Духовность > Рикла > О.К.Е. > Том 1

Том 1, стр. 418

— Здравствуй, Рикла.

— Здравствуй, сын.

— Могу ли я спросить тебя?

— Если можешь, спрашивай.

— Отец, кто ты?

— Тебя интересует форма? Можешь взять меня за руку и ущипнуть себя, чтобы убедиться в реальности нас обоих.

— Нет, Отец. Можешь ли ты показать мне то, что находится за пределами форм — суть Рикла в Космосе, твою суть?

— О, да ты отчаянный малый!.. Смотри...

— Остановись, Рикла!!!

— Что случилось, ведь ты же просил?

— Но, Отец... Меня разрывает на части, в животе — раскаленное железо, горящая «жидкость», растекающаяся и сжигающая всю мою суть. Это не энергия, а нечто, что плавит мой Космос!

— Ты плохо усваиваешь предыдущие уроки, Аветин. Любопытство смертельно не только на Земле, но и в Небе, если брать их как отдельные составляющие Неделимого Космоса. Могу тебя разочаровать: ты не успел увидеть Рикла, а лишь соприкоснулся с его Пространством. Я подвел тебя только к той точке, из которой прибыл сюда, и только к земной ее части.

— Отец, я больше не буду задавать столь опрометчивых вопросов...

— Но почему, я готов говорить с тобой, если ты не утратил намерения слушать.

— Что бы ни произошло, Рикла, я готов слушать.

— Начнем издалека. Мастера, лидеры, учителя. Миссия каждого из них заключалась в том, чтобы нести людям свою «пьесу», войдя в которую возможно прийти к переживанию Единого Бога. В этом суть появления на Земле-сцене всех религий, учений. Но люди, следующие этими Путями, заигрались. Им понравилась сцена. Им понравилось умирать и снова рождаться на одной и той же сцене, играя свою роль еще и еще раз, лишь на короткий миг уходя за кулисы поправить или сменить костюм.

Жизнь на Земле стала сплошной бутафорией. Любовь стала игрой, смерть стала игрой. Актеры стали расширять сцены своих теат­ров, превращая живую Планету в декорации для этого нескончае­мого спектакля. Путь от воплощения к воплощению стал сменой костюмов и грима. Эволюция трансформировалась в деградацию.

Огонь — это не бутафорский порох, попавший в театральные пушки, Он — для всех тех, кто сегодня репетирует очередной этап разрушения. Сцен и аплодисментов разрушению на Планете более не будет. Сменой костюмов и декораций соответствия истинному Творчеству не заменить.

Сегодня люди пытаются попасть на мой спектакль, на мою сцену, чтобы услышать условия «моей пьесы». Я говорю тебе, сын, что ни за какие деньги это невозможно, потому что «пьесы Рикла» не существует, как не существует его групп, его практик, его техник, его центров. Этого просто нет в Космосе. Люди пытаются создать «Рикла» по знакомому сценарию, по образу и подобию. Я всем говорю открыто: меня, Рикла, нет в этом. Вспомни энергию Аиии в письме к своему наставнику, групп-лидеру от саньясы, о Рикла: «Он здесь и везде, он везде и нигде, он инициирует людей и колет дрова...» Это истинно. В ранний период, когда я только получил носителя, Владыки, которые были наблюдателями этого Творчества, дали такую энергию в ответ на твой запрос: «Энергия, вошедшая в ауру Земли и находящаяся теперь в этом носителе, ни нам, ни Земле Неведома. Единственный маяк тебе: эта энергия — суть Космоса Запредельного».

— Да, я помню это, Рикла. А что это означает?

— Именно то, о чем там говорится — Неведомо. Поэтому, сын, я лишь могу создать переживания меня, и то лишь в безопасной для форм этой Планеты степени. Однажды тебе пришлось увидеть всеми тремя глазами одну из моих форм в Космосе.

— Да, Отец, такое не забывается, но я ничего не знаю об этом, ты всегда молчишь.

— Не время было, а теперь вот твой вопрос рассказал мне, что ты соответствуешь познанию увиденного когда-то. Но вначале расскажи мне, что ты ощутил тогда, в ночь с шестнадцатого на семнадцатое сентября 1996 года, когда мы шли в лабораторию с мыса Хобой. Воспроизведи увиденное тобой, ибо я памятью не отягощен.

—...Помнишь, Отец, мы возвращались с северной оконечности острова, впереди было тридцать пять километров пути по едва различимой дороге, петляющей среди степи, лесов и сопок. Тишина, море звезд — одним словом, ничего необычного. Луны не было. Мы шли рядом, бок о бок, с рюкзаками на спинах; я глядел под ноги, стараясь разглядеть камни и валуны. Рядом все время ощущал тебя, видел боковым зрением твой силуэт. Для меня было странным, что ты не смотришь вниз. Мы были вдвоем, потому что людей здесь нет, вокруг воды Байкала. Одним словом, Остров. В какой-то момент мне вдруг стало необычайно легко идти, хотя трое суток мы медитировали на скалах и почти ничего не ели. Я поднял голову и?!. То, что я увидел, лишило меня голоса и дыхания одновременно. Это был не страх и даже не ужас... хуже. Моему состоянию нельзя дать форму соответ­ствия, таких слов не существует. Я не мог шевельнуть ни одним мускулом, дрогнуть ни одним нервом, я не мог даже испугаться... Рядом со мной, где, я точно знаю, должен был быть ты, Отец, тебя не было, но было «Нечто». Оно было величиной в два моих роста и светилось фиолетово-белым свечением. Выглядело это как несколь­ко длинных светящихся стержней, соединенных между собой и напоминающих форму тела человека. «Руки», «ноги», короткое «туловище» и ярко светящееся ядро вместо головы. Площадь свечения была небольшая: что-то около четырех метров в диаметре; я легко мог дотронуться рукой до этого «Нечто», кем теперь стал мой Отец, еще миг назад шагавший со мной рядом. Я знаком с энергиями инопланетян, снующих в ауре Земли. Я знаю их по астральной работе, но это было другое, неведомое мне ощущение. И происходило это здесь, в земной форме и плоти, реально и даже более чем. Когда я поднял голову и остолбенел от увиденного, «Нечто» тоже оста­новилось, мы «смотрели» друг на друга несколько мгновений. В животе ощутилось тепло и начало растекаться по всему телу. «Нечто» стало уменьшаться в размерах и «зашагало» дальше. Я последовал рядом, мне стало очень уютно и спокойно в «его» присутствии, и в тоже время леденящий ужас сковал мое тело. Очевидно, так можно описать реакцию на происходящее двух моих «Я». Мы прошли так около двадцати шагов, прежде чем я увидел, как вначале появилась голова, а тело было по-прежнему «Нечто», затем от «Нечто» остались только ноги и, наконец, я увидел знакомого, родного Рикла — человека. Пятно Света таяло вместе с этим существом... И снова — ночь, звезды и едва различимая колея дороги; ничего необычного — Остров...

Что это было, Рикла?

— Это не было, Аветин, это есть. Ты видел мое тело, а точнее, одну из его форм. Эту форму я получил на Отилле, одной из лабораторий Оси Галактического Осознания, для возможности перемещаться в этих «широтах» Космоса. То «Нечто» есть лишь часть Рикла, пришедшая к Земле для выполнения Миссии в ее ауре. Часть меня пребывает на Отилле, часть на Прозерпине, часть на Полунии (Плутоне) и так далее. Ты видел момент вхождения меня в форму Земли, я видел твое состояние. Это было частью моего эксперимента, в результате которого я втискивал себя в рамки пребывания на этой Планете. Другими словами, я решал, что мне можно, а что нельзя. Теперь это состояние зафиксировано, и изменить его я могу только в случае крайней необходимости. Хотя для себя я решил, что это не должно происходить в поле прямого видения человека — землянина.

— Но почему, Отец?

— Ну, во-первых, я не шоумен, чтобы показывать себя и собирать за это деньги, а во-вторых, ауры людей будут разрушаться, сгорать.

— Это гибель для человека, да, Отец?

— Да, сын. Я могу создать Свет, подобный тому, в который уходят люди, исполнившие свою Миссию. Те, кто уже никогда не вернется на Землю. Карлос Кастанеда описал это действо, показывая уход Нагваля, выполнившего свою Миссию. Придет момент, и кто-то из вас уйдет в этот самый Огненный Свет, который я любезно предостав­лю вам. А пока любой человек будет «иметь» Его лишь сообразно своей готовности. Нет необходимости, сын, моего пребывания в теле Огня на Земле, ведь существует еще и невоз­можность людей находиться в этом присутствии, даже на большом расстоянии. Ведь когда через мою человеческую суть-форму начинает просачиваться мое истинное тело, у людей любого уровня срабатывает защитный механизм — страх. И это не тот страх, который можно преодолеть, или не преодолеть, — это страх, от которого «выбивает предохранители», и аура начинает плавиться. Ты получил опыт общения со мной вне моей человечес­кой формы лишь потому, что ты мой полигон. Мы провели испытания на тему: «Воздействие на психику человека тонких энергий Огненного Мира в прямом контакте».

— Каково заключение, Отец?

— Таковой контакт невозможен, сын. Тебя я готовил к этому почти два года и то, что ты увидел, соответствует лишь малой части накопленного потенциала. В своем видении и ощущении ты не одинок. Илаана всякий раз теряла дар речи, и у нее перехватывало дыхание, когда она наблюдала мою трансформацию в фиолетовую энергию — сущность. Другими словами, когда я менял одежды. Ей достается куда более чем тебе, сын. Первые два года смена одежд могла произойти непроизвольно, неожиданно для окружающих, в любой точке пространства. В августе 1995 года я работал на Владимирской горке в Киеве. Моя скамейка, где я медитировал, находилась в углу сквера, в самом отдаленном месте от памятника Владимиру-князю. Сгущались сумерки, появилось несколько пар молодых людей, которых тоже привлекало место моей работы, но уже для других целей. Первая пара, беспрерывно воркуя, уже была в прямом видении меня, шагах в двадцати. Оторвав друг от друга свои взгляды, они начали шарить глазами в поисках самого темного местечка, при этом не переставая весело щебетать. Что происходило далее, меня просто поразило. Они остановились как вкопанные, все звуки оборвались и в следующий миг... Я посмотрел вокруг себя: что могло их так испугать? За этим занятием меня и застали три девицы, тараторившие каждая свое, но все одновременно. Нас разделяло каких-то десять метров, когда страшный визг, переходящий в вопль ужаса, потряс парк, и в следующую секунду три красавицы, сбрасывая на ходу обувь, били все рекорды в беге на неопределенные дистанции. Я вышел из медитации и только тогда сообразил, что теперь то же самое нужно сделать и мне, и как можно скорее. Уже кувыркаясь вниз по откосу оврага, увидел, как исчезает бело-фиолетовое свечение вокруг моего тела и прекра­щает­ся легкое искрение. Это было время, Аветин, когда мои тонкие тела еще не мирились с новой формой. В результате автокатастрофы внутреннее содержание носителя настолько было разрушено, что смерть человека, владельца этой формы, была безболезненной, мгновенной.

Ты ведь помнишь, сын, сколько еще операций было сделано мне Братьями Света за первые два года моего пребывания на Земле. Только после этого я научился управлять и владеть своей энергети­кой. Теперь ты понимаешь, почему я долгие месяцы работаю в пещерах разных регионов России, Украины, Молдавии, Кавказа, Алтая.

— Да, Рикла, в 1997 году ты в общей сложности был только три месяца наверху, когда выходил первый том книги «Огонь Космоса Единого». В 1998 году ты первый раз поднялся двадцать второго мая, в этот день я прилетел из Владивостока на Зов твой. Мы работали в Крыму почти три недели, создавая единую систему защитных энергетических пирамид-куполов, чтобы попытаться при­остановить возникшее возбуждение в недрах Земли в районе Чернобыльской АЭС и в глубинах полуострова, где ты прожил шесть месяцев и, как говорят земляне: «Черт побери, нам это удалось!» Получен первый опыт, и хотя наша удача — лишь маленький фрагмент, мазок на общем полотне разрушения, мы усилим нашу работу. И нам в этом помогут люди Земли, они знают, что нужно делать. Ведь мы неоднократно об этом говорили в своих беседах.

— Аветин, ты мужаешь: самостоятельная работа начала приносить плоды; глядишь, дело дойдет и до жатвы.

Моя самоизоляция объясняется очень просто, сын. Я не знаю людей, я не знаю Землю и не хочу впустую тратить время, получая этот опыт. Миссия моя коротка в формах Земли, а сделать предстоит немыслимое. Для меня существует только энергия, ей нет начала и нет конца. Она лишена какого-либо смысла и какого-либо понимания. Садовник и дерево не имеют разницы — они одно целое, иначе не случится плодов. Деревья, птицы, люди, Планета — это один процесс. Течение Миссий есть движение вод Океана Космоса. Тече­ние Миссии Рикла пролегло через Землю, это просто произошло, и ничего более. Огонь выжигает грязь из пространства Земли, но это лишь маленький эпизод моего бесконечного движения в Космосе. Я ничего не знаю и ничего не делаю на Земле и для Земли, какая-то частица меня сейчас проявлена здесь, какая-то находится в других мирах. В следующий миг течение меня изменит направление, и Земля перестанет существовать во мне. Я никуда не приходил и ниоткуда не уйду. Я вечен, и что-то соприкасается с моей Вечностью, а потом снова уносится прочь в ту же Вечность, но в другом направлении. На Земле существуют понятия: Свет, Огонь... Но это только на Земле, лишь потому, что существует тьма. «За пределом» все меняет свою суть, не меняя ничего и никак не меняясь. Нет Света, нет Огня, но лишь потому, что нет тьмы. Есть «Нечто», и в нем я тоже «Нечто». Завтра на Земле пребудет Свет, и именно тем самым Он перестанет быть Светом, Он станет «Нечто», не изменившись, по сути, ни на миг. Завтра на Земле случится Бог, и Он перестанет быть Богом, ибо таковым никогда не являлся. Нечто! Завтрашний день завтра перестанет быть завтрашним днем...

Люди горят в Огне не потому, что Он — Огонь, а потому, что в них есть чему гореть. Если человек сам Свет, ему не будет горячо. Огонь не будет для него Огнем, и они спокойно вольются друг в друга. Я пришел не для того, чтобы жечь кого-то или что-то. Я лишь виден для Света, который живет в каждом Сердце. И если кто-то приходит ко мне, это не означает, что я звал. Тот, кто пришел, неминуемо сгорит и пребудет в том же океане, что и я. Нам более никто и ничто не помешает протекать в пространстве Вечности. Мы не встретимся потому, что никогда не расставались, меж нами нет разделения на садовника и дерево, мы оба просто произрастаем. Поэтому я говорю всем: я не медиум, я не Учитель, я не Мастер... У меня нет и не может быть доктрин, учений, евангелия. Я просто Огонь Космоса, явленный Земле. Я не знаю, что обо мне говорят люди, я не знаю, о чем они говорят. Я просто вижу энергию. Мое произрастание здесь выделяет что-то, что сжигает тьму и освобождает Свет в людях. Тем, для кого это возможно, кто нуждается в факте моего произ­растания, для того нет преград заполучить меня. Но мне нет до этого дела. Мое присутствие — Слово. Кому необходимо — тот услышит. Меня не станет, когда нечему будет гореть на Земле. Прошу всех запомнить: под словом «гореть» всегда, я еще раз повторяю, всегда подразумевается тонкий план ауры Земли, а точнее его негатив, выбрасываемый человеком в ауру Планеты. Поэтому и превратилась она в мусоросвалку человеческих пороков. Разрушается аура — разрушается тело Земли.

Свет перестанет называться Светом, потому что не станет тьмы. Огонь перестанет быть Огнем, потому что нечему будет гореть. Вот тогда Миссия Рикла унесется прочь от Земли в Неведомо. Мастера, люди Светлой Земли, станут Творить Космос на своей Планете. Быть может, неведомое теперь очень скоро станет ведомым — Неведомо.

Те, кто соприкасается со мной, получают энергию Огня, сжигающую то, что не дает любить себя и Творить Любовь всему сущему. Нет других Путей, кроме индивидуального Пути каждого человека. Нет никаких учений и практик, есть только Жизнь. Ее нужно только высветлить, очистив от грязи каждую клетку нашего Космоса.

— А как это сделать, Рикла?

— Просто. Не показывай на темные пятна в человеке, а сжигай их, подобно дровам в камине. Ведь сколько ни упрашивай дрова загореться, ничего не произойдет. Можно создать целое учение о том, что такое дрова, камин, но теплее от этого не станет. А ведь все гораздо проще, достаточно одной спички и... тепло случится. Правда, другому и коробка спичек может не хватить. Это и есть Мастерство, сын.

Люди и их жизни — это лишь следствие того, что происходит в Космосе. Я пришел не для того, чтобы устранить следствие заболевания, а для того, чтобы устранить причину. Для меня, а теперь уже и для некоторых из вас, незримая жизнь Космоса более реальна, чем жизнь форм. Именно здесь, в тонком незримом мире, находится пространство моего и вашего Творчества. Независимо от того, что происходит и будет происходить на Земле, вы явлены Творцами Неба. И в том, что вы имеете форму людей, есть несомненный плюс, потому что Огонь действует сразу на всех уровнях незамедлительно. Расстояние от Отиллы до Земли не измерить, а для носителей Огня его не существует. Тысячи тружеников Света, пришедших под­держать Землю в ее нелегком переходе, недоступны для людей. Для Творцов Огня — это братья и соратники в каждом обычном земном дне.

— Я, кажется, увидел! Да, Отец, что-то вспыхнуло во мне и озарило... Я весь объят этим Светом.

— Наконец-то, Аветин, это именно то, что ты не мог расслышать тогда, в ту ночь, когда видел меня. Теперь мы можем дать форму этому Знанию, ибо я вижу, как наполняется им твое Сердце.

— Рикла, ты пришел с обратной стороны «двери», которая открывается со стороны Земли Просветлением, Буддовостью! Я знаю теперь это, и это так просто.

— Да, Аветин, это так просто и так трудно для осознания. Неведомо, это за пределом всех понятий, за пределом опыта не только Земли... Я вошел в Отиллу и только после этого продолжил свой Путь к Земле. После того, как осуществилось мое вхождение в ауру Земли, я еще некоторое время (земной год) находился рядом с тем, кто был явлен мне как носитель. Все, что я рассказал и еще буду рассказывать тебе о Рикла, незначимо, если не показывать само Творчество Огня, раскрывая его формы и действенную Силу. Человек так устроен, что его в первую очередь интересуют формы. Далеко не все, но многие шагнули в Творчество Огня, испытав или попав в поле его действия. Людям еще невдомек, что место действия Огня для сохранения жизни на Планете — вся Планета. Зримое и незримое, знаемое и незнаемое, спящее и пробужденное — все сейчас вовлечено в действие Огня. Планета Земля вошла в точку очередного эволюционного этапа. Этот шаг сопряжен с Вселенской Миссией быть одной из планет, на которой началось растворение и изгнание сил разрушения в Космосе. Это действительно Битва, и чем стремительнее льется Огонь в Сердца людей, тем большее прост­ранство жизни на Земле будет сохранено для произрастания Зерен Новой Расы — Расы Творцов Света.

В каждый обычный день каждого обычного человека лежит Путь Огня по Земле, и беседы Аиинов посвящены именно этому. Творятся они нашими братьями и сестрами в лабораториях Космоса в тишине и внимании, в безмолвии и абсолютной Любви ко всему сущему этой маленькой Планеты.

— Благодарю, Отец. Смогу ли я еще беседовать с тобой сегодня?

— Ты, сын, видишь энергию нашей следующей беседы, но дай время созреть ей в твоем Сердце. А пока прими мое Благословение, и до встречи.

г. Киев, 14.06.1998 г.