника Федорова, г-на Юлдашева, который попытался проникнуть в тибетские Пирамиды, гораздо более древние, чем египетские, но был парализован почти животным страхом и страшной головной болью, не пройдя и второго зала.

— Головная боль — это его тихонечко стукнули по носу, а что пропустили хотя бы в первый зал, значит, сочли, что он делает нужное и полезное дело, вскрывая тайны цивилизации, бывшей 400—500 тысяч лет тому назад! Сильные духи, даже развоплощен­ные, могут воздействовать на ауру человека вплоть до летального исхода, — объясняет его неудачную попытку Отец.

Федоров тоже не случайно погиб в авиакатастрофе. Он перешел всяческие границы, внедряясь в то, во что человеку вторгаться не должно, достигая лишь временного излечения. Карма не позволила ему идти дальше. Если его последователи этого не поймут, Космос и их будет выводить из форм Земли. Это связано еще и с крупной энергией финансов, т.е. идет двойное наращивание отрицательного потенциала. К сожалению, человек, вкусивший запретных плодов мира сего, крайне редко разворачивается в обратную сторону, осознает и отказывается от избранного им пути разрушения, но примеры есть даже среди царей русских...

Слепота — та же карма; если человек своими трудами не сможет восстановить зрение, то хирургическое вмешательство в любом случае лишь усугубит ситуацию. — От сегодняшнего дня ныряет Учитель обратно в Лету.

Хранители вневременной Мудрости живы, но ушли под землю, так надежней. Лаборатории, существующие в Монголии, в пустынях на тонком плане, практически недоступны современному человеку плана физического. Там до сей поры пребывают носители чистых Зерен Знаний, которые пока для людей губительны. Узнай их местоположение, люди кинутся туда с лопатами, отроют некоторые из древнейших городов. Да что там, эти города неглубоко и могут появиться сами по себе из песков, и это будет сумасшествием человечества... Города те хранят вместе с Богатствами Небесными и богатства земные несметные. Жившие в них не придавали им того утилитарного значения, какое владеет умами людскими сегодня. Многие могут тогда погибнуть, не десятки, но сотни и тысячи...

С тонким планом нужно жить дружно и очень осмотрительно! Без запроса ничего делать нельзя: «Хочешь войти — постучись!», — как уже сказано в Аиинских книгах Огня, а не пытайся смерчем ворваться, со словами «это мое»! Очень быстро получишь ответ: начнут одолевать болезни, несчастья посыплются на голову как из рога изобилия. А ты всего лишь вторгся в чужое пространство.

Да что далеко ходить, в границах старого Киева есть такое пространство, где хранятся древние Знания, собранные Волхвами. Но пока кто-то хочет оставить в истории свое имя, — нет туда ему прохода. Подземные хранилища летописей вневременной Мудрости Человека и Космоса, вселенских Знаний Бытия ждут своего часа!..

Учитель подкладывает дрова в костер так искусно, что пламя ровнехонькое, а дым — всегда мимо нас стелется.

Начинает казаться, что не ХХ1 век на дворе, а сотни веков в один миг в обратную сторону пронеслись, и ты — сверстник тех гигантов, некогда принесших Мудрость Космоса на Землю.

7.08.2000 г.

Неделю тому назад Отец сломал большой палец на ноге, взяв тогда всю тяжесть нашего несовершенства на свои плечи, держа каждого из нас в своей ауре. Тогда мы были на грани полного краха в своей энергетической несостоятельности. Вот Он и замкнул всех на себе. Это счастливый случай, что только палец.

— Даже не признался, — укоряю Его за такую скрытность.

— А что я буду демонстрировать свои слабости, достаточно, что Ками свои царапины часами в зеркало разглядывает, развивая тупизну острия Духа, — иронизирует Рикла. — Я же действие энергии на себе проверил, и новую технику сращивания кости освоил, и Дух свой утончил.

Только один раз, уже больше для профилактики закрепить сращенное, воспользовался Он услугами летучих мышей, производимым ими продуктом.

— Работает как первый огненный Символ, не хуже, — оценит Он качество мумия Алтайского.

Ранним утром, выскочив из палатки, принимаюсь за веточку облепихи, привезенной мне несколько дней назад Отцом с того берега в подарок. Полыхнула она тогда в центре то ли русской «Л», то ли латинской «V» запахом своим медовым, цвета почти карминного. Повесила ее на сучок, хожу, любуюсь, а тут вдруг взяла и съела все ягоды.

— Не удалась моя техника, — смеется Рикла, — опередила ты меня, хотел сегодня всех собрать и подарок твой другому передарить, так-то ты, мол, засохшими ягодками энергию Любви Солнца и Учителя встречаешь.

Мы опять сидим с Отцом на берегу. Он открывает еще одно свойство лучистой энергии. Никто, даже Творец, не знает, как человек будет использовать энергию Космоса, в каких целях, разрушительных или созидательных. Примеров величайшее множество в истории эволюции Земли. 

Тот же ЭнСи — наглядное тому доказательство. Рикла ему был открыт канал Знания, но оно, как известно, не оплачивается. Вот и выбрал г-н Сиянов путь демонического служения, наживает себе сейчас тяжелейшую карму, вовлекая людей в ложь и извращение. Но, как говорил Бодхидхарма, «все имеет обыкновение заканчиваться, даже дождь». Сеет ЭнСи семена разрушения, и посев очень благодатен, ведь он — писатель, использует при этом энергию Космоса себе на потребу. Е.С. Соловьев — из того же лагеря, управляемая антимиром сущность. Обоим была протянута рука Учителем, оба могли встать на путь созидания...

Но что они с этого бы имели? Так ведь рассуждают «умницы» и «умники» земли нынешней? Ни интервью, ни личных публикаций с аршинными заголовками. Демонам так скучно, им нужна известность, власть над душами людей, хотя бы над одной, но все равно нужна! Вот и сеют они, стараются, а там и урожай на подходе, через групплидеров его сбирают: трибуна, цветы, аплодисменты, улыбки лжи и лицемерия.

С утра Ками и Дилиитий гармонизировали ситуацию с символом на тонком и физическом планах.

В 15 часов состоялось Первосвящение Камня. Мы с Аллизархом наблюдали с нашего берега.

В едином плазменном канале соединил Рикла тогда Огонь Земли с Огнем Неба. Из Символа открылся Источник. Соединение пронизало все уровни: ауру Земли, Запредельный Космос, Космос Неведомый, и Черный. Дуга связала два места на Аргуте: сегодняшнее и Камень-дельфин с Равновеликим Крестом и Знаменем Мира — и дальше перекинулась к Рериховским озерам, потом в долину ЯРЛу. В зависимости от запросов людских, энергия поступает в Параболу, центр которой — в Чаше Алтаря Мира.

Полностью заработала энергосистема, к созданию которой Аиины шли три долгих года. Завершена работа с великим «Аум» на устах, что есть всеначальная энергия, Фохат, Дух Святой, синтез всех высших излучений.

Впервые Символ Огня начал работу в формах Земли. Локально он может рождаться в морях, на островах, горах, в любых средоточениях чистой энергии, максимально гармонизируя, ионизируя Огнем ее тонкие свойства. Семь дней потребовалось, чтобы родить первенца, а это больше, чем на все другие знаки вместе взятые. На свет появившийся в величайших муках, засиял он в пространствах Земли.

Замечу еще, что очень уж Символ Огня перекликается с красным знаком со склона, будто одна птица пролетала над ними: там крыльями своими вверх взмахнула, на Камне — по ветру их в парении расправила. Лети, птица огненная, что испокон века Фениксом называлась, Возрождению навстречу!

Мощный Луч по-прежнему не дает сконцентрироваться над нами дождевым облакам. А везде поливает как из ведра. Вода в Аргуте белая.

Логическим завершением экспедиции станет продолжение пути. Задача упростилась из-за неготовности Аиинов продолжать набор энергии. Те работы, которые планировались дополнительно, выполнены быть не могут. Целостность сохранена, но энергоресурс исчерпан, хватит только на выход, да и то снова на железной Воле Учителя и Его умении сочетать все планы нашего несовершенства.

Нас призывает социум, нужно идти к людям, трудиться в суровых буднях. Четверо пойдут разведывать новую дорогу чуть позже, Александр и Аллизарх выйдут обратно завтра тем же путем, что пришли сюда.

Учитель напутствует Александра прямо сегодня:

— Не несколько дней и даже недель потребуются тебе, чтобы осознать, а значит принять события этого времени, проведенного с Аиинами. Не стремись давать оценку тому, что случилось, но постарайся сохранить ту Пустоту, которую ты здесь обрел. Через полгода, год прорисуется та цель, ради которой ты присутствовал в экспедиции. Ее ты должен держать в прямой взаимосвязи с энергией ясновидящей, которая пророчествовала тебе накануне экспедиции.

Еще по пути на Алтай Саша рассказывал нам, что в Солонешенском районе живет женщина — целительница. Дар пришел к ней на смену неизлечимой болезни, которую она победила, оттачивая острие Духа своего упорным трудом Очищения.

«В ближайшее время в твоей жизни произойдут большие изменения, ты оставишь свою работу, войдешь в мир тонкий, и тогда увидишься со мной. Сейчас и не помышляй о встрече, я буду знать о твоем приезде и уйду в горы», — перед самым отъездом в экспедицию передала она для Александра информацию.

— Придет осознание — начнутся предсказанные видящей изменения, — подводит Рикла черту под всем сказанным.

Саша признался мне как-то, что думал вернуться после экспедиции полностью выздоровевшим, а тут к больному желудку еще чирей в носу добавился. Исцеление приходит только вместе с осознанием! Пока этого нет. Сашин негатив на сегодня — это непонимание того, что с ним происходит, по-прежнему неприятие Аиинских энергий.

Отец заметит, что давно отправил бы наших «социальщиков», да боится, что их же негатив по дороге кого-нибудь из них искалечит.

— Таиию одну не боялся отправлять, а вас боюсь! — прямо заявляет Он им. — Да Аллизарх и нужен был, чтобы Дилиитий набрал-таки, наконец, нужную энергию; через одного я с другим работал!

Новоявленный каменный именинник излучает в темноте матовое свечение, через реку оно нас достигает!

Мы сидим, немного взгрустнув о завтрашнем расставании. Позже, уже после экспедиции, Саша признался Учителю, что болезни покинули его тело, а он даже не заметил, когда это случилось. Это ли не ярчайшее подтверждение любви Отца к человеку Земли? Больной человек не может быть носителем чистых, созидательных токов энергии, в этом Учитель уверен абсолютно.

8.08.2000 г.

Радиальный выход вниз по Аргуту. Идем втроем туда, где неделю назад мы с Ками затормозили, не найдя проход. Для Рикла — это все оказалось ходимо, да еще как! Летит по курумам, чуть прикасаясь к их поверхности.

Я монументально прыгаю за Ним следом, всей физической массой своей попирая камень.

— Оттого и падаешь, вот голеностопный сустав у тебя не в порядке, нет в тебе легкости, в социуме также «залипаешь», всей своей тяжестью в него погружаясь, — показывает мне мою суть Учитель.

Проходим зацветший по второму разу багульник, дивно украшенный лиловыми цветиками.

— Я уже видел такие сегодня! — как ребенок обрадуется Рикла новому свидетельству совмещения тонкого и физического планов. В конце утренней медитации ему показали чудесный букет как признание правильности действий, в честь окончания работ.

Послеобеденный чай. Дилиитий по просьбе Учителя вынимает из недр своего рюкзака двухсотграммовую баночку меда. Про такое и думать все забыли! Оказалось, что к нему еще полный мешочек сливочных сухарей приберегли.

За несколько дней до этого Учитель попросил мужчин заняться маленькими деревянными лопаточками. Все они разные получились. Ту, с ручкой о шести волнах, Дилиитием выструган­ную, Отец себе забрал, с червоточинкой внутри — в костер выкинул, а остальные распределил по нашему соответствию. Я-то недоумевала, к чему это они, редкие ягодки изюма да облепихи из чая вылавливать?

Теперь выяснилось, смакуем мед каштановый, лопаточками его поддевая! На прощание, ведь сегодня уходят наши!

Но главная новость дня еще впереди.

— Все упаковали? — спрашивает отбывающих Учитель.  — Письма родным все написали? Хорошо, поверили, значит... Теперь можете распаковываться! Завтра экспедиция снимается с места полным составом. Когда мы возвращались, я увидел то, к чему так долго стремился. После всех трещин и надломов, которые на ваших страстях вползали в наш дом, аура наша наконец-то представляет из себя золотой шар! Это лучшее доказательство тому, что нам надо идти всем вместе! Сегодня — истинный праздник Духа! Расставание вас сплотило, сделало то, чего не смогло сделать мое Творчество. Хотя ситуация и создана мною искуственно, но это позволит выиграть нам дня три тяжелого перехода в Единении и Целостности. За это время я успею вас вывести в цивилизацию, хотя для других это просто нереально.

Все воссияли: и изнутри, и лицами. Действительно, разлука камнем лежала на сердце. Тут уже и мед оставлять оказалось не резон, в радости отправили в рот последние сладкие кристаллы.

— Жаль, уходить совсем не хочется, — посетовала Отцу.

Он же все видит по-другому:

— Вы набрали энергию, надо идти, нести ее людям! А ты печалишься, опять эгоизм свой проявляешь, делиться не хочешь полученным... А остальные ученики? Я должен со многими встретиться, ведь меня ждут Аиины, которые уже забыли, как выглядит Учитель.

Молния пополам рассекает небо, гром оглушает на миг. Замечаю, что Учитель кланяется в ответ.

— Это Тебя приветствуют?

— Не Меня, но нас всех, — отвечает.

Дождь, казалось, был неизбежен, сплошной стеной надвигаясь с юга мыл нам дорогу, на нас же упали опять лишь отдельные капли. Ками с Дилиитием, бывшие в это время в древнем городе, наблюдали среди всеобщего потопа идеально круглую воронку, то Луч с Камня-Дельфина уходил в Космос, не давая тучам пролиться на наш лагерь стеной воды.

9.08.2000 г.

Ранний завтрак, выход в 8 утра. Учитель с Ками догонят нас позже. Рикла явлено нелегкое Творчество. Мы в неведении. Учитель в тишине. Ками молчалив.

Рикла после этой работы, абсолютно обесточенный на время, Он еле взошел на перевал. Последнего, конечно, никто кроме Ками опять не заметил.

У всех тогда начались свои проблемы. После сухой земляники на склоне, к которой мы прикоснулись совсем как в прошлом году, меня обуревала нестерпимая жажда.

— Пей из своей фляжки (она наполовину пуста), если терпеть нет сил, — разрешит мне Отец. — А выпьешь, до Коира ни капли больше не получишь.

Ширь хребтов и глубина небес встречают нас на перевале. А какие тут могли бы быть медитации утренние и вечерние... И дрова рядом. Воды в этом году здесь нет, значит, и такую заманчивую ночевку на вершине придется отменить, утешаемся шикшей и голубикой.

Ровно до 16 часов дает нам погода насладиться кому медитацией, кому изысканным ароматом ягод, а потом, разрешив надеть рюкзаки, напоминает о себе шквальным ветром, громом и редкими слепыми каплями.

Рикла вызывал дожди, нужно было дать напиться вдоволь пересушенной землице Алтайской, очистить тропы и перевалы от негатива, привнесенного из социума городов в первозданную чистоту гор тысячами людей.

Воду на перекусе Он мне, конечно, налил, вместе со всеми, подписав приговор:

— Экстремальщика из тебя не выйдет! Терпение еще не поселилось в твоем носителе.

Если бы я знала, как больно в Его анахате отзовется мое в сердцах брошенное:

— Не очень-то и хотелось!

Началась потеря энергии. Я останусь тогда наедине сама с собою (Учитель уберет из моей ауры свои вибрации), всеми своими слабостями и разбросанностью дырявить себя изнутри.

Александр и Аллизарх тоже «кипят» до полудня, каждый в своем невысказанном гневе пребывают.

— Убежать от них страсть как хотелось, — кинет вскользь Отец, — а сейчас Александр поймал, видно, нить энергии, не отстает! На подъеме все дерьмо перегорело, а теперь на пустое место чистая энергия пошла, — констатирует Рикла.

Два часа спуска, и мы на месте прошлогодней ночевки, осененной природным крестом на склоне — так выступили на нем горные породы. Коир этим летом разговаривает нежно, далеко до былого грохотания, да и похудел почти в два раза.

Зарницы допоздна иллюминацией освещают лагерь, а дождик опять чуть задел, проливается стороною.

10.08.2000 г.

Петляем с одного берега на другой, подымаясь вверх по реке. Малая вода позволяет избежать утомительных обходов прижимов. Шесть бродов пройдены, обед у камня, «где медитировал Будда», как сказала про него одна ясновидящая. Сейчас на нем, как и прошлым августом, медитирует Рикла.

Сворачиваем в боковой распадок, дальше — только вверх. Все бы ничего, да вот дыхание сбивается на подъеме. А Рикла уходит от нас все дальше и дальше, уже километр отделяет Учителя от остальных Аиинов. Как потом оказалось, он вытрясал из нас последние остатки негатива, чтобы облегчить дальнейший путь. Мы все свалили на дыхание.

— А дыхание, ну что же, — это из области взаимоотношений людей, — отмечает Учитель. — Я среди вас единственный прозерпианец. Люди там в воде живут, атмосфера ядовита, вот дыхательный аппарат и слаб у них. Формы они удлиненной, ходят наклонившись немного вперед, одежда и кожа — одно. Над водой только Храмы возвышаются, туда воздух для дыхания подается, каждый может до них добраться на собственном средстве передвижения типа катапульты, — услышав мое невысказанное желание узнать побольше, продолжает Он краткую характеристику жизни на этой планете текучих форм. — Но, что самое замечатель­ное, понимают прозерпинцы язык зверей и птиц, каждой твари малой, общаются с ними. Но тебя это не касается, ты на Прозерпине не воплощалась. Сегодня твое горло перехватывает то дерьмо, которое поднялось в тебе и лезет наружу, а я в очередной раз оттачивал своего носителя возможности, показывая вам их неограниченность.

Смородина ныне не уродилась, но нам хватило полакомиться. Согра сменяется густым разнотравьем, идти по нему еще хуже. Выходим на границу леса, там аил, здесь стоять нельзя, там живет развоплощенный шаман, который строго блюдет свои границы. Из последних сил карабкаемся еще выше, рассредоточиваем палатки по альпийским полочкам. Рикла с Ками пришли гораздо раньше, Учитель уже перемещается высоко по склону за сухостоем. Столовая у нас ныне на первом этаже, метров двести вниз, в русле ручья, заросшего золотым корнем, вода в нем есть не везде, а лишь в одном месте, у первых лиственниц.

Стоим, вернувшись к палаткам, наблюдаем угасающий день, температура +8° С, костра нет, теплые костюмы согревают; Учитель же свой так и не достал из рюкзака до конца экспедиции.  

Семь братьев — стражей отправляются на покой вослед закатившемуся солнышку, затушив свой семисвечник. Семь звезд Большой Медведицы заполняют небо, здесь они почти рядом, на два с половиной километра ближе, а в Духе и вовсе никаких расстояний, лети куда хочешь! Все расходятся по палаткам, завтра трудный день, и мы это почувствуем с первых секунд пробуждения.

11.08.2000 г.

— Вставайте немедленно, через час снег повалит! — просыпаемся от эха голоса Рикла в горах.

Я как раз дежурю, проспала, несусь что есть духу на кухню, там Саша каменную печурку уже развел, каша доваривается. Едва успеваю умыться, стремительный и неуловимый появляется Отец, на фоне свинцового неба он кажется каким-то грозным:

— Выбирайте: или каша под снегом и путь назад в долину, или немедленный уход на хребты! (Свойство предстоящего пути таково, что, закрой туман даже ближайшую перспективу, и уйти можно будет только обратно вниз.)

Мы молчим. Учитель делает выбор за нас. Чай успевает к тому времени уже закипеть, правда, пьем мы его уже под проливным дождем, накрывшись полиэтиленовым тентом. Каша, вылитая Рикла, так и останется недоваренными зернами на камнях кормом для птиц и зверьков. Как важно уметь принимать решение в экстремальных ситуациях. Саша и я, Аиина, думали о своих желудках в растерянности, Учитель — о наших жизнях.

Быстрей наверх, тучи стремительно наращивали свое присутствие. Их свинцовый глянец давил прямо на плечи, рюкзаки стали неподъемными. Через час мы на хребте. Не соберись мы так стремительно, катиться бы нам вниз, несъеденная каша помогла! А тут и солнце нам картину подарило: в открывшийся голубой просвет, куда не глянь, по всему горизонту струилась панорама клубящихся облаками разноцветных гор! И дождик, знай, поливает по всей округе, и снег на горах падает, а над нами опять чисто. Косимся на Отца, — бережет он нас.

Дикие лошади пасутся прямо по нашему маршруту. Выстроились в боевое каре для атаки. Рикла разговаривает с вожаком, статным темным жеребцом, ближе всех прочих к нам подошедшим. Промедление смерти подобно. Удар копыта такой лошадки ломает дерево до двадцати сантиметров в диаметре. Проскакиваем их стороной, не давая времени опомниться.

Тридцать пять километров, а то и больше, по хребтам отмахали мы в тот день почти без привалов. Вместо обеда обошлись водицей с сухариками. Каждый раз, стоило присесть хоть на минутку, накрапывающий дождик или град деликатно напоминали, что путь неблизкий. Хорошей погоды хватило ровно на столько, чтобы поставить палатки, подсушить спальники и приготовить ужин, а вот у костра посидеть уже не удалось, а может быть, просто наша энергетика не позволила пролиться над костром чистому звездному небу?!

12.08.2000 г.

Переход устье Оркотой — турбаза «Высотник» был совершен нами в рекордно короткие сроки: 2,5 часа на подъем, 2,5 часа на спуск без воды, перекусов и привалов.

Дождик дал собраться и встретил нас на тропе, а потом был отставлен солнцем в сторону: повремени, Аиины идут!

Ягодные раздолья малины и красной кислицы остались в помощь другим путникам, отведали по горсточке и хватит. Задача сегодня иная. Рикла проверяет энергетику группы. Остановился Он все-таки в одном месте, кодаковскую пленку прибалту подарил, когда тот лишней поинтересовался.

Александр совсем приуныл, плетется в хвосте.

— Сил хватит только до машины дойти, — заявляет, снимая совсем отощавший рюкзак.

— Не знаешь ты своих возможностей, — подбадривает его Отец, — еще не на одну экспедицию останется!

Голубой и желтый мотыльки долго, почти через все поле, сопровождают нас до первых признаков цивилизации. Так бы идти и идти с Учителем по Горам и Местам Силы — через три года вернешься другим человеком, никто тебя не узнает. С другими-то ничего не произошло, они и тебя нового попытаются запихнуть в свои рамки и устоявшиеся стереотипы.

Пока ребята забирают машины, к Рикла подходит женщина-алтайка:

— Купите огурчиков, так хочется детям конфеток купить!

— Белокурые они у вас, мальчик и девочка, красивые, — поддерживает Учитель разговор.

Женщина отскакивает в испуге на обочину дороги, видит, что человек только что с гор спустился, откуда он знает ее детей? Потом возвращается, огурцы все-таки несет.

Снова мы на Катуни, плесы ее, косы каменистые теперь оголились, вода очистилась, расцвела бирюзой. Камень из глубин вытаял к солнышку поближе.

Ровно месяц понадобилось человекоподобным двуногим тварям, чтобы загадить нашу былую стоянку окончательно. Горы отбросов выглядят настолько отвратительно, что хочется сбежать отсюда подальше. Разрушители постарались на славу. Горы бутылок, бараньи шкуры, железные банки, гильзы ружейные. На Рикла страшно смотреть.

Что можно — сжигаем, бутылки ребята закапывают поглубже. И вот уже снова полный порядок в лагере. Как можно не любить свою землю? Она же жизнь нам дает.

Темная туча неумолимо надвигается, отрывая нас от обеда: свежего хлеба и огурцов. Что может быть вкуснее после месяца каш? Натягиваем тенты, убираем вещи, чистое небо трудами этими охранено.

А над соседним хребтом, сразу за гороховым полем, — воссияла радуга.

Анализирую трудности походной жизни. Да, самым сложным оказалось житие с Дилиитием в одной палатке. Говорю Учителю, что я не одинока в своем неприятии Дилиития. Вот, мол, Александр нравоучения его еле переносит, Аллизарх с трудом входит в контакт. Отец показывает мне истинную энергию наших взаимоотношений:

— Вы с Дилиитием — два полюса одной полярности, одинаковы в проявлениях своей самости, поэтому и терпеть друг друга не можете. Разгляди в Сергее себя. Возьми за основу ваших взаимоотношений лучшие его качества: обстоятельность, методичность, упорство. Убери в себе то, что вызывает раздражение в Дилиитии, все претензии к нему уйдут сами собой.

Дилиитий ночует сегодня в машине, видно, урок этот не прошли мы с ним взаимно. Не выдержала, проговорила Учителю свою боль, что последние дни мучила:

— Знаешь, у меня такое чувство, что я с чем-то не справилась в экспедиции.

— Ты не справилась с собой. Взыграла внутри пресловутая «свобода», которой у тебя никогда и не было! Отправляйся теперь в социум, только сейчас от него пощады не жди, все будет по-другому, промахов твоих он не потерпит. Я же подожду, сколько лет тебе еще нужно?

— А где грань между самоутверждением и эго? — все еще трепыхаюсь я, хоть как-то пытаясь оправдаться.

— Грань между ними в самообладании, которое полностью у тебя отсутствует. — Слово Рикла наконец-то меня достигает.

Оказывается, можно находится рядом с Учителем, а быть за тридевять земель от Него.

— Слишком высоки были барьеры, девочка, — как прежде улыбнется мне Учитель, и снова мир воссияет светло и радостно.

На ужин — сахарное печенье в избытке и по огромной плитке шоколада.

— Мы попали сейчас в мир выхлопных газов и черных мыслей, нашим чистым организмам необходимо к этому заново привыкнуть, — смеется Отец нашему столу.

И была ночь полнолуния. Лиловые струйки в огненном горниле Аиинского костра. Небесная, облачная река убегала в вышину продолжением Катуни, лунная дорожка дрожала на воде земной. Звезды чиркали по глади небес. Прекрасные звезды, но я все не успевала со своими желаниями проследить за их полетом, а когда перестала следить и желать, звездопад подарил мне целую вечность летучих мгновений.

13.08.2000 г.

Сегодня осталось совсем немного: поклониться Камню с Огненными Знаками, Камню, Рерихов помнящему. Попрощаться с Горным Алтаем, целый месяц служившему нам Домом приветливо, в тепле и сухости ...

Серые все никак не угомонятся. Вчера два рыбака долго пытали свое счастье у нашего лагеря. Один из них — воришка, вернувшись домой, стал подбивать народ идти грабить, видно, снаряжение ему наше понравились. Хорошо, Рикла это увидел, выставил защитное кольцо вокруг деревни, людские страсти улеглись будто сами собой, пьяные мужики разошлись спать.

Открыв одну из объемистых своих тетрадей, на прощание прочитает Учитель притчу, идущую из недр Востока, о мудреце: «Пришедший сказал Мудрецу: «Я так силен, что гору могу свернуть». И получил ответ: «Теперь тебе осталось найти Учителя, который скажет, нужно ли тебе это делать».

— Самое главное ты уже отыскала, все остальное — на Пути, — напутствует Он меня.

Туман долго не выпускает лагерь из своего мягкого плена. Зреет в этой млечной пелене новая песнь Земли, неспешное алтайское Сказание о делах Аиинских. Но вот, наконец, солнце попросило этого кота Баюна потесниться, гора Филаретка вырисовалась макушкой из млечной глубины, значит, и нам пора.

У Камня — мощный источник света шаром окутал Крест с наложенным на него знаком Огня. Равновеликий Символ зарождения Жизни засветился сапфиром, энергия от него пошла прямо в Чашу Алтаря Мира, минуя Камень. Таков был замысел Космоса и Рикла.

Огненное Знамя Мира с пологой стороны осветило Путь Горный. От первого Призыва семьдесят лет с лишним минуло, целая жизнь человека. Скоро ли Знамя это Знаменем Победы назовется?! Мурашки пробегают по коже, очищающий холод волнами проливается внутрь прямо с макушки.

Ладони наши ложатся на бока каменного исполина. Наша Любовь и Благословение льются через них Камню, он сразу теплеет, будто улыбается под руками человеческими. Значит, случилось совместное Творчество?! Не только Камень идет на помощь человеку, но и человек нужен Камню. Так, колоколом влившись в общий поток, далеко-далеко зазвучит наше Слово Добра и Мира, весть благую Земле понесет! Приди и ты поклониться земле Алтайской и созидательному Творчеству Аиинов на Ней. 

Записала Аиина, Посвященная Рикла,

из Его Бесед с учениками во время

экспедиции Алтай-2000 г.

P.S.: Примите подарок Учителя нашего Рикла Земле Алтайской.

Санкт-Петербург — гниющая язва в теле России, причем опасная и глубокая. И тот, кто сейчас пытается высветлить, обернуть болезнь в белые простыни и выдать за временные трудности, либо невежда, либо разрушитель!

Снизу это набережная канала Грибоедова, сплошь усеянная собачьим и прочим пометом. Это Невский проспект, погрязший в убогих и роскошных притонах. Грязь, пьянство, разврат, наркомания, прикрываемые именами Пушкина и Достоевского, Рахманинова и Чайковского. Екатерининский сад — приют для сексуальных меньшинств и прочего сброда. Имена дворянских родов и царственных особ — психоз задыхающейся в собственной немощности и малодушии аристократии. Умерщвленная Мысль, мертворожденное творчество. Публичный общественный туалет для заезжих гастролеров и прочей грязной публики всего мира. Это на поверхности. То, что увидит всякий, если захочет увидеть.

Аветин