Мысль написать эту беседу пришла ко мне во время общения с одним человеком. Его ментальные рассуждения о методах, которыми Мастера ведут своих учеников к просветлению, были лишены малейшей разумности и знания предмета разговора. Я поняла, что и сегодня, когда уже столько трудов наших Предшественников посвящено разделу Знания из области взаимоотношений Мастер — Чела, в сознании человека высшие понятия Учения сводятся к примитивному восприятию внешних форм и видимых результатов поиска. Поэтому меня посетила некая идея провести анализ интересующей нас сферы духовного развития на примере жизни и творчества двух Мастеров из начала и конца двадцатого столетия, которые, сочетая специфику жизни современного человека с едиными законами древней школы Мастеров, вели и ведут своих чела по спирали их эволюции. В процессе изучения материалов отчетливо стала видна тесная связь мыслей, слов и дел Великого Мистика уходящей эпохи Георгия Гурджиева и Мастера из Запредельного Космоса Рикла, творящего в начале третьего тысячелетия. Сделанные на основе простого анализа, через совмещение известных мне фактов из жизни двух Мастеров, открытия несказанно расширили область моих изысканий, что повлекло за собой написание нескольких глав, вместивших в себя наиболее яркие моменты, запечатленные очевидцами или воспроизведенные самими Мастерами, высочайшая и необъяснимая степень идентичности которых и по сей день представляет широкий спектр тем для изучения.

Однажды в беседе со своими учениками Рикл сказал: «Возможно, и мы когда-нибудь уделим должное внимание Георгию Ивановичу Гурджиеву, этому Продвинутому искателю Истины и Великому Мистику, будоражащему умы сотен и тысяч современников». Прошел год, и высказанная Рикла мысль через одного из учеников получила всестороннее развитие в изучении и анализе творчества двух Мастеров, синтезировавших основы Единого Учения и придавших им доступные для восприятия человека формы.

Две жизни, две судьбы, две тайны...

Так как целью данной беседы является попытка приблизиться к разгадке феномена явления Мастера в формах нашей Планеты, я постараюсь предельно четко и ясно изложить свои мысли и результаты полугодовых изысканий, которые смогут частично дать ответ на еще не разгаданный ни одним человеком Земли вопрос.

Каждое явление нашей жизни обусловлено предшествующими ему событиями — действиями, мыслями или словами человека, то есть имеет свою предысторию. В большинстве случаев человек упускает из суженного в процессе своей инволюции пространства видения события, предвещавшие отмеченный факт свершения и углубляется в изучение их следствий. Невозможно познать, как был рожден прекрасный плод, если не обратиться в своем поиске ко всем ступеням и обстоятельствам, сопутствующим его развитию. Сообразно этим рассуждениям, первую главу своего повествования я посвятила именно тем, невидимым аспектам бытия Георгия Гурджиева и Георгия Рикла, предшествующим и определяющим путь рождения Мастеров.

Из рассказов Отца мне стала известна история жизни Валентина, которая, воистину, заслуживает особого внимания со стороны всякого человека, посвятившего свою жизнь поиску Истины.

Готовясь к принятию осознания Рикла, Валентин пятнадцать лет испытывал себя в жестоких природных условиях на севере Дальнего Востока, за Полярным кругом в Путоранах, в высокогорном Алтае, западных и восточных Саянах. Множество раз судьба зажимала его в суровые тиски, и каждый раз выпускала, уступив человеку, чтобы он продолжал набирать опыт воплощения. В самых тягчайших условиях выживания, один на один с природой, нарабатывал Он Величайшее Терпение и Силу Духа. С самого детства Валентин искал одиночества, подолгу пропадая на природе, избегал общения со сверстниками, предпочитая им леса, озера, животных и птиц. Много позже, закончив обучение в Университете имени Жданова города Иркутска на факультете географии, он всегда выбирал самые трудные и удаленные от человека места службы. Но даже там, на расстоянии трехсот километров от ближайшего населенного пункта, окруженный пятью-шестью сотрудниками, Валентин бежал в тайгу, уходил в сопки, пропадал в охотничьих избушках в поисках того же одиночества, ставшего для него самой жизнью. Суровые природные условия, таинственный и опасный мир диких животных, в окружении которых жил Валентин, непримиримый характер и твердость духа обусловили его многостороннее духовное и физическое развитие через познание законов природы и человека, как одной из ее форм. С самого детства Валентин стремился быть независимым от внешних обстоятельств окружающего мира, отчетливо понимая, что только через свой собственный труд он может обрести самостоятельность — свободу, которая позволит ему жить вне законов человеческого общества, присутствием в котором он сильно тяготился. Валентин в совершенстве овладел многими ремесленными искусствами: мог срубить избу, работать по дереву, построить каменный дом, валить лес, сложить печь, на которой сам выпекал хлеб; не имея специального образования, ремонтировал двигатели, дизели, бензопилы и все, что выходило из строя. В совершенстве познал охотничье искусство, азы которого получил от своего Отца в детстве. Умело добывал соболя, неоднократно встречался в поединке с медведем, росомахой, волком, хорошо владел оружием и метко бил птицу. Не раз с эвенками, прозвавшими Валентина «току», что в переводе с эвенкийского означает дикий, ходил на сохатого, обучая их некогда утраченному промыслу добычи драгоценного зверька: соболя, норки. Дружба между древним эвенкийским народом и Валентином зародилась в результате изначально возникшего антагонизма, то есть при самых необычайных обстоятельствах, сопутствующих всей жизни последнего.

Прибыв на службу в дальневосточный регион, Валентин, как начальник метеостанции, столкнулся с серьезной проблемой. На отопление всего хозяйства в зимние месяцы требовалось сто двадцать кубометров дров, в наличии не имелось ни одного. На вопрос о способах заготовки сотрудники поделились опытом прошлых лет, что вызвало у Валентина свойственную ему, но неадекватную для окружающих реакцию. Оказалось, что прежний начальник поил эвенков спиртными напитками, за что они на оленьих упряжках перевозили на метеостанцию распиленные хлысты. С приездом Валентина ситуация в корне изменилась. Когда эвенки за вывоз дров помимо денег потребовали от него самогонку, то получили прямой и недвусмысленный отказ. Привыкшие начинать любую работу с воздаяния хвалы Бахусу, аборигены решили наказать строптивого начальника, отказавшись заключить договор на перевозку леса. Не в правилах Валентина было пасовать перед неожиданными поворотами судьбы и открывшимися трудностями. В считанные секунды он уже имел план, при неотступном выполнении которого проблема заготовки дров на зиму разрешалась в его пользу. К реализации задуманного Валентин приступил в тот же миг, четко осознавая, что в данной ситуации время работает против него. На протяжении двух месяцев, каждый день, независимо от погодных условий, в дождь, морось или холодный пронизывающий ветер с Охотского моря, что было для него не значимо, Валентин ходил валить лес, обрубать сучки, кряжевать деревья, раскалывать бревна на более мелкие части, доступные для переноски на плече, и в таком виде доставлял их на метеостанцию. В день он делал по двадцать ходок в лес, за пятьсот метров от дома. После двух месяцев непрерывного труда Валентин понял, что если не увеличить число выходов до тридцати, то надежда на теплую зимовку станет призрачной, как и то, что «несправедливо обиженные» эвенки придут ему на помощь. За три месяца ежедневных выходов за дровами он ни разу не нарушил установленное для самого себя правило и осуществил задуманный им план, в очередной раз доказав, что возможности человека не ограничены. Зимой, отправляясь на охоту в Якутию, эвенки проезжали по обычной дороге через метеостанцию. Велико было их удивление, когда они увидели сто двадцать кубометров дров, семью длинными рядами сложенные на дворе. Эвенки — истинные дети природы, сохранившие остатки лучших черт, дарованных им самим рождением, обладая неискоренимым любопытством, высоко ценили находчивость и твердость духа человека. Узнав историю о том, как Валентин три месяца ходил валить лес и на своих плечах переносил хлысты на станцию, эвенки стали прыгать вокруг поленниц, изображая повадки животных, не скрывая восхищенья и радости. Эвенки прониклись глубоким уважением к Валентину и пригласили его с собой на зимнюю охоту, подарив оленью упряжку. Так было положено начало многолетней дружбе, имеющей продолжение и в наши дни.

Помимо обязанностей начальника метеостанции Валентину приходилось выполнять все хозяйственные дела по содержанию зданий и сооружений, а также заботиться о своевременной заброске продуктов питания для своих сотрудников. При этом он всегда находил время производить сезонные заготовки грибов, ягод, шишки, свежей рыбы, чтобы люди не чувствовали себя ущемленными из-за большого удаления от цивилизации. Мне известен случай, когда по сложившимся обстоятельствам он на восемнадцать суток остался один. Чтобы вы могли представить, что это значит, я опишу перечень обязанностей, которые, несмотря на отсутствие всего штата сотрудников (пять-шесть человек), Валентин должен был безоговорочно выполнять, при этом четко следуя графику производства работ. Каждые три часа в сутки снимать метеорологические данные и выходить на связь с большой землей, готовить пищу, печь хлеб, ухаживать за питомцами, стирать, прибирать, расчищать снег, и это не учитывая многих других обстоятельств, сопутствующих повседневной жизни человека. Данное расписание не предусматривает время на сон и отдых, а скорее, даже исключает его, предоставляя человеку шанс раскрыть в себе новые возможности своего организма, о которых он не подозревал ранее, то есть сделать следующий шаг и преодолеть еще одну границу невозможного. Мастер, рассказывая об этом случае, говорил: «На двенадцатые сутки я начал отмечать, что признаки усталости полностью оставили меня. Мое физическое состояние не только не ухудшалось, напротив, я чувствовал новый приток сил и был полон энергии. В процессе этого необычного эксперимента, единственным участником и свидетелем которого стал Валентин, я осознал, что человек, находясь в экстремальных условиях, при правильном использовании своих психических и физических сил (возможностей), может существовать от одного-двух дней до нескольких месяцев, а возможно, и лет».

Не единожды Валентин доказывал, что степень «возможного» и «невозможного» определяется не умом, как это имеет место быть у современного человека, а его внутренним чутьем — когда ум отключен, а действиями формы руководит бессознательная интуиция — сокрытое духовное знание, проявляющееся в человеке по мере его слияния с природой. И все равно, каждый раз, видя результат его трудов, окружающие в один голос заявляли, что это «невозможно» и начинали искать подвох или скрытые от них обстоятельства, сопутствующие действию, которое их ум смог идентифицировать как ирреальное явление, не свойственное возможностям человека.

В завершении этого небольшого эссе, где я попыталась передать мысли, чувства и взгляды Валентина, по которым может сложиться представление об этом неординарном человеке, изначально выделившем себя из общего потока человеческих жизней, подчиненных единому закону социального общества, я вернусь к его взаимоотношениям с Отцом, сыгравшим важную роль в формировании внутреннего мира мальчика. Мастер часто говорит об Отце Валентина, воспитавшем в нем многие лучшие качества его характера, благодаря которым он чувствовал себя уверенно в самых патовых ситуациях. Находчивость и природная смекалка не один раз спасали ему жизнь. «Отец вернулся с войны с четырьмя тяжелейшими ранениями: в голову, шею, грудь и правую ногу, откуда осколки достать не удалось, по причине близости вен. Периодически они начинали двигаться внутри живого тела, причиняя неимоверную боль и мучения. В эти моменты Отец замыкался и уходил от всего внешнего мира. Сложно представить, какие страдания сопутствовали последним тридцати годам его жизни. Но при этом он никогда не терял силу духа и несвойственную современному поколению людей разумность, противопоставляя боли свою железную волю и неиссякаемое терпение. Мне хорошо запомнились дни, проведенные вместе с Отцом на пасеке, куда он, став главным пчеловодом, брал меня с собой. Я был старший из трех его сыновей, и отец испытывал ко мне особое чувство, взяв на себя заботы о моем воспитании».

Здесь я остановлюсь, чтобы привести слова Георгия Гурджиева об его Отце, которого он называл своим Учителем, оказавшим большое влияние на всю дальнейшую жизнь. «Взгляды моего Отца на человеческую жизнь отличались ясностью, простотой и определенностью. Еще во дни моей юности он часто говорил мне: основным стремлением каждого человека должно стать создание в себе внутренней свободы по отношению к жизни...» Не сродни ли эти слова, сказанные мудрым Ашохом, формуле жизни, с детства избранной Валентином? Не в этих ли случайных совпадениях кроется все та же Истина о Единых Истоках Учения, которое сообразно времени и обстоятельствам воплощения проводят в жизнь Мастера, люди, дети? Далее Гурджиев пишет: «Отец, особенно любивший меня как своего первенца, оказывал на меня огромное влияние. Я относился к нему не как к Отцу, а как к старшему брату, он же, благодаря постоянным разговорам со мной, своими многочисленными рассказами способствовал возникновению во мне поэтических образов и высоких идеалов. И хотя я был тогда еще мальчиком, этот период жизни моей семьи помню достаточно хорошо. Среди прочего в моей памяти запечатлелось величие духа Отца, его внутреннее спокойствие, проявлявшееся во всем, что бы он ни делал, вне зависимости от бед, выпадавших на его долю».

Мастер продолжал свой рассказ: «Мне было пять лет, когда Отец заставлял меня поздними вечерами ходить с пасеки домой, выполняя разные поручения. Пасека тогда стояла на старице — высохшем русле небольшой реки. При больших паводках Ишим выходил из русла, и воды заполняли пустые котловины, куда устремлялось огромное количество рыбы. Отец был искусен в рыбачьем промысле и каждые день имел хороший улов. Он отправлял меня домой, сопроводив семью или восемью щуками, где ждала мать и трое голодных ребятишек. Путь до деревни был не близок, четыре с половиной километра до переправы и еще полтора до ограды дома, но меня пугало не расстояние, а редкие кусты, через которые шла тропа. Казалось, что они превращались в огромных чудовищ, пытающихся поймать путника в свои огромные лапы. В детском воображении проносилось множество ужасных сцен и сюжетов. За переправу через реку на лодке с меня всегда требовали одну щуку, которую я никогда не отдавал, мотивируя это тем, что рыбу несу для детей. Но, несмотря на столь гуманное поручение, мне все равно отказывали в переправе. Тогда я спокойно садился на берег, прижав к себе вверенных мне щук, и ждал, пока какая-нибудь сердобольная женщина не оплатит мой проезд. В результате возникающих естественным образом обстоятельств, задерживающих мое движение, домой я приходил глубоко за полночь, что немало тревожило мою мать. Каждый раз по возвращению Отца она высказывала свое недовольство его методами моего воспитания. На что он, всегда спокойный и терпеливый, продолжал вести меня в своем видении, не считаясь ни с какими внешними обстоятельствами, применяя ко мне самые разнообразные приемы, которые, по его мнению, оказывали на меня благоприятное влияние. При этом в случаях невыполнения мною своих обязательств он зажимал мою голову между колен и безжалостно, строго пропорционально чувству любви, которое ко мне испытывал, порол до состояния, что я несколько дней не мог даже присесть на ягодицы. Эти и многие другие меры, ставшие неотъемлемой частью моего воспитания, выработали во мне удивительные качества, которые в будущем не раз способствовали разрешению самых экстраординарных ситуаций. Лишь спустя многие годы я осознал ту особую и важную роль, которую сыграл в моей жизни Отец, сызмальства заложив во мне основы выживания один на один с природой. В пятнадцать лет, когда мать попыталась навязать Валентину свое видение жизни, он бескомпромиссно заявил: «Я не хочу жить твоей жизнью, у меня есть своя».

Георгий Иванович Гурджиев, делясь своими воспоминаниями об Отце, пишет: «Что касается моего образования, то здесь Отец мой находился, как я называл это, в «постоянных настойчивых поисках». Одна из его удивительных находок, которая вызвала во мне позднее неоспоримо положительный результат, остро ощущаемый мной и замечаемый также всеми, с кем мне приходилось общаться во время странствий по земным дебрям в поисках истины, была такова: в период моего детства, то есть в том возрасте, когда в человеке закладываются основы чувств, которые будут двигать им в сознательной жизни, мой Отец при каждом удобном случае предпринимал шаги к выработке у меня — вместо впечатлений, порождающих такие чувства, как стыдливость, отвращение, брезгливость, страх, скромность и прочее — спокойного отношения к тому, что обычно эти чувства вызывает. Хорошо помню, как Отец с этой целью подкладывал мне в постель то лягушку, то червя, то мышь или других животных, способных вызывать такие чувства, а нередко заставлял меня брать в руки неядовитых змей и даже играть с ними, а также проделывать многое другое. Изо всех постоянных настойчивых поисков в отношении меня я помню еще одну находку, очень раздражавшую всех взрослых вокруг, к примеру, мою мать, тетку и старых пастухов, а именно: Отец заставлял меня вставать очень рано, когда детский сон особенно крепок, и идти умываться холодной весенней водой на местный фонтан, откуда я должен был возвращаться совершенно голым: мои же протесты не приносили пользы, наоборот: Отец не сдавался и, хотя любил меня и был ко мне очень добр, безжалостно меня порол. Позднее, став старше, я частенько, вспоминая эти порки, мысленно благодарил его за них. Если бы не вышесказанное, то я никогда бы не преодолел все те преграды и препятствия, что встречались на моем пути во время трудных путешествий».

Навыки и умения, приобретенные Валентином за его непростую жизнь, были, как воздух, необходимы Рикла, когда он в 1995 году с группой учеников приехал на остров Ольхон создавать первую Лабораторию Рода Аиинов. «С первых же дней я понял, что они были совершенно не приспособлены к жизни. На протяжении нескольких лет я терпеливо учил их стирать, готовить, убирать, обрабатывать землю, взращивать растения, вести хозяйство, ловить рыбу, колоть дрова. Учил основам метеорологии и гидрологии, обучал издательскому делу, давал знания из области медицины тонких миров и многое, многое другое. Одновременно, грамотно используя опыт воплощения Валентина в обустройстве физической среды нашего обитания, я передавал своим ученикам Духовное Знание, которое принес собой на Землю из Запредельного Космоса Рикл. Совмещая два этих аспекта, я открывал перед ними новые страницы из истории эволюции и жизни Космоса, Земли, человека. Я все время создавал новые формы, способствующие их движению, ибо как только я переставал это делать, мои ученики теряли всякий интерес к напряженному и выматывающему труду, составляющему неотъемлемую часть жизни Лаборатории. Они прошли суровую школу, получив многие навыки и профессии, которые впоследствии помогли им выжить и обрести свое место в социальном мире человека».

Руководствуясь словами мистера Дж. Беннетта, я утверждаю, что Гурджиев, ради поддержания в среде учеников интереса к некоторым аспектам своей деятельности, при помощи которых он предполагал воплотить свое учение в жизнь, был вынужден, вопреки внутренним убеждениям, периодически открывать свои тайные мысли и идеи, служившие стимулом для дальнейшего движения учеников. Этот факт в очередной раз подтверждает, что Россия, так же как и страны Европы, была не знакома с основными канонами взаимоотношений Мастер — Чела и не принимала в полной мере то, что готов был дать Мастер. Они слишком «по-разумному» воспринимали действия Гурджиева, пытаясь квалифицировать их по степени своего понимания или непонимания Мастера. В этом заключена и главная ошибка современных последователей Рикла. Мастер говорит: «Не пытайтесь сразу понять меня, для начала попытайтесь просто услышать то, что я хочу вам сказать». Вы никогда не задумывались, почему Мастера иногда совершают безумные, эксцентричные и необъяснимые поступки, которые вносят столь серьезный резонанс в жизнь человека, общества, Планеты, вызывая агрессию одних и благоговение других? Потому что они не желают жить по угнетающим и растаптывающим Человека законам социального общества. Они противопоставили себя и свою жизнь укоренившимся в сознании людей догмам, нормам, устоям, всему тому, что возведено обществом в ранг «невозможного», «неосуществимого», «необъяснимого» и еще множеству Не-, Не-, Не-, сужающим границы существования человека до минимальной степени осознанности, необходимой для выполнения примитивных обязательств по удовлетворению потребностей физического тела.

Гурджиев проходил школу жизни в иных условиях и при иных обстоятельствах, нежели Валентин. Он искал Истину и испытывал себя в пустынях человеческих взаимоотношений, в опасных путешествиях по диким районам ближней и средней Азии, Кавказу, где неоднократно eго жизнь подвергалась смертельной опасности. Он черпал знания из открывшихся ему источников эзотерических общин Востока и Азии, изучал природу происхождения всех привлекающих его внимание явлений жизни, пропуская их через свое внутреннее мироощущение и восприятие. Вспоминая этот период своей жизни, Гурджиев пишет: «Цель моего внутреннего мира была сконцентрирована только на одном моем непреодолимом желании исследовать со всех сторон и понять точный смысл и цель жизни человека. Моя склонность в то время к постоянным путешествиям и стремлению ставить себя в процесс совместного существования людей в тех местах, где происходили резкие энергетические события, такие как гражданская война, революции и т.д., проистекала также из этой моей единственной цели». Гурджиев всю жизнь премного трудился и овладел многими профессиями, посредством которых ему не раз удавалось создать на пустом месте огромное состояние, и из человека, не имеющего денег даже на хлеб, превратиться в миллионера. В качестве примера я приведу маленький отрывок из рассказа Гурджиева о подобного рода мероприятии, предпринятом им в 1900 году в Ашхабаде. Он наглядно показывает разносторонний спектр работ, которые с легкостью мог выполнять Гурджиев, его выносливость и трудоспособность.

Закончив свои дела в Кзыл-Арвадже, где он зарабатывал себе на жизнь игрой на фонографе, Гурджиев отправился в Ашхабад, чтобы продолжить свой бизнес там. В поезде, по счастливой случайности, он встретил мадам Ветвицкую, как и он состоящую в обществе «Искателей Истины». Между ними завязался интересный разговор, результатом которого стало создание в Ашхабаде малого предприятия, деятельность которого в очередной раз говорит об отчаянной и неординарной натуре Гурджиева.

«Еще в поезде я набросал общий план, по которому собирался действовать, и — как первый шаг в его выполнении — составил вот такое объявление:

«Универсальная бродячая мастерская
проездом, остановилась здесь ненадолго.

Торопитесь со своими заказами — несите к нам все, что вы хотите отремонтировать или починить.

Мы чиним швейные машинки, граммофоны, музыкальные шкатулки, электроприборы, фотографические камеры, медицинские и другие инструменты, газовые и масляные лампы, часы, всевозможные музыкальные инструменты — аккордеоны, гитары, скрипки, тари и т.д.

Мы чиним замки и оружие всех видов.

Мы ремонтируем и переделываем, доделываем и отделываем любой предмет мебели, в мастерской и у вас на дому.

Мы чиним, лакируем и настраиваем пианино, рояли и клавесины.

Мы устанавливаем и ремонтируем электропроводку, электрические звонки и телефоны.

Мы чиним и восстанавливаем зонты.

Мы ремонтируем детские игрушки, куклы и любые резиновые изделия.

Мы стираем, чистим и чиним ковры, полотенца, гобелены, меха и другое.

Мы удаляем любые виды пятен.

Мы восстанавливаем картины, фарфор, любой предмет старины. Все виды ремонта изделий из белого металла, никелировка самоваров за двадцать четыре часа.

Принимаются заказы на любой вид вышивки — крестом, гладью, отделка атласом, бисером, перьями, плюшем.

Любой вид ремонта изделий из дерева, кожи и материи.

Мастерская принимает заказы на все виды работ из алебастра и гипса, как то: изготовление статуэток в виде человеческих фигур, фигур домашних животных, в виде овощей и фруктов и т.д., а так же делаем гипсовые посмертные маски.

Выполняем заказы по изготовлению искусственных цветов из теста, бархата и цветной бумаги для ритуальных услуг, делаем букеты и бутоньерки.

Принимаем заказы на изготовление корсетов, превращаем старые в новые.

И многое, многое другое».

Не вызывает сомнений, что Гурджиев составлял подобное объявление, рассчитывая только на свои собственные навыки и умения, полученные за многие годы его скитаний в поисках Истины. Интересен и тот факт, что со многими видами деятельности, заявленной в рекламном проспекте, Гурджиев никогда не сталкивался и не имел специальных знаний в области обслуживания и ремонта некоторых изделий. Но это не останавливало его, а напротив, вызывало еще большее стремление и упорство в познании того, что им было еще не познано. Сам Гурджиев пишет: «С первого дня к дверям мастерской потянулся караван ашхабадцев, мечтавших что-нибудь починить, отремонтировать или переделать. Чего только мне не приносили! Многие вещи я либо видел впервые в жизни, либо вообще не подозревал об их существовании. Ни разу я не отказался от работы и ни разу не вернул вещь не отремонтированной. И даже если мне платили гораздо меньше, чем следовало бы за работу, я не отказывался от нее и ремонтировал вещь, особенно если не видел ее раньше, так как в этом случае меня интересовали не деньги, а сама сложность работы с незнакомой вещью». Уже много лет спустя, когда Гурджиевым был организован Институт в Приорэ, Мастер предлагал своим ученикам на выбор руководство в самых различных ремеслах и профессиях. Среди них — починка обуви, шитье одежды и головных уборов, искусство массажа, ткацкое и плотничное дело, рисование, ваяние скульптур, работа с электричеством и это, как становится понятно из вышеприведенного текста, не весь перечень работ, которыми в совершенстве владел Гурджиев. Перед своим отъездом из Ашхабада, когда пришло время закрывать начатый бизнес,

Гурджиев писал: «Интересно отметить, что в это время произошло изменение функционирования моего общего присутствия, необъяснимое с точки зрения науки. Это было изменение регулирования ритма поступления и выхода энергии, позволившее мне работать сутками, неделями и месяцами почти без сна, и в то же время демонстрировать постоянную активность, которая не только не снижалась, но даже становилась выше, чем обычно».

Гурджиев, как и Рикла, обладал сверхчеловеческой силой Устремления, неимоверной физической выносливостью, являя собой неисчерпаемый Источник идей и энергии. Их ничто и никогда не могло остановить на пути движения к своей цели. Они не единожды теряли все, с легкостью расставаясь с материальным богатством, и с неугасаемым энтузиазмом начинали все заново. Любой вид финансовой деятельности, которому Они уделяли свое внимание, был обречен на успех и вскоре начинал приносить большие прибыли. Гурджиев неустанно работал, чтобы содержать на своем обеспечении учеников, последовавших за ним из России в страны Азии, а затем Европы, а также своих родственников, которых он разыскал в Турции и взял под свою финансовую опеку. Сегодня Рикл, благодаря своим неординарным способностям, содержит не только учеников, покинувших социум и живущих в Лабораториях Рода, но и помогает малообеспеченным семьям, людям, испытывающим нужду или попавшим в затруднительное положение.

Синтез  Учений

Изначально не предполагаемые мною вторая, третья и четвертая главы формировались в процессе написания первой части беседы из абсолютно не связанных между собой фактов, отражающих разные временные периоды и тематические направления в исследованиях Гурджиева и поражающих идентичностью событий, участником и очевидцем которых я являюсь. Подобные примеры из жизни Гурджиева и его окружения я выделяла из текстов и сохраняла в отдельной папке, хаотично размещая их на страницах электронного дневника. Когда мои поиски дали первый результат, я вернулась к своеобразному архиву, в котором за время, потребовавшееся мне на изучение текстов и книг о жизни Мастера, был собран прекрасный материал для продолжения моих изысканий.

Вторая глава нашей беседы будет посвящена общим точкам соприкосновения взглядов, мыслей и представлений Мастеров в области духовного развития человека на примере интерпретации ими одного из аспектов Знания. Читателю необходимо обратить внимание на последовательность излагаемых фактов и обоснование жизненно важных аспектов человеческого бытия, суть энергии которых неоспоримо доказывает один корень их происхождения. Далее я воздержусь от более подробных комментариев и разъяснений, по причине исчерпывающей информации, содержащейся в приведенных текстах лекций и бесед, записанных учениками, внемлющими живому слову Мастеров.

«Знания, полученные мною в процессе многолетних поисков, я изложил в доступной для современного мира форме и адаптировал к сегодняшним условиям жизни, чтобы безжалостно, без какого-либо компромисса, в мышлении и чувствах разрушить взгляды и убеждения человека обо всем существующем в мире. То, что в прошлом составляло мистическую тайну и было охраняемым достоянием небольших эзотерических групп, должно быть наконец провозглашено открыто, благодаря распространению образования и новым информационным средствам».

Г.И. Гурджиев

Самопознание

 «Первым шагом на пути к самопознанию могут стать самые простейшие методы самонаблюдения, которые человек неосознанно использует в каждом дне своей жизни. Из них я выделяю два основных направления: анализ или попытка найти ответы на вопросы, отчего происходит то или иное явление, почему возникает определенная зависимость или реакция организма; второй метод — это регистрация, просто «запись» в уме того, что наблюдается в данный момент.

Самонаблюдение, особенно вначале, никоим образом не должно становиться анализом или попыткой анализа. Анализ станет возможным лишь гораздо позднее, когда человек узнает все функции своей машины и все управляющие ею законы.

Пытаясь анализировать какое-то явление, с которым он встречается в самом себе, человек обычно спрашивает: что это такое? почему оно случилось так, а не как-нибудь иначе? И вот он начинает искать ответы на эти вопросы, совершенно забывая о дальнейших наблюдениях. Все более и более погружаясь в подобные вопросы, он совершенно теряет нить самонаблюдения и даже забывает о нем, так что наблюдение прекращается. Из этого ясно, что продолжаться может только одно: или наблюдения, или попытки анализа.

«Запись», т.е. результат прямого наблюдения того или иного явления, происходящего в данный момент, представляет собой самый важный материал в работе самоизучения. Когда накопится некоторое количество «записей», будут изучены и поняты законы работы вашего механизма, только тогда станет возможным анализ.

С самого начала наблюдение, или «запись», должно основываться на понимании фундаментальных принципов деятельности человеческой машины. Без знания этих принципов, без того, чтобы постоянно иметь их в виду, нельзя должным образом применить самонаблюдение. Поэтому обычное самонаблюдение, которым заняты все люди на протяжении целой жизни, совершенно бесполезно и ни к чему не приводит.

Наблюдение следует вести как бы впервые: весь прошлый опыт, все результаты предыдущего самонаблюдения необходимо отложить в сторону. Возможно, в них содержится много ценного материала; но весь этот материал основан на неверных наблюдениях, неверном разделении наблюдавшихся функций. Поэтому пользоваться им нельзя, во всяком случае, в начале работы по самоизучению. Все, что там есть ценного, в должное время будет взято и использовано. Но начинать необходимо с начала. Человек должен начать наблюдение себя, как если бы он совсем не знал и никогда не наблюдал себя.

Одним из объектов самонаблюдения должны стать привычки вообще. Всякий взрослый человек целиком состоит из привычек, хотя зачастую не осознает этого и даже уверен, что он вообще избавлен от привычек. Такое невозможно. Все три центра наполнены привычками, и человек не сможет узнать себя, пока не изучит все свои привычки. Наблюдение и изучение привычек особенно трудно, ибо для того, чтобы увидеть их и «записать», человеку нужно отойти от них, освободиться хотя бы на мгновение. Пока человеком управляет какая-то конкретная привычка, он ее не замечает: но при первых же попытках бороться с ней, какими бы слабыми они ни были, он обнаружит ее присутствие. Поэтому, чтобы наблюдать и изучать привычки, надо стараться их преодолеть. Это открывает практический метод самонаблюдения. Ранее было сказано, что человек не в состоянии что-либо изменить в себе, что он способен лишь наблюдать и «записывать». Это верно. Но верно и то, что человек не сможет что-либо заметить и «записать», если он не стремится бороться с собой, со своими привычками. Борьба эта не принесет прямых результатов; иначе говоря, человек не сможет добиться каких-то перемен, особенно перемен постоянных и длительных. Однако такая борьба показывает человеку то, что есть; без нее он не увидит, из чего он состоит. Борьба с мелкими привычками очень трудна и утомительна, но без нее самонаблюдение невозможно.

Уже при первой попытке изучить элементарную деятельность двигательного центра человек выступает против привычек. Например, он пожелал изучить свои движения, пронаблюдать за своей ходьбой. Но ему никогда не удастся осуществить это долее одного мгновения, если он будет продолжать шагать при этом обычным способом. Но если он поймет, что привычный способ его ходьбы слагается из множества отдельных привычек, таких, как определенная длина шага, известная скорость и т.п., и если он попытается изменить эти привычки, т.е. будет шагать быстрее или медленнее, делать более широкие или более мелкие шаги — то, что ему не свойственно, он сможет выйти за границы заложенной программы, наблюдать и изучать свои движения во время ходьбы. Если человек захочет наблюдать за собой, когда он пишет, ему надо замечать, как он держит перо, надо попытаться взять его иначе, и тогда наблюдение окажется возможным. Чтобы наблюдать за собой, человеку следует стараться ходить необычным способом, усаживаться в непривычные позы, сидеть тогда, когда он привык стоять, или стоять тогда, когда он привык сидеть; или же делать левой рукой такие движения, какие он привык делать правой, и наоборот. Все это даст ему возможность наблюдать за собой и изучать привычки и ассоциации двигательного центра.

Если человек тотально погрузился в опыт самонаблюдения, он отметит очень важные аспекты своего бытия, целую их серию. Прежде всего, он с безошибочной ясностью установит тот факт, что его действия, мысли, чувства и слова суть результаты внешних влияний, и ничто из них не приходит от него самого. Он поймет и увидит, что фактически является автоматом, действующим под влиянием внешних стимулов. Он ощутит свою полную механичность, почувствует, что все «случается», что он не может ничего «делать». Он — машина, управляемая случайными внешними толчками. Каждый толчок вызывает на поверхность одно из его «я». Новый толчок — и это «я» исчезает, а его место занимает другое «я». Еще одно небольшое изменение в окружающей среде — и появляется новое «я». Человек начинает понимать, что у него нет никакой власти над собой, что он не знает, что может сказать или сделать в следующий момент; он начинает понимать, что не может отвечать за себя даже в течение кратчайшего промежутка времени. Он поймет, что если он остается одним и тем же и не совершает ничего неожиданного, то это происходит потому, что нет никаких непредвиденных внешних изменений. Он поймет, что все его действия полностью управляются внешними условиями, убедится, что в нем нет ничего постоянного, откуда могло бы идти управление, — ни одной постоянной функции, ни одного устойчивого состояния».

Из лекций Г.И. Гурджиева

*  *  *

Учение Огня Космоса Единого самостоятельно, вне религий. Оно замешано на эзотерическом Каноне Древнейших Учений, в разные времена получавшее форму через Сердца Мастеров, синтезирующих Его сообразно специфики времени их воплощения. Ему десятки и сотни тысяч лет. Зачем сегодня говорить с людьми на языке Бодхидхармы из пятого века нашей эры и придерживаться методов прошлых лет, когда человеческое сознание за годы, разделяющие нас с эпохой древних Мастеров, претерпело колоссальные изменения? Это не есть сохранение наследия Предков, это есть заскорузлость сознания современного человека — тормоз на путях эволюции. Не лучше ли дать Знанию новые формы, доступные для восприятия современного человека? Прошли те времена, когда Учение было доступно единицам, сегодня человек в своей эволюции пришел к пониманию многих аспектов земного существования, как основных принципов устройства Мирозданья. Давайте пойдем ему навстречу.

 Рикла

Врата Видения

 «Видение подразумевает собой изначальное познание человеком своего многоликого внутреннего мира, которое может быть достигнуто лишь через науку сопереживания каждого мига своей жизни. Я говорю не об отождествлении себя с этим мигом, а о сопереживании. Отождествленность — это привычка, механизм. Сопереживание — это выход за пределы ума. Человек должен решить для себя: либо остаться телегой, либо стремиться стать лошадью, или же просто быть возницею. Спящий возница становится частью телеги, стремящийся становится частью лошади, ибо пребывает в полной от нее зависимости, и лишь внимательный возница есть видящий человек. Внимание — есть первый ключ к вратам видения. Когда внимание человека начинает парить в безмолвии, то есть вне ума, оно приобретает безграничную подвижность и утонченность. Этот полет нельзя назвать отмечанием или замечанием чего-либо. Заметить — значит послать импульс, то есть сделать первый шаг на пути к анализу — дать пищу уму. Если вы начнете познавать мудрость чертога Видения с анализа, это будет бесконечная игра в пинг-понг между изощренными приемами ума и вашими тщетными попытками избавиться от него. Изначально научитесь просто Видеть каждый миг жизни, каждое совершаемое вами действие, окружающий мир и себя в нем. Не значимо, каким видом деятельности вы занимаетесь, будьте тотально вовлечены в этот процесс, чтобы ни одно движение, мысль или слово не ускользнули от вашего внимания. Например, если вы гладите, то должны видеть каждое движение вашей руки, управляющей утюгом, скользящим по поверхности доски, при этом в заученную технику необходимо вводить новые элементы, способствующие развитию концентрации вашего внимания на выполняемом действии.

Запомните простую истину. Прежде чем сделать шаг — посмотрите, куда и как вы хотите поставить свою ногу. Прежде чем сказать слово — задумайтесь, какие последствия оно за собой повлечет.

Научитесь видеть все свои ипостаси (роли), которые меняются в зависимости от воздействующих на вас условий, факторов внешней среды. Тогда вы поймете, как трудно Мастерам быть рядом с вами, ибо за каждым человеком Они видят сотни и тысячи лиц — персонажей, играющих свою роль на сцене жизни.

Энергия Внимания принесет в вашу жизнь осознанность бытия и осмысленность каждого совершаемого вами действа, произнесенного слова, зародившейся мысли. Позволив своему обыкновенному вниманию пребывать в пространстве тишины, то есть быть вне компетенции ума, человек становится безмолвным Свидетелем происходящих с ним событий, совершаемых действий — обретает возможность воспринимать истинную реальность вещей.

Итак, первое, что можно и нужно научиться видеть — это режим, который человек называет жизнью. С этого мы и начнем наше движение. Вечером, когда вас неминуемо ждет сон, сделайте паузу и посмотрите на прожитый день. Сначала — на весь целиком. Смотрите на день и на себя в нем, но уже из другой точки пространства. По сути, вы будете видеть то, чего уже не существует. Пусть это состояние перейдет в сон или вы встретите в этой паузе рассвет — не имеет значения. Не сваливайтесь в анализирование той или иной ситуации — это происки ума. Он в очередной раз попытается свести вас от простого перелистывания картинок прожитого дня в анализ и суждения. Чтобы этого не произошло, направьте энергию, то есть свое внимание, в другое, непривычное уму русло. Сей опыт может быть очень простым. Начните вспоминать все, даже самые незначительные детали прожитого дня, повстречавшихся людей, происходившие события и как только задержитесь на чем-то или ком-то, закройте глаза. Если вы будете тотальны в этом переживании, то увидите, что ваш ум остановился. Внимание завело ум в тупик. Эта точка важна в этом опыте, ибо является точкой выхода за рамки ума. Теперь важно не медлить и совершить своим вниманием прыжок в бездну, то есть бросить ум где-то в тупике, в верхней части тела, и свалиться всем, что осталось, в центр, в район пупка. Именно в этом, месте живет Космос. Из этой точки возможно все, и видение в том числе».

Рикла
Из бесед Мастера с чела

*  *  *

В своих лекциях Г. И. Гурджиев дает разъяснения в отношении некоторых аспектов, сопутствующих эмоционально-чувственной сфере жизни человека.

«Воображение» — вот один из главных источников неправильной работы центров. Каждый центр имеет свою собственную форму воображения и мечтаний, но, как правило, и двигательный, и эмоциональный центры пользуются мыслительным, а он охотно предоставляет себя в их распоряжение, так как мечтания соответствуют его собственной склонности. Мечтания — абсолютная противоположность «полезной» умственной деятельности. «Полезная» в данном случае означает деятельность, направленная к какой-то определенной цели, на достижение конкретного результата. Мечтания же не преследуют никакой цели, не стремятся ни к какому результату. Мотив мечтаний всегда лежит в эмоциональном или двигательном центре, а фактический процесс осуществляется мыслительным центром. Склонность к мечтаниям отчасти представляет собой следствие лености мыслительного центра, т.е. его стремления избежать усилий, связанных с работой, которая направлена к определенной цели, в определенном направлении; отчасти же это результат склонности двигательного и эмоционального центров сохранять для себя свежими или повторять некоторые впечатления, приятные или неприятные, как воображаемые, так и действительно пережитые. Грезы неприятного, болезненного характера вполне свойственны неуравновешенному состоянию человеческой машины. В конце концов, можно понять склонность к приятным мечтаниям и найти им логическое оправдание; но неприятные грезы совершенно абсурдны. И все же многие люди девять десятых жизни проводят именно в таких болезненных грезах — о неудачах, которые могут постигнуть их или их семью, о возможных заболеваниях, о страданиях, которые им придется перенести. Воображение и мечтания — это случаи неправильной работы мыслительного центра. И наблюдение за деятельностью воображения, за мечтаниями составляет очень важную часть самоизучения».

В продолжение слов Гурджиева становится уместным привести отрывок из беседы Рикла с одним из его учеников, где Мастер недвусмысленно, просто объясняет человеку причины неудач, сопутствующих каждому дню его жизни.

«Причиной всему, что с тобой происходит, Вадим, является твое нежелание приложить хотя бы каплю усилия и заставить себя быть осознанным в своих действиях, то есть держать свое тело и мысли в постоянном напряжении. Ты пренебрегаешь словами Мастера, который уже в сотый раз вынужден говорить с тобой на эту тему, ибо твоя несобранность и чрезмерная мечтательность как дамоклов меч висит над каждым, кто находится рядом с тобой. Вместо того, чтобы стремиться к выработке таких качеств, как концентрация, внимание, что, несомненно, требует затраты большого количества энергии, сил и времени, тебе проще отпустить свою мысль в свободный полет и предаться мечтаниям. Леность твоей мысли находит свое отражение в каждом твоем действии, походке, беседе, во взаимодействии с окружающим тебя миром и его обитателями. Существует еще одна грань, мешающая тебе обрести ясность и скорость мышления. Стоит мне расширить пространство твоего видения, как ты мгновенно уносишься прочь, мысленно опережая предполагаемые события и твое воображение, находящееся во власти ума, начинает создавать красочные картины будущего. Таким образом, данная  Мастером энергия растрачивается тобою в считанные дни и часы. Причина несогласованности твоих действий заключена в твоей внутренней неорганизованности и беспечности. Ты — робот-механизм, бездумно выполняющий приказы своего мозга или поступающие извне команды. При этом ты отсутствуешь, тебя нет, то есть ты абсолютно не осознан в том, что ты делаешь, и полностью полагаешься на заученные функции механизированного организма».

Гурджиев, отвечая на вопрос своих учеников, обосновывает вышеописанное явление следующим образом: «Двигательный центр, работая вместо мыслительного, порождает, например, механическое чтение или слушание, как это бывает, когда человек читает или слушает только слова и совершенно не сознает их смысла. Обыкновенно это происходит, когда внимание, т.е. направление деятельности мыслительного центра, занято чем-то другим, а двигательный центр в это время старается заменить отсутствующий мыслительный центр; деятельность такого рода легко переходит в привычку, потому что мыслительный центр обычно отвлекается не на полезную работу, не на мышление или созерцание, а на мечтания или воображаемые картины».

Рассматривая разнообразие форм возможных путей, ведущих человека к его просветлению, непременными составляющими которых являются множество ступеней «познания себя» в интерпретации Гурджиева или «познания мудрости чертога Видения» на языке Рикла, оба Мастера выделяют главенствующий фактор, влияющий на все аспекты духовного развития человека.

«Цепи добровольного рабства — непреодолимое препятствие на путях ученичества. Человек стал рабом своих чувств, иллюзий, переживаний, привычек — сложившегося образа жизни, поставившего его в зависимость от законов социального общества. Человек пропитан страхом, в самом понятии которого заложена причина его рабства, потерять привычное, знакомое, безопасное, дорогое и любимое им.

Страх — это неспособность человека жить свободным. Страх я бы назвал ложью человека самому себе. Энергии страха не существует. Но есть энергия лжи и невежества. Есть энергия рабства и удобства пребывания в нем. Человек не желает быть истинно свободным и называет это страхом. Вы спросите меня, что заставляет человека жить в рабстве и невежестве? Что это за неведомая сила, которой он не способен противостоять? Ведомая! Это ум — маленький механизм тела человека, ставший властелином и поработившим самого человека. Он загнал его Сердце в темницу своих иллюзий и держит там под семью замками. Их имена — смерть, лень, невидение, незнание, недействие, ремесло, присутствие. Когда человек откроет все замки и увидит, что они есть создание его ума, он обретет внутреннюю свободу и независимость от внешних обстоятельств, некогда управляющих его жизнью».

Рикла

*  *  *

«Стать свободным, избавиться от рабства — вот к чему должен стремиться человек, если он хотя бы отчасти осознает свое положение. Пока он остается рабом, как во внутренней, так и во внешней жизни, все остальное невозможно. Человек не в состоянии избавиться от рабства во внешней жизни, пока остается рабом во внутренней. Поэтому для того, чтобы стать свободным, изначально человек должен завоевать внутреннюю свободу.

Первая причина внутреннего рабства человека — это его невежество, — прежде всего, незнание самого себя. Без знания себя, без понимания работы и функций своего организма человек не в состоянии управлять собой, не в состоянии быть свободным; а без этого он навсегда останется рабом и игрушкой воздействующих на него сил».

Г.И. Гурджиев

Игра Мастера

Любое суждение человека о Мастере, его мыслях, словах и действиях, несущее в равной степени негативный или позитивный характер, что в данном случае абсолютно не значимо, не может быть истинно и изначально является ошибочным. Оно не может быть объективно или субъективно, так как само явление Мастера — человека, вышедшего за границы своей индивидуальности, не может быть классифицировано человечеством как ни одно из подвластных осмыслению и познанию разумно мыслящим населением Планеты явление, применение социальных критериев оценки к которому невозможно в силу отсутствия самого объекта обсуждения.

Игра — это один из загадочных аспектов бытия Мастера, составляющих Его многогранный внутренний мир, жизнь которого остается сокрытой от глаз людей, как Нечто недосягаемое и многократно превосходящее чувственные, духовные, интеллектуальные и умственные возможности человека, развитию которых своим попеременным присутствием в Ауре Земли способствуют Мастера. Причины данного обстоятельства предельно ясно объясняют Г.И. Гурджиев и Рикла, тем самым, открывая человеку врата, ведущие к пониманию некоторых необъяснимых состояний, в которые периодически погружается Мастер. Хотя, возможно, все обстоит совсем иначе...

*  *  *

«Эта затянувшаяся и для меня абсолютно неестественная жизнь, которая кроме того никоим образом не вяжется с чертами моей индивидуальности, обосновавшимися в ней ко времени достижения мной зрелого возраста, стала непосредственным следствием моего решения, основанного на результатах проведенных мною ранее исследований целого ряда исторических событий, цель которого заключалась прежде всего в том, чтобы предотвращать при помощи своих внешних проявлений, хотя бы и в определенной степени неестественных, формирование в отношении меня того, уже известного с древних времен «чего-то», названного Великим Соломоном, Царем Иудеи, цварнохарно, которое, как утверждают наши предки, формируется в ходе естественного процесса совместной жизни людей как результат сочетания пагубных действий так называемых «обычных людей» и приводит к гибели как того, кто пытается чего-либо добиться ради блага всего человечества, так и всего того, что ему уже удалось сделать на пути к этой цели.

Отличительной чертой совершенного человека является его способность в совершенстве играть любую желаемую роль в своей внешней жизни, внутренне оставаясь свободным и не позволяя себе «смешиваться» с чем-либо приходящим извне».

Г. Гурджиев

*  *  *

Рикл пишет: «Можно осознанно входить в неестественное для себя состояние и пребывать в нем, выполняя определенные задачи, но при этом не становиться частью его. То есть оставаться внутренне не вовлеченным. Внешняя жизнь Мастера — это искусная игра, распознать которую возможно только если на то будет воля самого Мастера».

*  *  *

Мастер обладает уникальной способностью из ничего создавать реальные ситуации и обстоятельства, в процессе разрешения которых ученик или просто человек получает необходимый ему опыт и знание. Мастер настолько реален в своей игре, что ни у кого и никогда не возникает сомнений в правдоподобности происходящего. Иногда, непредсказуемые проявления Отца в отношении конкретного человека или сложившейся ситуации вызывают шок даже у Аиинов, закаленных Огнем Рикла. Поспешность выводов в отношении действий Учителя, выраженная через протест тому, что не подвластно нашему пониманию, говорит о несовершенстве восприятия данного аспекта Творчества Мастера. Многие могут назвать эту игру обманом, что уже имело место ранее в отношении Сен-Жермена, Блаватской, Гурджиева, Рерихов и многих других Мастеров, некогда посещавших Землю, то есть людей, поразивших человеческое общество своей неординарностью и необъяснимостью. Людей, в присутствии которых человек начинает ощущать свою полную несостоятельность, никчемность и беспомощность, что приводит его в ярость, замешанную на ненависти к обстоятельствам и людям, выявившим их слабости и несовершенства, и только единицы, оставив свои амбиции, устремляются за этими таинственными Водителями человеческих рас. После тридцати трех месяцев непрерывного пребывания в Ауре Рикла ко мне приходит понимание, что ни один человек Земли, находящийся на современном уровне эволюционного развития, не способен даже приблизиться к пониманию Истинной Сути Мастера, равно как Земля не может приблизиться к Солнцу, ибо мгновенно будет расплавлена его огненными лучами. Только став самим Огнем, можно войти в Огонь и не сгореть, а слиться с Ним. Только став Мастером можно постичь Суть Мастера.

*  *  *

Невозможно обратиться к портрету этого непостижимого греко-армянского мистика, так, чтобы охватить все это впечатление от бритой головы, проницательных глаз и свирепых усов. Он обладал демонической способностью сочетать непредсказуемое, из ряда вон выходящее поведение, с чистой мудростью — в такой мозаичной пропорции, что все начинали сомневаться и в том, и в другом.

Уильам Дж. Уэлш

*  *  *

Каждый устремленный, вставший на путь человек должен познать простую Истину:

«Не значимо, что говорит Мастер. Важно как Он это говорит!» Научитесь слышать то, что стоит за словами, взглядом, жестом, улыбкой или сдвинутыми бровями Мастера и не пытайтесь искать объяснение Его словам, вы неминуемо утратите нить энергии.

*  *  *

Никто из нас никогда не знает, о чем думает Мастер в данный момент, когда ведет спокойную беседу с человеком, обрабатывает землю в саду или как гром среди ясного неба разражается на, казалось бы, совсем не достойное внимания действие человека. Невозможно предугадать, каким будет его следующий шаг и какая реакция последует на привычное для нас явление.

Сан-Тони

*  *  *

У Гурджиева была виртуозная способность уводить внимание людей от его личных целей и намерений, что обеспечивало ему свободу выбора. Никому из учеников Гурджиева не удавалось проследить ход его мыслей, даже когда он не делал из них секрета.

Дж. Беннетт

*  *  *

Самое страшное и печальное во взаимоотношениях Мастера с учеником — это момент, когда человек переступает грань дозволенного и начинает воспринимать Мастера как неотъемлемую часть повседневного обихода, когда Мастер становится для него обычным человеком, в словах которого можно усомниться, подвергнуть их цензуре или вовсе оставить без внимания. Подобное явление сопутствует пути всех Мастеров на протяжении многих тысячелетий их воплощений в формах Земли и сегодня, сообразно моим наблюдениям, оно не утратило свою актуальность. Практически каждый первый человек, попадающий в Ауру Рикла, через несколько дней, недель, месяцев или лет утрачивает трепетное отношение к Мастеру и начинает пренебрегать Его присутствием в своей жизни. Мастер вынужден вести игру с каждым, обратившимся в его Чертог. Создавать и разрушать иллюзии человека в отношении себя, его самого и окружающего нас мира, иначе произойдет остановка, следствием которой станут потерянные годы непонимания и бездействия.

Рикл говорит своим ученикам: «Бойтесь привыкнуть ко мне, бойтесь поставить меня в один ряд со всем человечеством, бойтесь сделать меня необходимостью каждого вашего дня. Знайте, как только это произойдет, это станет началом конца вашего пребывания в моей Ауре, ибо для себя вы уже все решили и более того, утвердились в своем решении. Какая страшная, роковая Ошибка!»

Путь Мастера — Путь Ученика

 «Самое главное, самое первое — это подготовить ядро людей, способных отвечать возникающим требованиям. Пока оно не будет создано, действие моих идей не пойдет дальше определенного порога. Это займет время... даже много времени».

Из предсмертной беседы Г. Гурджиева с Ж. де Зальцман

*  *  *

«За первые три-четыре года второго семилетнего цикла мне предстоит сделать невозможное — создать и единить группу людей — энергетическое ядро, которое составят ближайшие ученики и сотрудники Рода Аиинов, призванные мною, как прошедшие испытания Мастера. Когда внутри ядра будет достигнута должная степень осознанности, единения, понимания, взаимопомощи и набран опыт самостоятельной работы в сферах распространения энергий Рода, я покину видимый план и растворюсь в небытии на неопределенный период времени, чтобы продолжить свой путь и приступить к выполнению следующего этапа своей Миссии».

Рикла

*  *  *

Путь Мастера не должен обрываться с его освобождением от физических форм бытия и принятием нового бестелесного состояния, он должен быть принят учеником, который в сотворчестве с группой единенных мыслью Учителя людей продолжит Дело Его и сохранит присутствие энергии Учителя в Ауре Планеты, не исказив, но преумножив Ее. Так на протяжении многих эпох должна сплетаться непрерывная цепь эволюции человеческого сознания, идущая от Мастеров Древности через их учеников и последователей к нашим дням. Так должно быть, но... человек несовершенством своей мысли разрывает единое полотно, сотканное жизнями многих неоправданно растерзанных Подвижников Светлой Мысли Создателя. Роль ученика, как проводника энергии Мастера в мире людей, несомненно важна в этой сложной цепи взаимоотношений Мастер — человек — все человечество. Немаловажно знать, кто именно окружает Мастеров и стремится попасть в их Ауру, чтобы черпать Знания из живого источника Мудрости. Кто они — единицы бесстрашных, из миллиардов людей, населяющих Землю, которые притягиваются на Свет Мастеров и, оставляя славу, богатство, авторитет, материальные ценности, мужей, детей, карьеру — все то, чем одарило их социальное общество, законам которого они противопоставили свою волю, устремляются в Огонь Мастеров, чтобы сгореть в нем и избавиться от всего, что препятствует их движению.

*  *  *

Сразу же после заселения Приорэ туда стали стекаться люди из Лондонских групп, кто на некоторое время, а кто и «навсегда». Др. Морис Николь и Др. Альсоп, имея широкую известность и будучи ведущими специалистами по юнговской психологии, продали свою практику и отправились в Приорэ вместе с женами и детьми. А. Р. Орэйдж продал права на свой Новый век, что привело в оцепенение литературные круги Лондона. Некоторые из женщин нашей группы, включая Др. Белл, также психоаналитика, Мисс Крауди, Мисс Гордон и Мисс Мерстон, тоже поехали в Приорэ с твердым решением пройти все до конца.

Дж. Беннетт

*  *  *

«Мои современные Последователи проходили школу выживания в Ауре Огня Единого Космоса от одного года до пяти лет. Посвященных нет. Вот уже два года моя рука не опускалась на голову ни одного из людей Земли. По истечении самых жестких испытаний и долговременным терпением может случиться Посвящение.

Собрался удивительный контингент. То, что когда-то Пророчил Рикла, Свершилось. Основу будущей Общины теперь составляют Ученые, Врачи, Музыканты, видные Спортсмены, Психологи. Среди них есть люди с мировыми именами. Сан-Тони — заслуженный деятель культуры Российской Федерации, по указу Президента В. Путина ее имя внесено в книгу «Золотой фонд Русской нации». Сегодня на пике славы она покидает мир социума, чтобы уйти в безвестность и начать подготовку к своему следующему воплощению в Ауре Мастера. С ними очень легко. Пришли те, кого не интересует материя как основа жизни. Хотя многие из них признаны за свои заслуги в России и в Мире. Однажды Прозрев, они не захотели пользоваться продуктом человеческой мысли. В силу определенных обстоятельств я не буду называть другие известные имена и фамилии. Они еще там».

Рикла

*  *  *

Из жизней многих людей слагается путь Мастера в формах Земли. Через их переживания, боль и слезы, через радость Свершений, светлые мысли и горящие сердца приходит в мир человека торжество Сил Света. Рассказать о тончайшем искусстве взаимоотношений Мастера с человеком, даже если ты наблюдаешь это двадцать четыре часа в сутки, не представляется мне возможным, ибо человек, каким бы продвинутым он не был, не способен охватить вниманием все направления движения мысли Мастера и удержать их в пространстве своего видения. В четвертой и последней главе нашей беседы я решила осветить лишь те моменты, которые могут дать вам общее представление о жизни людей, разделенных во времени целой эпохой боли, страданий и страха, но единенных своим присутствием в Ауре двух Мастеров. Ее содержание основано на сделанных мною записях и отзывах учеников Г. Гурджиева о методах, используемых Мастером в работе с сознанием человека. Собранные материалы, отдельные высказывания и мысли людей из прошлого столетия я расположила по их идентичности современным событиям, происходящим в Ауре Рикла.

Институт  в  Фонтебло.
Школа жизни в Центре Рода Аиинов

Приобретенный для создания Центра участок земли, жилые и хозяйственные постройки на его территории мы нашли в запущенном, полуразрушенном состоянии. Мысли прежнего хозяина о продаже земли, ибо столь обширная территория стала ему в тягость, привели к упадку всего хозяйства в целом. Все постепенно начало поддаваться процессу разрушения. Еще в мае, когда первые ученики приехали с Мастером поднимать целину, Рикл объявил, что в нашем распоряжении осталось времени ровно столько, сколько необходимо для подготовки Центра к суровой, холодной зиме высокогорной степи. Тогда мы еще не могли реально оценить то, что нас ожидало впереди. Только сейчас, в начале сентября, когда на окружающие «Цефею» холмы лег снег, который не сойдет уже до следующей весны, и столбик термометра опустился ниже отметки минус десять, пришло новое понимание и осмысление прожитых в труде каждого дня летних месяцев уходящего 2004 года.

В период с мая по август 2004 года в Центре проживало одновременно до двадцати человек, среди них мужчины, женщины, дети из разных городов России, дальнего и ближнего зарубежья. Условия нашей жизни приближены к экстремальным. Вопрос отсутствия достаточной для такого количества людей жилой площади был решен в одночасье. Мужчины, все без исключения, спят на земле в сарае, который со временем был оборудован под мастерскую, ставшую вотчиной Николая Егоровича из Белгородщины. Женщин Мастер разместил в доме и палатке, поставленной во дворе. Наш рабочий день начинается с половины шестого утра и заканчивается ближе к полуночи. В среднем мы работаем от четырнадцати до шестнадцати часов в сутки, учитывая перерывы на завтрак, обед и ужин. Время подъема одно для всех, за исключением учеников, практикующих вечерние и ночные занятия в тонких мирах. Им позволено подниматься к семи часам, и в восемь все собираются на завтрак.

*  *  *

Вопреки всем трудностям, в период с ноября 1922 по декабрь 1923 года Гурджиеву удалось организовать то, чего никогда не было в Европе прежде. Он создал условия для работы, позволившие огромному числу людей обнаружить и самостоятельно убедиться в существовании скрытого в каждом человеке потенциала трансформации. Основная методика была простой. Она заключалась в том, чтобы предоставлять ученикам возможность и средства максимально использовать способность физического тела работать, быть внимательным, приобретать новые навыки и вырабатывать психическую энергию. Повседневные заботы доводили людей до предела. Мы просыпались в пять или в шесть часов, после чего два часа работали до завтрака. Затем работа продолжалась: мы строили, валили деревья и распиливали их на доски, ухаживали за домашними животными практически всех видов, готовили, убирали и выполняли всю работу по дому.

Дж. Беннетт

*  *  *

Весь процесс жизни — труда учеников в Ауре Центра, выстроен Мастером сообразно способностям и предрасположенности человека к определенному виду творчества, где максимально проявляются его физические и психические возможности.

*  *  *

В программу Института гармоничного развития человека входит ведение «работы особого направления», по результатам которой делается тщательно обоснованный выбор соответствующего типа работы для каждого человека, сообразно его ущербно сформированной психике, автоматическую активность которой следует либо развивать, либо нивелировать.

Дж. Беннетт

*  *  *

Нам приходится заниматься самым разнообразным трудом, приобретая новые навыки, необходимые для выживания в суровых условиях высокогорья, где палящее солнце через мгновение сменяется холодным ветром и ледяным дождем. Все работы по восстановлению дома, бани, возделыванию и облагораживанию земли мы выполняем сами.

*  *  *

Ритм жизни был взвинчен до невозможности. Она складывалась из тяжелого труда на старого устройства кухне и посудомойке, работы по дому и в прачечной, в саду и огороде, ухода за лошадьми, волами, овцами, баранами, коровами, телятами, курами, поросятами и собаками.

Мисс Г. Александер

*  *  *

Богатый опыт воплощения Валентина, природное чутье и неуемный пыл к познанию всего неизвестного сделали Мастера, в периоды его присутствия в Центре, непременным участником всех работ физического плана, не пренебрегающего в своем поиске никакими видами труда. Он научает нас работать с землей, взращивать растения, корчевать кусты, класть кирпич, обрабатывать лес, рубить дрова, складывать печь, грамотно использовать природные ресурсы земли и многому, многому другому. Удивительно, что к каждому, даже самому пропащему делу Отец подходит с большим энтузиазмом, заражая всех окружающих неиссякаемым оптимизмом.

*  *  *

Гурджиев читал лекции нерегулярно и обычно не предупреждал о них заранее. Он часто отсутствовал в Приорэ, а, приезжая, безжалостно загружал себя физической работой, занятиями с учениками над движениями и встречами с важными людьми. Когда неопытные строители снова и снова сталкивались с трудностями, которые не в силах были преодолеть, то всегда в самый критический момент появлялся Гурджиев и показывал, что и как нужно было сделать.

Дж. Беннетт

*  *  *

Вечерами, несмотря на усталость, Мастер требует продолжать занятия и упражнения по развитию психических сил и возможностей человека, предоставив каждому индивидуальное направление творчества. Так на территории Центра появился цветник — учебное пособие, как позже назвал его Отец. Подняв из-под метрового слоя земли несколько обрубленных корней розы, Мастер посадил их в лунки и передал нескольким ученикам, предварительно объяснив технику оживления и взращивая растения. Нужно заметить, что первые листочки на одном из корешков появились уже через две недели, остальные стали менять свой цвет от безжизненно серого к сочно коричневому. На этом спектр занятий в области изучения психических возможностей человека не заканчивается. Каждому в индивидуальной работе Мастер определяет свое направление творчества, в русле которого продолжает вести ученика к раскрытию его внутреннего потенциала.

*  *  *

После ужина мы практиковались в движениях и танцах дервишей в зале. Хотя мне приходилось иметь дело с техникой Далькрозе, балетом и быть знакомой с Айседорой Дункан, я не нашла в этом способа пластического выражения трехмерной формы; в движениях же М-ра Гурджиева я сразу увидела то неизречимое нечто, что я всю жизнь искала. После рабочего дня продолжались занятия с движениями, зачастую затягивавшиеся до раннего утра, когда печи переставали давать тепло, и зимний мороз загонял нас обратно в слегка менее холодный Приорэ.

Мисс Г. Александер

*  *  *

Вечером проходило обучение ритмам и ритуальным танцам, которое могло продолжаться три, четыре и даже пять часов, пока все не приходили в полное изнеможение.

Дж. Беннетт

*  *  *

Так, день за днем, проходит наша жизнь. И нет, казалось бы, ничего особенного в том, что мы делаем, но всех нас единит одно устремление движения вперед. Движение без остановок, без поворотов, только вперед, навстречу самым тяжелым испытаниям, в самое пекло наших пороков, в самую гущу наших слабостей. Мы жаждем обрести свободу! Ничто и никогда не могло остановить нашего Мастера в его Поиске. Ничто и никогда не остановит нас, Его верных учеников, на пути Служения Человечеству.

*  *  *

Однако, несмотря на все результаты, что-то было не так. Все было слишком взвинчено, мы все слишком спешили «любой ценой успеть в рай к следующей неделе», как говорил м-р Гурджиев. Успенский тогда сказал, что многие из его учеников опрометчиво бросили свою жизнь и работу в Англии, чтобы посвятить себя работе с Гурджиевым. Среди них были такие выдающиеся люди, как Орэйдж и Николь, и особо следует назвать таких женщин с удивительно сильным характером, как Этел Мертсон и Др. Белл. Не многие тогда были готовы смириться с длительной трансформацией и с тем, что для успешного прохождения каждого последующего этапа необходимо полностью пройти предыдущий. Еще не научившись ходить, мы уже все хотели бегать.

Дж. Беннетт

*  *  *

Читая эти строки, возникает несколько вопросов к человеку, на слова которого м-р Дж. Беннетт опирается в своих рассуждениях. Разве мысль, закладываемая вами, господин Успенский, в неискушенные умы устремленных людей, не сродни бомбе замедленного действия, которая рано или поздно взорвется и расщепит на мелкие кусочки Идею Жизни Мастера, Георгия Ивановича Гурджиева? Но обращаться к Успенскому сегодня — пустое, его нет, и мы не станем поднимать пыль неблаговидных мыслей писателя, впоследствии сыгравших роковую роль в истории существования института и отчасти обусловивших его современное печальное положение. Поэтому свой вопрос я переадресую некоторым последователями г-на Успенского, яро оспаривающим факт неординарности Мастера Гурджиева, как источника Знаний, из которого питался его ученик Э. Успенский. При этом, чтобы создать более яркое впечатление о личности последнего, они без зазрения совести, которая у них отсутствует, пятнают имя Гурджиева и ставят под сомнение его порядочность и справедливость.

Путь Мастера Георгия Гурджиева оборвался с его уходом из физических форм Земли, ибо ни один из учеников и последователей не смог сохранить в чистоте и воплотить в жизнь Идеи, принесенные в мир этим удивительным человеком. Возможно, причиной этому стала не познанная и не понятая ни одним, даже из самых ближайших учеников, одинокая в своем устремлении натура Мастера. Гурджиев знал, что все, приобретенное и созданное им за многие годы тяжелых и мучительных для его физиологии странствий в поисках Истины, уйдет в небытие вместе с ним, и человечество лишится еще одного источника Знания. Еще в 1927 году он писал: «Все, что я наконец более или менее приготовил за последние три года, как средство для возможности достижения второй главной цели моего внутреннего мира, должно из-за долгой паузы в моем личном участии неизбежно погибнуть». Несомненно, у Гурджиева были преданные друзья и последователи, но после его ухода с физического плана у них не хватило сил, а, возможно, желания единиться в своих действиях в Ауре последней воли Учителя, то есть стать ядром, которое смогло бы проводить в жизнь человека столь актуальные для современности Идеи Мастера.

Что будет происходить после ухода Г. Рикла... Неведомо.

Цефея
ноябрь 2004 г.