Наши слабости будут прощены
нам Врагами нашими.

 Рикла

        Лето в этом году началось с конгресса, на котором я выступала с докладом о раннем творческом развитии детей и о духовном рождении семьи. Участвовали студией, представили свои живописные работы и композиции. Фестиваль расширял возможности общения, предлагались новые формы сотрудничества.

В своих выступлениях мы с Анастасией представляли книгу «Огонь Космоса Единого».

В это же время у меня дома небольшой ремонт – циклевание паркета. Необходимо разобрать мебель, вынести все из квартиры и пожить в другом месте неделю. Потом все занести, собрать и расставить по своим местам. Обращаюсь к Дилиитию за помощью, он откликнулся, начал помогать. После завершения ремонта он предлагает кое-что переставить. Продолжаем с ним сотрудничать. Но что-то не дает мне покоя.

Внутри начинается напряжение. Оно чувствуется во взаимоотношениях с Дилиитием. Он, со своей стороны, многое указывает и учительствует, я со своей не прекращаю общения, так как нужно закончить ремонт.

После разговора с Отцом понимаю, что вошла в компромисс ради удовлетворения личных потребностей.

В один день Сергей не может попасть ко мне домой, замок не открывается. Я механически это отмечаю, но не останавливаю работы. Нарастает раздражение. Чувствую, что придется объясниться с Дилиитием. Но делаю это мерзко и отвратительно, прямо на лестничной площадке чужого дома. Напряженно объясняю все, что чувствую.

Звонил Отец! Все Ему рассказала.

– Ты допустила грубейшую ошибку. Во-первых, суета. Второе. Ты поспешила сбросить с себя негатив, созданный твоим компромиссом. Он через Дилиития попал в лабораторию к девочкам. Они, конечно, сильные. Но недопустимо – перебра­сывать свои недомогания на плечи и так перегруженных Аиинок. Вы с Дилиитием одинаковые в своих отвратительных проявлениях. Вы бьете людей. Только он закрыт от всех, в том числе и Аиинов, и вонзает свое жало скрытно. А ты – делаешь это открыто и неосознанно. Неосознанность – разрушительная энергия, и она живет в глубоких уголках твоего сознания. А случилось это с тобой только потому, что хотела урвать задарма как можно больше. Вот он тебя и наказал. Молодец! Сергей тебя сильнее, нашла с кем тягаться да еще в разрушении. Я отказываю тебе в экспедиции на Алтай. Человек с такими проявлениями самости и себялюбия может повлиять на ход всей экспедиции. Я предлагаю тебе приехать на Ольхон и побывать в местах Силы, пожить в тишине. Ты согласна? Да не забудь Дилиитию заплатить, и хорошо заплатить за его труд. Руки у него – золотые.

– Да. Я поняла.

– Я знал, что ты согласишься. Тогда мне нужно будет подготовить пространство на Острове. Видимо, придется выехать туда. Через две недели тебе позвонят и скажут, когда и как ты будешь добираться. Денег у тебя достаточно. И подумай, куда поедет Максим, т.е. ехать с ним на Остров нельзя. А тебе за эти две недели нужно завершить все свои дела, чтобы уехать чистой.

– А как моя беременная пара?

– Они спокойно родят у Нади Зеленой. И никому о своей поездке не говори.

Все резко изменилось. Пришла сильная энергия, я попала в пространство Огня. Много звонков по работе. Я вошла в бесконечный рабочий ритм, не оставив и четырех часов для сна. Неделю вставала рано утром и приходила домой поздно вечером. Договорились, что Максим поедет в Москву. Работы невпроворот. Думала, успеть бы все. Предупредила беременную пару, что уезжаю. Они очень расстроились, уговаривали меня остаться.

Но самое сложное происходило внутри. Мне стало страшно от моих недугов, на которые мне указал Учитель. Я увидела все! Смотрела на себя со стороны, вспоминала разговор с Учителем и не знала, как дальше жить. Паника и безысходность брали верх. Непонимание! Как могу идти в энергии сотрудников. И только то, что есть имя «Миилина» слегка напоминало, что можно что-то исправить в себе.

Через неделю поток начал стихать, дела заканчивались. Пара ушла от меня к другой акушерке. Все постепенно успокаивалось. Я начала думать, что снова что-то не так, появилось раздражение. Через две недели никто не позвонил. Дни тянулись, росло напряженное ожидание. Неожиданно для себя я осознала, что никуда не еду. Раздражение переполняло меня. Начала терять энергию. И все это время две с половиной недели меня со всех сторон испытывают, соблазняя деньгами. То дают лишний товар, то лишнюю сдачу, то просто передо мной на асфальте рассыпаны купюры, то соблазн выгодного сотрудничества. Вижу, что это испытание. Как только осознала все резко прекратилось. Наступило затишье.

Я начинаю рассуждать, что в экспедицию я не попала, на Ольхон тоже, через месяц у очередной пары роды, после них уже никуда не поедешь. Вообще все лето в Киеве. Начинаю думать, как же Максим. Может, на море на недельку поехать. Отдохнуть от всего, переключиться. Связи с Отцом нет, полное  непонимание того, что происходит.

Позвонила сама Отцу, но мне ответили, что его нет. Спросила, не передавал ли что мне, сказали – нет. Ждать дальше не было сил, Киев давил на меня с каждым днем. А море манило все сильнее, хотелось пообщаться со стихиями, природой. Решаю ехать, становится легче. Все сразу складывается, билет на поезд и место на базе на море, в чудесном месте, далеко от города. Чистый можжевеловый воздух, солнце.

Но через день, словно опомнившись, начинаю мучиться. Отдыхать не получается, настроение плохое. Звоню в Киев, узнаю, что есть связь с Отцом.

Тут же понимаю, что надо звонить. Но на базе вдруг закрыли киоск на переучет, в котором можно купить телефонную карту. Понимаю, что допустила ошибку. Отец проверял мою выдержку, терпение, а я на море. Каждый день обращаюсь к Учителю, чтобы помог осознать происходящее. Сама не понимаю, что со мной. Вижу, что все не так и я не там.

Уединяюсь от людей. Ходим с Максимом по другой части побережья. Там большие камни, пещеры, опасные обрывы.

Вдруг вижу, что я не на Черном море, а на Алтае, такие же камни, опасные, труднопроходимые места и захотелось идти дальше и дальше к мысу Айя, преодолевая трудности.

В тот вечер мы прошли километров восемь и вернулись на базу, когда стемнело, здорово устали. Я смотрела на ситуацию уже по-другому и почувствовала, что могу попасть в экспедицию. Она, наверное, уже готовится, а я здесь загораю. Вдруг все изменилось и я могу стать ее участником?

Надо звонить. Но киоск закрыт и следующий день. Чувствую, что надо терпеливо ждать, готовиться к разговору. Через день киоск открыли, купила карту и пошла звонить с утра. Первый раз набрала, соединение есть, но ничего не слышно. Внутри меня все гудит. Набираю второй раз. И вот Отец берет трубку:

– Здравствуй, как отдыхается?

– Плохо, – говорю.

– Что так?

– Не могу отдыхать, не могу плавать, не могу загорать.

– Ты прервала контакт со мной. Уехала. Я тебе передал телеграмму через Саадху, но она пришла, когда ты уже уехала в Крым. Она здесь, но я не буду тратить время, чтобы ее зачитывать.

Потом небольшая пауза.

– Просматривается энергия твоего участия в экспедиции. Ты долго еще намерена Море ублажать своим присутствием?

– До седьмого-восьмого июля.

– Хорошо, как приедешь, сразу выйди на связь. Возможно, девятого придется выехать. Тебе надо горные кроссовки, сменную обувь, один костюм с начесом, второй теплый сменный, две футболки, двое простых носков и одни теплые, свитер, шорты, все для умывания, все, что нужно женское. Рюкзак 80-90 литров. Если нет, то тут один есть как раз для тебя! Спальник, непромокаемый костюм, все ждет тебя в Барнауле.

– Да, рюкзак у меня есть, спальника нет, непромокаемого костюма нет.

– Я же сказал: спальник для тебя есть, костюм один найдем, больше ничего не надо. Максима куда отправить, договорилась?

– Да.

– Хорошо! И что ты еще хотела? Холсты или альбом с красками.

– Альбом и краски.

– Вот и возьми. Приедешь, – сразу выйди на связь. За два дня успеешь собраться, а пока спокойно отдыхай, загорай и радуйся жизни.

Закончилось время, разговор оборвался.

Меня затрясло. Начинаю все соображать, стараюсь успокоиться, дышу. А внутри все горит. Домик оплачен еще три дня. Думаю, как быть. Молчу часа четыре, а потом рассказываю вкратце Максиму. Понимаю, что еще три дня тут не выдержу. На следующий день успокаиваюсь и решаю завтра с утра уехать. Мы идем гулять далеко в заповедник, там замечательная природа, воздух, полнолуние. Энергия уезжать немедленно созрела. Утром следующего дня я все сложила и через час уже была в Севастополе. Билетный зал – пустой, и это Крым – разгар сезона, начало июля. Через одну минуту у меня в руках два билета.

В Киеве сразу выхожу на связь. Отец говорит, что поеду с Аиией, день отъезда нам сообщат, а пока у нас есть две недели или дней десять, чтобы все собрать и подготовиться физически. Я начинаю зарядку, бег, покупку необходимых вещей. Продолжаю работу с книгой – разношу по библиотекам шестой том. Энергия идет ровно, во мне многое изменилось.

Я берегу свое пространство, внимательно отношусь ко всему, что чувствую, вижу. Понимаю, что сейчас готовится пространство экспедиции и последние дни очень важны. Иногда общаемся с Аиией, нам вместе ехать.

Позвонила Саадха, передала текст телеграммы: «Девочка, войдя в компромисс с Дилиитием, а попросту испугавшись сказанной ему правды, ты попятилась и упала. Падая, зацепилась за колючее дерево и порвала одежды. Наша встреча на Острове нереальна. Залатай одежды, вылечи страх перед разрушителем, и я приму тебя в чистоте Храма Своего. Любовь моя терпелива, но обладаешь ли ты таким же терпением, прокладывая путь в ночи непонимания сути Огня. Тишина – залог встречи.

 Рикла
17.06.2001

Я смотрела на этот текст, перечитала его несколько раз и ощутила полное непонимание того, что написано. Никак не могла сопоставить этот текст с обстоятельствами, происходившими со мной две-три недели назад. Необходимо было его принять. Я все отложила и села медитировать. Читая каждую фразу отдельно, я закрывала глаза, повторяя ее несколько раз, пробовала войти в ее энергию, чтобы все осознать. Поняла, что терпение и тишина мне помогут. Просила у Учителя помощи. И вот после каждой фразы начали приходить энергии, сути, которые складывались в мозаику. Мне понадобилось около двух часов медитации, и текст телеграммы был расшифрован. Состояние мое изменилось, я глубоко осознала, что тишина – залог встречи с Учителем. После этого еще некоторое время медитировала, приглашая к себе Тишину. Тонкие энергии наполняли меня, я благодарила Учителя за помощь, за его терпеливую Любовь.

В эти дни шла работа над информацией по «Радастее», наша группа смотрела кассету, потом мы создавали защитное поле для Киева и Украины от губительных энергий эгрегора Е. Марченко.

Однажды ночью во сне я попала в пространство посторонних мне людей. Невысокая полноватая женщина и высокий мужчина – «хирург», с ними еще несколько женщин – помощников. Энергия их разрушительная. Я сижу на кровати перед ними и чувствую себя подавлено. Они хотят сделать мне операцию по удалению полипов из грудной клетки. Я знаю, что здорова, но веду себя пассивно. Они не поддаются на мои слабые протесты и делают мне два укола анестезии в грудь. Мне очень больно. Сижу, жду операцию. Они уходят о чем-то договариваться, потом сообщают, что передумали делать операцию. Уколы болели, на груди видны две черные дыры. Потом «хирург» запретил мне разглашение этого сна. Проснулась, состояние ужасное. Боюсь, чтобы кто-то не узнал об этом. В груди на тонком плане две дырки и физически вся грудь болит.

Упадок сил весь день, в городе не идут дела, нет энергии развозить книгу, от жары стало плохо. Понимаю, что это может быть влияние сна. Ведь вчера только было все прекрасно, отвезла восемь книг. А сегодня – ни одной.

На следующий день та же картина, спад энергии. Думаю, что делать, нельзя никому говорить. Но ведь готовится экспедиция! Как я с таким грузом поеду к Отцу? Не могу дозвониться Аиие. Решаюсь рассказать все Насте и спрашиваю совета. Когда говорю, сильно переживаю. Настя поддержала меня, и я поняла, что не надо молчать, надо нарушить запрет неразглашения, а там будь что будет. Разговариваю, наконец, с Аиией. Она все подтверждает своим видением тонкого плана и говорит, что надо отрабатывать, возвратясь в ситуацию. Это дало мне силы и внесло ясность. Я тут же села медитировать. В течение получаса наводила порядок в пространстве сна. После медитации все изменилось, ушла подавленность, наступила легкость. Места уколов на груди держала два дня руками, давая туда энергию.

Казалось, все изменилось, однако сны стали повторяться, но каждый раз по-другому.

Какой-то голос говорил настоятельно о том, что экспедиция напрасна и ничего не выйдет. Я резко проснулась, состояние было шоковое. Я увидела, как сворачиваясь, исчезает на глазах вверху черная воронка, а вокруг меня липкий круг в виде прозрачно-серой энергии, оставленный гостями. Ночь! Но сон ушел полностью. Лежу, вычищаю эту энергию через дыхание, осознавание, знаки силы, молитвы. Уверенно говорю, что я ученица Рикла и несу энергию Огня Космоса Единого и вам тут не место!

Через день сон повторился, но голос говорил, что мне ничего не заплатят за эту экспедицию и Риклу ничего не заплатят, наоборот, неблагодарное человечество Его погубит, поэтому все напрасно и ничего не выйдет. Я вскочила, липкий пот покрыл мое тело. Я снова и снова чистила пространство, молилась.

Потом каждый день окружала себя символами, была еще более бдительна. Но «коричневые» больше не приходили.

20 июля утром позвонила Аиия и радостно сообщила, что в воскресенье мы должны выехать. Чувствую себя очень спокойно. Внутри тишина. Все сделано, почти все собрано. Беру на себя покупку билетов.

Однажды дома, когда надевала рюкзак, перед глазами запылали Огни экспедиции. Первой появилась притча о том, как в Дзенском монастыре ученик полностью вверял свою жизнь, придя к Учителю. Это должно произойти со мной в экспедиции – полная сдача Учителю. Но это смерть! Да нужно умереть, чтобы снова родиться, понимала я. Я чувствовала, что физически не умру, но что-то умрет во мне. И я приняла эту ситуацию, а за ней открылась другая: невыносимая тяжесть легла на мои плечи, сделав рюкзак неподъемным. Заболела спина. Я увидела, что в экспедиции будет очень тяжело. Слезы покатились оттого, что плыли картины  трудных испытаний и физически тело не выдерживало веса рюкзака, все болело. Я решила – пойду до конца, хотя, видя всю тяжесть, понимала, что могу не выдержать. Робкая мысль  пронеслась в уме: «Легче не идти, а идти в экспедицию невыносимо трудно». Я ее отмела сразу в сторону, сказав себе, хоть до Барнаула, но доеду.

Эти дни я совсем не ем, почти не сплю. И когда мы с Аиией доехали до Москвы, у меня произошло сильное истощение. В Москве я чуть не потеряла сознание, перед глазами темные пятна, сильная слабость. Я не могла четко соображать, что со мной происходит. Аиия струилась чистой энергией, была радостной, быстро реагировала. Я просто выпала на какое-то время из жизни, и мне нужно было поесть и поспать. Аиия взяла на себя многие заботы. К вечеру я была уже в норме. 23-го мы выехали из Москвы в Барнаул. Прекрасная дорога, на вокзале нас провожали Ричена, Марио. Легкие радостные. 25-го, в дороге, мы обе заметили, что энергия нашего движения изменилась. Мы мало разговаривали, больше медитировали, готовились к встрече с Отцом.

26 июля 2001 г.

Поезд пришел в девять утра. Нас встретили Отец и Аллизарх. На квартире, где собрались все Аиины, нас ждали Дилиитий и Ками. Отец пересмотрел все вещи, сразу раскладывает все по своим  местам, что взять, что оставить. Выбросил теплые куртки. Созданный нами уют на наших глазах превращался в дискомфорт.

Укладываем рюкзаки. Приехали Филипп и Геннадий, оба из Харькова.

Собираемся в круг. Отец открывает некоторые грани экспедиции. Мы делимся на две группы. Первую поведет Аллизарх, он старший и ответственный за нас. Пойдет первым, за ним Миилина, потом Гена и замыкает Филипп. Вторую группу ведет Отец, она выйдет после нас через день. В ней Отец, Аиия, Ками и Дилиитий. Первая группа проходит маршрут через Кузуяк в Ярлу, там необходимо на Камне-Мастере сделать гравировку года 2000, проверить сохранность символов, затем на Рериховские Озера, исполнить начертание и далее на Место Силы Цивилизация. Там должна произойти встреча с группой Учителя. На этот путь нам дается десять дней. Не главное уложиться в срок, главное – дойти. Задачи второй группы нам неизвестны. Дальше Учитель дал нам указания, как проходить те или иные этапы маршрута, подробно объясняя, что делать в непогоду, особо уделил внимание нашему питанию. Неожиданно сказал, что нашей встречи может и не случиться, могут появиться непредвиденные обстоятельства. Мы не должны привязываться к встрече, а выполнять свою часть работы, и, если вторая группа не проявится, возвращаться самостоятельно в Барнаул.

Это был неожиданный поворот. После завтрака Отец сказал мне, что если я буду бескомпромиссна и внимательна в экспедиции, то ему придется принимать Роды. Каждому дал напутствие, основные указания Аллизарху, ведь он отвечает за людей. Мы все тепло попрощались и выехали. Весь остаток дня в пути. Ночлег был уже в горах Алтая, в небольшой долине, где оказалось много горной клубники.

27 июля 2001 г.

На завтрак собрали два стакана ягоды. Она душистая и сладкая. К часу дня были уже в Тюнгуре, выполнили все формальности и встали на маршрут.

Дорога к Кузуяку все время вверх, идти очень трудно. Часто останавливаемся, тело не слушается. Темп взят быстрый. Из Кучерлы вышли в пятнадцать часов. По пути встречаем много людей, мусор на стоянках. На перевале Кузуяк мы в девятнадцать часов. Осматриваем Кедры с ленточками и не можем найти повязку Учителя и платок Сан-Рии, видать, приглянулись кому-то.

С Кузуяка вниз идти легче. Еще немного прошли и стали искать место для ночлега. Все очень устали, с непривычки было очень тяжело идти. Это был первый перевал на пути падений и восхождений нашей группы, происходило очищение. Все тело болит, в голове карусель мыслей.

28 июля 2001 г.

Утром дождь. Пережидаем, выходим поздно. Сегодня идти легче, хоть и тело все болит. У Аллизарха ощущение, что вчера он что-то оставил, там за перевалом. Все мы чувствуем, будто гора с плеч свалилась. К шестнадцати часам мы у притока реки Ак-Кем. Привал под кедрами, они огромные, укрывают нас ночью от дождя. По дороге нашли вырванный с корнем кедрик, ему года два. Я взяла его с собой. На привале с Филиппом посадили его в лесу на открытом месте. Видели бурундучков. Кругом много шишек, все без зерен.

Весь день шли по липкой грязи. Внизу шумит Ак-Кем.

29 июля 2001 г.

Утром Гена и Филипп долго собираются, мы выходим без завтрака. Меня морозит, вещи после вчерашнего дождя не высохли. Но идти легче. Гена вначале сильно отставал, приходилось останавливаться, ждать, потом идти вместе. Темп рваный. Филипп съел сырой подберезовик, видать, очень голодный. Ему стало плохо, остановились, наблюдалась слабость и бледность. Мы пошутили, что теперь ему часа три нельзя кушать. Сегодня Филипп и Гена дежурят. По дороге много грызунов, они громко пищали, бежали рядом. Потом Отец сказал, что их так и зовут в народе: пищухи или сеноставки.

Доходим до туристической базы Ак-Кем, чуть дальше метеостанция, открывается Ак-Кемское озеро. Белуха в облаках, так и не выглянула. Весь день идет дождь. Мы сильно устали и насквозь промокли.

У озера стоит лодка. Раньше звалась она «Титаник», но в прошлом году затонула вместе с теми, кто ее так назвал. Теперь на ее борту красуется белая надпись «Ак-Кем».

Мы сразу переправляемся на другую сторону и по болоту выходим на тропу в долину Эдельвейсов Ярлу. Проходим лес из мелких лиственниц и выходим к реке Ярлинке. Она мутная от сильных дождей и селевых потоков с гор. Все холмы в тумане, морось.

Иногда идем по курумам – это россыпи крупных камней, часто останавливаемся передохнуть.

Ярлу.

Идем вверх по реке, Аллизарх говорит, что уже скоро. Наконец подходим к стоянке Аиинов. Дождь не дает осмотреться. Здесь все по-другому. Энергия другая. Пространство, наполненное чистотой. Быстро ставим палатки. Где-то в полукилометре Камень-Мастер. Состояние непонятное. И стоянка здесь другая. Все с любовью сделано, чисто, дрова заготовлены, накрыты пленкой. Везде много эдельвейсов. Вокруг грибы – маслята, режь и прямо на сковородку.

Филипп и Гена делают ужин, дождь прекращается. Опускается густой туман. Я всю ночь не сплю, иногда дремлю, холод, тело болит. По палатке стучат капли воды, стекающие с деревьев. В четыре часа ночи кто-то подошел к нашему лагерю. Непонятно, кто? Я прислушивалась, дыхание замерло – легкое постукивание. «Он» приближался, обошел палатку ребят и подошел к нашей, завис с той стороны, где я сплю. Страшно!

30 июля 2001 г.

Утро. Обильная роса. Состояние прекрасное! После завтрака идем к Камню. Сначала Аллизарх, Миилина, Филипп. Гена остался в лагере. Чем ближе к Камню, тем я становлюсь спокойнее. Подходим знакомимся, рассматриваем. В Ярлу очень тихо, долина, как чаша, наполнена чистой энергией. Аллизарх говорит, что мы можем на нем медитировать. Садимся с Филиппом с двух сторон на Камень. Углубление на нем после дождя заполнено водой. Минут тридцать медитируем. Сначала просто тихо, потом мысли разные, начинаю дышать в центр. Вдруг переношусь в другое пространство. Там Свет. Отпускаю тело прямо в центр возгорания. Пошел мороз по коже, волнами до кончиков рук, ног и макушки. Голова ясная, просто сижу. Вдруг вижу свои слабости. Прошу у Камня силы. Опять мороз и тепло. Потом подул ветер в лицо и грудь, еще посидела минут пять и глаза сами открылись. В этот миг я почувствовала в Камне Мастера. Сильного, чистого, мощного. Это был не Ошо, не Рикла, это был Камень в Ярлу – Мастер Огня! Обхожу Камень с другой стороны, подхожу к равностороннему кресту. Грудью прислоняюсь к нему, потом лбом, как Отец, прошу осознания происходящего со мной.

Благоговею. Благодарю Камень! Состояние очень красивое. Разговаривать не хочется. Брожу еще какое-то время вокруг, собираю камушки. Долина усыпана эдельвейсами. Иду к реке, там уже и Филипп. Возвращаемся в лагерь. Гена идет к Камню. Стираем, Филипп готовит дрова. Привели все вещи в порядок. Просушились. Собрали много грибов. Ждем Аллизарха к обеду. Я возвращаюсь к Камню узнать, как у него дела. Он работает не прерываясь, выполняя начертание Учителя.

Медитация на Камне.

Пока Аллизарх завершает покраску, пользуюсь моментом, снова общаюсь с Камнем, захожу наверх, ложусь на спину около углубления (оно заполнено дождевой водой), закрываю глаза и... растворяюсь. Нет ничего. Пришла в себя от слов мастера-камнетеса. Не могу понять, сколько времени прошло. Поднимаюсь, понимая, что меня просто не было. Это все Камень – так воздействует на человека. Спускаюсь на землю и чувствую, что промокла насквозь. Оказывается, лежала в луже на Камне. Идем, а я все удивляюсь, как это могло случиться. Ребята нас ждали.

Мне очень спокойно, состояние чистое. Ели жаркое из грибов с гречкой, получился целый котелок. Аллизарх смеется: «Ты, Гена, схитрил, помогая Миилине дежурить, приготовил и завтрак сразу, ведь завтра ваша с Филиппом очередь. Да и времени будет мало, выходим из Ярлу рано, чтобы успеть по погоде за перевал. До озер четыре-пять дней хорошего хода».

Вечером хорошая погода, все спокойно. Ночью вставала, небо ясное, много звезд.

Сон.

Ночью мне снится сон. Голос говорит: «Среди вас находится тот, кто пришел с определенной целью, он чужой, т.е. сделан из другого теста, его суть не такая, как у вас, у него другой чертог, другой Владыка» (дальше плохо помню, что-то о его сути.)

Тут вырастает большая фигура черная силуэтом, голова в шляпе с полями. Фигура росла как джин из бутылки. Стоит, как тень. Уходит вниз очень длинным плащом. Я просто знаю, что это Филипп. Картина четкая. Вся информация открыта. Какая-то моя часть встрепенулась и с изумлением спросила: «Как же он мог попасть в Чертог Рикла?!!» Тут я резко просыпаюсь, пытаюсь осознать все происходящее и сама себя спрашиваю: «Господи, а может это я?» – помня свои сны перед экспедицией. Да нет же – это Филипп. Во сне все было ясно. Но не могу прийти в себя, долго потом лежу смотрю в этот сон, стараюсь все запомнить, а вот записать сразу было лень, и часть энергии ускользнула. Эта информация будоражит меня, волнует. Засыпаю! Утром спокойно завтракаем. Аллизарх, как всегда, четко ставит задачу дня и требует ее выполнения. И так каждый день. Он тверд, уверен! Сам идет на разведку, оставляя нас одних, потом принимает решение.

Утром пасмурно, собирается дождь, быстро сворачиваем палатки. Ходила перед завтраком к реке, какая чудесная энергия, сказочная долина и вдали Камень. Начала смотреть в небо и увидела над долиной шар – с окантовкой светлой. Побежала за фотоаппаратом. Все вещи собраны. Собираемся к Камню. Аллизарх сделал снимки. Солнце не может пробиться сквозь облака. Прощаемся с Ярлу, стоянкой, оставляем записку для следующей группы, которую ведет в Ярлу Саша. Это третья часть экспедиции. В этой группе шестнадцать человек, все из Барнаула.

Уходим вниз и вправо, огибаем алтарную скалу слева, потом резко вверх. Поднимаемся к Аилу. Картина там неприглядная:  много грязи и рядом роскошный кедр. А у остатков костра лежат зеленые кедровые орехи, пустые банки, бумага. Здесь были туристы. После нашей стоянки контраст резкий. У нас все чисто, дрова заготовлены на несколько дней, накрыты пленкой для тех, кто идет за нами следом. Золу и щепки закопали возле лесочка. Это почва для будущих цветов, сказал Аллизарх. Дальше идем вверх к перевалу Ярлу-Бач. Становится жарко. Идем вместе, не отставая. Идти легко, хотя начинает со всех сторон наплывать облачность и моросит дождь.

Из прошлого пришла энергия моих метаний по духовным течениям разного толка. Санньяса. Рейки. Ребефинг. Вспомнились три месяца Пуны – Индия – Ашрам Мастера Ошо. Группы, группы, группы. Все искусственное бутафорское. Я поняла, что со мной произошло. То, что я искала долгими годами как Единство Жизни – Плоти и Духа нашла в Ярлу! Мастер-Камень! В один Миг переполнилось мое существо радостью присутствия пока еще в неподвластном мире прекрасного. Мире Моего Учителя. Боже, как я его иногда ненавидела. А он, не присутствуя рядом физически, показывал другую сторону жизни, от которой мы шарахались и метались, как тени в иллюзии Жизни. Из Ярлу я ушла другой Леной, еще не Миилиной, но уже не Леной. Вспомнились три месяца  Индии и сутки возле Чаши Алтаря Мира, Возженной живым Мастером.

Берем перевал. Высота 2700. Наблюдаем долину Ярлу, она опускается все ниже и ниже, и вдалеке открываются заснеженные вершины гор и перевалов.

Я все время делаю снимки: цветы, горы, Ярлу. Потом до меня доходит, что пленка должна уже давно закончиться. Рискую открыть фотоаппарат и вижу, что кассета стоит не начатая, пленка ушла в нее обратно при заправке. Все кадры я делала впустую. Расстраи­ваюсь, но принимаю этот факт. Ярлу не удалось запечатлеть, она остается только в сердце. Заправляю новую пленку и дальше уже снимаю все: цветы, облака, курумы, перевал.

Я наблюдаю за Филиппом, пытаюсь сопоставить его с увиденным во сне, держу энергию сна все время открытой: «Он сам по себе, не сливается с аурой группы. Все для себя». Дальше идет информация другого качества. Ощущаю ее как новый поток энергии. Вижу, как первый этап пройден, он завершен в Ярлу, а сейчас начинается нечто новое, волнующее. Чувствую первый этап спокойным, идущим ровно, уверенно. А второй – серьезней, ответственней и требует большой выдержки, огромной силы Духа. На этом этапе предстоит каждому принимать самостоятельно очень серьезные решения. Вибрирует, отзывается в сознании моем одно слово – Выбор!

Я вся вибрирую, внутри начинается поиск Силы. Догоняю Аллизарха и делюсь с ним увиденным сном и свежей информацией. Во время проговора все складывается в общий интересный показ сложившейся ситуации.

Дальше на нас опускаются облака, и Ярлу теряется в их белесоватых сводах. Сверху посмотреть на долину не удается. Поднимаемся на перевал Ярлу-Бач. Спускаемся вниз по болоту. Кочки из мха, ягель, иногда щебень. Ноги утопают во мху и воде, энергия через ноги уходит в землю. Подходим к Текелю, бурной горной реке, берущей начало с ледника Мен-Су. Облачность сгущается, моросит дождь. Нам предстоит взять перевал Сулу-Бач. Облака закрыли видимость. Тут начинается нечто, что мы сразу не увидели. Нас со всех сторон обнимает туман, видимость метров пятьдесят, дальше не понятно, где вершины, где склоны. Пока Аллизарх уверенно ведет, все идет нормально.

Спускаемся к реке Текелю, она течет из ледника, он тут же рядом спускается большим языком белого фирна. Переходим реку. Бурная холодная вода ворочает камни. Берем вправо, проходим через долину и начинаем подниматься вверх. У подножия горы растительность уже скудная. Деревья остались за первым перевалом. А здесь мох, редкие цветы, много нор грызунов. Идем в плотном тумане, дождь. В семнадцать часов Аллизарх говорит, что они тут были в прошлом году: вот примулы, но они уже отцвели и желтые маки.

Идем все выше и выше, открываются новые возвышенности, а перевал непонятно где. Доходим до ручья, поднимаемся по руслу вверх. Гена начал сильно отставать. Ждем его, замерзаем без движения. В русле реки лежат рога тэке. Это был знак, но мы его не поняли. Идем еще выше и выходим на довольно высокий выступ. Видимость метров сто, гора идет резко вверх, и становится ясно, что идем неправильно. Перекусываем. Аллизарх идет на разведку.

Дорогу нам указывают птицы, они подлетают совсем близко, обращают внимание своим чириканьем, а потом улетают, показывая правильное направление. Вот и сейчас маленькая птица подлетела, почирикала и полетела вправо за скалу, а оттуда голубь светло-серый вылетел и обратно спрятался. Идем туда. Дождь, почти ливень, сильный ветер. Время к шести часам вечера, а путь сокрыт в тумане. Идем практически вслепую, нескончаемая гора уходит вверх в облака. У меня началась легкая паника. Ощущение безысходности. Взяли еще выше, прошли около часа, справа обошли два ледника. Куда идем – не понятно, горы все выше и выше.

Тут прилетают четыре утки, прямо перед нами садятся, покричали и ушли резко влево по склону. Я говорю Аллизарху: «Неужели нам так резко влево?» Потом воробьи подали свои голоса. Но их в тумане плохо видно. Я начинаю понимать, что-то не так и где-то мы ошиблись. На душе неспокойно, остановиться негде, склон крутой. Гена сильно отстает, теряем его из виду, останавливаемся, ждем, когда он появится из облака. Уходим дальше вверх. И вдруг видим, что пришли на вершину, стоим прямо на хребте, за ним склон резко вниз и лежит снег. Стоять было опасно. Рядом скала очень красивая, в ее расщелинах гнездятся птицы. Семь часов вечера. Все очень сильно замерзли, трудно двигаться, идти дальше некуда. Принимаем решение остановиться прямо здесь, на ветру, на вершине, чтобы переждать дождь. Ставим палатки. Я уже ничего не соображаю, какой-то стоп внутри. Пока ставят вторую палатку, я пытаюсь перетащить вещи в нашу. Начинаю разворачивать коврики, свой спальник. Достаю вещи из рюкзака, а мой теплый костюм не был в пакете и насквозь промок, рюкзак мокрый. Поставили палатки на площадке между двух скал, прямо на сквозняке. Ночуем с надеждой, что утром распогодится, и пойдем дальше. У нас нет костра, питаемся сухофруктами и сухарями. Утром картина не улучшается. Сплошная облачность не дает видеть дальше двадцати метров, сильный ветер и дождь. Позавтракали и решили ждать.

Ночью смотрела тонкий план, пыталась разговаривать с дождем, ставить защиту. Мало что удавалось, стихия не поддавалась. И почувствовала в конце концов, что это просто испытание, которое нужно пройти. Как оказалось впоследствии, Аллизарх и я, не договариваясь, звали на помощь Учителя. Если бы мы знали тогда, что он услышал нас, оставил часть груза и бросился к нам на  выручку. Но сначала на шесть часов установил погоду, чтобы мы могли выйти живыми. Нам было бы легче в наших заледенелых палатках и мокрых спальниках.

1 августа 2001 г.

Снова весь день в палатке. Ливень, ветер. Решили еще одну ночь переждать. Из палатки вообще не выходили. Аллизарх с ребятами строили защитную стенку от ветра из камней. В палатке было мокро. Обменивались с Аллизархом видением и ощущением. У меня было спокойное состояние, и я понимала, что в такую непогоду двигаться куда-либо опасно. Потом спросила у Аллизарха: «Ведь если это испытание, то, пройдя его, человек становится сильнее?» «Да, – говорит Аллизарх, – происходит накопление психической энергии, а Дух устремляется вверх, на встречу с Учителем».

Ночью ветер начал стихать, а часам к четырем прошел и дождь. Благодарим Тебя, Учитель! Твоя Мысль снова соединила Нити наших жизней.

2 августа 2001 г.

В 6 часов утра вышли из палатки, – дух захватило. Облачности нет, открылись все горы. Мы прямо на гребне, высота 3250 метров, рядом ледник. Такой красоты в жизни не увидишь.

Филипп просил Аллизарха показать ему тур на перевале Сулу-Бач, до которого мы не дошли. Они вдвоем ушли прямо по гребню к соседней вершине, с нее все видно. Там же Филипп сообщил Аллизарху, что дальше не пойдет.

Аллизарх передал это мне и Гене. Начинаем просушиваться и решаем, как поступить с экспедиционными вещами. Аллизарх решил отдать Филиппу одну нашу палатку, дать ему еды с запасом на неделю, остальные продукты мы разделили между собой и оставили себе на троих одну палатку. Филипп спокойно уходит, отказав Геннадию, у которого ноги стерты до мяса, в своих запасных ботинках. Размер у них одинаков, и Филиппу вторые не нужны на обратный путь. Мы ему дали все, что он запросил.

Я себя физически очень плохо чувствую. Тошнота в груди. В горле все сдавлено. Снова начинает наползать туман. Мы решили быстро уйти с хребта, пока хоть что-то видно.

Прямо с гребня начали спуск по мелкой россыпи. Спустились к реке Сулу-Бач, начинаются первые цветы, трава, мох. Солнце за тучами, тумана нет, идем легко. Немного поговорили о Филиппе, поделились, кто что чувствует. Аура группы очистилась, мы стали сильнее после испытания на Сулу-Бач. Все время идем вниз по болоту – кочкам, воде. Перешли очень бурную реку, вода выше колена. Нашли тропу, вышли к прошлогодней стоянке. Уровень воды в реке значительно выше, чем в прошлом году. Стали попадаться ягоды: шикша, брусника, жимолость. Спустились к пригорку, а на нем величественные кедры, усеянные шишками. Очень красивый мох-ягель, от бледно-зеленого до бледно-фиолетового. Два бурных пенящихся потока перекрыли нам дорогу. Необходимо переправиться. Аллизарх с Геной пошли искать бревна и сооружать переправу. Предыдущую реку переходили вброд, а эта сложнее, глубокая и очень быстрая.

Сижу, жду ребят, они пошли вниз по реке. Я обошла вокруг чудесного кедра. Из одного корня несколько витиеватых стволов, переплетаются и образуют очень уютное место.

Аллизарх и Гена сделали переправу из бревен, и мы поочередно перешли через три пенящиеся рукава разлившейся реки. К вечеру нашли стоянку в ущелье, на острове между двух рек. У меня ощущение, что скоро увидим Учителя, хотя до места предпола­гаемой встречи еще очень далеко. Место здесь необычное. Высокий мох, есть немного грибов, а справа на склоне много горной черной смородины. Она здесь необычайно вкусная. С правой стороны ущелья доносился рев падающего с большой высоты водопада.

3 августа 2001 г.

Встреча.

Я проснулась полседьмого, не спалось. Вышла из палатки. Все внутри радуется. Вышла к реке, вода спала, развесила мокрые вещи, сходила на склон, насобирала миску смородины. На душе было спокойно. Вскоре поднялись ребята.

Начали просушку вещей. Приготовили завтрак. Решили подсушить арахис, поставили противень на огонь, как вдруг вижу мимо нашей стоянки в двадцати метрах, по краю острова идет группа людей с рюкзаками. Я позвала Гену и вдруг,  присмотревшись, увидела Аиию и Дилиития. Внутри взрыв эмоций: «Наши!» Гена тут же все оставил, и мы, не сговариваясь, побежали по нашей стороне к мысу, где тропинки могли пересечься. Пока бежали, я говорю: «Ты думаешь, они нас не видели?» Мы остановились метрах в двадцати от ребят, не решаясь появиться на глаза Учителю. Отец, Ками, Аиия и Дилиитий. Стоим и смотрим как на чудо. Тут они оглядываются на нас, и Рикла машет рукой: «Ну, чего вы там прячетесь?» Приняв это как приглашение, подходим, а внутри все дрожит. Несколько долгих секунд смотрим друг на друга. И тут Отец делает шаг ко мне и заключает в свои объятия: «Что, натерпелись?» Здороваемся с Аиией, Ками, Дилиитием. Все такие родные, от радости текут слезы. Только сейчас до меня дошло, что Ками и Отец прошли мимо нас незаметно, а Аиия и Дилиитий выдали присутствие группы Аиинов.

Мы еще не знали, что ребята ночевали в десяти минутах ходьбы от нас. А чтобы догнать прошли четырнадцать часов практически без отдыха. Подходит Аллизарх. Рикла, спокойно повернувшись, спрашивает:

– Ты звал меня, сын?

– Звал, Отец!

– Твой Зов услышан был в тот же Миг, – сказал Учитель, обнимая Аллизарха. – Но если бы сейчас сказал мне, что не звал, пути бы наши разминулись.

Услышав Зов, Рикла поднялся на Чашу Алтаря. Как Он сказал – шептался с Владыками стихий. Потом стремительно отработал с Мастером-Ярлу, а в десять вывел всех на перевал. Филиппа Он увидел на гребне за два километра и сразу уверенно сказал своим Аиинам: «Кто-то из наших возвращается». Послал Ками на перехват, но в гору трудно было, тогда Отец вернул Доминэя. Сказал: «Бог с ним! Нам торопиться надо, там – плохо, Аллизарх подрастерялся. Не выполнил, что я ему сказал еще в Барнауле».

Оказывается, Учитель во время инструктажа предсказал Аллизарху, как нашему руководителю, что с нами произойдет именно в этом месте, на леднике Мен-Су. Тогда мало кто обратил на это внимание, а Виктор из-за излишней уверенности слушал в пол-уха. За что и был наказан. До нас только сейчас дошло, что Учитель знал, что с нами случится. Когда мы еще и гор-то не видели, лишь только вещи паковали в городской квартире.

Рикла дал тогда три варианта выхода из ситуации. Аллизарх ни одним не воспользовался. Это говорит о том, что мы были полностью деморализованы, и, если бы Учитель не сделал окно в погоде, мы бы замерзли в палатках.

Ноги Геннадия были в ужасном состоянии, казалось, видна кость. Рикла тут же снял с себя обувь и передал ее Ками, а его попросил свою отдать пострадавшему. Если бы Филипп оставил запасную пару ботинок одноименного размера, все было бы в порядке. Теперь Учитель, единственный из всех нас, шел без сменной обуви.

Ночью Рикла остановил свою группу за каменным мысом в двухстах метрах от нас. Отец шепотом кричал в темноту: «Аллизархушка, потерпи, я уже рядом!», но к нам подходить не стали. На вопрос Аиии: «Что, действительно ребята так близко?» Он ответил: «Тише! Не говори так громко, а то услышат». Пришли они на место ночью, и мыс – каменное нагромождение в несколько десятков метров высотой – не позволял нас увидеть, тем более что мы уже спали в то время. Многое для нас было загадкой, Рикла словно читал наши мысли, лишь улыбался и загадочно молчал. Мы никогда не знали, правду Он говорит, или смеется над нашими действиями. Неожиданно Отец сказал:

– А вы знаете, что когда-то Аиия пришла ко мне с третьей группой инвалидности по сердцу. Однако вчера шла четырнадцать часов с рюкзаком, правда, ужинать в час ночи отказалась. Устала!

– Ну, это в прошлом, Отец, – улыбнулась спокойно Аиия.

Тут же на месте разбираем суть того, что с нами произошло. Отец говорит:

– Детали потом, мы еще долго будем смотреть энергию того, что с вами произошло.

– Ну что, нас уже трое, как видишь, – говорит Аллизарх.

– Что так?

– Филипп ушел. Попали в сильный дождь, снег, сплошную облачность, простояли два дня в холоде, пережидая прямо на хребте, промокли все. Утром второго августа дождь кончился, появилось солнце, а Филипп сообщил, что принял решение возвращаться обратно.

– Чем он это объяснил? Кто с ним разговаривал?

Аллизарх рассказывает, как в шесть утра он вышел из своей палатки, а Филипп из своей и спросил его: «А где тур, который показывают в фильме, когда все проходили перевал?» Это именно тот тур, который мы не могли найти в тумане. Аллизарх прошел с ним прямо по гребню и с вершины соседней горы показал маленькую точку: «Вот он». Филипп успокоился, что все-таки его увидел и сказал: «Принял решение вернуться». Аллизарх сказал: «Хорошо, давай вернемся в лагерь, разберемся с вещами и иди». Потом Аллизарх в двух словах, скупо рассказывал, что «Филиппа вел желудок, он все время хотел есть. Однажды по дороге в Ярлу наелся сырых подберезовиков и через двадцать минут, весь бледный, сообщил, что ему плохо. Миилина помогала ему промыть желудок. Последние два дня под дождем на холоде и впроголодь совсем его подкосили. Вот он и не выдержал».

Неожиданно Отец говорит:

– Сын, ведь твоя группа была обеспечена газовой горелкой и запасом газа. Почему не кормил людей горячей пищей?

Аллизарх растерялся, оказывается, он забыл, что в его рюкзаке есть газ.

Отец сокрушенно покачал головой:

– Спасибо, Сын, что сохранил людей. Все остальное, что с вами произошло, я вам расскажу на Рериховских Озерах.

Я молчу, даю все Аллизарху рассказать, и думаю, что надо свой сон Отцу рассказать, тогда все станет ясно. Не понимала я еще в тот момент, что Учитель знает, что с нами происходило лучше нашего.

Рикла поворачивается ко мне и спрашивает:

– А тебе что он сказал?

– Когда уже уходил, был закрыт, не хотел никого слушать, чтобы отпустили спокойно, а мы и не держали. Я смотрю на него в упор, он почувствовал и говорит: «Скажите Учителю, что мол, бесы меня попутали», – и замялся. А я глаз не отвожу: «А все-таки?» «Потерял я веру в Учителя! – сказал резко Филипп. – А с такой энергией нельзя идти к Рериховским Озерам». Отец, я видела сон накануне, который может прояснить ситуацию.

– Сон свой расскажешь потом.

Затем спокойно улыбнулся и сказал:

– Чтобы потерять веру в Учителя, Его надо знать. Как можно потерять веру в то, чего не знаешь? На самом деле он бежал. Позорно! На глазах женщин. Предал себя, забыв о достоинстве человека, мужчины. Испугался трудностей. Ну что ж, хорошо. Горы дальше не пустили слабых Духом. Все произошло правильно, если есть в коллективе хоть один сомневающийся, трудно давать формы созидания на полотно нашего Творчества. Произошло очищение группы. Видишь, Аиия, нас осталось семь, хорошее число, не правда ли, девочка?

– Да, я увидела, Отец!

– Ну что ж, – меняя тон, спрашивает Учитель, – приглашаете к своему костру?

Мы втроем сказали:

– Да, конечно.

– Я приготовил для вас что-то вкусненькое.

Аиины надевают свои рюкзаки. Я беру два весла с чьей-то панамкой. Учитель не упускает момент, говорит Гене вслед:

– А ты, Гена, мог бы взять рюкзак Аиии, помочь ей, или программу с утра забыл заложить в системный блок?

Все смеются громко, облегченно. Он с нами, наш Отец. На душе стало легко.

Гена возвращается к Аиие, но она уже с рюкзаком идет навстречу.

Приходим к нашей палатке. Радость встречи переполняет. А наш арахис вместо того, чтобы высохнуть, успешно сгорел. Отец первым подошел, снял с костра:

– Ай-яй-яй, что кушать будете, – и снова смеется.

– Я про арахис вспомнила, когда мы с вами стояли, но уйти не могла. То, что было там, было важнее.

– Да, девочка, там было важнее. А это переберем. Горы накормят. Только будьте благодарны.

Отец не дает нам расслабиться, сообщая о слиянии групп и дальнейшем пути. Времени на просушку нам не дал. Объявил о выходе через час. Мы готовим чай, говорим, что еще не завтракали. Отец смотрит на часы и говорит: «Мы уже три часа на маршруте, а вы спите на ходу». Жизнь наша менялась в считанные минуты.

Этот день был сказочным, впрочем, как и все последующие. Но все-таки он был особеннее всех особенных.

Отец внимателен ко всему. Все подмечает, усмехается, говорит, чтобы не спешили, есть еще минут тридцать на сборы.

Внимательно наблюдает кто как движется, слушает наши переживания. Но этого сразу не замечаешь, на первый взгляд кажется, он просто пьет чай или смотрит на лес. Неожиданно собирает нас вокруг костра. Благодарим Хозяина Места. Затем Отец говорит, в какой последовательности будем идти: «Первым иду я, за мной Ками, затем Миилина, за ней Аиия, затем Аллизарх, потом Геннадий, и замыкает Дилиитий. Ками и Аллизарх помогают девочкам на переправах, последовательность ни в коем случае не нарушать, держать друг друга в поле видимости. Дорога нам предстоит трудная, вода в реке клокочет, поднялась слишком высоко, загнав нас высоко в горы. Коэффициент проходимости на Алтае одна целая восемь десятых. Это значит: проходя один километр, ты проходишь один километр восемьсот метров. Всем все понятно? Тогда на тропу», – и уходит не оглядываясь.

Идем быстро, по воде, затем по лесу, пробираясь тропами, заваленными ветками, стволами деревьев. А то просто по россыпям, камням, карабкаясь вверх, вниз и снова вверх. Где-то Отец останавливается, поджидая всех, смотрит, кто как идет. Когда все догоняют, он объясняет, как правильно идти по камням, как лучше ставить ногу, как отличить живой камень от мертвого. Терпеливо дает энергию взаимодействия с горами. Ногу нужно ставить уверенно, чувствовать тех, кто идет рядом. Так и в жизни своей каждый шаг и поступок делать уверенно. Горы неуверенность не прощают, вы уже это испытали на себе. Задумался – ветка в лицо или камень на пути лежит. Алтай суров – ошибок не прощает.

Ноги в этот день меня не слушали, все болталось, голеностоп ходуном, рюкзак кажется неудобным, валит меня на бок.

Смотрю вперед. Отец облокотился на посох, улыбается, ждет всех на щебне у воды. Только взгляд отвела от тропы, – срываюсь с камня, падаю на четвереньки и получаю рюкзаком по голове. Смеюсь громко, а самой плакать хочется. «Ну, вот и хорошо, ты знаешь, почему ты упала, комментировать не надо», – говорит Отец. Идти в этот день трудно от переживаний, от счастья встречи, оттого, что все по-новому: твердо и уверенно.

Так идем до вечера. Доходим до прошлогодней стоянки. Отец просит Аллизарха пройти вниз по реке и что-то посмотреть. Аллизарх возвращается и восторженно говорит: «Он там, весь светится».

Отец приглашает нас с Аиией пройти вместе с ним. Мы прошли метров сто и увидели на кусте висящий Оберег, который Отец утратил здесь в прошлой экспедиции в очень сложной для всех Аиинов ситуации.

– Видите?

– Висит, – говорю я.

Отец бережно снимает его, здоровается с ним и благодарит за все, что он сделал для Рода. Вешает его себе на шею. Очень трогательная энергия была у Отца к этому камню. Он пообещал нам потом рассказать, что происходило в прошлом году на этом месте.

Ставим палатки. Мы в теснине ущелья, на острове. С двух сторон река. Когда останавливались на обед, я Отцу рассказала про сон в Ярлу и про информацию на перевале Ярлу-Бач. Про то, как мы заблудились и как было страшно в такую бурю и холод. Отец поблагодарил за откровенный рассказ и сказал:

– Хорошо, что высказалась, девочка. Эта энергия жила в тебе и мешала идти легко и непринужденно. Теперь ты свободна и чиста. А говорить о том, что с вами произошло, мы будем еще не раз. Ситуация эта очень многогранна, и оценка должна быть откровен­ной, бескомпромиссной.

Уже вечером у костра Отец давал нам энергию интереснейшей беседы.

Он показывал нам, что же все-таки происходило на самом деле с нами, как складывались пути двух групп – Аиинов и сотрудников, ведомых Аиином.

После того как наша группа отправилась в путь, Рикла завершил все дела в Барнауле и через день они вышли следом. Шли буквально по нашим следам. На Катуни были сразу после нас, и дальше Отец и ребята ощущали нас на протяжении всего Пути. Отец с самого первого дня видел, как энергия экспедиции не складывалась. Его группа из-за сильных дождей вынуждена была поменять маршрут и выйти по нашим следам. Отец почувствовал, что мы можем не встретиться в горах, а это не входило в его планы. «Терялось большое, чистое – это беседы, индивидуальные прого­воры, создание экстремальных ситуаций. Терялся набор Духа, наслоение Психической Энергии на Терафим Рода. Страдала целостность Рода. Пошло сильное напряжение, подкрепленное дождями, облачностью и некоторой деморализацией в группе Аллизарха. Мне показывали, что дальше идти нельзя. Да и Филипп разрушал ауру экспедиции. Мы остановились в Ярлу. Дождь и низкая облачность преградили путь. Я решил вернуться обратно, как вдруг утром первого августа услышал зов о помощи. Это был зов Аллизарха. Я понял, что в такую непогоду вы где-то недалеко, но идти вам не представляется возможным. Оставив часть груза в Ярлу, попросту закопав его в земле, чтобы облегчить рюкзаки, мы решили догонять вас. Все отработки на тонком плане были сделаны мною перед самым выходом.

Но погода была неумолима, я ничего не мог сделать, она сурово настаивала на наших испытаниях.

Я начал давать вам энергию, вселять бодрость Духа, красоту Мужества Человека. Хотя и не представлял до конца, в каком опасном месте вы стоите. В такой ситуации, Аллизарх, отступить назад, значит только выиграть, а если бы снегопад? На такой высоте на Алтае непогода в горах очень опасна.

Только к утру второго числа удалось открыть коридор на несколько часов буквально для того, чтобы выйти нам и спустить вас в лесную зону. Но вы не пошли на перевал и этим намного выиграли время. Вы свалились прямо с хребта вниз. Мы шли практически без остановок четырнадцать часов до позднего вечера, чтобы догнать вас, хотя нас разделял день пути. На осыпи видели ваши следы. Знали, что идем с разницей часов восемь. Дошли до кедров, где вы делали переправу из бревен через три реки. Потом шли через лес, и я буквально слышал твое дыхание, Аллизарх. Еще в Ярлу я кричал тебе: «Аллизарх, потерпи, мы слышим». Когда пришли к мысу, остановились метрах в семистах от вас напрямую. Костра не было видно, но я слышал, что вы здесь, совсем рядом. Утром решил проверить, насколько вы собраны, стремительны в своем движении.

Когда мы поднимались из Ярлу, видели одного человека, поняли, что кто-то из наших. Но он прошел далеко от нас, словно избегая встречи, метрах в пятистах. Мы остановились, смотрели, ждали, но человек скрылся в облаках. Это был Филипп. Он никак не ожидал столь быстрой встречи с нами, да и не хотел видеть меня, поэтому и ускользнул. Ну что ж, путь зовет нас дальше. Открывают­ся новые грани творчества. Экспедиция продолжается».

Потом Учитель попросил рассказать о своих впечатлениях во время медитации в Ярлу.

Я рассказала подробно о том, что видела в своих медитациях. Рассказала о вспышке света и о том, как я осознала Силу Мастера, и как легла грудью на крест и просила осознанности. Рикла внимательно слушал и сказал: «Вот ведь как, представляете, какая Сила у Камня. Девочка ездила в Пуну, жила там много месяцев, но ничего не случилось с ней. И вот долина Эдельвейсов Ярлу на Алтае перевернула всю ее жизнь. Она нашла Себя на Путях Огненных Духа Человеческого. Да, девочка, вспышка света увиденная тобой – это Сила Камня, ты ее пригласила и она тебя Посетила. Она живет в тебе. Я очень рад. Ты, Геннадий, готовься, я тебя попрошу рассказать завтра о своих впечатлениях. И тебя, Аллизарх, тоже.

Потом Отец сообщил о нашем распорядке на завтра. День казался очень большим, а вечер очень длинным.

Мы еще долго все сидели у костра и смотрели на огонь.

Ночью в медитации пришла информация:

«Когда Учитель ведет беседу с учениками:

1. От него на протяжении беседы исходят к ученикам двенадцать импульсов поочередно.

2. Ученики принимают эти двенадцать импульсов.

3. Эти импульсы усваиваются по мере готовности учеников».

Эти три этапа были четко разграничены. Осознаю чистоту и ясность информации, медитирую дальше, и мое тело начинает воспринимать эти двенадцать импульсов, отвечая на каждый вздрагиванием. С последним двенадцатым импульсом все тело вздрогнуло, и я очнулась. Полностью осознала полученную информацию. Было ощущение полученного Знания.

4 августа 2001 г.

Утром живу со знанием этой медитации. После завтрака с Отцом оказались вдвоем у костра, и я все ему рассказала. Во время нашей беседы Он дал подержать мне в руках Оберег. Через некоторое время Отец предложил написать рассказ, в котором я опишу отрезок своего пути, связанный с участием в экспедиции.

Ощущался всеобщий подъем. Чувствовала, что набираю энергию. Внутри все раскрывалось. Я не могла не улыбаться. Учитель видел это и улыбался в ответ.

Наш лагерь стоял в глубоком ущелье на берегу реки Сулу-Айры. После завтрака захотелось писать. Я пошла работать. В этом потоке пролетело несколько часов как один миг.

Прервала работу, так как дежурила в этот день и пора было готовить обед. Выхожу к костру. Полдень, до обеда полтора часа. Смотрю – Гена жарит грибы, Ками смотрит за костром. Мне оставлена куча грибов для очистки. Ощутив некоторый дискомфорт, продолжаю вместе с ребятами готовить обед. Постоянно дергаю Гену «солил ли он, много ли, мало ли». Ками соорудил из двух бревен подставку для противня и повесил ее прямо над костром. Учитель видел, чем это все закончится, но терпеливо ждал, когда наше сооружение вместе с грибами рухнет в Огонь. Долго ждать Ему не пришлось. Наконец бревно перегорело, и все рухнуло в костер: грибы и котелок с чаем.

Я охнуть не успела, как вода залила костер, пепел серой тучей поднялся над кострищем. Грибы перемешались с золой и имели неприглядный вид. Учитель отошел. Я подняла противень с остатками грибов и стала исправлять картину. Через полчаса обед был готов. Пошел сильный дождь, и стол пришлось накрыть в нашей палатке.

Учитель попросил минуту внимания:

«Все не случайно. Смотрите, как вы нарушаете законы энергии. Тебя, Гена, если я еще раз увижу не в свое дежурство у костра, – отправлю обратно. Тебе, Ками, непростительно допускать такие оплошности. Ты, Аиин, уже в третьей экспедиции со мной. Все знаешь. Я долго наблюдал, чем закончится это приготовление на висящих бревнах. Это очевидно! Они должны были перегореть. И что произошло – еда Аиинов в костре, а это – их труд». Скатерть расстелили прямо в палатке, четверо сели внутри, вокруг скатерти, а трое в тамбуре. Это были Ками, Отец и Аллизарх. Миска с ягодой оказалась на скатерти. После основного блюда я начала есть ягоды, за мной Аиия и Дилиитий. Затем мы придвинули смородину еще ближе к нам. Какая-то неловкость пробежала по мне, а как же остальные? После того, как мы наелись, я неуверенно протягиваю миску Отцу и предлагаю ягоды. «Благодарю, есть из твоих рук не буду. Вы так увлеклись, что забыли о Ками и Аллизархе. Получается, что сами поели, а нам предлагаете объедки. Скучно с вами, ребята», – и вышел из тамбура на дождь. Все молчали. Не знаю, стыдно ли было Аиие, Дилиитию, Геннадию, но я до вечера не могла найти себе места у костра. Внутри все горело, плавилось. Отец в очередной раз преподал нам урок из жизни Человека.

Слышалось пение птиц. Отец улыбался своим мыслям. Дождя уже не было, обстановка около костра была непринужденная. Но урок был не закончен. Позже он сказал Ками: «Ты должен был всем положить грибы, а себе – нет! Твоя порция осталась в костре, ведь по твоей вине жаркое упало в костер. Вот тогда остальные, я не сомневаюсь, поделились бы с тобой. Так, Сын, должно было быть и не иначе, своему желудку надо учиться отказывать».

К вечеру собрались у костра. Гена рассказал о своих переживаниях в Ярлу. Ему было легко рядом с Мастером. Внутренний покой и тишина пространства сопровождали его повествование. Отец задумчиво улыбался, понять Его было невозможно, относится ли это к повествованию Геннадия или Он пребывал где-то далеко в своих Мирах.

Оберег.

Учитель расстелил скатерть и бережно положил свой Оберег прямо по центру Мандалы.

 – Я хочу рассказать вам историю этого Оберега. Он был подарен мне Воронковой Валентиной Васильевной, Творческая Мастерская которой находится в Днепропетровске. Где-то за полгода до экспедиции 2000 года я получил этот фиолетовый Камень из рук Возлюбленной Ученицы. Не расставался с ним ни днем, ни ночью, ни в жару, ни в мороз. Кто знает, сколько раз Он приносил мне Радость Победы над силами Зла. В августе прошлого года дошли мы с Ним до этого волшебного островка, между двух рукавов Сулу-Айры. Я решил стать лагерем на несколько дней, чтобы давать ученикам беседы из первозданной Тишины. Погода бурлила черными клубами кучево-дождевых облаков, налитых до краев дождем и снегом. Поздно вечером я отошел от костра на косу с явным намерением испытать Силу Мысли своей в противоборстве с никому не нужным здесь и сейчас ливнем со снегом. Высота лагеря была около полутора километров, пики же окружающих гор доходили до трех тысяч метров. Почему-то я не стал подниматься вверх, а увеличил размеры своих тел до невероятной величины. Я стоял на земле, а голова моя находилась выше хребтов ущелья, так что я видел все пространство до Ярлу, Белухи, что были от нас в двух днях пути. Разряжая тучи снегами на вершины пиков и дождем в долины, я затратил очень много энергии. Затем оставил часть своих тел на страже нашего пространства, а сам, человек, вернулся к костру. Утром все вершины гор, окаймляющие наше пространство, были белые от свежевыпавшего снега. Черные тучи рваными разрозненными рядами пытались вторгнуться в наше пространство, но доходя до определенной черты они рассеивались и растекались светлыми ручейками отдельных волокон бывшей некогда грозной субстанции Владык стихий.

Я рассказал об этом удивительном случае своим сотрудникам, ведь впервые я использовал такую форму общения со стихиями. Днем, чувствуя некоторую слабость в теле, отдыхал, делал записи, медитировал. После обеда, вкусного и сытного, все занялись хозяйственными делами, подгонкой снаряжения, заготовкой дров на вечерний костер.

Неожиданно меня посетила Энергия Беседы с Учениками, которая уже давно стучалась во врата моего Храма. Я пригласил всех участников экспедиции к костру и развернул перед ними полотнище чудных картин Космоса. Поток необыкновенной Красоты, через Мое Слово лился из Высших Сфер, опускался на наши головы, входил в сознание человека. Психическая Энергия наслаивалась на наши Терафимы, накапливаясь и увеличивая Силу и Красоту Духа. Я говорил уже второй час, но кто считал то время и смотрел на часы?

Оказывается, таковой был среди нас, он и сейчас здесь с нами – это Сережа – Дилиитий.

Плотские веления желудка оказались выше понятий Космической Красоты Вселенского Потока. Никто не мог даже и подумать пошевелиться во время Беседы. Все застыли как изваяния. Костер давно потух, лишь отдельные искры, раздуваемые слабым ветерком, напоминали о его жизнестойкости. Я еще по инерции говорил ребятам, а в голове моей рождался ни с чем не сравнимый гул, он втекал в меня потрясающими тело вибрациями и обрывками утраченных мыслей растекался по моему человеку. Стало плохо, мозги мои тряслись, как трясется земля во время землетрясения, тело теряло ощущения реальности. Поток был насильственно распорот на две части, одна продолжала входить в меня, путь другой был прегражден действиями Дилиития. Резко посмотрев на часы, он вихрем разрушения ворвался в Ауру происходящего Творчества и, как демон, своим плащом закрыл Поток. Он бросился к костру, раздувать огонь, бросив в пространство: «Аллизарх, чего сидишь, ужин пора готовить». Витя беспомощно, с натянутой улыбкой начал исполнять волю голодного брюха Дилиития. Я же в это время был уже далеко от костра, пошатываясь шел к большому камню среди бурной реки. Не помню, как мне удалось до него добрести, очнулся часа через два. Голова кружилась. Я не помнил, как оказался в самой середине потока, что нужно делать и куда идти. Неожиданно услышал зов дежурных к ужину. Подошел к костру! Пища была уже разложена по мисочкам, все ждали меня. Нашел в себе усилие сказать, что пища отравлена и я есть не буду. Вывалил кашу птичкам и зверюшкам, истолок сухари в горячей воде и с удовольствием поел этой тюри. То же самое сделали Лена – Аиина и Ками-Доминэй. Они находились в состоянии сильнейшего переживания и, словно защищая мое ослабшее тело и угасающее сознание, сели по обе стороны от меня. Я поблагодарил их взглядом, ибо говорить не хотелось, да и не знал о чем. Саша, что из Барнаула, единственный из всей группы непринужденно ел кашу, не обращая внимания на происходящее. Аллизарх, весь натянутый как струна, отодвинул свою миску с едой. Лицо его было бледное, осунувшееся – Осознал! Сергей оказался в безвыходной ситуации. Он знал: съесть кашу равносильно тому, что собрать свои вещи и покинуть наш лагерь. К своей чашке он также не прикоснулся. Нет! Он не осознал! Он затаил Обиду. Саша съел все и сказал врагам Духа, но друзьям плоти, «спасибо». Нет, мы не осуждали его, просто он был еще далеко, только примерял одежды соразмерно тропе, на которую ступил. Он еще не понимал, что никакие белые рубашки и красивые костюмы повседневности не спрячут хозяина в момент Выбора. Тогда Саша выбрал отравленную кашу, простим ему, ведь он еще только примеривался, ревизовал, распознавал. Вот уже год прошел с того времени, а я до сих пор не увидел готовность Сергея и Саши к принятию Белокипенного Огня, разящего их Самость, проявленную в плотских велениях живота.

Вечером всех пригласил на чай с изюмом и курагой, поблагодарил за осознанность момента и сообщил о завтрашнем маршруте.

В какой момент я снял Оберег и оставил Его висящим на кусте в метре от земли и зачем я это сделал, – НЕ ПОМНЮ.

Лишь через сутки, словно очнувшись из небытия, я остановился прямо на тропе, подозвал Аллизарха и рассказал ему свое видение. Буквально минуту назад увидел наш островок посреди Сулы, лагерь и как будто прямо от костра я иду вниз по реке. Останавливаюсь на излучине рядом с кустом, а на кусте висит на цепочке Оберег. Пронзенный лучиком Солнца он трансформировал Огонь Пространства и уже в фиолетовом ореоле устремлял поток в землю. Рассказав это все сыну, я попросил его в следующем году проложить свой маршрут по тем местам, где наслаивал энергию Космоса на формы Земли амулет, спасший меня от разрушения.

Аллизарх исполнил начертание, я лишь служил ему проводником.

После Отец давал нам энергию целостности, чистоты и бескомпромиссности в каждом нашем шаге. В конце Он сказал:

«Я прошу вас – станьте тихи, внимательны, и природа откроется, как Белая Книга Жизни, вы научитесь видеть и читать ее сигналы. Они во всем, в пении птиц, в облаках, в ветре, в дожде».

Необычайная мягкость и любовь к любым нашим проявлениям потоком вливались в наши сердца и теплом разливались по всему телу. В этот момент я почувствовала, как терпелива Любовь Учителя.

Дальше Отец сказал, что видит на тонком плане большую кошку на перевале, что перед Рериховскими озерами, она внимательно смотрит в нашу сторону. А после появилась большая фигура Владыки. И как только Рикла об этом сказал, по моему телу волной прошел страх. Он спросил меня, что происходит. Я ответила, что знаю, что Рикла приглашенный, а мы... Меня сковал страх, все тело покрылось потом.

Отец сказал, что ситуация нова. До озера сутки ходу, а информация уже идет. Дальше Владыка начал руками показывать много знаков, и Отец за ним повторял, шло совмещение энергий Творчества, Учитель получил Ключ.

Разговор Отца с Геной.

Мы собрались у костра втроем.

– Ты как, Геннадий, собираешься дальше идти? Твоей готовности нет. Ты рядом, но не с нами. У тебя была два месяца, чтобы подготовиться, и что? – Отец был суров. – Что это за обувь? Что у тебя с ногами? В таком состоянии тебя нужно в больницу отправлять лечиться. Ты знаешь, что такое костный панариций? Гной, который у тебя там, очень опасен, все твои пальцы больны. Если ты случайно ударишь ногу о камень, у тебя может гной перейти на кость, а там и до заражения крови недалеко. Отсюда легче вернуться, чем с Рериховских Озер. Филипп был более честен, сказав еще там, на перевале: «Я дальше не пойду». Он тоже не был готов. А ты? Дело не в ботинках, хотя и в них тоже. Тебе было сказано купить горные пешеходные кроссовки. Вот, смотри на мои. Ты все сделал по-своему, из пространства незнания, пребывая в абсолютной самонадеянности. Рюкзак тоже не годится. Тебе четко было сказано, какой нужен рюкзак. Ты все изменил с точностью до наоборот. Ты с самого начала игнорировал все мои указания по снаряжению. И вот результат – ты не можешь идти дальше.

Отец был расстроен. Гена сильно переживал.

– Ты готовился два месяца, ходил в этих убогих ботинках по Харькову. И правильно, что люди смеялись. Ты тогда этого не увидел, а люди тебе показывали, что-то не так. Я дальше не имею права тебя вести. Но вопрос еще не решен, свое решение доведу до тебя утром. А ты думай. На своей энергии ты не можешь идти дальше, а я не могу позволить тебя тянуть тому же Аллизарху. Ты должен взвалить на свои плечи тяжелый мужской труд, а ты похож на вяленого карася.

Потом Отец работал. Смотрел энергию на тонком плане. Пригласил Аллизарха.

– Вот твоя группа. Сын, ты ее вел до нашей встречи. Я хочу Геннадия отправить обратно, покуда еще такая возможность существует. Он слаб. Но учтите, если я приму такое решение, палатку я не дам, будешь ночевать под кедрами. Чудесный опыт. Сильнее станешь. Палатка остается в экспедиции. Я не добренький, как Аллизарх. Это он мог отдать Филиппу нашу экспедиционную палатку, да еще и еды на десять дней. Уходит Филипп – пусть уносит свой вес еды, а палатку нужно было оставить, это снаряжение экспедиции. А так вы создали ему дополнительные условия для проявления его самости. Если бы он ушел без палатки, он бы стал сильнее. А вы бросились ублажать его разрушительную поступь. Пособники лицемерия, причем, явно проявленного!

– Геннадий, вопрос твой открыт. Учти, все зависит только от тебя.

Все сидели, слушали.

Тут взгляд Отца упал на кроссовки Гены.

– А в этих ты что, не можешь идти?

– Они давят.

– Гена, ты что, свой размер не знаешь? Не знаешь, что кроссовки покупаются на размер больше? Аллизарх, посмотри, что можно сделать с его ботинками. Может, голенища обрезать? Или лучше сжечь лишний груз?

Дилиитий с Аллизархом принялись мастерить что-то для Гены из его ботинок. Голенища обрезали, зашили верх.

– Геннадий очевидно решил, что за него все будут делать другие? Почему ты позволяешь Сереже с Аллизархом зашивать тебе ботинки? Они, конечно, мастера на все руки. А ты где? Тебе предстоит очень много над собой работать. Тебе от многого придется отказаться, чтобы с тобой что-то начало происходить. И запомни: угрюмый, злой человек – одинокий человек, научись улыбаться, радоваться. Неужели в твоей жизни нет радости?

Дальше пошел ряд примерок. Гена был абсолютно пассивен в этом, говорят «меряй» – меряет, «снимай» – снимает. В проблему вникли все без исключения, шел поиск выхода из ситуации. Позже, после работы Отец сказал: «Я бы очень хотел, чтобы Гена дошел, но это не от меня зависит. Если бы Гена прошел до конца, в Харькове появился бы человек, который донес бы до города то, что происходило с нами в горах. А так, если Гена уйдет, Харьков будет обесточен. Приезд других Аиинов не сможет сделать то, что сможет сделать Геннадий, встречаясь с людьми и рассказывая им всю правду. Ведь он оттуда, из их жизни, он свой.

Тут Отец вспомнил о кроссовках, которые ему подарили. А он, в свою очередь, подарил их Ками. Через пару секунд они стояли перед ним.

– А ну меряй. Ками в них прошел прошлую экспедицию, они, как калоши, разношенные, должны подойти.

Гена втиснулся в них. И сказал, как всегда, свое «нормально». Оказалось, что действительно нормально. Но ноги оставались больными. Мочить их было нельзя, а путь все время через реки, ручьи, болота.

Отец вынес решение.

– Пойдешь завтра в них до перевала. Там останешься. В том месте часто ездят местные на лошадях, один раз в месяц, как минимум. Останешься на дороге, заплатишь им, и они отвезут тебя в Тюнгур. Это единственное правильное решение. Все. Завтра выходим. – Геннадию все это говорит, а сам снова улыбался каким-то своим мыслям.

Аиия лечила ноги Геннадия мумие, снимала ногти, убирая нагноение. На следующий день в дороге Учитель строго говорил с Геннадием:

– Если хочешь идти с нами – ты должен отказаться от всего сладкого, у тебя двадцать килограммов лишнего веса. Ты должен будешь делать самую трудную работу, которую я буду тебе давать. Выбирай. Повторяю, пройдя этот опыт, возможно твое очищение. Только через труд – ты станешь мужественным. И сможешь выполнить начертание, которое тебе будет явлено в Харькове через моих помощников. Для Вашего города – это очень важно. Принимается?

Гена согласился. Мы продолжили путь все вместе. Ноги стали заживать, но шел он по камням все-таки очень тяжело. Я увидела за внешней грубостью глубочайшее проявление Любви Учителя к Геннадию. Его протянутая рука помощи и бескомпромиссность в отношениях послужили нам хорошим уроком в дальнейшей жизни.

5 августа 2001 г.

Шли на перевал легко, время летело быстро. У всех хорошее настроение. На обед остановились в кедровом лесу. Учитель позвал Гену и сказал:

– Ты можешь идти с нами дальше, но с одним условием. Я буду давать тебе самую трудную работу. Согласен?

– Да!

– Тебе придется отказаться от сладкого.

– Да! – ответил Гена.

Мы все радовались за Геннадия и за решение, принятое Учителем.

Медитация.

Перед обедом Отец показал мне камень, на котором он медитировал в экспедиции 1999 года. И предложил, пока готовится пища, медитацию. Потом за обедом рассказать о своем видении.

Я увидела следующее:

1. Слова: «Две девочки Айна и Софья». Потом квадрат наклонен, как плоскость, на нем цилиндры, четыре по углам большие, и в центре маленькие, расположенные симметрично. Потом угловые цилиндры стали расти и все исчезло.

2. Свет. Я переношусь за перевал. Свет желтый, оранжевый, красный, сияет, как подсветка снизу.

Все прозрачное в голубых тонах, и люди в виде духов двигались у скал.

Отец поблагодарил. Сказал, что я написала целую книгу. Перед этим состоялось купание в ледяном ручье. Рикла нашел водопадик, который в месте падения воды образовал маленькую заводь. Искупавшись под ледяными струями, Он предложил сделать то же самое каждому из нас.

По дороге к перевалу Отец показал нам информационный кедр издалека. Он оставался в стороне от нашего маршрута. Альпийские луга разноцветным ковром расстилались в долинах. Пройдя еще час, мы разбили лагерь на выходе из леса, высота две тысячи триста метров. Это было у подножья каменного города.

По дороге было много грибов. Отец сказал всем: «Я буду собирать только маленькие, остальные не трогайте, пусть эволюционируют».

Тогда еще никто не думал, что Учитель готовит нам очередной урок.

Грибов было много, они целыми семьями виднелись то слева, то справа на буграх мха и в кустах. Учителю пришлось наклоняться к каждому грибу с тяжелым рюкзаком после целого дня пути на перевал. Мне тоже очень хотелось собирать, но мой нож был далеко спрятан. Отец смеялся. Я шла следом за ним. Вел всех Ками, он шел первым.

Через какое-то время мне стало неловко просто идти показывать Риклу грибы. Я просила у Отца нож, срезала грибы и возвращала его вместе с грибами. Кулек в руке Учителя с каждой минутой увеличивался в размерах. Отец говорит: «Должен же я вас покормить перед перевалом». Все шли, не думая, что Учителю может быть тяжело, объемный кулек уже весил больше пяти килограммов. Когда я это увидела, сказала:

– Давай я возьму кулек.

– Это моя работа, я должен ее выполнить до конца.

Мне стало не по себе.

– Ну, я немного понесу, а потом опять ты.

– Нет!

Когда в очередной раз Отец, не снимая рюкзака, резал грибы в уже переполненный кулек, раздался голос Аллизарха, лежащего рядом на пригорке:

– Эх, как хорошо, просто какая-то парковая прогулка.

Никто не замечал, как пот градом струился по лицу перегруженного Учителя, все наслаждались «прогулкой».

– Не вздумай никому сказать, что видишь, а то отправлю обратно. Я должен донести его сам, не мешай мне работать, поняла?

– Да, поняла, но ведь там уже килограммов семь-восемь.

– Вот и хорошо. Вас проверю и себя заодно испытаю.

На душе неспокойно – работа работой, а идти ведь тяжело. На привале Отец спрашивает:

– А где грибы?

Я вижу – Он это сделал специально, такого не было, чтобы Он не помнил, куда поставил кулек с грибами!

Ему кто-то указал на кулек:

– Вот он.

Я опять подхожу и говорю:

– Давай помогу.

А Он свое:

– Это моя работа, не мешай.

Тут слышу, – Ками предложил:

– Отец, давай понесу.

Отец и ему отказал.

У Аиии в тот день сильно болело сердце, но она никому ничего не сказала. Отец лишь видел.

Когда пришли к месту ночевки, мне стало плохо, ничего не соображаю и тело как ватное. Учитель спросил:

– В чем причина, у тебя вся аура сморщилась, как высохший гриб?

– Не знаю, – отвечаю я.

– Не в том ли причина, что я тебя просил молчать дорогой.

– Не знаю.

– Учти, твое состояние может повлиять на ход экспедиции, – строго сказал он. – Вы должны научится радоваться жизни, а не ходить с кислыми минами.

Грибы пожарили, съели. А Отец говорит:

– Я беседовать с вами сегодня не намерен, вы слепы. На ваших глазах сегодня страдал человек, а вы остались черствы и бессердечны. Два человека из всех увидели, и пытались нейтрализовать ситуацию – это Миилина и Ками. С ними я и буду проводить вечернюю беседу, а вы можете делать все, что хотите.

Сказал жестко, как обрубил. И пригласил нас с Ками на холмы в тридцати метрах от лагеря.

Глядя прямо на меня, спросил, в чем причина моего состояния. Мне было неловко, но я сказала, что когда мне припекло по нужде, было неудобно, вот и терпела до лагеря. И еще грибы! А в лагере пока палатку поставили, возникло сильное напряжение. Отец спокойно разрешил эту ситуацию, сказав:

– Девочка, какая ты глупая. Я учу открытости всех своих спутников. С тем, с чем вы не можете пойти к маме с папой, приходите ко мне. Я вас всегда выслушаю и разрешу любую ситуацию. И это вся причина или что-то еще?

– Ну и критические дни.

– Я знаю, что это мощнейший выброс энергии очищения. Сказала бы: «Отец, мне нужно десять минут», и все. Проблем нет, мы их создаем сами, а потом страдаем.

Мне стало легче. Отец это увидел и продолжил с нами беседо­вать.

– Вы двое подошли к тому этапу пути, когда могут открыться ваши сердца. Это переход на четвертый уровень. Процесс это сложный. Когда распахивается сердечная чакра, на этом месте образуется дыра. Вся энергия проходит через сердце. Оно в этот период похоже на большую открытую рану, которая кровоточит, и тогда в вас может родиться любовь и сострадание. Любовь безуслов­ная ко всему, что окружает, абсолютно ко всему. И это страшно, люди не знают, что делать с этим состоянием, жить становится мучительно тяжело. Мечутся, могут наделать много ошибок. И, чтобы этого не произошло, рядом должен быть Учитель, Мастер, который поможет этой открытой ране покрыться такой тканью, как эфир, как эпителий на коже. Это жизненный этап пяти-семи лет. Вот такой мой сказ, а они пусть теперь думают и мучаются, что же произошло. У меня к вам просьба ни в коем случае не говорить, что случилось. Если они не увидели страдания Учителя, разве они смогут увидеть страдания человека в той жизни, куда им предстоит вскоре вернуться. Сейчас думаете, Аллизарх и Дилиитий колют дрова? Да! Но внутри переживают. Аиия сильно переживает. Она сейчас находится именно в таком состоянии, к которому вы еще только приближаетесь. Но у нее сегодня сильно болит сердце, это нагрузка. Оно выдержит, закалиться. Нагрузки надо увеличивать.

6 августа 2001 г.

После моей медитации на камне, по дороге вечером Отец дал оценку этого события.

– Ты, девочка, обладаешь редчайшим даром. Помнишь, я тебе это говорил? Ты можешь не просто медитировать, но и работать в медитации. Ты способна отправлять часть своих тонких тел в другие пространства. И таких пространств может быть сколько угодно. Эта редчайшая возможность может перерасти в огромной значимости Труд. Работай над этим, развивай дальше свои способности. Потом ты сможешь, перенося свои тонкие тела в другие миры, материализоваться там, то есть появиться в уплотненном теле, а потом исчезать, растворяться. Этим даром обладают немногие. Но это требует огромных энергетических затрат. Даже Ломовцев и Наумкин не могут этого делать, хотя у Саши сейчас отмечается подъем, а у Валерия – лишь горизонтальное скольжение. Я пользуюсь своими возможностями. Помнишь, Ками? – Рикла улыбнулся, подшучивая над ним.

– Да, помню, Отец. У-ух.

– Я однажды позвонил им в Иркутск, Саадхе, Кроссу. Ками был там, Амедэйя, и сказал по телефону... А был тогда какой-то праздник. Так вот я им сказал купить хорошего сухого вина и встретить праздник, но поставить еще один прибор для меня и налить мне. Я приду к ним в гости. Вино купили, всем налили, а мне прибор не поставили. Сидят. Тут я начинаю проявляться.

– У Кросса волосы встали дыбом, словно наэлектризованные, а я перепугался, – говорит Ками.

– Но тут я увидел, что моего прибора нет, и вино не налито. Значит, не ждали, а ведь я просил. И пошел к двери, растворяясь в пространстве квартиры.

– Амедэйя из кухни увидела меня выходящим через дверь. Всем сказала – приходил Отец.

Мы были в шоке.

Утром Аиия общается с Отцом. Она что-то говорит, плачет. Отец бережно успокаивает ее, обняв за плечи и объясняет, что происходило вчера.

Втроем: Аллизарх, Аиия и я идем медитировать в каменный город. Дилиитий и Гена в лагере.

В каменном городе поразительная тишина, нет шума реки. Мы расходимся по одному, каждый медитирует, созерцает. Очень красиво, действительно город, застывший в камне.

С высоты видно далеко вокруг. В медитации я увидела, как этот каменный город шумит и обрастает живой тканью розового цвета, открыла глаза – вижу снова каменный город.

Отец работал на противоположной стороне ущелья, мы слышали, как он поет Восточные Мантры. Его голос эхом отзывался в горах.

Спускались к лагерю через альпийский луг, там прекрасная энергия. Богатый ковер цветов в рост человека. Потом подошли к информационному кедру, посидели около него в тишине.

Отец сказал на обеде, что путь открыт, завтра на маршрут. Утром выйдем на перевал к озеру Аиин-коль. От нас требуется соответствие. Это очень ответственный шаг. В этом озере предстоит всем искупаться, оставив грязь мыслей своих перед Рериховскими озерами. Температура воды в озере 1–2°С, оно ледникового происхождения, да и высота две тысячи пятьсот метров. Отец говорит очень серьезно, призывая всю силу нашего Духа. Вечером после ужина собираемся у костра в ожидании беседы, а Учитель молчит. Проходит минут двадцать, а он наклоняется то в одну, то в другую сторону, лицо закрывает рукой. Наступает кристальной чистоты тишина, только костер потрескивает в ночи. Казалось бы, ничего не надо больше. Замечательная беседа. Тишина была настолько плотной, что ее можно было буквально потрогать, казалось, вся Вселенная собралась у нашего костра Божественной Мистерией. Завтра мы соприкоснемся со Священными Энергиями. Вход открыт. От нас нужно только соответствие и единство в этом творчестве. Я чувствовала, что нас всех наполняет какая-то сила. Ведь Отец говорил утром, что нам еще нужно очиститься, и тогда мы станем целостнее, сильнее. Ничто не могло нарушить молчание. Мне показалось, что мы вот так просидим еще час, ведь было всего-то полдесятого, потом Отец скажет: «Большое спасибо всем, идите отдыхать, завтра вас ждут испытания».

Когда Отец сидел и работал, закрыв лицо руками, я решила посмотреть, а что же происходит на тонком плане. И увидела, как с горы, на которую мы пойдем, на нас идет мощный поток информации, в потоке этой энергии и находился Отец. Информация входила в пространство нашей тишины и растворялась, растекаясь живыми ручейками Огня в наших чашах. Над горой появились сполохи, как сияние бело-розового цвета, оно менялось, жило, манило и радовалось. Потом справа от сияния возник бутон, как чаша начал открывать свои лепестки. Они были розовыми, как у лотоса. Рядом возникла еще одна чаша, но меньше, большая – это мама, а маленькая – дочь, и тоже стала раскрываться, но не раскрылась, а наоборот, один лепесток стал сворачиваться внутрь, как поврежденный.

В этот миг я услышала, как Дилиитий, которому наскучило молчание, решил пошептаться с Геной, и тот охотно что-то ему отвечает. Тишина была нарушена, я видела, как энергия начала уходить. Хотелось просто заткнуть их, но я промолчала в неуверенности. Почему Отец их не остановит?

Через минуту тишина начала разряжаться. Отец, сделав усилие, сказал:

– Девочкам можно идти спать, а ребятам нужно посидеть у костра до двадцати трех часов, я пошел работать.

Только Отец ушел в ночь, мужчины договорились, кто сидит, кто идет спать, нарушив просьбу сидеть всем, поспешили по палаткам. У костра остался Дилиитий. Только я зашла в палатку, даже не успела раздеться, за мной Гена и Аллизарх. Я понимала, что происходит что-то не так, но повлиять на ситуацию не могла, смалодушничала. Напротив, мы еще о чем-то весело поговорили, прежде, чем улеглись.

7 августа 2001 г.

Не могу спать с четырех часов, на душе неспокойно. Не выходит из головы вчерашний вечер. Слышу, кто-то ходит по лагерю. Утро, четыре часа сорок пять минут. Думаю: «Отец! Он уже не спит, работает. Доделывает все на тонком плане, готовит нашу дорогу, а мы спим. Утром встанем и пойдем по проложенной дороге». Слезы накатываются, лежу еще полчаса, и меня выносит из палатки. Ведь я еще и дежурю сегодня. Утро такое, что и не описать. А все спят. Где Отец? Ушел, наверное, к скалам, медити­ровать. Бужу Ками на час раньше, путаю время, не сидится, в душе непонятно что. Сажусь писать, через полчаса кончается паста. Хожу взад – вперед. Выходит Отец из палатки:

– Что, девочка, суетишься, спать никому не даешь и мешаешь работать, зачем Ками разбудила на час раньше?

Чувствую, что все сделала не так. Нам к озеру идти, а у меня суета, ведь еда была заготовлена с вечера, только разогреть. Вижу энергию, что когда все встали, никто не готов идти дальше, ни у кого нет соответствия приблизиться к священному озеру для омовения. И вижу, как Отец уходит, оставив нас одних в болоте наших взаимоотношений. Хочется плакать.

Из-за этого начинаю суетиться – собирать рюкзак. Пасмурно. На небе тучи. Значит, думаю, что-то не так. Как мы пойдем?

Перед завтраком Отец говорит:

– Все имеет предел и ваша слепота и глухота тоже. Кто вчера шептался?

Дилиитий говорит:

– Я.

– С кем?

– С Геной.

– Что была такая серьезная необходимость прервать мою работу? Почему все ушли спать? Гена, ты решил подсмотреть, как Миилина укладывается спать? Ух, мужицкое, отродье! Дома не выспались? Сюда что, спать пришли? Я же сказал, девочки могут идти спать, А я пошел работать. Неужели не понятно? Сидите, смотрите на огонь, очищайтесь! А в палатке в трех метрах от меня устраиваете увеселительные разговоры. Миилина, что смешно было? Я тебя, девочка, сегодня с четырех часов слышу, как ты мечешься по лагерю. Всем спать мешаешь, а мне работать.

Я плачу. Смотрю на него сквозь слезы.

– На сборы времени очень мало, собирайтесь, мы должны успеть перед бурей.

Сгущаются тучи, небо свинцовое, ветер резко меняет направле­ние с южного на северный, с гор вниз начали ползти облака. Высота стоянки – две тысячи триста метров.

Прощаемся с местом, благодарим.

Перед тем как сделать первый шаг, Отец говорит:

– Вы разгневали стихии, поэтому я и ушел утром из лагеря. Кто внимателен, тот увидел, что погода резко изменилась. Так что сегодня у нас непростые испытания. Не дождем, так снегом. Пошли.

Отец назвал очередность:

– Я, Ками, Миилина, Аиия, Геннадий, Дилиитий. Замыкает Аллизарх.

После завтрака Отец подошел ко мне и спросил, обняв за плечо:

– Ты что плачешь, Миилина?

– Я ведь все вчера увидела, Отец, и не поняла потом, почему все мужики пошли спать. А утром, когда Ками звала, тебя не было в палатке.

– И правильно, я отсутствовал.

– А потом плакать хотелось, не знала, куда себя деть, к скалам боюсь, там могут быть звери. Такое утро прекрасное, ты где-то работаешь, а все спят, села писать у костра, а тут паста кончилась. А потом увидела, что все не готовы, и ты один уходишь. От этого и суета.

– Ты сегодня вела себя, как настоящий Аиин. Ты переживала, ты сопереживала. А они – туристы в худших своих проявлениях. Пусть чистота Мысли твоей дает тебе силы в сегодняшнем испытании.

Театр одного актера.

Поблагодарили Хозяина Места и редкой цепочкой устремились вверх, вслед за Учителем. Идти тяжело, преодолеваем сопротивление разыгравшейся стихии, своей несостоятельности, робости Духа.

Отец уже далеко впереди. Он работает, и туман, словно повинуясь, останавливается, потом Силы Природы снова берут свое. Облачность сползает нам навстречу с гор грязно-серым спрутом. Упругий ветер порывисто бьет струями дождя прямо в лицо.

Отец уже на другом месте работает с символами и мантрами, мы ждем невдалеке. Но непогода упряма, льет дождь. Идем все выше и выше к перевалу, курумами, скользкими травянистыми склонами. Здесь нет троп и дорога очень опасна. До озера от стоянки полтора часа ходу. Огибаем, наконец, большие камни, и нашему взору открывается все великолепие горного пейзажа. На переднем плане озеро. Отец подошел к озеру первым, стоял, смотрел на него, опершись на посох. Подошел Ками, потом я. Остальные далеко отстали. Отец повернулся к нам и спросил:

– Ну, как вы думаете, что это?

Ками говорит:

– Нас не пускают, Отец.

– Правильно. И как вы считаете, что будем делать? Что бы вы предприняли?

Мы неуверенно пожали плечами. А дождь льет как из ведра. Вдруг все прекратилось, дождя как не было, тишина неимоверная. Облачность оторвалась от склонов гор и задрала свои израненные крылья вверх. В природе все поменялось в одно мгновенье.

Неожиданно в дальнем конце озера вода вздыбилась, образовала крутую волну высотой до полуметра, за ней вторую, третью. Стояла полнейшая тишина, ни малейшего намека на ветер. Поверхность озера сделалась, как стекло и лишь три волны, набирая скорость, катились уже через центр озера прямо в нашу сторону. Стало жутко. Мы замерли, не смея шевельнуться. Рикла стоял как сфинкс, опираясь подбородком о свой посох. У меня все внутри заметалось, завибрировало. Казалось, сейчас воды озера разверзнутся, и огромный Монстр выйдет на берег прямо перед нашим уступом. Ками что-то тихо произнес, но я едва ли могла что-то воспринимать. Волны выплеснулись на берег, еще какое-то мгновение стояла абсолютная тишина. Но вот по озеру пошла рябь, разрушая иллюзию слияния природы и человека, задул сильный распадковый ветер, птица-облачность снова опустила свои крылья вниз. Разразился такой ливень, что видимость едва ли превышала сто метров.

Неожиданно Отец произносит:

– Эх, вы, Аиины, простого решения принять не можете. Немедленно возвращаемся, на сегодня ваши испытания закончены.

Аллизарх, Аиия, Дилиитий, Геннадий еще не дошли до нас метров сто, а Отец уже бодро и уверенно пошел обратно. Встретившись с ребятами, которые в растерянности от непонимания происходящего остановились, понурив головы, Он сказал:

– Аиинов не пропустили Владыки, – нет соответствия вашей готовности и поставленных перед нами задач. Мы возвращаемся в лагерь, но идти будем низом, камни мокрые, так безопасней, да и быстрее. В лагере прошу сохранять спокойствие.

И ушел быстро вперед. По дороге он смеялся, радовался, иногда пел, говорил нам:

– Посмотрите, какая прекрасная погода, какие горы, вы такого больше не увидите, какой прекрасный дождь. Но я вам обещаю, придем в лагерь, – будет солнце.

Когда спускались, становилось легче. Ситуация разрешалась, дождь стихал, хотя в нашем лесочке был еще густой туман. Мы шли к лагерю, туман уходил, ветер стихал, и дождь успокоился. Отец спокоен и рад. Мы не знаем, что делать. А он говорит:

– Соберитесь все здесь.

Быстро появляется костер

– Обед как всегда, а сейчас послушайте меня. Мы должны были вернуться. Пусть вас это не удивляет, видите, – мы забыли вот этот крючок для котла и эту веревочку. Да, не удивляйтесь, мы шли вперед чтобы вернуться назад, и я знал эту формулу движения с самого начала. Мы никогда ничего не оставляли. И я это специально проделал, чтобы вам кое-что показать.

Все вы знаете, что такое театр одного актера? Ну, кто не знает, тот догадывается. Так вот, величайшим артистом, который играл в таком театре, был Аркадий Райкин. Он был сценаристом, и режиссером, и артистом своего театра. И роли быстро менял.

Это было великое творчество. Люди не знали, почему шли на его спектакли, но там они получали такой заряд энергии, что им хотелось еще и еще прийти. Райкин не боялся политики, не шел на компромиссы, всегда честно играл свои роли, показывая это другим. Это первое. Есть и второе. Я решил создать такой театр одного актера. Я ночью написал сценарий, сыграл все, как надо, но никто не понял, что это был театр. Третье. После того как было ясно, что вы не готовы идти на Перевал к Рериховским Озерам, я решил вас все-таки повести, чтобы вы сами убедились, чем это грозит всем нам.

И вы все увидели, что нас не пускали Владыки, и погода это сразу показала. А когда я работал, я не стихию сдерживал, а умолял ее, просил, чтобы она сохранила ваши жизни. Но гнев ее был силен. Я обещал Владыкам что дальше не пойду, только покажу вам, что значит идти в неготовности. Да, я специально вел вас туда, чтобы вернуться. Всего три часа, – и какой опыт. Смотрите! Теперь я не знаю, что с вами делать. Будем пока в лагере. Анализируйте свои роли в моем театре, как ваша плоть, в очередной раз, взяла верх над Духом без борьбы и поиска, без сопротивления и радости созерцания Красоты гор, каньонов и долин. Вы еще не умеете наслаждаться даже тем, что вам дадено обстоятельствами Пути. Спросите себя, как вы будете Созидать в Местах Силы, куда ведет вас Мастер, счищая неприкрытую грязь с ваших одежд. Спросите!

Отец был спокоен и рад.

После этого мы с Отцом сидели на бревне спиной к костру, и он спросил, что я чувствовала. Я поделилась коротко основными моментами пути, потом поделилась видением вчерашнего, и он попросил меня все это рассказать за обедом.

На обед Отец попросил к «Мивине» приготовить побольше соевых кубиков, потому что у всех был большой выброс энергии. Но это и хорошо. В этом очищение происходило. Мы с Ками готовили обед. Ярко светило Солнце, на небе не было ни облачка. Невольно закрадывалась мысль: все, что с нами происходило, до мельчайших деталей, было делом Рук и Мыслей Учителя.

А перед чаем я поделилась увиденным. Я рассказала все, что увидела вчера вечером у костра, но добавила, что если стоит тишина и долго, то прерывать ее может только Сам Учитель и рассказала историю про Ошо. Когда во время дискурса в Будда-Холле порвался тент и листья упали прямо в Будда-Холл. Все вскрикнули. А Ошо сказал, что если это причина нарушать тишину, то ему не с кем говорить, все неосознанны. И покинул Будда-Холл.

Я предложила всем просто молчать весь день, и это может развернуть каждого в пространство внутренней тишины. И в этой тишине произойдет накопление энергии. Рикла выслушал, поблагодарил и сказал: «Я принимаю твое предложение, но за собой оставляю право говорить. Дилиитий отправляется один в каменный город. Остальные заняты своей работой. А теперь давайте чай пить».

После обеда стало тихо. Все уединились. Видно было, как у каждого идет напряженная работа. К ужину собрались снова вместе. Солнце село. Все собрались у костра. Мы с Ками передали дежурство Аиие и Гене.

Сегодня у костра легко. Отец много рассказывал о своей жизни. После дневного молчания энергия поменялась.

Потом Отец спрашивает у Ками:

– Ну что, пойдем завтра?

– Пойдем, – отвечает Ками.

Потом у меня спрашивает:

– Ну а ты что нового увидела на тонком плане. Поделись.

Я говорю, что энергия поменялась и очистилась. А Отец опять спрашивает:

– Ты конкретнее, что происходит на тонком плане.

Тогда я настроилась, посмотрела в сторону нашего перевала и попала в то пространство, куда нам предстояло идти. И говорю:

– Там, где озеро, создается пространство. Я вижу розовую сферу над озером, она живая.

Отец говорит:

– Спасибо.

Режим был тот же: мы с Аиией идем спать в двадцать два, Отец идет работать, а мужская половина до двадцати трех сидят у костра и смотрят на огонь. Когда Рикла уходил, спросил меня, поменялось ли что на тонком плане. Я увидела другую картину. «Да, – говорю, сфера стала голубой, а по форме в виде тарелки». – «Спасибо, девочка», – сказал Отец.

Перед тем как уйти, он спросил еще: «Что еще ты видишь?» И тут я увидела новый план энергии. «То пространство готовится нас принять, но от нас необходимо Единое намерение, устремление продолжать путь и войти в новое творчество. Вот как мы все вместе с местом прощаемся, благодарим Духов-Хранителей каждой нашей стоянки, так и здесь – Единое намерение». – «Да, хорошая энергия, правильно. Давайте, каждый отправит свои мысли в пространство творчества. Как бы часть тонких тел каждого из нас туда переместиться. И эти тонкие тела будут притягивать к себе. Так мы создадим коридор нашего движения». Мы помолчали минут десять и разошлись по своим местам в точности с указанием Учителя.

8 августа 2001 г.

Утром было все спокойно, тихо и радостно. Перед завтраком Учитель позвал всех к костру и обратился к Ками:

– Расскажи всем, Сын, что ты видел вчера в медитации. Не стесняйся, это видение важно для тебя и для Аиии.

– Я сел медитировать у костра, когда все разошлись, а ты, Отец, сидел и беседовал с Аиией. Я сидел лицом к вам, но разговора не слышал, было далеко. Закрыл глаза. Думал, просто посижу, уйду в тишину. И тут я попал в состояние вроде сна, но это был не сон.

– Это медитативное состояние, Сын. Оно на границе сна. Продолжай.

– Потом увидел, что около нашей палатки сидишь ты, Отец. Хотя знаю, что вы с Аиией гораздо дальше и беседуете. Но ты был в шляпе и без платка сзади, вдруг вокруг тебя начала быстро образовываться спираль желтого цвета, она уносилась ввысь, и ты исчез в кольцах этой спирали.

– Молодец, сын, я очень рад, это глубокий опыт видения тонкого плана. А теперь я расскажу, что же происходило на самом деле. Разговаривая с Аиией, я увидел в ее проговоре очень много умозаключений, она отстаивала личностные интересы, не считаясь с состоянием других людей, и мне стало скучно с ней. Неожиданно я услышал зов с Ольхона. Оставаясь сидеть и беседовать с Аиией, то, что могли физически видеть все, отправился на самом деле на Ольхон. То есть отправил свои тонкие тела туда. Выполнив работу, я вернулся. Вот это то, что я вам уже говорил. Это возможность находиться в нескольких местах одновременно. Ками удалось наблюдать работу Мастера одновременно в нескольких пространствах. Он меня порадовал. Если бы это стало нормой для вас всех, мне не пришлось бы вести с Аиией беседы об иллюзорности ее видения. Благодарю, Сын, мы преподали хороший урок Аиинам, о возможностях человека. Плоть не препятствие!

Погода стояла великолепная, наш лесок был еще в тени. Небо было абсолютно чистым. Все говорило о том, что путь открыт.

Отец поделился тонким планом, увиденным в работе.

«Над озером образовалось две сферы, обе висят над водой, в одной сфере лик Владыки и в другой лик Владыки. Они пришли из разных мест и приглашают нас начать движение. Выражение их лиц спокойное, но очень внимательное. Один лик, слева – из Индии. Он из Гималайской Шамбалы, индус. Второй лик, справа – Мастер Дзен, похож на Боддхидхарму, но точно не могу сказать. Нам предстоит выбрать, через какую сферу мы войдем в творчество».

Отец спросил меня:

– Ты как считаешь?

Я ответила:

– Я не вижу, почему надо выбирать. Нет понимания. Пусть оба Владыки ведут нас Путями Созидания.

– Э, нет, голубушка, тут можно, как в том анекдоте – остаться ни с чем, в том-то и задача.

– Ну, тогда по дороге будет видно. А может, все случится само собой.

– Нет, нам нужно принять решение, у вас мало времени, не более двух часов.

Вышли из лагеря, перешли реку. Посидели на склоне в молчании. Поблагодарили место за гостеприимство. Путь до озера был знаком. Мы его прошли вчера. Шли легко, хотя и проходили опасные участки крутого склона ущелья.

Во время завтрака на башне каменного города появился горный козел.

– Алла-тэке – так его называют алтайцы, – Отец первым его заметил и сразу позвал всех. Он был великолепен. Один, огромный с большими рогами, гордо стоял и смотрел в нашу сторону. Мы простояли долго, наблюдая за ним. – Хороший знак, если вожак вышел нас провожать. Я рад!

Потом за завтраком мы еще долго его наблюдали, он не уходил, лишь голову немного повернул, чтобы видеть нас.

Шли спокойно. Через полтора часа были у озера. Отец оставил свой рюкзак не доходя, просил дальше не идти и ушел вправо за скалу, огибающую озеро. Чувствовалось, что первозданную тишину нарушать нельзя. Отец быстро вернулся и повел нас левой стороной на лужайку возле озера. Сказал, что мы здесь немного побудем, передохнем. А меня спросил, что я видела на тонком плане.

– Озеро было тихим, пространство чистым. Когда я увидела твой рюкзак, а тебя нет, – поняла, что дальше идти не надо. Даже фото делать без твоего разрешения не хотела, это тоже было бы вторжением. Хотелось сохранить тишину. А ребята не поняли, пошли разговоры, пошли к воде. Из-за этого пространство стало меняться. Я ведь поняла, что ты пошел общаться с Владыками, а чтобы считать всю информацию, необходимо не трогать тишину. А на озере я увидела, когда мы подошли, как оно сверкало изнутри огнями света, а потом слева появилась большая желтая дуга.

– Спасибо, Миилина. Но почему ты снова не остановила их? Мне нужны помощники. Ну, хорошо, спасибо. Сейчас можете переодеваться с Аиией. Наденьте купальники. Вон за тем камушком в прошлом году переодевалась Аиина. А пока соберитесь тут все на берегу, я сделаю снимок перед омовением, и посмотрю ваши энергии.

Мы сели, как сказал Рикла, и он сделал два снимка. Вниматель­но смотрел на них в момент проявки, потом смотрел на нас. «А теперь по очереди, как шли, искупаемся».

Он нырнул в воду первым. Проплыл метров семь и вернулся. За ним – Ками. Настала моя очередь. Вода – два градуса. Я какое-то время постояла. Отец показал камень под водой: «С него сразу прыгай, и пошла». Стала на камень и прыгнула в воду. Невозможно передать: я увидела желтый свет и плыла под водой два метра в нем, тело охватил лед, но выбора не было. Доплыла до выступа скалы и вернулась. Потом проплыла Аиия, затем Дилиитий, Гена, последним – Аллизарх. Чувствовалось, что каждый совершает действительно омовение. Это озеро Рикла назвал Аиин-Коль, так как оно безымянное, ледникового происхождения и очень глубокое. Погрелись на солнце. Учитель попросил всех сохранять молчание. Перекусили курагой, и пошли дальше. Это озеро я ощущала как вход в священные чистые пространства, ведущие к Рериховским озерам. Всю дорогу Рикла переживал, когда бессознательно начинались болтовня и шум. Необходимо полное и постоянное соответствие энергиям проходимого нами пространства. На камнях сделали привал на обед. Дров нет – высоко. Пришлось набрать воду из ручья и перекусить сухарями с солью. И тут из-за поисков соли – опять лишние разговоры. Учитель резко нас остановил, ушел в сторону и лег прямо на щебень работать на тонком плане. Мы тихо накрыли на стол. Было видно, что снова ненужными разговорами разрушили тишину. «Я же говорил вчера. Все мои предупреждения о тишине не возымели действия. Я еще раз прошу стать неслышными и невидимыми».

Когда подходили к перевалу, Отец увидел на нем огромную фигуру Богородицы. Она стоит, окруженная сферой – защитой. Отец сделал снимки, на которых проявился тонкий план увиденного. Мы молча наблюдали за Его действиями. Все рабочие снимки Учитель, как правило, вечером сжигает, а сколько можно было бы показать людям! Мы, видно, чего-то не понимаем...

Прошли несколько курумников. Все выше и выше к перевалу. И, наконец, вот он – Аиин-Бач! Перевал Аиинов. Справа открылась панорама. Цирк Семи Башен – Семи Вершин – Стражей. Слева в долине, окаймленной со всех сторон горами, видны были Рериховские Озера. Отец разрешил привал, попросил сделать съемку.

Я пошла вверх по гребню. Впереди Аллизарх и Рикла. Все занимались фотосъемкой. Когда возвращались обратно, Учитель говорит мне: «Смотри, Лина, что тут проявилось». Над всеми Семью Стражами – Лучи Энергии, уходящей вверх, а на другом снимке – Лучи и слева в небе – светящийся шар. «Как ты думаешь, кто это?» – «Это не земляне, явно пришельцы». Рикла засмеялся. «Правильно. Это с Прозерпины мои прилетели, наблюдают».

Мы подошли к ребятам, и Учитель показал снимки сказав, что Пришельцы позволили себя заснять.

Дальше он предложил всем уйти в медитацию и увидеть наш дальнейший путь, место стоянки в долине и суть творчества. Через десять минут Учитель спросил первым Ками: «Ками?».

«Я увидел змейку, которая, извиваясь по долине, уползала за гору к Озеру – Терафиму. Цветок с тремя лепестками, который начинался у подножия Стражей и тремя ответвлениями расходился по долине». Аллизарх увидел на одной из вершин знак. Я увидела, как в долине появился Овал – окантовка, он охватывал прост­ранство озер и заканчивался холмом посередине долины. А потом возник цветок, лежал на боку стеблем, корнем к Вершинам-Стражам и раскрыв бутон в сторону Рериховских Озер.

На основании увиденного и фотоснимков Отец сказал: «Спасибо вам. Все подтверждается. Вы очень точно дали мне информацию о месте базового лагеря и о ряде аспектов нашего дальнейшего Творчества. Суть его изменилась. На семи пиках работать не будем. Башни сами излучают всю световую гамму энергий Ауры Земли. Нами же будет рожден еще один Магнит на Земле Алтайской. Место стоянки у Терафима-Озера, хотя я и не хотел вас туда вести. У меня та же просьба. Разговаривать только по необходимости. Лучше молчать».

После рассказа про Прозерпину я спросила: «А я ведь с другой планеты, да?» – «Не знаю, девочка, почему людей так интересует эта информация. Мы сейчас на Земле. Всему свой срок. Одно могу сказать, что в познании энергий ты уйдешь далеко, хотя есть помеха, ты можешь вознестись над другими моими учениками, возгордиться, задатки у тебя для этого тоже солидные. Посмотрим, какая чаша весов твоего Бытия перевесит».

Спустились в долину, и Отец без рюкзаков повел нас на обзорный холм. Место оказалось прямо напротив Башен-Хранителей. Учитель сказал нам стать в один ряд, сделал снимок – посмотрел, затем быстро сказал нам с Аиией стать в центре. Сделал еще один снимок, все увидели на нем проявляющуюся энергию. Боже! Какая-то фантастика. Людей на фото еще нет, а энергия уже горит всеми оттенками Огня. Снизу ультрамариновый полукруг, а от него вверх струилось потоком пламя до самых вершин гор. Цвета жили, менялись: и желтый, и бирюза, и оранжевый, и фиолетовый – все складывалось в Единый неповторимой красоты Узор Огненного Цветка. Отец сказал: «Ну вот, Космос проявляет свои Картины для седьмого тома Своей Книги».

Спустились к первому озеру. Вот и место стоянки Аиинов из экспедиции 2000 года.

Подошли к Мастеру-Камню. Отец с трепетом его обошел. Подошел со стороны Креста, прислонился к нему лбом, губами. Бережно обвел рукой и сказал: «Стоять ему здесь века и тысячелетья, пока Земля не разверзнется и не поглотит его. Приводите сюда ваших детей. Пусть они знают его, а они приведут своих детей и внуков и так дальше. Представляете, ваши поколенья будут ходить сюда, прикасаться к нему и знать, что здесь работали их отцы и матери, деды и бабушки. Камень принимает энергию Вселенной, а затем дарит Ее всему сущему на Планете».

Отец еще раз прижался к Камню. Потом указал Аллизарху и Дилиитию на то, что нужно изменить в гравировке, обновить окаймления и просил завтра приступать к работе.

Через полчаса были уже у второго озера. Отец с Ками долго искали место для лагеря. Мы занялись заготовкой дров. Здесь карликовая береза. Мы собирали сухие ветви. Другой расти­тельности в цирке нет. Высота две тысячи пятьсот пятьдесят метров.

За ужином Отец показал, как силы природы демонстрируют свою Мощь. Над нами яркое солнце, а вокруг громоздились и формировались облака, несущие снежные заряды и сильный ветер. Было холодно, ощущалось дыхание ледника.

Собирая ветки березки для костра, я погружалась в себя и пыталась разобраться, как работает эго и что я должна видеть, чтобы оно не взяло верх. Искала силу Духа, задавала себе массу вопросов.

Тут на тонком плане увидела Учителя. И в памяти пронеслись его многочисленные рассказы, как он работал на метеостанциях, ходил на охоту и рыбалку, как работал на Алтае, Дальнем Востоке, Путоранах, Саянах, как получал посвящения в Рейки. Посмотрела, как он сейчас движется от камня к камню в поисках мест Силы, и вдруг внутри вспышка как взрыв сильного переживания – и все стихло. В этот миг я поняла: «Он самый обыкновенный человек, то есть обычный, простой». Это понимание осталось со мной, и я понимала, что Мастером не станешь, если хочешь быть Кем-то необычным, Чего-то достичь особенного. Во мне все перевернулось. Другими глазами смотрела я на природу, Аиинов, воспринимала говорившееся. Мир в моих глазах изменился. Что произошло?

Подошла к Рикла и спросила, где находятся те врата, которые он открывал в прошлом году. Учитель ответил: «Мы пришли к Озеру-Терафиму как на экскурсию! Вы больше сейчас туристы, чем энергетики, поэтому и привел я вас путями обычными, доступными для каждого. Другого не дадено, нет соответствия». Мы пошли к лагерю.

– Знаешь, Отец... – начала я нерешительно.

– Да, я слушаю тебя.

– Я поняла... ну, как бы это сказать. Я увидела, что ты самый обыкновенный человек, то есть, в тебе нет ничего особенного.

Чувствовала себя как-то нелепо и растерянно. Отец громко и заразительно рассмеялся:

– И что?

– Ну, мне стало очень грустно. Я поняла, что люди, проявляя свое эго, хотят стать великими. Что-то представлять из себя.

Отец опять весело засмеялся и сказал:

– Ты слышишь, Аиия? Девочка поняла, что я самый обыкновенный человек, и Просветлела. Теперь Миилина будет смотреть на мир глазами Человека, а не робота. Я рад, что своими действиями привел Ее прямо в Чертог Света.

Аиия радовалась за меня и за Учителя.

9 августа 2001 г.

Утром солнце и ветер. Отец с раннего утра обежал все холмы и горы в долине, собирая воедино картину предстоящего творчества на этом Месте Силы. За завтраком – снова урок с едой. Дежурные положили всем по три черных сухарика. Отец спрашивает:

– Аллизарх, сколько их там осталось?

– Да еще по одному.

– Так выкладывай все.

Получилось вместо одного еще по три с половиной. Все съели, а Отец оставил три и Ками оставил три. Учитель сказал:

– Это мне на обед, а вы на обед будете без сухарей. Сколько вам ни дашь – все съедите, так устроен человек.

А после завтрака напомнил письмо Мории Синнету: «Думаю, Вы не сможете есть то, чем питаюсь я, ибо для вас это не пища».

Потом Учитель дал задание каждому индивидуально, и все разошлись до обеда.

Суть Творчества.

Здесь, на Алтае, трудами многих поколений Мастеров рождается Северная Шамбала с целью возобновить утраченную связь Земли с Космосом. Давно Владыками было предсказано появление в районе горы Белой Северной Шамбалы. То, что мы сейчас делаем, можно назвать закладкой энергии Шамбалы.

В связи с тем, что Япония и Китай утратили свою Духовную силу, Индия отдала человечеству все чистые источники, и лишь одиночки держат угли горячими, чтобы, когда время наступит, снова возжечь Огни Пламени Востока. Возрождение здесь и сейчас. Здесь наш Тибет, и я назвал эти горы Малым Тибетом, потому что даже физически они похожи на Тибет. Тибет же духовный утратил свою значимость столетия назад. Шамбала Автономна и неприступна. Относится к Тибету лишь как физическая админист­ра­тивная Единица, созданная внутри этой Государственности. Если можно так сказать. Далай Лама 13-й и 14-й в Шамбалу не были допущены. Но это особый разговор или тема отдельной беседы.

Я сегодня встречался с Махатмой. Он пришел утром, у подножья той горы, где мы были с Ками.

То, что увидел Ками, было очень интересно, он расскажет.

Я поведу вас на это место, там прекрасная энергия. Ну а то, что увидел я, это...

Он приехал на коне, конь красивый, вороной. Не скакун, более низкий и легкий. Есть индусы более светлые, есть более темные. Так вот лицо у него стало темнее, и чалма красивая, а в ней камень-сапфир горит. Стоял молча, с глубоким спокойствием. Произошло общение. «Знаем, трудно тебе, в теле ты, но и помощь Велика. Правильно все увидел по закладке Магнита. Трудись».

Много Рикла нам не сказал, но несколько раз повторил: «Энергия города тяжела для меня. А здесь замечательные места, поэтому и создаю я в Сибири центр и лаборатории. Ближе к горам Саянам, Алтаю. Здесь все рядом. Вот за холмом Место Силы Цивилизация, день ходу. Там тоже все есть для жизни. Будем приходить сюда работать. В этой долине возле Рериховских Озер карликовой березки хватит на десять лет. И детей своих сможете сюда приводить». А потом, обращаясь ко мне:

– А ты, девочка, отсюда другой вернешься. Ты это сама видишь и понимаешь. Очень трудно будет тебе в социуме. Тебя не поймут, захотят видеть прежней. Уничтожать будут то, что родилось в тебе. А сохранишь ты себя, если не будешь идти ни с кем в компромисс. И вообще никогда, а иначе все мои старания были напрасны. Ты приближаешься к Роду Аиинов, это не секрет, чем ближе, тем будет больнее. И не отсюда, а оттуда, из внешних сфер твоего бытия.

– Учитель! Сын меня поздравил, когда узнал, что я буду участвовать в экспедиции. Сейчас много изменилось. Он стал читать шестой том, другие книги. Но как только я туда вникаю, он перестает, говорит, что я ему мешаю. Он сам знает, когда его время наступит.

– Вот и хорошо, может, и он здесь появится когда-нибудь, время все рассудит. Иди, медитируй.

На обеде Отец давал информацию о закладывании магнита на Озере-Терафиме.

Медитация Ками:

«Я сидел лицом к озеру. Отец лежа работал рядом. Я увидел, как Отец сидит у подножья горы, а рядом два спиралевидных потока, скручиваясь, уходят вверх. Они были оба желтого цвета, высотой выше человека. Потом один поток стал цвета темный кобальт, а другой остался желтым».

Отец сказал, что Ками Его снова порадовал, так, очищаясь рядом с Потоком, человек сам становится Потоком.

Как-то Отец сказал мне: «Видишь Ками! А ведь каким был. Его к нам на метеостанцию привезли прямо из больницы. Сердце! Мы его вылечили, чего врачи до сих пор нам простить не могут. Теперь смотри, в Поток вошел. Семья стала крепче, не пьет, не курит и какое видение открывается. Прошло всего четыре года, и я несказанно рад, что он трудиться в моей Ауре».

Вчера Аиия предложила мне обменяться массажами. Но сегодня этой энергии я уже не видела, однако Аиие ничего не успела сказать. Я чувствовала усталость и решила после обеда отдохнуть. Через полчаса вышла из палатки, увидела возле Отца Аиию, Аллизарха. Дала Аллизарху бумагу для трафарета. Видела, как Учитель готовит что-то на тонком плане. Решила отойти на десять минут. Но тут почувствовала, что надо подойти предупредить о своем отсутствии. Подхожу к ним. Тут Аиия говорит: «Отец, мы решили заняться массажем, ты как считаешь?» – «Ну что ж, вы ведь уже решили, так зачем теперь меня спрашивать. Я отменяю вашу медитацию на месте закладки Магнита, ваши тела свободны».

Сказал резко и отошел. Я слегка опешила, не успев ничего сказать. Затем сказала Аиие:

– Знаешь, я сегодня вообще не видела никакого массажа, эта энергия ушла еще вчера. Это первое. Почему ты не спросила меня: хочу ли я массаж сегодня? Это второе. Решай всегда только за себя.

– Ну, тогда давай работать самостоятельно.

И мы разошлись. В теле была тяжесть, не знала, куда себя деть. Рикла пошел в сторону озера. Я пошла на холм поискать место для медитации. Дул ветер, хотелось укрыться за камнем, но место не находилось. Вдруг увидела Аиию, села в метрах шестидесяти за камнем. Начала медитировать. Ничего не получается. Слышу шаги, это Аиия прошла вниз с холма к реке, Я пошла дальше за холм, нашла следующее место. Посидела там. Вдруг слышу – меня ищут. Ну, думаю, пройдусь низом и вернусь в лагерь. По дороге передумала и пошла в обратную сторону, к Камню-Мастеру. Он ведь был совсем недалеко, у первого озера. Там работал Дилиитий. Села медитировать рядом с Камнем. И сразу пошел поток. Случилась сильнейшая молитва, пошел свет. Потом я решила облететь на тонком плане весь цирк. Полетела к Стражам, потом к Терафиму, потом к Месту Силы – новому Магниту и мигом вернулась на место к Камню. Захотелось еще раз. Полетела опять к Стражам, прошла по всем семи вершинам. Посидела у первой, самой большой, обратилась к Хранителям. Очищалась! Потом у каждой вершины впитывала энергию лучей. Белый поставила в центре себя. Желтый справа, красный, оранжевый – сзади, зеленый, синий, фиолетовый – спереди. Тело потерялось, исчезло. Стало дышать спиной от Камня. Глядя на долину с места Стражей, я увидела над Камнем-Мастером в воздухе большую каплю воды, она была прозрачной. Потом увидела, как поток желтого света опускается на Камень и расходится вокруг. Время пролетело незаметно, подул ветер. Вошла в тело. Встала, смотрю, – час прошел. Поблагодарила Дилиития и Камень и побежала на ужин.

Перед ужином Рикла спросил, где я была и почему не вернулась. Сказал, что если бы я не промолчала, а сказала, что не собиралась заниматься массажем, то он взял бы меня на Место Силы – Магнит. Отметил, как с семнадцати часов через меня пошел сильный поток. Спросил, не поделюсь ли я своими ощущениями со всеми.

10 августа 2001 г.

Утро. Мы с Ками дежурим. За завтраком Отец разбирается с Геной. Дилиитию с Геной запрещено было общаться еще с прошлой стоянки. Но у Гены в видеокамере сел аккумулятор, и он решил воспользоваться для его подзарядки запасными пальчиковыми батарейками, которые были в неприкосновенном запасе, но хранились у Дилиития. Рядом оказался Учитель и, конечно же, не позволил Гене ими воспользоваться. Разговор начал с Дилиития.

– Тебе, Дилиитий, было ясно сказано, – не общаться с Геной.

– Так мы на бытовом уровне.

– А бытовой уровень – это что, не энергия? Все есть жизнь. Вы пришли учиться жизни, значит, всему. Я тебя еще раз предупреждаю, – оставь Геннадия в покое. А ты, Гена, решил меня объехать на осле хитрости. За моей спиной взять батарейки, которых всего один комплект в запасе. А вдруг они мне понадобятся и это будет самый ответственный момент нашего Творчества? А ты решил их уничтожить сейчас одним мигом только потому, что я тебе еще раз повторяю, – ты не подготовился к экспедиции. Тебе насчет камеры было растолковано все подробно, у тебя было два месяца на подготовку. Ты дважды за эти два месяца встречался со мной, приезжал, звонил. Ты мне предлагал «Роллс-Ройс», американские палатки, а сам не смог потратить пятьдесят долларов на нормальный аккумулятор. Меня не надо покупать. Я тебе сказал – отечественное лучше, там энергии больше, чем в американском. У тебя высшее техническое образование, и ты собираешься двумя пальчиковыми батарейками зарядить аккумулятор – абсурд, каждый грамотный человек скажет, что тут нужен более сильный источник энергии. Ты не пришел ко мне и не сказал: «Учитель, я был не прав, мой нос оказался длиннее Твоей мысли». Тогда все могло быть по-другому. Круг энергии твоей неготовности к экспедиции на этом замыкается. Помнишь, я говорил тебе, энергия имеет свойство возвращаться – это закон, выдуманный не мной, запомните это. А что до твоего аккумулятора, то в этом месте есть куда более мощные источники энергии, накопители. Это – Камень-Мастер и рожденный нами Магнит, но это уже другая сфера. А твой аккумулятор – что ж, давай бросим его в реку, тогда случится урок. Чтобы знал, что меня не удастся обмануть, или на чем-то поймать, или обвести вокруг пальца. Вы оба с Дилиитием проявили невежество высочайшей степени затенённости вашего сознания. Какие ВУЗы вам выдавали дипломы?

Оказалось, что Геннадий окончил Харьковский электротех­нический институт, а Дилиитий – Киевский инженерно-строи­тельный.

– Я прошу тебя, Гена, по возвращению в Харьков обратиться за разъяснением по данному вопросу к Магистру тех самых наук, кои значатся в твоем дипломе. А после подтверждения моей правоты сжечь диплом своей самости.

Утром мы у костра с Ками – готовим. Я встала раньше, но будить его не стала. Пришлось долго ждать, когда он разведет огонь. Поставили готовиться завтрак. Ко мне подошел Рикла, сел рядом. «Ну что, расскажешь, что вчера произошло?»

Я рассказала все о том, что снова проявила слабость, позволив Аиие решить за нас двоих, хотя меня в этом не было. Не хватило смелости ее оборвать, сказать, что массаж в Месте Силы – абсурд.

Потом он спросил о моей медитации и очень внимательно выслушал. Ками сидел и улыбался услышанному. Я рассказала, как именно сидя у Мастера-Камня, со мной произошла эта замечательная медитация.

– Конечно, девочка, я же не случайно выбрал именно этот камень, прекрасно, продолжай.

Дальше я рассказала, как летала, как от места закладки Магнита улетела стрелой к Камню.

– Отчего же ты так поспешила?

– А ты не говорил, что мне туда можно.

Потом рассказала про цветные стерженьки с Башен-Хранителей и как тело стало невесомым. Отец отметил:

– Вчера ты утратила готовившееся мною творчество, но вошла в свое. Я рад, замечательная медитация.

Ками сидел и улыбался его словам.

Потом Отец продолжил:

– Знамя Рерихов, которое с большой любовью сделала Сан-Рия специально к нашей экспедиции, вчера Ожило в красоте величественнейшего пейзажа гор. Энергия Стяга звала меня потоком Огня. И мы слились. Об этом уже многие догадались. Снимок, который я сделал вчера, меня поразил. Это было продолжение той же энергии, которую удалось запечатлеть ранее с ультрамариновым полукругом внизу. Хотя теперь он поменял цветность. Ками, принеси, пожалуйста, мою книгу и очки. Вот. Смотрите – это же поразительно! Это не может уложиться в сознании человеков. Фотографы-профессионалы снова скажут, что я поливаю снимок бензином, физики – особым составом порошка. Как это уже имело место. Печально!

Рядом со Знаменем стояли две фигуры, слитые снизу, но расходящиеся кверху, ярко желтого цвета, а у основания – фиолетовый полукруг. Мы долго смотрели всю многогранность оттенков рисунка, это было фантастично. После, оставшись наедине с Отцом, мы продолжили наш разговор.

– Ты, Миилина, расскажешь Сане всю правду об экспедиции. Я бы очень хотел, чтобы вы к ней относились бережней. Многие сородичи осознанно препятствуют восхождению Сан-Рии, вцепились клешнями своей рачьей поступи в ее одежды и тянут назад. Пока только Айна бережет ее и любит. Я, девочка, опасаюсь одного, что ты из своего просветления вознесешься над Аиинами. Я готовлю пространство для твоего посвящения в Род. Оно состоится на Аргуте, на Камне с Мастерской символикой. Но помни о том, о чем я тебя предупредил.

– А где это – Аргут?

– Это Место Силы Цивилизация.

Ужинали без Аллизарха и Дилиития. Они заканчивают символику на Магните и вокруг озера. Энергия из Космоса уже идет. Работа по гравировке еще не закончена, а место уже Дышит. «Завтра я вам подробно расскажу, как будет работать Магнит».

Мы снова с Отцом продолжили нашу беседу. И он спросил:

– Что-нибудь изменилось с того момента, как я сказал тебе, что готовлю пространство для твоего посвящения?

Я посмотрела на него:

– Да.

– Можешь поделиться?

– Могу, конечно. Я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. Это огромная ответственность, хотя и раньше была ответственность.

– Да, – прервал меня Рикла, – раньше был другой уровень, другая форма взаимоотношений, все меняется. Извини, я слушаю тебя очень внимательно.

– На тонком плане увидела завершение целого этапа, отрезка жизненного пути и начало другого. Я решила пойти уединиться, помедитировать в этом состоянии. Пошла к Камню. Все было уже по-другому.

– Да, конечно, медитации никогда не бывают одинаковые.

– А пока я шла к Камню, у меня перед глазами мелькали люди, события из прошлой и этой жизни. Я увидела, что этот показ и просмотр должен стать отпусканием всего прошлого. Я села у Камня, и снова была молитва, но другая. Я отпускала прошлое и понимала, что другой Ты меня не примешь. Я должна войти обнаженной в Твой Храм. Сбросить одежды воплощения, даже если мне придется покинуть формы Земли.

– Это очень глубокое переживание, – сказал Учитель. – Надо хранить Его, как зеницу Ока своего от коварного взгляда. Хорошо! Именно этого я и требую, чтобы вы приходили ко мне без багажа прошлого, раздетые донага. Только тогда можно с чего-то начать. Продолжай.

– Потом я обратилась к Камню, чтобы он дал мне силы быть чистой, простой, естественной. Чтобы не взяли верх соперничество и возвышение над сородичами. Я посидела с одной стороны, другой, и вот с третьей случилось красивое общение. Я стоя прислонилась к нему грудью, всем телом, раскрыла руки и щекой прислонилась. И тело стала наполнять мелкая вибрация, как жужжание роя пчел. Я немного постояла, поблагодарила Камень и пошла в лагерь. По дороге еще раз осознала, как для меня это серьезно.

Отец внимательно дослушал и сказал:

– Я тебя буду посвящать не на Аргуте, а здесь! На Магните, прямо на Мастерском Символе! Я абсолютно тверд и уверен в этом. Завтра завершаются все работы, энергия уже идет и наполняет пространство. Завтра к полудню мы пойдем с тобой на Скалу Посвящений. Если ты скажешь мне «Да». Твое согласие на Посвящение я помню, но в последний момент, даже уже стоя на коленях, ты можешь сказать «Нет», но не позже.

– А «Да» сейчас можно сказать?

– Не спеши, девочка, не спеши, у тебя еще целые сутки.

После ужина позволили себе костер из карликовой березки, насобирали ее много. Сучья совсем тонкие, быстро прогорают. Постояли у огня все вместе, молчали. Ками все время подкладывал веточки, костер наш слабо, но грел. Небо очистилось полностью, горели звезды, а за магнитом вспыхивали непонятные свечения. Отец говорил с нами, смеялся. Рассказывал подробно о повадках волка, медведя, сохатого. Как в Заполярье ему дали оленью упряжку, и он полтора месяца в лютые морозы осваивал искусство Северных народов. Так, в экстремальных жизненных условиях он выраба­тывал Силу Духа человека.

11 августа 2001 г.

Утром за завтраком Рикла возвращается к вчерашней теме и, обращаясь к Дилиитию, напоминает о целостности мастера.

– Читайте внимательно мою беседу о Мастерах Рейки, если в кругу на группе он Мастер, а дома вечером за чаем занимается пустой болтовней, то это уже не Мастерство. Каждый миг быть Мастером – вот что такое Мастерство, – говоришь ли ты с кем-то, готовишь еду или собираешь ягоду. Бытовые вопросы, как ты их назвал, Дилиитий, занимают 90 % пространства нашей жизни, и в нем всегда нужно оставаться Мастером. Вот тогда это – Мастерство, тогда ты – Аиин, тогда ты целостен.

После завтрака энергия изменилась, я почувствовала тяжесть, усталость, разбитость. Не знала, куда себя деть. Отец ни на кого не смотрел, пошел к себе в палатку и просил Ками ни в коем случае его не беспокоить, хранить тишину. Ощущалось напряжение. Я пошла в свою палатку, медитировать. От слабости тела хотелось спать. Лежала, медитировала, не понимала, что со мной. Прова­ливалась куда-то, снова возвращалась, так около часа. Потом солнце стало согревать палатку. Оно у нас появлялось в девять пятнадцать утра. Собралась с силами, заставила себя что-то делать. Решила пойти за листьями каменной смородины, чтобы засушить на зиму.

Когда уходила, предупредила Гену, что ухожу на час за смородиной, на случай, если спросит Отец. По дороге к скалам встретила Аиию. Я присела около нее. Хотелось чем-нибудь помочь. Аиия была открыта. Я еще раз пояснила ситуацию, происшедшую с нами позавчера, когда Отец лишил нас медитации на Магните.

«Я ничего не могу понять, что происходит, ничего не могу с собой сделать. Чувствую, что мешаю Отцу работать. Испытываю дискомфорт постоянный, из-за этого задаю глупые вопросы и еще больше загоняю себя в ужасное состояние. Все, что тогда происходило, я ничего не соображала. Условности быта города привношу сюда и этим мешаю всем».

– Аиия, в тот момент ты не слышала Отца, ты слышала только себя, потому не позволила случиться творчеству.

– Да, Лина, надо стать тихими, внимательными. Ведь Отец дал мне понять, что готовит другое пространство для работы с нами.

– Да, Аиия, Он сказал, что не предупредил меня, так как видел, что инициатива исходит не от меня. А я Ему сказала, что попалась на своей слабости, не сказав о том, что я вижу. Сыграл старый образ Аиии, которую я видела в Киеве, которая на своей энергии везла меня в Барнаул. Я видела тебя тогда, Аиия, радостной, текущей, чистой, очень легкой. Сейчас на этом попалась, не смогла тебе отказать.

– Но ведь эта энергия во мне осталась, если была, где же она сейчас?

– Ты ее потеряла. Энергию можно потерять, она уходит, когда мы проявляем самость.

– Миилина, что ты мне посоветуешь?

– Не знаю, мне помогает дыхание, живопись. Если хочешь, бери мои краски, бумагу, рисуй, потом сожги.

– Спасибо, ты мне помогла.

Я пошла на камни за смородиной. Ровно через полчаса почувствовала, что Отец меня ищет. Поднялась на ноги и увидела его, стоящим в лагере, лицом к горе. Да, он смотрел в мою сторону. Я это чувствовала, посмотрела на часы, час прошел, решила быстро возвращаться, Отец обещал выслушать меня о моих последних днях перед отъездом в экспедицию. Это должно было быть отпущенным перед Посвящением.

Пришла в лагерь. Да, он ждал меня. Села рядом и, немного переживая, рассказала о своих трех снах. И как я потом очищала себя и пространство вокруг себя, как переживала. Потом рассказала, как каждый день в Киеве мне устраивались проверки деньгами. Мне давали лишнюю сдачу, лишние продукты, глядя прямо в глаза, и продавцы, когда я возвращала, не понимали вообще что происходит. Кто-то прямо под ноги сыпал деньги. В общем, испытание. Но я твердо стояла на своем «мне чужого не нужно».

Рикла все это выслушал, поблагодарил за честность, сказал, что все время проверяет чистоту и точность моего видения и очень рад за меня. Дальше мы говорили о близких мне людях, о сестре, о том, как у нее дела в Греции. Я рассказала Учителю, что хочу ей помочь. Он все внимательно слушал, уточняя некоторые детали.

Дальше разговор коснулся Аиии, я рассказала суть нашего разговора. А Отец спросил:

– А что ты чувствовала сегодня после завтрака?

– Подавленность.

– Так вот, это – из-за нее, она сегодня повар. То, что с ней происходит, через пищу попадает ко всем. Ей не помогут твои советы. Она солгала, когда сказала, что ты ей помогла. Ей нужно осознать, что она делает. Но я буду хранить молчание, чтобы окончательно лишить ее комфорта в моем Чертоге.

За обедом опять неувязка. Аиия разливает кипяток в «Мивину» когда Дилиитий еще не пришел с работы. Отец спрашивает: «Зачем? Ведь он должен прийти, мы что, все должны есть холодное. Или вы настолько оголодали, что не можете подождать товарища?» Через десять минут Дилиитий сидел за столом. Подождав, когда съедят первое, Отец начал говорить, показывая в очередной раз несоответствие Аиинов.

– Посмотрите, что происходит. Я вам сейчас покажу. Даже если отставить в сторону слово «Аиин», вы просто люди, обычные люди. Разве это нормально – класть к завтраку на стол остатки вчерашнего лука, который превратился в сено? А потом Аиия еще догоняет меня и спрашивает: «Отец, что с ним делать?» Это ваше отношение к еде, к себе, к товарищам и ко мне. Разве это нормально, видя, что одного человека нет у стола, он заканчивает работу, и не было никаких предупреждений, что он не придет на обед или опоздает, разливать кипяток в «Мивину», не дождавшись его? Я вас спрашиваю, разве это – нормально?! Почему замоченный вчера на сегодня овес стоит где попало под ногами? Разве это нормально, Аиия? Я тебя спрашиваю! Ты показала этим свое отношение ко всем и к своему дежурству, к тому, как ты относишься к своим обязанностям. Я покажу тебе наконец-то ваш эпизод с массажем. Ками, Аллизарх, Дилиитий несут на себе 80 % всех продуктов. Когда мы подходили к Месту Силы, у Ками уже заплетались ноги, у них по 36 кг веса. Ты их не спросила почему-то, нужен ли им массаж. В горах, на такой высоте пробегись по камням, подставь себя ветру, искупайся в ледяной воде и весь твой опорно-двигательный аппарат в норме, восстановление идет моментально. А ты со своим массажем подходишь ко мне третий раз. И не слышишь абсолютно то, что я тебе говорю в ответ. Ты меня просто убиваешь. Вообще вы все постепенно меня убиваете своим отношением. Я снова спрашиваю вас: «Зачем?» Дилиитий назвал тебя сегодня Людмилой, и это очень точно. Он правильно сделал. А я тебе отвечу, что за энергия стояла за этим массажем, который вы собирались делать с Миилиной. Это энергия себялюбия. Ты привезла с собой из города эту энергию, там – да, в городе тяжело восстанавливаться, но здесь, в горах, на природе, не нужны никакие массажи, неужели ты этого не видишь? Сколько можно разбираться со своим детством, ты до сих пор продолжаешь носиться со своими детскими проблемами. Ты думаешь, у тебя одной было детство тяжелым. А у него, – Он показал на Дилиития, – он жил и рос без отца с больной матерью. Она больна физически, духовно и все это передавала ему, он рос беспризорником. А он, – Отец показал на Аллизарха, – думаешь, ему было легче там, в деревне, где он рос или ему, – показал на Ками, – или ей – показал на меня, – она росла без родителей, а сейчас сама воспитывает сына. Тянет на себе энергетически старшую сестру и брата-алкоголика. Всем было не легко, но нельзя к этому всю жизнь возвращаться, надо наконец-то это оставить и пройти дальше. Я снял вчера с Дилиития и Аиии все энергии Огня. У тебя, Дилиитий, первую и вторую ступень Огня, у тебя, Аиия – пятую, с сегодняшнего дня вы Сергей и Людмила. Я сделал это за несоответствие ваше энергиям Огня. Дилиитий постоянно меня убивает, это у него уже стало целью в жизни – меня убивать. Я год молчал, Дилиитий. Ты думал, что я ничего не вижу и не слышу, в чем ты пребываешь? А я все знал, что ты делал весь этот год, чем дышал. Я работал с тобой через других. За то, что ты учительствовал за моей спиной, поедая людей, и скрывал это от меня, я снимаю с тебя энергии Огня. Сегодня я готовился повести Миилину на Скалу Посвящений. Но утром я был разбит, энергии не было и Посвящение не случилось. Еще один человек увидел, что после завтрака вся моя подготовка сорвалась. Это Миилина, она больше видит сегодня, чем все остальные. Ты, Аиия, срываешь всю мою работу своим отношением, а вернее, его полным отсутствием и этим меня убиваешь.

– Отец, я не знаю, что мне делать, я ничего не могу с собой поделать, я нахожусь в ужасном состоянии, – Аиия очень переживала, но было видно, что она открыта Отцу.

– Мы можем не открывать Магнит, я приду сюда потом сам, все сделаю, совмещу тонкий и физический план в следующем году или через год. Но что скажут потомки об Аиинах!

Потом предложил кушать второе, все нерешительно взяли тарелки и продолжили есть. На третье был чай с изюмом. Энергия изменилась, чувствовалось, что стало легче, на тонком плане пошло разрешение ситуации.

Отец продолжил:

– Аиины, у нас завтра праздник. Давай-ка, Аиия, сделай оладьи. Мука у нас есть, можно залить теплой водичкой, добавить изюм.

Аиия засветилась от радости:

– Отец, я все, что угодно сделаю. Ты снова назвал меня Аиией.

– А может, оговорился? – спросила я.

– Нет, я никогда не оговариваюсь, нет у меня на это права.

Радость разлилась по кругу, лица засияли. Отец продолжил:

– Завтра начнем у Знамени, сценарий я уже продумал. Сережа начнет съемку здесь. Я дам объяснение всему творчеству. Потом мы переместимся непосредственно к месту закладки Магнита, где нужно будет тоже все заснять. Будет произведено совмещение тонкого и физического планов заложенного Магнита и будет посвящена в Род Аиинов Миилина. Она долго к этому шла. И сегодня она обладает той чистотой и видением, которые приблизили ее Посвящение. Все свободны.

Дилиитий поблагодарил за обед и быстро ушел работать. Рикла подозвал меня к своей палатке, попросил сесть рядом. Он достал свою папку с бумагами и показал мне лист, на котором был знак.

– Я, девочка, увидел твою готовность. Долго наблюдал за тобой, проверяя твое видение и решил, что вместе с посвящением в Род Аиинов я посвящу тебя в Первую Ступень Огня. Я уверен. Вот знак. Он поется из центра при полной чистоте. Слушай!

Рикла пропел его.

– Ты слышишь мой центр?

– Да.

– Замечательно. А рисуется вот так. Я даю тебе его для работы, ты должна познакомиться с ним. Иди в скалы, пой, рисуй, слушай. А вот еще знаки.

 Он разложил еще четыре знака.

– Что ты здесь видишь общего?

– В них зашифровано слово «Рикла» по первым буквам каждого знака.

– Правильно. Рикла – Огненное имя. Иди и работай. Энергия уже пошла.

Я ушла в скалы, устроилась удобно на плоскости огромного валуна из серого гранита и начала петь, энергия струилась, разливалась теплом из центра, успокаивала, я обретала тишину. Еще Отец сказал, что этим знаком можно влиять на погоду и чтобы я заодно работала с погодой. Полтора часа я знакомилась с символом. Возвращаюсь в лагерь, меня встречают Отец и Аллизарх, улыбаются. Погода ясная.

– Ну, как дела?

– Напелась.

– Да, я вижу, ты приняла этот знак в себя, – и дал мне новое задание. – Ты должна пойти на холмы, уединиться и вскрыть энергию этого знака. Слиться с ним воедино и самой стать символом. Ты знаешь, как это делать?

– Да! Я попытаюсь, Учитель.

Я ушла работать в сторону Камня-Мастера, но времени до ужина оставался только час. Устроилась на пригорке. Камень был виден внизу. Произошла интересная медитация. Сначала я легла на землю, нарисовала знак на животе и провалилась, куда-то исчезла. Через двадцать минут пришла в себя, села лицом к солнцу и попросила его помощи войти в знак. Начала дышать, повторяя знак, вдыхая его в себя. Потом нарисовала его мысленно на спине и затылке. Проросла корешком в землю и начала наблюдать за дыханием. И тут попала в пространство медитации, но оно не было мне знакомо, увидела бездонную глубину, но осязаемую, цвета сменялись один за другим, белый, желтый, оранжевый, все оттенки бордового. Я падала в бесконечность. Все осознавала – и шум реки, и пение птиц, и главное – пульсацию дыхания, но тело исчезло. Прекрасная легкость и невесомость, смотрю и смотрю в глубину, она живая, показывает мне свои просторы. Необычайная тишина начала проливаться в меня, конца и края ей не было, и самое интересное – абсолютно стих ветер. Его просто не стало. Я понимала, что время идет, у меня еще около десяти минут, потом ужин, а прерываться не хотелось. Тут я увидела, как из этого глубинного пространства выросли скалы, как рифы, очень длинные и острые, все начало шевелиться какими-то формами. Потом вдруг я оказалась под водой, огромная рыба проплыла, превращаясь из кита в акулу, и исчезла. Я все смотрела и дышала, наслаждаясь последними мигами. Почувствовала, что время вышло. Открыла глаза, до ужина – семь минут, времени как раз дойти. А когда шла в лагерь, вдруг заметила, что все другим стало: и горы, и озера, и трава. Потом увидела ребят, – и они стали другими. И я осознала, что окружающий мир не изменился, – это я смотрю на все другими глазами. Рикла посмотрел на меня. Чему-то улыбнулся. Сели ужинать и он спросил:

– Получилось?

– Да, Учитель!

– Я рад. Расскажешь нам?

Я все рассказала. Отец сказал, что дал мне символ и будет меня посвящать сразу в Род Аиинов и Первую Ступень Огня.

Потом мы ели вкусные оладьи и видно было, как силы природы и стихии все готовят к завтрашнему дню. Вечером был костер, все сидели и смотрели на огонь, шла красивая чистая энергия, ветра не было, небо усыпано звездами. Ощущалось Единение.

– Скажи-ка девочка, меня ты тоже увидела другим?

– Да.

– Замечательно, если видите меня по-разному, а не одним и тем же. Я рад. Видишь, Аллизарх, еще не посвящена, а она уже смогла войти в энергию символа и открыла для себя новый мир. Символ намного глубже, чем ты узнала его, тебе предстоят еще открытия. Пользоваться им можно только в крайних случаях для влияния на ситуацию и только из абсолютной Чистоты. Возможности его Велики.

Ночью не спалось. Отец попросил меня и Ками с утра пообщаться со Стихиями. Все удавалось. В долине чисто, небо ясное, холодный ветер с ледника, который преследует нас все дни стоянки на Рериховских Озерах. Но и он не может испортить наше настроение.

12 августа 2001 г.

Утро было прозрачным. На небе ни единого облачка. Весь Космос готовился к творчеству. Рикла был собран и строг. Держал во внимании малейшие изменения энергии. Еще до завтрака нам с Ками предстояло вступить во взаимодействие с природой, чтобы на момент работы Учителя было соответствие погодных условий. Только при точном совмещении всех точек пространства возможно выполнение начертания.

Я ушла в камни около Озера-Терафима. Это была просьба и условие Учителя. Во время работы около Знамени Мира должен был быть умеренный ветер. Иначе Геннадий Иванович будет дуть на Знамя, чтобы во время съемки оно развевалось, так шутил Рикла. А вот во время работы на Скале Посвящений должно быть безветренно. Я работала в скалах около двадцати минут. Входила в стихию Воздуха, разговаривала с Ветром, обращалась ко всем сторонам Света, работала с Первым Символом Огня. Уводила ветер за пределы долины. Пришло внутреннее спокойствие и все получилось. Я это видела, природа слышала меня.

Вернулась в лагерь как раз к завтраку. Учитель внимательно наблюдал за мной, за всеми проявлениями. Я понимала, что он готовит пространство, готовит меня. Во время завтрака он четко определил нашу задачу. До одиннадцати все занимаются индивидуально, в одиннадцать часов собираемся у Знамени. Вещи можно укладывать в рюкзаки, но палатки оставить. К началу творчества ни одной личной вещи возле палаток не должно быть. Абсолютная чистота. Я пошла писать, торопилась описать утро, нужно было еще подумать, что одеть на посвящение и оставить какое-то время для подготовки. Пока я писала, ребята собирали свои рюкзаки. Примерно в четверть одиннадцатого ощутила дискомфорт, будто что-то делаю не так. Смотрю – Рикла ходит рядом с нашей палаткой. Было ощущение, что энергия творчества уже пошла. В половину одиннадцатого я вышла. Учитель говорит строго:

– Я тебя жду, надо подготовиться.

– Но сейчас пол-одиннадцатого.

– Ну и что, энергия уже идет, начинать будем раньше. Подумай, что ты оденешь.

– У меня есть желтая футболка.

– Прекрасно, надень желтую.

Через секунду я стояла одетая. Чувствовала, как сильные вибрации проходят по телу, наполняют меня. Все собранны и молчаливо сгруппировались у Знамени.

Отец внимательно посмотрел на всех, дал последние указания, выбрал место для съемки.

Съемка началась. Развевалось знамя. Рикла спокойно начал говорить.

Беседа-обращение.

Группа Аиинов: Ками, Дилиитий, Аиия, Миилина. Как видите, я ее поставил в один ряд с Аиинами, потому что она сегодня на Месте Силы Рериховские Озера, в месте заложенного Космического Магнита, будет посвящена в Род Аиинов. Долго и трудно шла к этому моменту с 1997 года. Получив нашу книгу, приняв всем сердцем, но пребывая в другом духовном течении, а вернее сказать, в других течениях, она шла параллельными путями. И вот уже три года, как сделала заявку на посвящение. Вибрация имени Миилина давно звучит в пространстве Космоса.

Глубиной своего познания и принятия того, что идет в учении Огня Космоса Единого, она пришла к сегодняшнему моменту трудной тернистой дорогой. Я не буду усложнять наш разговор, просто скажу: ей было тяжело, ей было очень тяжело. Местами настолько тяжело, что она начинала метаться, как зверь, посаженный в клетку, оставленный без пищи, без тепла, без дома, в абсолютном непонимании.

Запрос на экспедицию 2000 года я оставил без внимания и только в этом году позволил случиться тому, что она сейчас рядом с нами. Труд, который заложен в основу этого посвящения я не могу не заметить, не могу пройти мимо. Это слишком серьезно, это слишком глубоко. Для меня непонятно, откуда в таком маленьком человечке, в этой маленькой женщине, берутся Силы Духа, Силы Огня, чтобы противостоять тем негативным факторам и явлениям, существующим сегодня на планете Земля.

Она будет сегодня посвящена не только в Род Аиинов, но и в Первую ступень Огня. Это произойдет в северной оконечности озера. Там, где заложен Магнит.

Мы сейчас находимся в южной части озера, где восьмого августа Аиинами поднято Знамя Мира.

Это рукотворное творчество нашего сородича Сан-Рии, выполненное с величайшей любовью, прошедшее через Ее Сердце и руки. Руками Сан-Рии – твоими руками, человек, ногами Аиинов – твоими ногами, человек, – это Знамя прибыло сюда, на Рериховские Озера, на Озеро-Терафим Христа и установлено как стяг нашей экспедиции, нашего Творчества. Сегодня двенадцатое августа, физическое производство работ закончено и сейчас мы будем совмещать его тонкие и физические формы.

Наши Мастера на продолжении нескольких дней гравировали на камнях, увиденных и услышанных мною символику Знамени Мира. Я ее называю символикой Чистоты. Рерихи называют его Знаменем Мира, знаменем Культуры, Знаменем Созидания. Я его называю Знаменем Чистоты. Для меня это понятие превыше всех остальных понятий. Знамя Чистоты планеты, Знамя Чистоты человека, Знамя Чистоты цивилизации. Что может быть сегодня превыше запроса, который я сейчас посылаю с этого места Силы в Космос? Пусть этот запрос, запрос Чистоты, – вернется к тебе, Человек, и откликнется в твоем Сердце, в твоей голове, в твоем Космическом Зерне. И ближайшие двадцать пять-тридцать лет ты посвятишь проявлению себя, проявлению твоих недугов, услышишь и увидишь свою суть и поймешь, что энергия, заложенная почти век назад, вернулась к тебе, вошла в твое сердце и стала ключевым, поворотным моментом в истории твоей эволюции или твоего воплощения.

На это отводится тебе, человек, двадцать пять-тридцать лет. Прими это к сведению.

Я готовил некий сценарий встречи с людьми, с Аиинами, которые здесь находятся. С сотрудниками, которые пребывают здесь с нами. Это Геннадий из города Харькова, который сопровождает нас в этом сложном и трудном движении. Путь не простой выпал нам в 2001 году. Холодные ледяные ночевки под перевалом, абсолютное отсутствие видимости, испытания, которые выпали группе Аллизарха, ибо она шла первой, а мы шли в фарватере, не позволили всем сотрудникам дойти до этого места и участвовать в нашем творчестве.

Но Геннадий остался. Ему удалось сохранить некие чувства и качества, присущие человеку, именно человеку, а не роботу – механизму. И он сейчас здесь, с нами.

Сегодня утром я вдруг понял то, что я хотел говорить, и то, о чем я хотел говорить с тобой, человек, это не случиться. Все происходит спонтанно. Я понял, что подготовка – это не мой удел, это не моя обитель. Спонтанность в том, что происходит, неожиданность для самого себя и для присутствующих здесь Аиинов – это решающий фактор.

Мы поклонимся этому Знамени, приветствуя его на берегах Озера-Терафима Христа. Именно сюда в экспедиции 1999 года выделилась из моего «яйца» энергия Космического Кристалла Н. К. Рериха, вошедшая в «меня» несколькими часами раньше посредством получасового вхождения Его картин в мою Чашу, в мое Сердце. Именно сюда, именно в это место, именно в это озеро, в его чистые воды, для продолжения выполнения своей миссии. Космическая задача Н. К. им будет выполнена. Сегодня этот Стяг и это Озеро, и Терафим, который мною же был привнесен во время экспедиции 2000 года здесь на этом месте, позволил наслаиваться Психической энергии в водах этого прекрасного изумрудного озера.

Н. К. свою Миссию в ближайшее время завершит, и Дух его покинет эту красивую, прекрасную землю, которую я назвал Малым Тибетом. Закладываемые нами энергии Космических Магнитов приближают человечество к созданию и образованию Северной Шамбалы, о которой говорилось столетия назад. Это происходит здесь и сейчас, при вашем непосредственном участии, Аиины и сотрудники. При участии тех людей, которые способствовали движению этой экспедиции в физических формах Земли. Я хочу поблагодарить, не называя имен, некоторых людей из города Москва, которые стали участниками экспедиции и находятся сейчас рядом с нами в наших мыслях. Их невозможно отделить. И хотя форма проявления участия в экспедиции социально-физическая, я думаю, что понимание задач, стоящих перед человечеством, которые мы выполняем и выполнению которых они способствуют, поднимают их Дух на новые высоты.

Я низко кланяюсь тебе, женщина из Москвы, благодаря твоим заботам экспедиция состоялась, но я не буду называть имени твоего, чтобы эго человека не взыграло и не поднялось выше пиков этих гор. Я приветствую тебя, Женщина Земли. С поклоном к тебе.

Ежедневно, во время нашего Творчества, Миилина и я – мы видели здесь тебя, Сан-Рия. Ты была с нами. Не просто как исполнительница этого прекрасного явления, как Знамя Мира, а как участник экспедиции.

Девятого августа мне удалось совместить энергию Стяга с энергией Озера-Терафима. Энергия Елены Ивановны Рерих через твое чуткое творчество и любящее сердце передана на это полотнище. Красота и эстетика Создателя и Исполнителя слились в Едином Творческом порыве. И когда произошло совмещение тонкого и физического плана, мне удалось нарисовать еще одну великолепную картину Космоса, которую я отправлю тебе сразу после выхода экспедиции со своими вестниками. Она попадет на страницы седьмого тома. Это уникальная картина. Таких картин еще не было. На этой картине воплощение Елены Ивановны. На этой картине задачи, стоящие перед ее Космическим Зерном, на этой картине часть ее тонких тел, присутствующих сейчас в физических формах Земли и движущихся вместе с нами в Едином Созидательном порыве. Ты как-то сказала мне, что я раздел тебя донага. Но ты, наверное, забыла, в 1995 году я говорил, что истина нужна человеку только обнаженной. Да, я раздел тебя, тебе трудно, тебе страшно трудно. Тебя будут бить, тебя будут ненавидеть, тебя будут ревновать, с тобой будут состязаться. Но я знаю, девочка, что ты выстоишь. Восемь-двенадцать ближайших лет предстоит нам поработать в физических формах Земли для перехода на пятый уровень твоего пребывания на Земле. Это Первый Космический уровень. Это первый Космический уровень пребывания твоего на Земле и восстановления, или Становления, твоего воплощения.

Твои сородичи шлют тебе низкий поклон, свою любовь с этого островка земли, который я назвал Малым Тибетом, с берегов этого прекрасного изумрудного озера – Озера-Терафима. Мы посылаем тебе свою Любовь и благословение на тот труд и творчество, которыми ты наделена. Дальше я продолжу мое повествование о том, что здесь происходило с восьмого по двенадцатое число августа месяца две тысячи первого года.

Наши камнетесы Аллизарх и Дилиитий, выполняя начертание, воссоздали точную копию – Знамени Чистоты на скалах и камнях, обозначенных мною, как составляющие Единого Замысла.

Сейчас Дилиитий покажет вам один из знаков, который находится в Южной оконечности озера. Это прекрасное отображение символики Знамени находится в семи местах вокруг Озера. Когда мы пойдем работать, закладывать на тонком плане Магнит или совмещать физический план с тонким планом, мы вам покажем изображение каждого символа. Семь символов вокруг озера я назвал линией, или Барьером Чистоты, которая будет сохранять творчество Николая Константиновича на берегах и в водах Озера-Терафима. Гравировки выполнены с величайшим искусством, огромной ответственностью и великой любовью.

Мы находимся на высоте две тысячи пятьсот пятьдесят метров. Здесь нет леса, но здесь есть постоянный, холодный ветер. Температура ночью опускается до 0°С, днем в тени она не превышает 6–8°С. Когда появляется солнце, она может подняться до плюс 10°С. В таких условиях трудились наши камнетесы. Вы, очевидно, заметили некую разницу, я их уже не называю Мастерами. Это очень интересно, и это очень поучительно. В прошлом году я их назвал Мастерами-камнетесами, и они эту энергию отловили. Она в них вошла. Энергия Мастерства мешала им жить дальше в формах Земли, идти свой Путь в Чистоте. Поэтому я стал очень осторожен, и теперь я называю их просто камнетесами. Но искусство, выполненное ими, и искусность их рук филигранны. Я это утверждаю. Но они не Мастера. Они просто камнетесы. Это я к слову, чтобы они могли расправить шире свои плечи, усилить энергетику и присутствие своего Духа здесь на этом Месте силы Рериховские Озера.

Это второй заложенный Магнит на Алтае. Первый Магнит был заложен в Нижне-Уймонской долине Николаем Константиновичем и Еленой Ивановной в период пребывания их экспедиции на земле алтайской и проживания в селе Нижний Уймон. Этот Магнит существует – видящий да увидит, знающий – знает. Его невозможно не увидеть, – он заложен аналогичным образом. Вернее сказать, аналогичным образом заложен наш Космический Магнит, по тождественности энергий Космоса я просматривал и закладывал на тонком плане, как бы давая или открывая дорогу на физическом плане здесь, на этом месте. Это не абсолютная аналогия, потому что сюда приглашены новые элементы творчества, данные Космосом через меня и мое восприятие. Космический Магнит, находящийся в Северной части озера, заложен из четырех символов, в форме треугольной пирамиды, составляющая этой треугольной пирамиды – это три символа Знамени Чистоты, расположены в форме равностороннего треугольника. В верхней части или приемной чаше этого треугольника – основания пирамиды – выгравирован Мастерский символ Огня.

Чаша одновременно будет являться моим рабочим местом. Когда будут зарождаться новые энергии, когда люди, глубоко осознавшие суть своего пребывания на Земле, будут приходить ко мне, я их буду ставить на эту скалу – скалу посвящений и давать энергию Космоса. Суть энергии Магнита заключается в том, что там существует приемная чаша. Мастерский Символ – Символ Огня – будет выполнять роль этой приемной чаши. Дальше она будет передавать энергию первому символу чистоты, находящемуся и выгравированному абсолютно рядом, только в разных плоскостях: один устремлен в Космос, а второй устремлен сюда, на это озеро. И вот это будет являться передаточным звеном на последующие два угла этого Магнита. Это независимый Магнит. Магнит продолжен той самой линией чистоты, или Барьером Чистоты, и является единым комплексом, энергетическим комплексом, который мы после этой встречи будем совмещать на тонком плане.

Все творчество тонкого плана показывать не буду, я теперь опасаюсь. Некие события, которые предшествовали нашему появлению здесь, подтвердили твою неготовность, человек, к встрече с такими вещами, которые ты называешь: реликвия, которые ты называешь – музейный экспонат, которые ты называешь – память.

Когда группа Аллизарха проходила перевал Кузуяк, они не обнаружили на святой земле, на святом кедре моей белой повязки из экспедиции 1999 года, которая висела там два года. Они не обнаружили там платок Сан-Рии, который был повешен как символ Рода на святом дереве.

Ты, человек, снял это и положил в свой музей для того, чтобы мог говорить: «Это принадлежит Рикла, это принадлежит Роду Аиинов». Твоя похотливая поступь по этой Земле продолжается. Поэтому я теперь буду говорить тебе не все. Это невозможно. Нет горечи, нет обиды. Есть боль сострадания тебе, человек, что ты не ускоряешь свой бег, что ты не изменяешь свой образ жизни, образ мышления, что ты не меняешь своего сознания, что ты не приближаешься сменой сознания к осознанности происходящих процессов на Земле. Мне в отношениях с тобой, человек, тяжело и больно. Поэтому я не иду к тебе, поэтому идут Аиины – Искры моего Огня, как какая-то промежуточная инстанция моего существа, более близкая и понятная тебе на сегодняшний день. Наши символы сняты одним из тех, кто смотрел кассеты с экспедицией 2000 года, считающим себя Духовно продвинутым Лицемером. Невежество – Суть твоя, «человек».

Как я уже сказал – это второй Магнит. Третий Магнит будет заложен нами. Я не знаю, кто из этих Аиинов, которые сегодня пришли ко мне, к человеку, которого они называют своим Мастером и Учителем, будет участвовать в закладке третьего Магнита. Этот Магнит будет находиться далеко отсюда, но он будет находиться на Алтайском Материке. И сами по себе три Магнита будут составлять, наверно, часть символики Знамени. Будут составлять многие другие понятия как триединство, как прошлое, которого нет, как настоящее, которое не существует, как будущее, которое не видно. Это будет треугольник, магнитный треугольник, который поднимет энергетику Земли, и не только алтайской. Который возродит культуру, быт, существо человека в том естественном состоянии, которое было начертано когда-то Творцом. Век механической цивилизации, во всей его убогости пылью невежества разлетится по Мирам. Грядет Век Красоты, неповторимости Узоров бытия новой Космической расы. Время роботов уже стирается в матрицах тонкого эфира. Вы можете снова меня преследовать за эти слова, можете меня снова убивать. Можете прийти сюда ко мне, если найдете, и говорить со мной на эти темы. Но я буду утверждать, что ко мне пришел робот, именно тот, кто пришел, он пришел отстаивать свое право, он пришел отстаивать свою суть сегодняшнюю, он пришел отстаивать свое лицо сегодняшнее, которое уже давно потеряно. До меня сказали или, как я люблю выражаться, не я сказал, что редок сегодня на Земле человек, который родился и умер с одним лицом. Это прекрасное воплощение. Это тот просветленный, который не знает сегодня о своем просветлении. Это тот крестьянин, это тот пастух, это тот рабочий, который работает у станка, пасет коз на склонах этих гор, пашет землю. Они ближе к просветлению, чем интеллектуально развитый человек, который мечется между многими созданиями умов человеческих из лжи, названной «духовным» путем развития человека. Космические инстанции, рожденные человеком на Земле, – это бред воспаленного ума лидеров, – невежество которых превышает физическое расстояние от Земли до Прозерпины. Сейчас многие духовные направления трансформировались, сменили свои вывески, сменили формы обмана, но не изменили своей сути. Они обещают вас вести к Переходу до 2012, 2013 года. Обещают этот переход в форме, в которой вы находитесь, то есть в физических телах, ну а кто не может в телах, сдавайте деньги на гробы, вас заколотят. Пояснение мое весьма краткое – двенадцать лет они будут опустошать ваши карманы, люди Земли, и наслаждаться жизнью, продолжая рождать и создавать уродливые «духовные» формы вашего надувательства. Но их будет оставаться все меньше и меньше. Сознание человека прозреет, и он увидит, к кому пришел и зачем пришел. Подул сильный холодный ветер, – я воспринимаю этот порыв как часть моего гнева праведного на «духовные» процессы, происходящие сегодня в формах Земли.

Человек, дошедший сюда, он очистился, он пришел чистым и в этом я был ему верным помощником. Давайте проведем некую аналогию очищения человека во время его путешествия ко гробу Господню, в Мекку. Человек шел месяцы, годы, голодая, испытывая и холод, и зной, претерпевая нападения разбойников, терпя насмешки людей. Когда он доходил, он касался ног Твоих, Господь, чистыми руками. И он доходил туда с чистыми мыслями. Это понятие возвышенное. Оно утрачено сегодня человеком. Сегодня человек летит туда на самолете, едет на поезде, плывет на комфортабельном теплоходе. Таких людей финансируют государство, спонсоры. Сама суть этого творчества – очищение человека – утратила свою значимость. Человек несет сегодня ко входу в это пространство, – пространство абсолютной чистоты, проявленной некогда в формах Земли, все свои пороки, все свои негативные мысли, все свои негативные дела. Всю мораль, которую он создал для того, чтобы оправдывать свое существование в формах Земли. Он несет это, Господь, к Твоим ногам. Он приходит очищаться, он думает, что он очищается. Он думает, что Ты, Господь, снял с него грехи и уходит, удовлетворенный. Не успев отойти и сто метров, снова плюет в лицо Матери-Земли. Его мысли уже в том мире, из которого он на мгновение вырвался. Представьте – Миг и вся Жизнь. Чистота, наслоившаяся на человека возле величайших храмов Земли, утрачивается мгновенно. Люди, которые пришли ко Мне, они не приехали на лошадях, они не прилетели на вертолетах. Они принесли на своих плечах свои рабочие инструменты, они принесли свою пищу, они принесли свою одежду скудную и скромную, для того чтобы замерзающими руками точать эти символы здесь. Для того чтобы слушать мои Беседы. Впитывать энергию, углублять свои чувства, находить корни своего бытия на Земле. Возможно, в процессе продолжения нашей экспедиции некоторое время мы будем идти еще одной группой, потом снова разделимся. Я останусь в горах, сотрудники и часть Аиинов уйдут выполнять начертание. Выполнять свой долг служения человеку, выполняя Мою Волю, рассказывать обо всем, что здесь происходило. О своих слабостях, о своих недугах. С чем они ко мне дошли и с чем они от меня ушли. Я от Аиинов всегда требую чистоты взаимоотношений с тобой, человек, и, если это не выполняется, наши пространства разделяются глубокой пропастью как на физическом плане, так и на тонком. Я лишаю возможности присутствия в Ауре Рода, я лишаю возможности присутствия в своей Ауре, я лишаю возможности получения чистых токов энергий из неведомых глубин Космоса. И тогда они сознают всю глубину с ними происходящего, и снова идут наверх, снова идут на свои перевалы, снова идут в свои горы мира тонкого и снова осознают, что невозможно оставаться в том качестве, невозможно жить в тех энергиях, в которых живет сегодня современная цивилизация людей.

Я дам еще несколько аспектов, которые сегодня могут заинтересовать людей. Я попробую раскрыть некоторые темы, которые помогут вам, глядя в зеркало жизни, предложенное мною, увидеть свою Космическую Суть, увидеть свое Космическое Зерно. Сейчас на прощанье я открою некоторые аспекты, составляющие Ваши Сути. Эти знания идут от древнейших Учителей, я не источник, я только передатчик этой энергии. Они вошли в мою плоть, они вошли в мое сознание и осознание в кольцах моих воплощений на этой и других планетах.

Форма человек, в которой я сегодня пребываю, впитывает в себя несколько понятий: Космическое Зерно, которое приходит оттуда, с тех уровней, на которых мы остановились в прошлых воплощениях. У каждого человека свой уровень. Каждый человек питается энергией Космоса из своих Сфер. Сферы высшего порядка и сферы низшего порядка. Это будет более понятно и доступно.

Даже Аиины и сотрудники, которые пришли ко мне, питаются из разных сфер, они находятся на разных уровнях. Они это осознают и понимают в процессе нашего совместного труда. Космическое Зерно – это сама Чистота Космоса, которая пришла на Землю и уйдет с нее Чистой.

Дух – Огонь человека, который человек рождает здесь своим трудом в формах Земли. Космическое Зерно незыблемо, его невозможно замарать никакими деяниями, никакими помыслами. Никакими призывами ко Христу или, наоборот, к дьяволу. Оно неприкосновенно ни для одного, ни для второго, ни для третьего. Это частица Космоса, откуда приходили древние Учителя наши, откуда приходили и рождались Махатмы, Учителя человечества. Откуда приходят сейчас высокие Духи, опускаясь в тела человеческие и давая вам знания. Вот за всем этим и стоит Космическое Зерно. Не путайте его с Духом человека и с Огнем. Это понятие близкое. Оно как бы питает энергию Космоса, оно питает это Зерно, оно наслаивает психическую энергию здесь, в формах Земли. Я – человек, имеющий форму Земли, – являюсь Терафимом этой планеты, наслаивая или снимая с себя Огонь. Дух Огня, вошедший в меня, может увеличиваться до невероятных размеров и может уменьшаться, опускаясь вместе с низменными чувствами, которые впитывает человек или любая форма человека от того существа, от того бытия, которое он выбрал по своей доброй воле. Дух-Огонь возвышенное понятие, если, конечно, мы стали Его носителями.

Душа человека – это третье понятие. Душа и Форма Едины. Она может соотноситься как с низменными, так и с возвышенными Аспектами бытия. Франциск Ассизский называл своего человека (форму) «моя лошадь» или «мой осел», что-то в этом роде, но это абсолютно тождественные понятия. Я как бы более бескомпромиссно и менее ласково отношусь к своему опорно-двигательному аппарату. Предъявляю к нему повышенные требования. Я его тоже называю «мой конь», «моя лошадь», которая не имеет пределов своих возможностей. Мое тело проделывает разные невероятные вещи, несмотря на то, что вы видите у меня седую бороду. Возможности, заложенные в этой бороде, очень большие. Каждый человек обладает такими возможностями. В прошлом году в экспедиции 2000 года не присутствующему здесь сотруднику Александру из города Барнаула своим путем я доказывал, что возможности организма не ограничены. И только в конце экспедиции он понял, что это реально, что это возможно, что это есть. Когда он смог заставить «своего осла» двигаться в том режиме, который требовал я, в котором требовали трудиться задачи экспедиции 2000 года. Сейчас Саша находится в долине Ярлу, возле Камня-Мастера или Камня-Терафима, заложенного нами во время прошлой экспедиции. Он привел туда группу единомышленников, группу духовных единомышленников, живущих на земле алтайской из города Барнаула. Их порядка пятнадцати-двадцати человек. Они пришли ощутить влияние энергетики Чаши Алтаря Мира и Терафима – накопителя психической энергии – Параболы, заложенной нами в 2000 году, на Человека. Они впитывают энергию, они медитируют, они работают над собой, они просто живут там. Жизнь в труде каждого дня в долине Ярлу – в долине Любви. Эта встреча несомненно даст свой результат и найдет отклик в сердце каждого человека, пребывающего там, конкретно на этом месте. И, как волны от брошенного камня, разойдется энергия кругами не только по земле Алтайской, но и по земле российской и сопредельным территориям. Возможности параболы, в связи с тем, что мы сотворили здесь на берегах Озера-Терафима, многократно увеличиваются. Это расширение возможностей притока Космических энергий в формы Земли. Ее накопление и горизонтальное распространение по территории, где проживает человек и которые мною обозначены в прошлом году. Качество и границы этих территорий зримо увеличиваются. Теперь энергия распространится до берегов Тихого Океана. В прошлом году я обозначил ее восточными берегами Байкала. Теперь она уйдет на Восточно-европейскую часть России, захватит Белоруссию, Украины коснется. Отсюда, с этих берегов! Таковы возможности заложенного Магнита. Представляете, что будет, когда мы заложим третий Магнит?!

Представь себе, человек, все в твоей жизни начнет меняться. Ты не сможешь думать, как ты думал вчера. Ты не сможешь жить так, как ты живешь сегодня. Ты не сможешь существовать в той форме, не подумав, что ты сделал для Земли, для планеты, чтобы она продолжила быть в формах Космоса, ибо это твой дом родной. А та квартира и те каменные стены, в которых ты запер себя, занавесился железными дверями с секретными замками и решетками? Ты закрылся от того, чтобы не видеть, что происходит снаружи. Но никогда не сокроешься от того, что происходит у тебя внутри. Никакие замки, никакие решетки, никакие железные двери тебе не помогут. Выходи человек на просторы Земли, на просторы планеты. Осознавай, что это лоно и лицо Матери твоей. Перестань плевать ей в лицо, перестань топтать эту Землю, перестань гадить на эту Землю. Отнесись к ней, как к лицу Матери Своей, которой ты рожден и идешь теперь по ней своей тяжелой разрушительной поступью.

Мы завершаем нашу сегодняшнюю встречу, мы завершаем наш разговор...

Сейчас по дороге к тому месту, где состоится творчество совмещения энергий форм земных и форм Космических, Дилиитий вам покажет все символы отточенные, выгравированные Аллизархом и Дилиитием при непосредственном участии и сопровождении Ками-Доминэя, Аиии, Миилины, Геннадия из города Харькова и моем присутствии. Мы перейдем в северную оконечность Озера и продолжим наше Творчество.

Беседа.

– Кто-то должен остаться в лагере. Как вы видите ситуацию? Можем свободно оставить лагерь или нет? Позволим Геннадию присутствовать? Если есть хоть какие-то крохи сомнения, значит, он должен остаться здесь. Уберите мораль человеческую, гуманность... пресловутую. Если он должен здесь остаться, значит, он останется. Аиины, я вас спрашиваю?

– Я об этом думал, – сказал Аллизарх.

– Так?

– Вчера и сегодня, я считаю, что можно оставить.

– Нужно оставить! Не можно, а нужно! Правильно, спасибо тебе. У тебя компромиссов нет. То Творчество, которое будет проходить, это Творчество посвященных Аиинов, это первое. Я спросил у вас не потому, чтобы вы приняли решение. А я спросил вас только с той целью, войдете ли вы в компромисс или не войдете. У Аллизарха компромиссов нет. Геннадий остается в лагере. К нашему приходу, когда мы появимся, возможно развести костер, поставить воду, ибо наше прибытие будет означать сигнал к тому, что мы сворачиваем наш базовый лагерь. И после обеда уходим в новую точку нашего Творчества. Все.

Мы работали в одном километре от базового лагеря, энергия буквально распластала Геннадия по земле, он с большим трудом смог подняться, когда мы уже вернулись и готовили чай.

У Камня-Мастера.

Мы переместились в северную оконечность озера, где заложен Магнит. Исполняя Мою Волю, Магнит был заложен Аллизархом. В этом есть некая часть замысла. Аллизарх присутствует здесь как исполнитель части единого Космического Магнита в формах Земли. Суть Магнита – это первый Символ – Символ Чистоты, который находится здесь, на этом камне, в центре русла реки, текущей с этих ледников. Второй символ вам покажет Дилиитий. Он выточен на камне, находящемся в том углу озера, как сторона единого треугольника, соединяющая Магнит, и как единая линия, или Барьер Чистоты, созданный вокруг Озера-Терафима. Третья часть этого треугольника, треугольника-пирамиды, как я его называю, находится на той Скале – Скале Посвящений.

Этот Магнит будет соединен мною в тонких мирах Космоса с Магнитом, заложенным Рерихами в период их Алтайской экспедиции в Нижне-Уймонской долине. Это даст возможность усиления энергетики, как поступающей из глубин Космоса, так и растекающейся здесь в горизонтальных направлениях или в горизонтальных слоях Земли с целью проникновения в жилище человека, в храм священнослужителя, в хижину пастуха, в аил алтайца, в сердце каждого человека с целью достучаться до его сознания, проявить суть Космических Огней, суть Космического Магнита через формы, положенные нами на Рериховских Озерах.

Мы подошли к подножью скалы. Дилиитий с морены делал видеосъемку. Ками снимал поляроидом и обычным фотоаппаратом. Мы с Аиией примостились рядышком на камнях. Учитель вышел на Скалу Посвящений в белых одеждах, чего мы никогда не наблюдали. Вышел в абсолютной Чистоте. Все окружающие нас горы поплыли, начали менять формы. Я увидела, что Поток-Луч соединил Землю и Небо. Учитель стоял на краю скалы, и через его пустоту лилось Творчество Рождения Магнита. Запрос энергий Космоса – поднятые вверх руки, – и небо изменило цвет на сине-фиолетовый, горы стали темно-синие, поплыли их очертания, резкость приобрела несколько границ. Желтого цвета поток опускался волнами на белое изваяние Учителя. Энергия пришла. Соединение Магнита Космического с Чашей, совмещение физического плана с тонким – это направленный Поток. Вибрации пришедшей Энергии перераспределялись Чашей по углам пирамиды и растекались Маревом Солнечных бликов, заполняя пространство нашего Творчества Чистотой Вселенского Огня.

Неожиданно, слева от места Священнодейства, прямо с вершины Хребта начали рушиться скалы и каменная река, низвергаясь вниз, своим грохотом возвестила о торжестве Человека, соединившего Вселенную и Планету Единым Потоком Жизни.

Это была реакция природы на кульминацию Посвящения Магнита. На тонком плане в этот миг Аиия увидела великолепного скакуна. Он стоял на хребте и бил копытом, а из-под копыта сыпались огромные камни. К сожалению, наш оператор был нерасторопным и заснял только конец проявления на физический план могущества Духо-Человека.

В седле сидел Владыка Мория. Он сопровождал Творчество. «Энергия сдвигает горы, рушит преграды, созданные умами человеческими», – скажет нам потом Учитель.

Отец обратился ко мне и знаком указал подниматься на Скалу Посвящений. Он дал последние указания Дилиитию, как лучше заснять, и спросил Ками, успел ли он сделать снимки в момент камнепада.

– Ведь горы все подтвердили, был явлен знак, все же это увидели, ты опять опоздал, Сын.

– Отец, пленка закончилась, – сказал Ками.

– Беги в лагерь, возьми у меня чистую кассету, там сбоку в палатке, а мы – что же, будем ждать. Спускайся, девочка, вниз, у нас есть двадцать минут, я тоже буду скоро рядом с вами.

Смотрели, как Ками буквально летел по камням к лагерю.

У меня внутри вроде тихо, а тело дрожит.

Вернулся Ками. Мы снова поднялись на Скалу. Я сняла обувь, поправила одежду. Рикла позвал к себе.

– Я хочу вначале посмотреть, как ты расположишься на Символе, ты такая маленькая. Давай вот с этой стороны. Тебе так удобно?

– Да.

– Давай вот так, не давит?

– Нет.

– Выстоишь так? Это дело не одной минуты, может что-то подложить под колени?

– Нет, буду так, мне не давит, – уверенно сказала я.

– Хорошо. – Он дал команду о съемке. – Становись, девочка, уходи в центр своего существа. – Его голос звучал с Любовью, мягко, я первый раз чувствовала таким Учителя.

– Если ты уйдешь в центр, то Посвящение случиться, а если не сможешь, то Потоком не станешь, лишь обожжет тебя Огнями и намагнитится энергия на горы, ледники, озера. Запомни: ничего нет. Нет твоего сознания, нет осознания, только пустота. Стань совсем пустотой, глубже. Еще глубже.

Я уходила все глубже и глубже в себя, стараясь ни о чем не думать, хотелось только выполнить все, как просит Отец. Я оказалась в пространстве с расплывчатыми очертаниями, как в сосуде, темные оранжево-красные цвета окутывали меня. Отец слегка касался руками до моих кистей рук, плеч, помогая собрать энергию в центре. «Вот сюда, вот так». Потом от плеч к животу. «Вот сюда, еще глубже. Ты же можешь». Вокруг себя я увидела чистоту абсолютную, которую он создавал. Она исходила от него, окутывая меня со всех сторон. Хотелось только одного – уйти глубже. Я дышала в центр, все усилия направляя в глубину своей сути, прямо туда, где хранится тот самый Космический кристалл.

– Выйдешь из центра только тогда, когда услышишь хлопок над головой. И не раньше. Я буду в Едином Потоке, не прерываясь, посвящать тебя в Род и в Первую Ступень Огня.

Наступила тишина. И я поняла, что Отец начал работу. Ощущалась очень тонкая, ювелирная работа, он лепил мои тонкие тела. Окутывал меня чистыми прозрачными кристаллами льда, узорами прозрачных снежинок, фейерверком Северного Сияния. Я полностью растворилась в Учителе.

Не знаю, где нахожусь. Вся концентрация на центр. Представила себя изнутри шире и сказала мысленно Учителю: «Я тебе полностью открыта, я доверяю тебе свой Путь и себя». Состояние неописуемое, какой-то каскад разноцветных сфер как электрические гирлянды входил, входил и входил в мою Чашу. Отец перемещался, работал, с величайшей Любовью рождая меня.

Вот Он положил обе свои руки мне на голову, состояние Огней изменилось, сгусток Плазмы, как шар окутал мою голову, плечи.

И вдруг хлопок, тело вздрогнуло. Были миги, когда тело падало, но я невероятными усилиями удерживала его вертикально. А может, это была не я, а кто-то со стороны мне помогал.

Я поняла, что это все, но Отец тихо стоял рядом. Я осталась в центре, состояние было Божественным. Мы продолжали быть в Потоке. Подниматься не хотелось. Прошло несколько минут, и Рикла снова, положив руки мне на голову, пригласил меня подняться.

Учитель первый меня поздравил. Его объятия были родными, никто так меня никогда не любил. Я чувствовала благоговение, полет, красоту Мироздания. Рикла позвал ребят. Все поздравили, Дилиитий спустился на Скалу и продолжил съемку.

Этот был миг из Прекрасной Сказки, которая называется Посвящение, и написал ее Мой Учитель Рикла на своем мольберте Энергиями Космоса.

После Посвящения.

На приемной Чаше пирамиды заложенного Магнита – выгра­вированный Аллизархом Мастерский Символ – Символ Огня. На этом Символе сейчас произошло Посвящение – Посвящение в Род Аиинов маленькой девочки Миилины. Я уже о ней рассказал все, что мог рассказать. Все остальное вы видели сами. Сие есть, еще раз утверждаю, приемная Чаша Магнита, соединенная мною с Вселенским Космическим Магнитом. Чаша, получающая энергию и питающая не только всю Параболу, но, как вы видели сейчас, дающая энергию Посвящения в Род Аиинов. В этом году это первое, и я думаю, что последнее Посвящение. Вернее, я знаю, что это последнее. Так труден путь человека к проявлению своего Я. Чтобы достигнуть Скалы Посвящений, пришлось проделать очень сложный, трудный путь в Духе и на физическом плане. Это тяжело. Нас отделяет от ближайшего населенного пункта четыре перевала, ветреные дни, дожди, снега и туманы, холодные ночевки и годы Труда. Это Подвиг!

И как итог – этот миг, это радостный для меня миг Посвящения. Все подтверждено Природой, Владыками стихий, потоком Космоса, который через ее чело пронзил сознание Человека и достиг самой глубины существа. Я поздравляю еще раз Род Аиинов с прибавлением. Нас стало больше, хотя должен отметить, что отток происходит сильнее, чем приток. Я бескомпромиссен в случае нарушения этики – залога чистоты дел и помыслов, вне зависимости от времени прихода, продолжения существования в Роду Аиинов, каких-то пресловутых заслуг. Я предлагаю покинуть Род Аиинов и продолжить ученичество в моей Ауре или продолжить свой путь на стезе ученичества за Аурой Рода, но я никогда не отказываюсь от человека, у него всегда есть возможность вернуться трудом своим. Я думаю, Миилина пришла навсегда. Я уверен в этом. На этом мы наше Творчество заканчиваем. Нас ждет дорога. Неблизкая сегодня у нас дорога. Нам нужно успеть преодолеть большое расстояние, которое называется «от обеда и до ночи». Мы с вами прощаемся. Ну, что, давайте сделаем вот так.

Мы подняли руки вверх, вслед за Отцом. Лица всех сияли.

– И дадим человечеству, людям, цивилизации энергию нашей Любви. Желаем всем здравствовать.

В момент Посвящения Аиия увидела, как пришел всадник на коне больших размеров, это был Мория, с того места, где на горе начинался камнепад, словно конь вороной выбил камень. Потом пришла энергия Сераписа Бея – Владыки Желтого Луча, низ лица был закрыт. Их энергии, перетекая, совместились, затем вошли в Рикла, соединившись в Единый Источник.

В момент Посвящения Аиия увидела надо мною пирамиду.

Обращение к Валентине Васильевне Воронковой.

Я обращаюсь к Вам, Валентина Васильевна Воронкова из города Днепропетровска. В момент Посвящения Вы видели на моей груди Оберег – этот Талисман, столь дорогой мне. Вы преподнесли его мне полтора года назад, и он был утрачен в экспедиции 2000 года в момент моего пребывания в состоянии абсолютной изоляции носителя от сознания и осознания. Через сутки после того, как ко мне вернулись те степени, о которых я только что упомянул, – достоинство и достояние человека – сознание и осознание, но, находясь физически уже далеко от места утраты, я обнаружил его висящим на кустах в ущелье Сулу. И попросил Сына Аллизарха, Вам известного и любимого, в следующем году посетить это место. И ежели вешние воды, талые снега, бурные сели не заберут его с собой на перевоплощение, вернуть его мне, как мое достояние, как подарок возлюбленной моей матери – В.В.В. Я впервые посвящал с этом Оберегом, он жег мне грудь, он жег мое сердце. Он позволял Вам присутствовать во мне и рядом со мной в момент этого Посвящения. Я буду беречь его теперь, даже не как зеницу ока, а как то самое чистое, самое емкое, самое радостное Творчество, которое я принес на Землю. У меня есть привычка, неведанная человеку Земли, предметы, которыми я очень дорожу и ценю, я прикладываю к своему лбу. Вы понимаете, о чем идет речь. Я приложу его еще к одному месту, но поймете только Вы. Отец приложил Камень к кончику носа, затем снова ко лбу. Он  останется теперь со мной навсегда. В прошлом году Оберег позволил экспедиции двигаться дальше, он помог остаться в формах Земли некоторым участникам, а возможно, и мне самому. Все, что происходило и происходит сейчас, и все, что Вы получили от меня  в последние месяцы, – это моя величайшая Любовь и Забота о Вас. Возможно, Вы что-то не поняли, возможно, что-то не приняли. Но Вы должны знать, что за всем этим стоит величайшая Любовь, моя возлюбленная Мать и Матушка В.В.В. – Отец поклонился до земли, коснулся рукой Мастерского Символа на Камне. – Я прощаюсь. Вы хотели видеть меня, Вы хотели слышать меня. Вот Азъ Есмь. В контексте, в общем контексте экспедиции я отправляю эту запись как усиление, как мощь и твердыню взаимоотношений Ученика и Учителя, если для Вас еще все осталось на своем месте. В моем Сердце ничего не изменилось, возможно, только то, что усилился прилив Любви, радости и ощущения, что Вы есть и творите вместе с нами. Кланяюсь низко и прощаюсь. – Отец поклонился до земли и снова коснулся рукой Камня. – Спасибо!

Праздник переполнял нас, свершилось великое Священнодейство Космоса. После короткого обеда мы вышли в сторону Камня-Мастера. В путь! Нас ждут другие места в направлении к Месту Силы Цивилизация. Рикла мгновенно вывел нас из пространства Творчества. Он один знал, что делал. Уже вечером цирк, озера, хребты гор были завалены пушистым белым снегом, который продолжался еще два дня. Но мы были уже далеко внизу, на периферии снежного заряда.

У Камня-Мастера

Мы вышли с Озера-Терафима, которого нет на наших картах. Возможно, оно существует только в нашем воображении. И зеркально передано вам, как через призму нашего восприятия. Пусть это останется нашей некой тайной. Оно есть, и его нет. Мы вышли на плечо Параболы, которую Творили в экспедиции 2000 года. Увидели возможность не только обновить, но и модернизировать эту часть нашего прошлогоднего Творчества. Мы полностью выбили в сером граните круг, обновили камень, который столетиями цвел, покрывался лишайником, но простоял не только столетия, но и тысячелетия. Он непоколебим, ежели только не разверзнется земля. Теперь этому Творчеству, которое открылось вашим глазам, предстоит тот же процесс эволюции. В столетиях и тысячелетиях, если он не будет востребован людьми, то снова будет покрываться мхами и лишайниками. Но гравировка сохранится навсегда. Это Творчество Аиинов, это Творчество Аллизарха и Дилиития от прошлого года, перешедшее эстафетой в год 2001.

Если Человек когда-нибудь сюда попадет, – его путь будет обозначен через этот Камень, прямо к Месту Озера-Терафима. Значит, его привела сюда судьба, которая называется – Энергия.

Это обновленный символ. Он у нас увеличен, как может быть увеличена символика государства, нации, в зависимости от потребностей. Например, в колонне демонстрантов – это одно, над Кремлем – это другое. Поэтому размеры могут увеличивать свои границы, расширяться, но на энергетике это никоим образом не может сказываться. Его видно невооруженным глазом на расстоянии более километра. Символ Знамени будет являться путеводной звездой для странника, идущего в эти горы, которые мы назвали Малым Тибетом. Если он пройдет еще немножко, он наткнется на Озеро-Терафим, которое абсолютно сокрыто и не видно за складками местности. И только лишь подойдя на сто метров, можно обнаружить его присутствие. Вот эта дополнительная работа, которая была сделана нашими ребятами здесь, будет сохранена Камнем в веках и тысячелетиях. Он мне обещал. – Учитель похлопал Камень рукой, прощаясь с ним.

– Вот они – Семь Башен – Семь Владык приветствуют, смотрят на нас с высоты своего положения, как физического, так и энергетического, наше Творчество и нашу малочисленную, но очень сильную энергоемкую группу. Мы таковыми становимся. Путь очищает нас.

В Пути.

«Продолжение нашего Творчества состоит в том, что на озеро, не помеченное на карте, прийти можно. Это так, как я привел туда своих Аиинов. Наверное, это даже очень просто. Человек любознательный, человек пытливый найдет это озеро. Но суть творчества энергетика, суть творчества Космоса состоит в другом. Прийти туда можно, но войти можно по-разному. Вот мы стоим на месте Первых Врат. Это один из Камней, находящихся здесь, на этом холме, на высоте две тысячи пятьсот пятьдесят метров, который является пропуском ко Вторым Вратам. Посмотрите – все это поднадзорно Семи Башням – Семи Владык – Хранителей этого Пути, этого Творчества. Поэтому я сказал, прийти сюда может каждый, но войти – нет. Здесь – Первые Врата, которые в прошлом году мы обнаружили с Ками-Доминэем. Вы видите – это совершенно в обратную сторону. Вообще от озер, вообще от этого места, это удаление от Башен, от Владык, от Хранителей. Вот там находятся Вторые Врата – отсюда виден камень, на котором в меня вошло Христосознание. Почему оно вошло? Задайте себе вопрос. А вопрос очень интересный. Я открыл для себя Путь. Правильный Путь – так как может пройти только энергетик. Второй Камень. Я показываю – вон он, а их там сотни. Надо найти тот Камень, который светится, который зовет, который дает энергию. А с того хребта произошел громаднейший обвал, сильнейший обвал, когда Христосознание входило в меня. Я пошел правильной дорогой. Кто найдет эту дорогу и кто пройдет – сможет стать носителем Божественной Энергии Христа. Я не смеюсь, ибо это Тверчество за границами реального. Я не смеюсь, потому что это может случиться с каждым человеком, если он своим трудом дойдет и поймет законы энергодвижения Космоса.

Поэтому приходите, отдыхайте, смотрите. Попробуйте войти, возможно, у вас получится. Здесь тоже много камней – смотрите, сколько. Но только один является пропуском, и он укажет, куда идти дальше. А когда доходишь до Пятых Врат, надо идти снова назад, а потом возвращаться к Шестым. А Седьмые Врата я открою – это само Озеро. Вам необходимо понять одно: на Пути вашего Служения человечеству дорога ваша будет пролегать через все Чертоги бытия Земли и Космоса. Никогда не отделяйте никакую сферу вашего существа от вашей целостности или от пути целостности вашего движения. Тогда с вами все будет случаться . Если вы будете отбрасывать – это не мое, это – не мое, а это – мое, это я здесь буду, а это я не буду, вы пройдете сюда как турист и будете наслаждаться и будете созерцать. Хотя я и сомневаюсь, что найдется еще два-три человека, которые могут пройти все Семь Врат, являющиеся пропуском для вхождения в энергию Космического Магнита. Это очень сложно, это невероятно сложно. Но это может случиться вместе с тем с каждым. А теперь нас ждет дорога.» Мы идем туда, куда ведет нас Рикла.

По дороге много каменной смородины, шикши и самый большой подарок – заросли голубики. Она крупная, спелая. Отец разрешил короткий привал.

– Вот ведь, Миилина, какие подарки в этот день, праздник-то какой.

По дороге дальше – кедровый лес, красивый и густой, как в сказке.

Много грибов. Природа изменилась, мы опустились на семьсот-восемьсот метров по вертикали. Отец двигался к какой-то поляне, на которой был в 1999 году. Она запомнилась Ему двумя кедрами-великанами, им по четыреста-пятьсот лет. Он еще тогда дал себе слово вернуться сюда и пожить несколько дней. Его мечта сбылась. Он радовался и пел, все вокруг ликовало, день был прекрасный. Луг с Иван-чаем розовым ковром стелился, и густое разнотравье наполняло поляну сильным ароматом альпийских лугов. Быстро готовили место стоянки. Под первым кедром кухня-столовая, все его нижние сухие сучки тут же приспособлены под мешочки с продуктами. Никакой дождь не страшен.

Под другим кедром – спальня. Три палатки в ряд на густой траве, накошенной тут же вручную. Собирался дождь, но нам он не помеха, мы под кедрами в надежном укрытии.

Учитель сказал мне, что его раскачивает физически и над головой у него воронка, и попросил меня посмотреть, что это за энергии.

Я увидела, что причина этого состояния не в проявлении чужеродных энергий, а приток энергий Магнита и моего Посвящения, которые вливались теперь в Его Ауру и Ауру Рода.

Вечером был костер. Мы долго сидели в тепле и свете огня и слушали очередную Беседу Учителя. Записывать Он позволял не все. Большая часть Бесед предназначалась только нам, Его Ученикам. В разделении энергий по направлениям их движения Рикла очень строг. Шел дождь, но кедр надежно защищал нас своей могучей кроной, источающей дурманящий смолянистый аромат.

13 августа 2001 г.

Мы с Ками дежурим. Отец просил на завтрак нажарить грибов, чтобы восполнить силы после трудного и стремительного перехода. Я приготовила много. Но это был день, когда есть не хотелось ни много, ни мало. Второй день моего Посвящения.

У нас с Отцом был разговор. Я рассказала виденное в медитации еще в Киеве. Информация была интересная, касалась Рода Аиинов.

Поделилась с Учителем теми состояниями, которые случались у меня раньше. Он внимательно слушал, проникая в пространства моих рассказов. Дал мне направление работы над собой. Я должна изучить состояние, в котором пребывала раз в году дней двадцать-тридцать. Отец сказал – нужно быть Состоянием все двадцать четыре часа в сутки и все двенадцать месяцев в году. Это постоянный труд, это сверхусилие над собой. У меня было чувство, что, открыв пространство этих состояний, я полностью обнажилась. Знала, что Рикла видит меня всю и знает обо мне больше, чем я сама. Потом Он спросил меня, как давно я смотрелась в зеркало.

– Утром, – говорю, – а до этого пять дней не смотрелась.

– Не заметила ли ты физиономических перемен? Они видны физически на лице и в движениях тела. Ты вернешься в Киев, девочка, другим человеком. И твое прежнее окружение не примет тебя такой, какой ты стала. Они постараются запихать тебя в старые рамки ваших взаимоотношений, одеть на тебя старые одежды. – Отец был серьезен. – Тебе будет очень трудно, Миилина!

Весь день я была в лагере, никуда не уходила из-за дежурства по кухне и работала над записями в своем дневнике. Аиия помогала готовить обед. Дилиитий, не спросив нас, забрал оба котелка и ушел за ягодами. Нам явно не хватало посуды для приготовления пищи. Сегодня на обед оладьи с изюмом, медом и черной крошкой от сухарей. Видя, что мы без посуды, а время поджимает, Рикла звал Дилиития, тот слышал, но не вернулся.

Отец попросил Сергея по возвращении сказать ему открыто о его разрушительных действиях, которые сказываются на четком временном укладе экспедиции. «А ты, Аиия, если он не поймет, добавишь. Вы дежурные и ответственны за обед экспедиции. Сколько можно внедряться в наработанное пространство со своими несогласованными действиями? Здесь Единый Монолитный коллектив, а не сборище случайных людей».

Я, дожарив грибы, переложила их, отдала один противень Аиие для оладий, работа не стояла, мы выходили из ситуации разрушения, но меню пришлось менять.

Пришел Дилиитий. Он медленно подходит к кедру, останавливается в трех шагах и стоит. Я, приняв бойцовскую стойку, руки в боки, выхожу уверенно на татами и заявляю с удовольствием:

 – Тебе сейчас будет втык, – и вижу в его руках полные котелки ягод.

 – Вам что, нужны котелки?

 – Ты же забрал, не предупредив.

 – У костра никого не было, вы разговаривали с Дедом, я не хотел мешать.

 – Ну и что, надо было спросить дежурных.

 – Так вы были под тем кедром, я не хотел мешать.

 – Нам нужно было поставить тесто, переложить куда-то грибы, варить первое, а посуды нет.

Но он ничего не воспринял, поставил ягоды и что-то резко ответил.

 – Значит так, Сережа, в мое дежурство я не разрешаю брать на кухне посуду без разрешения в любом случае. Ясно?!

 – Хорошо, – сказал Дилиитий. Уходя был подавлен, что-то бубнил себе под нос.

Подходит Рикла и спрашивает:

 – Ну что, дошло до него?

 – Я все сказала, но он не воспринял.

 – Аиия?

 – Да, Отец, Миилина все сказала сама, а он закрылся.

 – А ты что видел, Ками?

 – Да, Отец, он не воспринял, что-то бурчал в ответ.

 – Благодарю, – сказал Отец и ушел вниз к палаткам.

Я видела, что он как бы невзначай пытается завести разговор с Сережей, но тот угрюмо отмалчивался.

За обедом Отец очень бережно, обращаясь к Дилиитию, говорит:

– Сын, я прошу тебя после обеда сделать панорамную съемку нашей стоянки. Захватить этот чудесный вид, лагерь, кедры, луг и показать вот те горы, наш Тибет. Я не мог подойти к тебе раньше, ты рога выставил, я и отскочил. Ты был что-то не в духе, – засмеялся Отец.

– Хорошо, – сказал Дилиитий. Он первым поел и ушел делать съемку.

А Отец говорит:

– Что, Миилина, сразила Сережку? Видишь, что с ним?

И тут я поняла, что это был урок для всех нас. Учитель воспользовался разрушительной ситуацией в результате необдуманных действий Дилиития, чтобы проверить всех нас на терпимость к недостаткам друг друга. А я, как базарная баба, руки в боки.

– Ты сказал быть бескомпромиссной – я так и сделала.

– А я специально так сказал, а потом наблюдал. За Миилиной, Аиией, Дилиитием. Я очень был недалеко и наблюдал за вашими аурами. Я все видел: как он подходил не спеша, как Миилина его встретила. А вы пояснили ситуацию, что вы остались без посуды?

– Да, я сказала, но позже. И это было не воспринято. Я сначала наехала на него, как бульдозер, а потом сказала, для чего нужна была посуда.

Все молчали. Минут через десять я говорю:

– Я увидела все, Отец. Сначала надо было поблагодарить за ягоды, а потом спокойно пояснить, что уже время обеда, а посуды нет.

– Да, ты правильно увидела. Тебе предстоит работать с людьми, и нужно уметь с ними говорить, чтобы не обидеть напрасно. Дилиитию, хоть он и сам не подарок, ты нанесла кровоточащую рану на Сердце, но ведь вместе с ним и Мне. Не задумывались?

Я четко видела и осознавала: после того как я стала частью Рода Аиинов, Отец изменил форму общения со мной, стал требова­тельней.

День был не простой. Я видела, как во мне что-то меняется, но осознания еще не наступало, было сложно и тревожно.

Вечером в костре трещали дрова, было жарко. Небо было ясным, полным звезд. Мы собрались все вместе. Тут я вспомнила одну суфийскую притчу, как в один храм Учитель принимал только мужчин. Но была одна прекрасная дочь царя, Мира. Она, танцуя, вошла в храм, и Учитель, это был Кришна, посвятил ее в ученицы.

Отец ответил, что Его школа не отрицает союза мужчины и женщины, а, наоборот, Очищает Их Пути. Раз Творцом заложены Два Начала на Земле, никто не вправе разрушать Великолепие Форм Космоса. Но каждый волен выбрать свой, индивидуальный, Путь. И Учитель не вправе стоять препятствием на этом Пути.

– И если вы пришли к Риклу, чтобы стать монахиней или монахом, – бегите от меня. Я, наоборот, семью Боготворю и очень радуюсь, когда у Аиинов рождаются дети. Вы мои дети. Ваши отношения должны быть из Бездонной Чистоты. Я Аиинам говорю, если на вашем Пути появится партнер и я увижу всю чистоту взаимоотношений в вашем совместном творчестве, я поставлю вас перед собой на колени и сам обвенчаю. Я не сторонник монашества. Семья расширяет возможности партнеров во взаимоотношениях со всеми Мирами. Может произойти истинное слияние женского и мужского начал – Единение. Будут рождаться Богочеловеки из Пространства Высшего Начала.

– Отец, расскажи, пожалуйста, о родительской миссии.

– Да! Вопрос очень сложный и неоднозначный. Ведь 95 % детей рождаются просветленными – светлыми. Но родители об этом не знают. И начинают калечить своих детей с первых дней их появления на Свет. Счастлив тот человек, который родился и умер со своим лицом. Лет до пяти-семи это еще ребенок естественный, открытый, он сохраняет природную чистоту, но его уже упорно и методично уничтожают. В первую очередь родители, затем бабушки, дедушки. Кого сломали в пять лет, кого в семь лет, кого в три, неважно, но сломали. Родители не дают проявиться собственной природе ребенка. Очень важен первый семилетний цикл. Когда ребенок связан с аурой – центром матери. Энергия отца в этот период идет параллельно. В первом цикле идет борьба ребенка со средой за сохранение своего Космического Я, своей индивидуальности. Как правило тщетная. Второй семилетний цикл – энергия ребенка самостоятельна, и он может вам заявить в двенадцать, тринадцать лет, что не хочет жить, как вы. И будет прав. На этом этапе он должен стать абсолютно самостоятельным. Самостоятельно мыслить, принимать решения. Его нужно отпустить, внутренне отпустить. А по окончании третьего семилетнего цикла, когда ему двадцать один год, нужно создать все цивилизованные условия, чтобы он вас покинул. Но ни в коем случае нельзя заботиться о его жилье, его социуме – это губительно. Покупая детям квартиры, комнаты родители начинают убивать своих детей. Они не дают им самим создать свой дом, делают их слабыми, и дальше такой человек уже полностью теряет свое лицо, свою связь с Богом. Включают детей в приватизационные свидетельства, исполняя основной Закон государства – Конституцию, тем самым делая их собственниками не принад­ле­жащего им жилья. Я считаю, что, проживая на территории родителей, дети арендуют их площадь. А дальше они должны сами создавать, вить свои гнезда. Нужно позволить им это сделать. Государство должно стоять на страже закона формирования Личности и всемерной помощи обустройства быта Молодой Поросли цивилизации. Последнее же цинично и через закон о приватизации сбросило со своих плеч заботу о сохранении свободы Личности через право Выбора Пути Молодых, закрепляя в приватизационных свидетельствах жилплощадь за детьми в малогабаритных квартирах. Исполнительная Власть целиком возложила ответственность за жилищный вопрос на Родителей. Бегают потом несчастные Родители по биржам – размениваются со своими чадами, порой сами оставаясь на двенадцати-четырнадцати квадратных метрах. Это все, что заслужили за тридцать-сорок лет труда на благо процветания Власть имущих. Отсюда воровство, обман, разрушение личности богочеловека. Очевидно до человечества еще не дошла эта форма обмана нации народными законодателями. Случаи губительных отношений к детям – лежат на поверхности покрывала жизни. Раскройте глаза, поднимите жалюзи. Дайте своим Детям свободно вздохнуть от Родительской Опеки. Никогда не говорите им «нет». Ищите формы взаимоотношений, создавайте их, созидайте в Совместном Творчестве. Учитесь у Детей, покуда воды их не замутнены Внешней Средой Обитания и Складом Ума Цивилизации. Отдайте своих Детей Богу. Они Вам не принадлежат.

Я сторонник отделять великовозрастных детей от родителей. Обычно в семьях первый ребенок рождается еще в любви, это год, три, пять после свадьбы, и эти дети любимы, с ними легче. А вот вторые, третьи дети рождаются тогда, когда семья держится уже не любовью, а нажитым пространством материи, привычкам. Ведь обычно люди могут ее сохранить, ну самое большее – пять лет, а потом многие просто живут из-за чего-то или для чего-то.

Первые три семилетних цикла – это становление. После двадцати одного года оставаться жить с родителями – губительно. Следующие три семилетних цикла – это очень важный момент. С двадцати одного года до сорока двух лет – этап взросления, становление на путь, а третий двадцатиоднолетний этап, следующие три семерки – это путь к Мудрости. А после шестидесяти трех лет – это пребывание в Мудрости.

Жарко горел костер, долго мы сидели под ночным небом, сохраняемые от всех превратностей судьбы нашими кедрами.

Потом Отец обратился к Гене и сказал:

– Вот, Геннадий, что есть Путь человека. Я не случайно вам это говорю. Ситуация твоя проста. Тебя используют, ты стремишься к Духу, но тебя не пускает жена, отец, мать. Был у нас на целительстве один генерал-лейтенант. Так вот его использовали дома все, первой – жена, желая его кончины, делала его больным ради внука, о котором пеклась. И сам внук, уничижая деда, пользовался всеми его материальными благами – машиной, дачей. Он у нас целился и хотел жить, очень хотел жить.

Так вот, Сан-Рия написала ему чудесное письмо, а суть письма такова: «Вам нужно, прежде всего, стать генералом от Духа и тогда вы сможете навести порядок в своем доме». После этого письма он по-настоящему воспрял Духом, взорвался и стал наводить порядок. Внук на ехидные унизительные замечания в тот же миг получил пощечину. Вот, Гена. Это вызов на Дуэль, форма проявления энергии. Дед стал для внука Учителем Дзен. Жаль, что не палкой. Я бы приветствовал. А у тебя, Миилина, дела обстоят куда хуже. Ты сделала заявку Космосу, теперь держись. Я не случайно все это рассказывал. Этот год тебе предстоит прожить, принимая абсолютно все, что тебе будет предложено: Евпатория – конгресс в сентябре, Алма-Ата и дальше. Идите к Человеку, работайте с Человеком. Но учтите все, став на путь Служения, делая заявку Космосу, вы теряете все. Вас просто нет. Вы легки, не отягощены – СВОБОДНЫ. Вы не свободны только от одного – Учения и Учителя. Но это Ваш Выбор. Люди удивляются, почему уходят Ученики. Расскажите им о требованиях, предъявляемых Мастером, все вопросы отпадут сразу. Помните: когда Рамакришна ушел из форм Земли, на первой же медитации Вивекананда сказал всем ученикам: «Хватит обманывать Учителя, вы никогда не были в экстазе, но лгали и в своей лжи наносили открытые раны на сердце Учителя». Моя пропускная система жестка, я не хочу, чтобы вы меня обкрадывали, потому что вижу обман еще до первой встречи. Отсюда и встречаюсь в году только с двумя-тремя человеками, а пропускаю едва ли одного. Ложь, лицемерие, самовосхваление, хитрость, невежество – препятствия на Пути ко Мне.

У вас отнимут все, что вы имели, даже право на жизнь. Так что, девочка, тебе не просто предстоит изучить то состояние, о котором ты мне говорила, а стать им. Другого пути нет, и тогда я, Рикла, буду тебе не нужен. Я тебя отправлю прочь от себя. У тебя будут свои ученики. Ты построишь свой Храм на соседней горе. Ну что ж, спокойной ночи. Завтра решим, если будет солнце, – пойдем дальше к Месту Силы Цивилизация. Кто хочет, – может идти спать, Гена и Ками – у костра до двадцати трех тридцати.

И ушел. Мне стало не по себе. Мысли уводили от ясности. Я пошла спать. Почему я должна покинуть Учителя через четырнадцать лет?

14 августа 2001 г.

С утра совершенно новое состояние, нахожусь внутри себя, но у этого состояния обратная сторона – не понимаю, что происходит вокруг, состояние дискомфорта. После завтрака все как вкопанные стоим у костра. Моросит дождь. Отец под кедром работает в Потоке. Потом он спросил Гену с Ками: «Что, дождя испугались? Идите, скит хорошенько рассмотрите». Все поняли, что нужно оставить его. У меня заминка, переспрашиваю.

– Я, девочка, отправив Ками и Гену, показал, что вы мне мешаете. Уже все поняли, кроме тебя. Ты же продолжаешь суетиться. Неужели не видишь, что мешаешь? Иди! Дождь через десять минут закончится.

Я взяла фотоаппарат и пошла в гору. Сделала снимки. Собирала травы. Лагерь был в поле видения. Погода прояснилась. Смотрела на лагерь – там тихо. До обеда оставалось три часа, была мысль вернуться, но я не обратила внимания на зов и полезла дальше в гору. Холм манил скалами, высотой. Зашла за изгиб, и палатки исчезли из поля зрения. Захотелось помедитировать. Забралась на возвышенность, устроилась удобно полулежа.

Я начала исчезать, слышала только стрекот кузнечиков, охватило состояние невесомости. Провалилась, не было сна, не было голосов, не было показа каких-то картин. Не было вообще никаких ощущений. Наверно, это было необычное место на склоне хребта. Не знаю, сколько времени прошло. Начала приходить в себя, не понимая, где я нахожусь. Меня как бы в теле еще не было, я только ощутила, что не могу двигаться, тело вросло в скалу и она меня держит. Что-то подсказывало, что надо вставать, но сделать это физически я не могла, приоткрыв один глаз, увидела себя не там, где находилась. Острая длинная скала как сталактит светло-голубого оттенка была надо мной в небе, а рядом было что-то похожее на солнце, такого же цвета, но внутри круги.

Я закрыла глаза и снова провалилась, не успев сказать себе, что надо возвращаться. Было ощущение полной изоляции от лагеря, экспедиции.

Пролежала еще какое-то время, и вдруг в ногах начала струиться энергия, потом в груди, руках я ощутила тепло и попробовала подняться. Глянула на часы, оказалось, что прошло около полутора часов. Собрала травы и пошла вниз, ощущая тревогу. И вдруг, выйдя из-за изгиба холма, увидела – внизу идет Аллизарх. «Меня ищет», – мелькнуло в уме и, глянув под кедры, увидела собранные рюкзаки, палаток уже не было. Все сидели у костра. «Меня ждут», – пошла быстро вниз, крикнула Аллизарху, чтобы он меня увидел. Спустилась к костру. Все молчат. Отец спокойно говорит:

– Иди, собирайся.

Мигом собираюсь, возвращаюсь к костру. У нас ранний обед перед выходом.

На обеде Отец говорит мне:

– Ты, девочка, перестала меня слышать. Утром, когда я вошел в Поток, всем нужен был толчок, чтобы разойтись и не мешать. Но ты вытаскиваешь меня, спрашивая, и тем самым говоришь: «Вот какая я трехдневная Аиинка, все спрашиваю у Учителя». Мне не нужна ваша зависимость, мне нужна ваша самостоятельность, видение момента. Потом ты уходишь на гору, не видя, что здесь происходит, не слыша. Я зову тебя час пятнадцать. Зову тебя целый час, дальше я должен был нанести удар, чтобы достать тебя со скал. Я понимаю, что ты не просто гуляла. Но ты меня не слышишь. Это твоя Суть сегодня. Я тебе еще раз напоминаю – я хороший охотник. На твоем пути я поставлю столько капканов и силков, что тебе некуда будет деваться. Ведь ты сказала Космосу «Да». Теперь моя работа. Я вижу, кто ко мне пришел, – сказал он строго, посмотрев на меня, – поэтому к тебе у меня будут самые повышенные требования и никаких поблажек! Поняла? Теперь запомни, если бы на твоем месте был мужчина, он бы нас здесь уже не нашел.

– Да, Учитель, я поняла.

– Мы выходим на час позже. Я не хотел делать обед. Но уже случилась задержка. Обедаем и в Путь.

В двадцать минут первого мы были уже с рюкзаками, поблагода­рили Хозяина места, кедры, поразившие нас своей Величавостью, и отправились к Месту Силы Цивилизация. Шли крутым прижимом, поднимаясь все выше. Скоро смотрели с тропы вниз, высоко над верхушками лиственниц.

Река осталась далеко внизу, звериная тропа вела нас, огибая склон выше. Кое-где совершенно непроходимые места, скалы, камни. Обогнули склон, впереди открылся Аргут. Мощная Сила влекла нас вперед через все преграды.

Через непроходимый лес медвежьими и козлиными тропами вышли в распадок, и случился привал, по воле Отца. Мы разбрелись есть лесную клубнику. Рикла же устремился вверх, ища место для промежуточной работы. Видно, что-то не ладилось. В конце привала мы одарили Его горстью земляники. Учитель разделил на всех.

Отец показал место входа древней подземной цивилизации. Мы подошли к пещере там, где вентиляционное отверстие. Оттуда шел сильный холод. Вокруг было обледенение, скользко, опасно и тревожно.

Мы осмотрели это место, проползли по льду через небольшой изгиб и уже через небольшой свод пещеры вышли снова к камням. Замерзли основательно, хотя снаружи +34°С.

Отец обещал нам рассказать все, что знает об этой цивилизации.

Добрались до места стоянки. Энергия места меня ошеломила. Вибрация и поток новы и непонятны. Широкий мощный Аргут нес свои воды мимо нас с многоликой разноголосицей больших горных рек. С двух сторон от лагеря в реку впадало два притока. На другой стороне Аргута стоял Мастер-Камень с Пятым Символом Огня. Нас разделяла лишь река. Он был прекрасен, одинок и недоступен.

15 августа 2001 г.

Однажды Отец сказал нам:

– Мне с вами очень трудно. Одному было бы легче. Вы мне на самом деле не нужны. Не я вас выбираю, а вы меня. И мне приходится биться за каждый миг, каждый день, чтобы вы стали внимательнее, осознаннее. Учтите одно. Я вынужден создать вам столько дискомфорта, вы не можете представить, сколько. Вам придется усвоить одно: уют и комфорт не для вас. Вы посадили себя своими воплощениями в такие клетки ума, что из них вам ничего не достигнуть. Берите все, что я вам даю, принимайте, учитесь. Я могу много дать, только берите. Возьмете? Я могу дать несравненно больше, чем вы предполагаете.

Сегодня прекрасный день. Небо чистое. Солнце заливает щедрым светом окружающий Мир Гор. У всех много стирки. Каждый занят своим делом. В лагере стоит покой, тишина, царит согласие.

Ками что-то мастерит на пляже, разложив инструменты и вещи, которые они с Отцом принесли из пещер с Места Силы, оставленные еще в 1999 году. Я и не заметила, когда они успели туда сходить. Отец движется плавно и незаметно. Появляется в самых неожиданных местах. Энергия струится, на тонком плане что-то готовится. Нам пока это недоступно.

В лагере абсолютное спокойствие. Шум Аргута ушел на второй план и звучит как отдаленная музыка. В лагере появились змеи. Отец запретил их трогать. Я очень боюсь наступить голыми ногами на змею и нахожусь в постоянном напряжении.

Однажды после обеда, на Рериховских Озерах, сложно было начать что-то делать. Отец спросил тогда Аиию:

– Что не моешь посуду? – и тут же, увидев промедление, сказал: – Все у человека зависит от воли, от силы Духа. Человек сам может все менять. Даже когда не хочется, а надо, силой воли можно преодолеть все барьеры, препятствия на пути к действию. Запомните это. Не хочется, а ты меняешь все мгновенно и делаешь то, что нужно. И тогда многое становится возможным: и препятствия исчезают, и преграды растворяются в Огненных проявлениях Духа.

Обед. Садимся за стол. Я сижу прямо напротив Учителя. Забрасываю ногу на ногу. Неожиданно он со всей силы бьет меня  по колену. Это Миг! Но какой Миг. Я это поняла только потом,  когда все напряглись, а Учитель заразительно смеялся, не скрывая своего восторга на мою реакцию. «Я ведь говорил с тобой,  Миилина, что именно для тебя нет Учителя Рикла, но есть Мастер-Дзэн. Остерегайся. Теперь ты усвоила, что я не пошутил».

 И нога сама слетает на место. Аиия тут же шепчет:

– Я же говорила тебе, так сидеть нельзя!

Я опешила, ничего не поняв, сначала подумала, что он пытался убить комара у меня на колене, но зачем так сильно. И тут же поняла, что расслабилась, как на прогулке выходного дня, и в моменте получила. Мгновенно собралась.

– Так сидеть нельзя! Ты перекрываешь каналы движения энергии. Это там, дома, когда ты выслушиваешь проблемы людей, ведешь светские беседы, – там ты можешь сложить ногу на ногу и сиди, слушай, улыбайся, через тебя не пройдет грязь собеседника. А тут – нет! Ты что, от Меня закрываешься? Зачем пришла? Вон рюкзак, вон тропа!

Я все поняла. Ах, память тела, удивительная штука. Учитель поймал момент, чтобы научить ученика. Прекрасный миг.

– Ты продвинутая, я этого не скрываю, именно поэтому буду учить тебя еще жестче!

Все молчали. Отец начал есть и вдруг подбил рукой собственную ложку, и она улетела, разбрасывая содержимое. Он поднял глаза.

– Со мной такое первый раз. – Пошел мыть ложку в Аргуте, оглянулся, не доходя до воды, засмеялся громко и сказал: – Мстишь! Попробуй с вами расслабься, даже за завтраком ухо остро надо держать.

Общее напряжение мгновенно улетучилось, все открыто смеялись. Урок был принят мной. Сегодня утром у меня было чудесное видение своего пути.

Я увидела, кем должна стать, что я есть сейчас, увидела из тишины и осознала, как каждым уроком или разговором Учитель помогает идти, очищая меня. Я испытывала в этот миг радость пути, радость трудностей, радость тишины. Радость наполнила меня до краев и выплескивалась наружу. Необычайная легкость пришла из этого состояния. И вчерашняя неуверенность растаяла в ночи. Новый день – новая Заря и новые всполохи жизни.

Перед обедом по Аргуту мимо нас проплыла группа на двух катамаранах. Видно было – профессионалы, оснащение хорошее, уверенность в себе. Приветствуя нас, их руководитель помахал рукой. Мы ответили тем же, и они скрылись за поворотом. Отец сказал:

– Там опасный участок, но они пройдут, – уверенно идут.

На тонком плане я увидела, как нам готовится пространство Творчества. Мы пропустили водников, чтобы не встретиться с ними ниже по реке, где будут работать наши камнетесы.

И тут, глядя на гальку на пляже, я увидела, как на физическом плане песок и галька стали двигаться. Я открыла глаза от удивления, и точно – пляж полосами двигался. Одна полоса десять – пятнадцать сантиметров в одну сторону, другая полоса – в другую. Это продолжалось минуты две. Видимо, Отец совмещал последние штрихи или клал последние краски на Полотно нашей Картины на Месте Силы Цивилизация, а природа реагировала, проявляя Единение с нашим Мастером.

После обеда воцарилась тишина. Каждый в одиночестве творил свой труд. Солнце не жалело тепла. Рикла ходил, присматриваясь ко всем и ко всему, иногда беседовал с кем-нибудь из Аиинов.

День рождения Сан-Рии и Айны.

Сегодня 15 августа 2001 года. Мы находимся на Месте Силы – Цивилизация, куда мы прибыли вчера. Сегодня там, на Большой Земле, у моих возлюбленных учениц и наших сородичей Сан-Рии, Айны день рождения. Они находятся на расстоянии шести тысяч километров друг от друга. Одна в Сибири, вторая на Украине, но каждая выполняет свой долг на Пути служения человечеству. Мы просто хотим показать и сказать, что мы с вами в этот день. Мы вас помним, мы вас любим, мы ощущаем ваше присутствие. Особенно сильно ваше присутствие ощущалось на Рериховских озерах, а Сан-Рия была там днем и ночью. Как будто чувствовала, что Творчество как раз находится там, в самой нужной, в самой тяжелой точке нашего Пути.

Сегодня у нас праздник и стол праздничный. Нам выдали дежурные по белому сухарю, по четыре кураги, по три инжира. Вы должны знать, что мы не обиженные, что мы не обделенные, что мы не убогие. Мы радостные и счастливые. Завтра мы начинаем свое Творчество в этом Месте Силы. После этого мы снова разобьемся на две группы. И, хотя это как бы преждевременно, вы должны знать, мы становимся самостоятельнее, мы становимся сильнее, мы становимся красивее. Аура Рода насыщается отблесками многих Огней Сиянной Шамбалы. Все это читается легко и свободно на наших счастливых, радостных лицах.

Мы дарим вам отсюда нашу любовь, наше благословение. Наше Творчество здесь неразделимо с вашим Творчеством там. Мы называем это целостностью Рода и Единением Рода. Мы знаем... и слегка завидуем, что вчера не были с вами за одним столом, потому что вы пекли наш любимый торт. Мы ощущаем запах и аромат твоего торта, Сан-Рия. Он всегда очень вкусный, мы его помним. Очень надеемся, что, когда мы снова все соберемся в одной из наших лабораторий, не один, а два таких торта будут сопутствовать нашей встрече.

Алтайские горы, Украина, Сибирь, Европа, Америка, Азия, Австралия – все знают сегодня о Творчестве Рода Аиинов.

Сейчас, находясь здесь, в этой точке, мы говорим о седьмом томе нашей книги, мы говорим о вас, кто остался там, мы говорим о нас, проходящих жесточайший путь очищения под неусыпным всевидящим оком Рикла. Он не упускает и не пропускает ничего, это энергия очищения идет к вам и по планете, создаются новые энергетические конструкции, закладываются Магниты. Пусть это станет нашим маленьким подарком не только вам, мои возлюбленные ученицы, но и всей цивилизации, всему человечеству планеты Земля! Мы с вами, и мы вас любим!

Отец обратился к нам и сказал, что через день мы разделимся на две группы. Первую уводит Аллизарх – с ним Геннадий и Аиия. А вторая группа остается дальше выполнять начертание. Ками и Дилиитий готовят катамаран для переправы.

После ужина у костра мы просто сидели и смотрели на огонь. Энергии начали меняться в связи с разделением группы. У Аллизарха было напряжение, это было видно. Вдруг в девять часов Отец стремительно встал и подошел к Аргуту, позвал нас. Над горой висела ярко-желтая большая звезда, когда она была замечена, то начала быстро перемещаться за гору.

– Пришельцы, – сказал Рикла, – они бывают здесь, наблю­дают. Ушли, когда мы их заметили. Быть Творчеству.

На небе одна за одной начали проявляться звезды.

Гена у костра сегодня рассказывал об опыте, полученном в тот период, когда обучался практикам Верещагина.

Отец отозвал меня для индивидуальной беседы. Он просил за ночь просмотреть энергии дальнейшего Творчества, т.к. состояние Аллизарха не соответствует тому, чтобы вести часть группы обратно. Могла возникнуть непредвиденная ситуация и разобщение всей экспедиции.

А путь дней пять-семь. В таком состоянии двигаться нельзя. А всем вместе Отец не видел возможности идти в новое Творчество.

Ночью, дав направление медитации, я увидела большую стрелу, направленную вверх. Она указывала единое направление. Потом увидела Гену и Аиию и перед ними проложенный коридор энергии.

Открылось новое пространство Творчества в виде Горы. Энергия там была новая, необычная, рядом с горой – Аллизарх.

16 августа 2001 г.

Утром продолжила медитацию. Пришла инормация. Жди! В течение двух часов все прояснится. Рикла сказал, что лишь утром, когда Ками вышел из палатки, он увидел вспышку света и пирамиду. Совместил все увиденное вместе, наступила ясность. Поделился со всеми за завтраком.

– Эта гора в виде пирамиды. О ней была информация еще в прошлом году. Но отведенное время для экспедиции 2000 года ограничило наши действия.

И вот снова энергия звала туда Учителя. Снимок горы-пирамиды есть в шестом томе.

– Мы на какое-то время остаемся еще все вместе.

Гена с Аллизархом ушли на разведку к горе-пирамиде. До нее километров семь плюс коэффициент. Мы с Ками получили очередной урок. Во время приготовления пищи не было у нас общей картины действия, из-за этого получался большой конфуз и все складывалось не так.

Завершилось все приготовление тем, что я позвала всех раньше времени к столу, да еще и командой «К столу!» Отец мгновенно развернул эту энергию, сказав: «К ноге!»

Да, это было грубо, да и топленое масло застыло в бутылке. Все сели к столу, а мы кинулись нагревать бутылку. Отец оставил дежурных без масла. А к чаю всем выдал по сладкому сухарю и три кураги. Нам же с Ками настой из трав. Чай в экспедицию мы не берем и пользуемся травами, что растут по дороге и на местах наших стоянок.

Когда мы с Ками мыли посуду, я сказала, что у нас нет согласованности наших действий. Мы решили собраться, чтобы не повторять одних и тех же ошибок.

Сегодня утром Рикла поймал еще одного хариуса. Разделил на три части и попросил пожарить на обед.

– Вот этот кусок Гене, этот тебе, а это – Аиие.

– Хорошо, – говорю, – а почему только нам?

– Ты и Гена еще ни разу не пробовали хариуса, а Аиию я угощаю. Остальные ели на Байкале, Ками накормил.

Я начинаю соображать, что к чему. Иду чищу лук, чеснок, хотя до обеда еще четыре с половиной часа. Учитель говорит мне:

– А ты что спешишь, до обеда еще далеко.

Все заняты своим делом. Я иду медитировать на гору. Отец ходит по берегу, наблюдает за всем происходящим и говорит мне:

– В своей медитации учти, что я ничего не менял. Мы останемся, а группа Аллизарха уйдет.

Я начинаю смотреть, чтобы понять, что хотел сказать Отец. Но ничего не вижу особенного, кроме того, что каждый момент энергия меняется.

Просидела на уступе, медитировать было трудно, солнце разморило, да и босиком трудно ходить по скалам.

Возвращаюсь, Отец подзывает и спрашивает:

– Ну, чем поделишься?

– Да так, в медитации ничего особенного, а после мысль только вот одна пришла, что Посвящение в Род – это ты еще не Аиин, а только начинаешь им становиться.

Начинаем с Ками готовить. Смотрю, – он рыбу еще вдоль разрезал. Получилось шесть кусков. Я жарю, а Учитель наблюдает время от времени.

– Ого, как ты догадалась все развернуть.

– Это Ками так придумал.

– Что, Ками, хочется рыбы?

– Ну да, – говорит Ками.

– Ну что же, Миилина? – спрашивает Отец.

– Так все равно делить же будем, только вот их шесть, а нас – семь. Видишь, один плавник сам отделился.

– Плавник мой, остальное ваше, – сказал Отец.

Но я не могла успокоиться, как это Отцу – один плавник, и перед тем, как подавать, к плавнику добавила два небольших кусочка от других порций.

Сели за стол, Отец посмотрел и вернул все на свои места. Себе плавник, а остальным по кусочку, как было разрезано.

– Я же сказал – я рулевой, значит мне руль – плавник, а вам – остальное. Рулевой – он же кормчий. Я должен вас кормить.

Все стали есть. Аллизарх с Геной еще не вернулись с разведки, путь, видно, длиннее оказался, или заплутали по неопытности. Они вернулись только к восьми часам вечера. Мы их уже ждали. Аллизарх делился увиденным с Отцом.

Ками перед ужином сильно огорчил Рикла. Отец отправил его за грибами, а тот долго не возвращался. Рикла пошел к месту, где Ками собирал грибы и сел прямо на виду в центре пригорка. Отец хотел показать ему на часы, и был всего в семи метрах от него. А Ками, оглядываясь вокруг, провел взглядом прямо по Учителю и пошел дальше искать грибы. Когда Отец пришел в лагерь, то спросил:

– Ками, что с тобой? Ты ходил пятьдесят минут вместо двадцати, чуть не наступил на меня, я стоял и ждал, когда ты меня увидишь, чтоб показать тебе кое-что и часы. Ты идешь в горы к Учителю и не видишь его в семи метрах! Что дальше? И где тот путь, который пройден? Все напрасно. Ничего не меняется. Внимание и Видение! В горах, с такой потерянностью, ты пища для барса.

Отец отошел к пляжу, сел, опустив голову. Мы все переживали, особенно Ками.

У меня мелькнула мысль: а может, Отец что-то сделал, чтобы Ками его не увидел, едва не наступив на него. Но как? Внутри меня все съежилось. Поистине, наш Учитель – Загадка! Только вроде разгадаешь что-то, а Он уже новенькое подбрасывает. Спокойствие нам только снилось. Ками утверждал, что сегодня ночью Учитель точно был в своем спальном мешке. Я же видела его ходящим по лесу между палаток. Время было одно и то же.

Дежурство наше прошло плохо. У меня дискомфорт, нет тишины, я это вижу. Мысли! Мысли! Мысли!

Кормили Аллизарха и Гену в конце: подали ужин и ушли вместе с Ками мыть посуду. Я взяла из НЗ Аллизарха сухари, пожалев усталый вид ребят. Учитель остановил меня, сказав, что это – расточительство. Он спросил меня лишь одно: «Кто позволил?»

В конце вечера он назвал наше дежурство отвратительным.

Когда стемнело, снова ровно в двадцать один час заметили объект. Но они на этот раз плавно уходили за гору, позволяя себя рассмотреть. Сидели у огня в тишине. Завершился один день и готовился следующий. Мы долго сидели у костра. Отец сказал:

– Завтра задействую всех.

Дилиитий медитировал отдельно, глядя на свечу в закрытой палатке. Отец приветствовал его решение и чему-то радовался. Он вообще умеет радоваться всему хорошему, красивому, чистому.

17 августа 2001 г.

Замечательный день. Утро открывает новые энергии. Я снова вижу, как движутся песок и камни у воды. Спокойное и трепетное состояние. Ками и Дилиитий переправляются с Аллизархом на другой берег Аргута. Аллизарх работает там на Камне-Мастере. Отец дает нам десять минут на сборы и ведет на Место Силы  Цивили­зация. Гена остается в лагере. Дилиитий у Камня-Дельфина, который лежит в Аргуте у подножия склонов Цивилизации. И вот что интересно. В двух метрах от Камня растут кусты облепихи. В прошлом году ягоды были мелкие и кислые. А в этом году стали крупные, более сладкие и цвет у них изменился. Стал ярко оранжевый. Так природа подтвердила, что Система Параболы приливами энергии из Космоса отражается на всем Сущем в физических формах Земли.

На Месте Силы Цивилизация нас ждет глубочайшая тишина. Перед Вратами, которые являются символом входа на Место Силы, Рикла делает остановку, повторяя нам о соответствии энергиям. Мы после паузы тишины проходим Врата и оказываемся в древнем городе. Сейчас это кладбище, но за ним открывается большее – это город. Он сокрыт от обычного взгляда.

Все души отпущены, а место живо. Вот и он – Камень с обложки пятого тома – совсем изменился, померк. Вот другой камень – тоже необычный. Их множество – и отдельно стоящие, и расположенные рядами. Некоторые полукругом окружают крупные захоронения, на некоторых даже заграждения сохранились. Камни о многом могут поведать, научись читать их мысли. Здесь хранятся тайны из глубины времен. Даже Аргут здесь не слышен.

Древний город расположен отдельными площадками – уступами. В них много небольших пещер. Там в непогоду прячутся животные. Следы их пребывания повсюду, здесь они не пуганые.

А вот и Камень – Вход в Место Силы, вросший в землю, глядит он на воды Аргута, соединяя энергии стихий.

Отец с Ками ушли на разведку. Мы с Аиией остались медити­ровать и знакомиться с Местом.

Я обошла почти все захоронения. Подошла к самому большому. Это ровный прямоугольник, разделенный на четыре части. Наверно, семейное захоронение. Вдруг голос птицы обратил внимание на захоронение рядом. Это гладкий овальный камень, очень красивый. Медитировала рядом, произошло общение с этим местом.

Через некоторое время пришли Отец и Ками. Отец много знает об этом городе, о его истории. Я почувствовала, что жила там – 30 тысяч лет назад.

Таинственное место.

После обеда у меня появилось недомогание, захотелось спать. Отец сказал: «Нет полного обмена энергии. Много взяла, а отдать не хочешь. Поэтому валит в сон. Ложись отдохни».

С утра начала читать Агни-Йогу. Неожиданно увидела две вспышки света.

Вечер был хорошим. Мы все собрались у костра.

17 августа 2001 года.

О массовости духовного движения.

(У костра вечером)

Сегодня 17 августа 2001 года. Мы третий день трудимся на берегах Аргута, на Месте Силы Цивилизация. Два дня мы совмещали тонкий план с физическими обстоятельствами нашей экспедиции, имеющей продолжение в этом месте. Сегодня с утра мы приступили к доработке Символов, заложенных экспедицией 2000 года, нашими камнетесами. Наша беседа короткая, я ее выполняю по просьбе многих людей, отправивших свои заявки из Одессы, Харькова, Москвы, Нижнего Новгорода, Санкт- Петербурга с разъяснениями, что такое – массовость в духовном движении. Беседа эта очень лаконичная и короткая и можно выразить все двумя словами: массовость – это политика! Это политиканство, которое имеет глубокие корни и несет страшные последствия во всех своих проявлениях. Давайте представим себе процесс возникновения огромного количества «духовных полигонов» по уничтожению Духа Человека. Все массовые «духовные» движения регистрируются как социальные структуры, назначается администрация, директора, президенты, заместители. Они получают зарплату. Чтобы выживать в той среде, в которой они регистрируют свои «духовные» движения, необходимы связи на многих уровнях. Это налоговые системы, это социальные карательные органы, это мэры городов, губернаторы областей, законодатели, в конце концов, правительственный и президентский аппараты. Каждая система имеет свой вход и выход сообразно своему уровню. Рассмотрим аспект такого взаимодействия на примере «Радастеи» под водительством астролога Е. Марченко, что с Урала. Социальный статус «Радастеи» высок, это необходимо признать.

Не будет большой тайной, если вы услышите и узнаете, что движению «Радастеи» всячески способствовал Виктор Степанович Черномырдин. Другие олигархи, процветающие или расцветшие на народных деньгах в период становления демократии на земле российской. Возможно, это звучит неубедительно. Давайте окунемся в историю веков и тысячелетий и вспомним величайших Учителей, Мастеров Дзен, из поколения в поколение передающих свое искусство. Которые оставляли философию движения Дао как Наследие Духа, во всей спонтанности Его проявлений. И едва ли Мастер или Учитель имел в то время десять, двенадцать,  шестнадцать учеников, которых он считал продвинутыми, которых он считал одаренными и вел путями непроторенными к их Освобождению. К Освобождению от Ума. Если вы помните всем известный пример из библейской истории. У Иисуса было много последователей, учеников. Наиболее приближенных более семидесяти человек. Но однажды наступило время, когда он не смог всех вести, и тогда Учитель сказал: «Я выберу двенадцать из вас». С чем это связано? Все просто. Возможности Иисуса на тот период не позволяли ни в энергетическом смысле этого слова, ни в его проявлениях, ни в проявлениях людей вести более двенадцати учеников. Он понимал, что и это много, и это невозможно. Но было начертание, которое гласило: «Привести и оставить двенадцать». И Он просто обошел, и Он просто выбрал двенадцать. Он знал, что больше невозможно.

Отсюда и школа, которая осталась после Великого Учителя. Искажения в проявлениях библейских, в измышлениях людей и в догмах церкви, неважно – православной, католической... Так каждый из двенадцати отразил Учение Иисуса через свое  восприятие. Представьте, если бы их было семьдесят? Что бы нам досталось?

Заблуждения, заблуждения, заблуждения. Учитель оставил Учение. О Космосе, об энергии, о законах ее распространения на Земле, а самое главное – о жизни человека в формах Земли. Наверно, не так важно рассказать человеку, что творится на Небе. Человек знает из той же Библии – «как на Небе, так и на Земле». Не так важно человеку рассказать, что существуют дальние миры. Человек знает и может сопоставлять и отождествлять с тем, в чем он живет. Конечно, они существуют. Но важно было раскрыть суть присутствия человека в формах Земли и показать все его извращения, все его лицемерие, всю суть неприкрытых лживых догм, создаваемых до, создаваемых после прихода Учителя. Массовость – это вздор. Она просто невозможна. Массовость похожа на массовый выброс дельфинов на побережье Атлантики или китов где-нибудь в Гренландии. Это самоубийство! Если человек этого не понял, если он сегодня идет на Марченко, он идет на ее ассоциацию. Эту крупнейшую «энергетически-духовную» структуру, лживую во всех своих проявлениях, ибо ритмы и вибрации, создаваемые Марченко, разрушают энергетический потенциал человека, внедряются в его ауру. На этом можно остановиться и не продолжать, но можно и продолжить. Ауру имеет все: камень, дерево, предмет, костер, листочек, река, человек, нация, цивилизация. Вот и представьте себе: от разрушения кармы человека, от разрушения кармы сотен и тысяч людей, которые ходят на Марченко, к разрушению кармы Нации.

Сегодня ее помощники, которых мы знаем и не знаем, которые помогают разрушать человека, не ведают, что творят. Но ведает Марченко. Истинную суть своего «учения» она не покажет никогда и никому. За этим стоит смерть и разрушение человека. Нарушение его психики. Разрушение его воли, вплоть до ухода из форм Земли. Это может происходить уже сегодня. Те люди, которые меня спрашивают о «Радастее», засомневались, они что-то увидели, они что-то услышали, они что-то почувствовали. Сработала интуиция. Аура этих людей их предупредила: «Стоп! Туда нельзя, там – разрушение, там – смерть». Энергетическая смерть. За энергетической смертью что стоит: сумасшествие, больничная палата, полная разбалансировка оболочки. Ибо вибрации, которые дает Марченко, разрушительны не только для человека, но они разрушительны и для физических форм Земли. Мы, контролируя ситуацию во время приезда Евдокии Марченко на остров Ольхон в 2000 году, а такое имело место в формах Земли, создали определенные энергетические предпосылки ее ускоренного отъезда оттуда еще до окончания конференции. Откуда знать этой простой неискушенной женщине, обманывающей десятки тысяч людей, что остров покоится на тонкой ножке, как гриб. Достаточно того, что его каждую зиму сжимают льды, достаточно того, что его раскачивают шторма, ветра. Достаточно того, что на него влияют землетрясения. Достаточно того, что он впитывает весь негатив людей, живущих там, брошенных цивилизацией и своими правительствами, выброшенных на свалку истории. Она решила устроить там еще конференцию. Мы, поселившиеся там в 1995 году, а некоторые из нас, жившие там всегда и живущие по сей день, не позволили случиться самому страшному. Это до нас делали бурятские ламы. Они успокаивали энергетику острова. Усмиряли негатив людей, направленный на разрушение острова, ибо люди не ведают, что творят, ламы же знали и предупреждали. Мы знали и предупреждали. И сейчас мы контролируем ситуацию. Я не могу сказать, что бы произошло, если бы мы не вторглись в это мероприятие и на третий день Евдокия Марченко не покинула остров. Это событие известное. Оно произошло на физическом плане. На сегодня там уже живут три семьи, некоторые из них – ярые последователи и разрушители – организовали в Хужире вечернюю школу по изучению гибельных мантр. Они идут работать в самые интересные места. Они идут работать в дошкольные и школьные учебные заведения. Они идут работать в общественные организации. Это почерк движения Марченко. ВНИМАНИЕ! Они воздействуют и влияют на психику детей, подрастающего поколения! Сегодня время изменилось, изменилась ситуация на Земле. Изменились энергетические обстоятельства. Сегодня люди молчать уже не будут, наступило время, когда человек придет, и спросит, и потребует ответ. Какое-то время «Радастея» будет ускользать от ответственности. Их прикрытие – это социальная защищенность. Их прикрывают связи, контакты и финансы, ибо деньги там берутся за все. Отсюда и создание структур. Не надо вам напоминать известные факты, что Учителя редко спускаются на Землю и редко выходят в физических телах на встречу с человеком, потому что это разрушительно для их энергопотенциала. Так было всегда. Они вели людей или через своих продвинутых учеников – боддхисаттв, вели и в прямом соприкосновении, но в местах весьма далеких от городов, поселений. Как правило, в горных, лесных лабораториях, защищенных от прямого физического внедрения человека.

Мне известны факты, когда Великие Махатмы – Учителя – Мория, Кут Хуми – вели шестнадцать учеников. Иисус вел двенадцать учеников. Больше невозможно! Это нереально! Нереально создать какой-то микро-, а вернее сказать, макро-конгломерат из десяти-двенадцати людей. Я шесть лет, седьмой год иду в формах Земли, пытаюсь единить едва ли более полутора десятка людей. Из которых изначально пришедших ко мне осталась горсточка. Те, которые сохранили или могут сохранить еще свое Я в том единении, к которому я их неустанно приближаю. На сегодняшний день я могу открыто сказать – Это Невозможно. Сегодня те шестнадцать Аиинов, которые находятся в моем окружении, которые пришли ко мне, они не Единены. Я не могу это сделать. Я сегодня говорю – это невыполнимая задача. Но я говорю об этом сегодня и не знаю, что будет завтра. Я сижу сейчас у этого костра и говорю, что те люди, которые находятся со мной – их всего шесть человек, но едва ли найдется среди них два человека, которые единены общей целью. Нет сегодня этого, каждый находится на своем уровне. Каждый питается из своих сфер – будь то сотрудники, будь то Аиины. Единение возможно лишь при одинаковой степени подготовки Духа, его просвещенности. Во всех остальных случаях это будет майя. Я же, как тот мягкий буфер, о который они ударяются, отскакивают, снова ударяются, смягчаю их боль. Ибо, если б я был железным буфером, они бы давно разбились и не осталось бы от этих шестнадцати ничего и никого. Я выполняю эту роль, пытаясь соединить несоединимое на сегодняшний день. Но только на сегодняшний. Я Мировой Оптимист, я хочу собрать двадцать четыре. Что говорить о сотнях и тысячах – это неуправляемое стадо.

Итак, политика! И только политика определяет действия лидеров «духовного» движения. Будь то Марченко, будь то Назырова. Будь то наши геленджикские «друзья» Крекнины, которые мгновенно трансформировались после того, как мы показали суть их учения, или другими словами, открыли их истинное лицо. Вознесение не могло состоятся, ибо Дух Цивилизации не достиг своего апогея. Они быстро переоформили свою организацию «Божественная Земля», и сменили вывеску на фасаде своего карточного «храма» на «Школа вознесения Любови Крекниной». Людям обещан следующий период вознесения, просветление и уход из форм Земли в 2012 году. Понимаете, что происходит? Они будут обкрадывать вас еще двенадцать лет. Раскрывайте ваши карманы шире, амбиции Л. Крекниной и ее аппетит – неуемные.

Благодаря Крекниной меня теперь узнали в Америке, на других континентах. Их «великолепные» отзывы о моей деятельности усилили поток запросов и читаемость О.К.Е. в той же Америке, Германии. Благодарю Вас, мои возлюбленные. Я занес ваши имена в книгу Моих Почетных Врагов. Я Вас всех, моих «помощников», Люблю.

Книга теперь есть практически во всех странах, где был когда-то расцвет культур и где он только начинается. Это Мексика, Бразилия, Аргентина, Чили, Америка, Канада. В Европе практически во всех странах. Но она есть даже в Индии, она есть в Непале, она есть в Японии и Китае. Она просочилась уже везде. Пусть где-то – единственный экземпляр, например, в Египте, Новой Зеландии, Австралии.

Мы с радостью узнали, что книгу приобрели для распространения в Индии, что книгу приобрели для распространения в Испании, Португалии. Это радость. Что такое радость шестнадцати человек? Это наслоение психической энергии. Радость – это наслоение психической энергии. Горе человека, его угрюмость – это одиночество человека. Запомните это. Эта истина непреложная. Мы радуемся, как дети, когда узнаем, что книга попала в новые города, страны.

Радость – Энергия, это Психическая Энергия, она на­слаивается на Терафим Рода Аиинов, она увеличивает его Мощь, она увеличивает его Крепость, она увеличивает его Красоту и Совершенство. Благодарю тебя за Обмен Психической Энергии – Человек!

Нас шестнадцать сегодня. И вчера было шестнадцать. И нас год тому было шестнадцать. Нет искусственного замещения тех, кто ушел и не выдержал тяжести испытаний, которые я предоставляю каждому из Аиинов в его индивидуальном поиске, в индиви­-дуальном труде. Нас шестнадцать, но каждого я веду индивидуально. У каждого свой Путь, у каждого свой Уровень, каждый питается, еще раз повторяю, из своих Сфер. Кто-то еще идет Путем социальным – трудится и работает в той сфере, в которой живет. Кто-то одной ногой еще там, а другой уже здесь, а кто-то полностью стал на Путь служения человечеству. В основном это то Прозерпианское ядро, которое вместе со мной пришло сюда и было определено как Суть Рода Аиинов. Это сотрудники, которые присоединяются, это зерна, некогда утратившие свое лицо, свою суть, свою энергетику и сегодня проходящие путь очищения в ауре Рода. Но мне неимоверно трудно с этими шестнадцатью и с теми крохами сотрудников, которых я пропускаю в ауру Рода. Они проходят свой путь с нами или какой-то маленький отрезочек пути. Их присутствие необходимо для их понимания, для их созерцания происходящего. Они могут видеть, они должны видеть, ведь они понесут свое видение людям. Нам не всегда верят, нам не всегда доверяют. Им верить будут, потому что они оттуда, из вашего мира. Вы не думайте, что я их глажу, что я их ласкаю, что я их жалую. Нет! Они жестоко страдают от того, что присутствуют в моей Ауре. В экспедиции. Идет непонимание, идет обида, когда идет проявление негатива. Но все сгорает в Свете Истины, как мотыльки, летящие из непроглядной тьмы на свет нашего костра. Сгорает самость, значимость, зависть, человек выйдет очищенным отсюда, хотя бы на какое-то время, на какой-то миг, чтоб из чистоты донести до вас то, что происходит у Аиинов и с Аиинами. Мы это не скрываем, я открыт перед вами, я раздет, я обнажен, но я раздеваю и своих Аиинов. Они этого боятся. Они мне говорят: «Рикла, зачем ты меня раздел?» – а я улыбаюсь и говорю: Если я вас не раздену, с вами ничего не случится. Ибо обнаженные и только обнаженные, вы донесете суть совершенства человека до человека в этот предзакатный период уходящей эпохи. Видите, как можно было в двух словах показать суть массовости современного «духовного» движения, которое вот уже несколько столетий шествует по Земле. Массовость – это политика, еще раз повторяю и буду повторять это десятки, сотни и тысячи раз, пока вы это не поймете. Массовость – это физическое уродство, как в целительстве Кашпировского, так и в «духовном» наставничестве Марченко. Это одинаково. Разницы нет. Вы усвоили этот урок, вы усвоили эту беседу. И те, кто прислал мне письма-запросы, и те, кто будет смотреть эти кассеты. Если вы пробудились, если вы осознали, я буду счастлив, что здесь, с Места Силы Цивилизация, из этой ночи, с берегов многоголосого Аргута, я смог до вас донести истину непреложную. Я буду рад! Мы будем рады! Мы будем радоваться вместе, что этот урок не прошел даром. Он принят вами и оставил след в Духе вашего восхождения в начале нового тысячелетия. Смена рас грядет! Ситуация безвыходная для разрушителя: ему придется уйти, покинуть формы Земли. Не поддавайтесь обману, не поддавайтесь лжи, не поддавайтесь всем проявлениям цинизма «духовных» лидеров! Вас сегодня десятки, сотни, тысячи и миллионы обманутых и исковерканных судеб. Хватит тонуть во лжи, выплывайте на поверхность, вдохните свежего воздуха, испейте чистой воды из родников, Байкала, шумных горных рек и водопадов. Я имею в виду – услышьте тех Мастеров, услышьте тех Учителей, которые пришли на Землю и пытаются сегодня вернуть вас в лоно действительности. Это необходимость, это непреложная необходимость, злободневная для сегодняшнего дня, для сегодняшнего часа, для сегодняшней минуты. Вчера уже нет, как не существует завтра. Есть миг, в котором вы живете. Живите его Открыто! Живите его Совершенно! Живите его Справедливо! В Любви! Аиины, которые здесь находятся со мной – Ками-Доминэй, Аллизарх, Дилиитий, Аиия-Алаана, Миилина, посвященная в этой экспедиции, наш сотрудник из Харькова Геннадий, что прячется сейчас в тени от огня костра, мы желаем вам Добра, Любви, Счастья, Сострадания и Справедливости! Мы прощаемся с вами из этой августовской ночи уходящего 2001 года.

После беседы Отец нам давал энергию, показывая суть происходящего сегодня с каждым из нас.

Геннадий подошел ко мне сегодня и сказал:

– Отец, я хочу поделиться с Тобой и опровергнуть Тебя.

– Ну, опровергнуть – это не ко мне, – сказал Учитель, – а туда, – и указал на обратный путь. – А поделиться – давай, я тебя слушаю.

– Как ты догадался, что я метаю нож с любой позиции из любой ситуации, в любую цель и спокойно могу убить человека с десяти метров?

– А! Это я увидел еще в Барнауле, когда ты подавал мне свой нож, в тот момент проявилась твоя энергия. Несложно было увидеть, что в твоих руках это – оружие. Ты метал его в дерево, а дерево – это живая цель. То есть ты привык метать его в живую цель. Поэтому я не просто его забрал, а велел Ками сломать лезвие. И ты вынашивал этот вопрос почти три недели? Странно, почему не спросил сразу.

Опровергать «что-то» Геннадий отказался после исчерпывающего ответа Отца.

– Ками! Идет за грибами за двести метров, собирает их более часа, хотя ему было выделено тридцать минут. И этого времени было с лихвой. Я иду следом за ним и наблюдаю его с семи метров. Он поднимает голову, скользит по мне взглядом, смотрит дальше, в горы, потом опускает голову вниз и идет дальше. Не видя, не слыша, не чувствуя меня – своего Учителя, здесь, в горах, в полной тишине. Меня это поразило.

– Дилиитий! Ты вчера сумел там, в палатке, в одиночестве, медитируя со свечой, создать себе Храм. И в этот момент ты создавал Храм в себе. Ты очищался, ты молился, ты пребывал в прекрасном состоянии. Я видел тебя, я радовался за тебя. Были созданы все условия. Аиия до двадцати трех часов сидела у костра, чтоб не  мешать тебе. И тут у костра шла замечательная энергия. А что утром? Ты вышел и забыл про свой Храм, плюнул в лицо Земли-Матери своим поступком. Ты пренебрег каноническими законами  человека, создаваемыми тысячелетиями – «не навреди, не убий». Я не дал тебе войти в энергию действия, раскрыв твою Суть в моменте. Ты зашел в Храм, помолился, а когда вышел, решил, что Бог тебе все простил, можно продолжать разрушительную поступь по Земле. Это как люди в городе. Идут в церковь, отмаливают грехи, а выйдя из церкви, продолжают грешить. Поэтому очищения не наступает. После такой молитвы нужно беречь ее в себе, помня и храня свое состояние. Радость моя оказалась преждевременной.

Я попросил бы всех вас бережно относиться к Состоянию Миилины. То Состояние Просветления, в котором она пребывает сейчас, – требует такого отношения с нашей стороны. Как Будда берег зернышко риса, чтобы выйти из медитации и вкусить его. Вспомните, как он бережно относился к этому одному зернышку, так же я прошу и вас беречь Состояние сородича, чтобы помочь ей донести Его до людей, с которыми она будет работать.

То, что с ней сейчас происходит, это уже есть Состояние, но сейчас это четыре-шесть часов в сутки, а надо двадцать четыре часа в сутки. Я ей уже расписал все на четырнадцать лет вперед. Она все знает. И за эти десять-пятнадцать лет она должна стать полностью Состоянием, а человек уступит ему свое место.

Мы все слушали Рикла в глубокой тишине.

– Аллизарх и Дилиитий могут идти отдыхать, они много сегодня поработали. Ками и Гена – до двадцати трех тридцати, девочки – до двадцати двух тридцати у костра. Завтра – завершение работ. Далее совмещение тонкого и физического планов. На завтра я дам всем задание с утра. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Отец.

18 августа 2001 г.

Дежурят Дилиитий и Аллизарх. Завтрак готовится быстро. Ками заметил сгоревшие до половины перчатки и сказал:

– Перчатки-то как сожгли, добрая половина сгорела.

Отец тут же обрывает его, развернув энергию:

– Если бы вы, Ками, не гуляли вчера во время приготовления еды, в свое дежурство, то и перчатки были бы целые. Аллизарх и Дилиитий дежурят лучше всех. А вот ваши дежурства с Миилиной отвратительные. Гена, когда на огне стоят два противня, идет мыть чеснок, бросив все. А тут нужно жарить одновременно рыбу и оладки. Аиия, справляясь одна, крутится, как белка в колесе. Конечно, сгорят перчатки. Отойти-то невозможно. Ты, Ками, идешь на полтора часа собирать грибы, оставляя Миилину одну все готовить, и приходишь, когда все готово разливать по тарелкам. Да еще возмущаешься.

Ками зацепило!

– Ничего я не возмущаюсь.

– Как же не возмущаешься, ведь с издевкой заметил что перчатки сгорели.

После завтрака Отец меняет дежурных. Ребята идут работать, Ками с Геной, как провинившиеся, – на кухню, а мы с Аиией готовимся к новому Творчеству. Рикла предупредил, что пойдет с нами на Место Силы.

Урок на самостоятельность.

Рикла ходит по берегу, меряя шагами свою уже натоптанную дорожку. Видно, работает. Я приготовилась идти, но Учитель  молчит. Начало тянуться ожидание. Решила чем-то себя занять. Села писать, потом читать, потом рисовать. Потом пошла искупалась. Аиия тоже чем-то занимается. А Отец все молчит, видно, что-то не складывается. Хотя зов как импульс был с Места Силы сразу после завтрака. Уже и солнце из-за горы вышло. Я вышла к реке, просто села.

– Что грустишь?

– Вот, искупалась.

– Ну, это я вижу, а еще что-нибудь?

– Не знаю, что делать.

– А на Место Силы хочешь пойти?

– Да, но ты не зовешь.

– А я жду, когда вы освободитесь. Вы же с Аиией все заняты, я не хотел вас трогать. Сейчас двенадцать. Времени вполне хватит, ступай, дорогу ты знаешь. Если Аиия хочет, тоже пусть идет.

Мы идем с Аиией вместе к Месту Силы и по дороге прогова­риваем увиденное. В этом случае нужно было выразить свою готовность идти, а не ждать приглашения Учителя.

Разошлись по разным площадкам Цивилизации. Каждый нашел свое место.

К тринадцати тридцати были в лагере. Дежурил Гена. Ками с Отцом ходили на другую сторону Аргута на разведку. Аллизарх и Дилиитий заканчивали работу на камнях.

Гена получает свой урок самостоятельности и сообрази­тельности.

– Ты, Гена, рыбу пожарил к обеду?

– Нет, мне никто не сказал.

– А ты сам не видишь? Рыба разделанная лежит. За тебя, Гена, никто соображать не будет. Пора видеть работу, а не ждать чьих-то указаний.

После обеда меня снова тянет на Место Силы. И тут Рикла спрашивает:

– А ты сегодня медитировала?

– Немного. Но хочется сейчас медитировать.

– И куда бы ты хотела пойти?

– Куда-то отойти от лагеря или на Место Силы.

– Ну и хорошо. Помнишь Жертвенный Камень, где свечки стояли, можешь там медитировать. А я подойду к половине пятого. К Дилитию пойду смотреть его работу. И Аиию можешь пригласить.

Мы с Аиией ушли на Место Силы. Я делала съемку. Нашла небольшую пещеру, залезла в нее, посидела немного. В ней живут какие-то зверюшки.

Осмотрела еще несколько захоронений. Увидела новые энергии. На некоторых захоронениях – груда камней и обязательно растет куст. Есть другие захоронения, на которых просто овальные обработанные камни. А где-то кусты высокой травы пучками очертили точный круг, причем в один ряд, а внутри пусто. И таких кругов множество.

Нашла Жертвенный Камень. Села в тени Камня. Медити­ровала, ощущения времени не было, просто была тишина.

Отец нашел еще одно Место Силы – чистый серый гранит, Дилиитий уже начал работать. Гравировки на Камне-Дельфине закончены. Получилось очень красиво. Расчистка, свежее покрытие краски, символы светятся и излучают.

Отец спросил Дилиития:

– Подойдешь к ужину, или мы тебя подождем, обозначь время.

Дилиитий ответил:

– Не знаю, я – как все.

– Ну я же тебя спрашиваю. Как ты видишь свой труд, а ты – как все. – Отец огорчился. – Ужин без изменений, всем ясно? – сказал Учитель жестко.

День напряженный. Сегодня никто не смог взять на себя ответственность за принятое решение. Учителю невыносимо тяжело с нами и никто этого не видит – сопереживаю Ему.

Две банки сайры.

Вчера утром Отец заметил в Аргуте плывущее весло. Он попросил Ками догнать его и выловить. Это настораживало. Человек мог просто потерять, а мог погибнуть. Река-то бурная, много опасных мест. Через восемь часов Отец увидел плывущую по течению байдарку. Она плыла вверх дном. Ками долго бежал по камням, раня ноги и лишь на излучине реки удалось ее поймать. Мы внимательно смотрели на воду, где-то приключилась беда. Лодку с веслом оставили на берегу на видном месте. Прошел еще день. Сегодня должна была появится группа водников. Отец видел это и тщательно готовил встречу.

Он отдал всем четкие указания, как себя вести, когда появится группа. Пассажир, утративший каёк, несомненно, должен быть с ними. И, увидев свою лодку, может просветлеть вмиг от радости. Отец усмотрел это, рассказал Геннадию, какие будут вопросы и как на них отвечать. Мы были поражены, все так и произошло, и вопросы были именно такие, слово в слово. А сам на нашем катамаране переплыл на другую сторону Аргута, буквально за десять минут до прибытия водников и наблюдал оттуда за всем происхо­дящим.

И группа действительно появилась. Катамараны разных модификаций, серьезно экипированные люди проплыли мимо лагеря.

За ними – вторая группа, около восемнадцати человек. Я увидела их, спускаясь со скалы с Места Силы. Водники увидели утраченный каёк немецкого производства и с ликованием и криками радости высаживались на нашей косе.

Аиия беседовала с несколькими из них, показывая шестой том нашей книги. Они оживленно интересуются, кто мы и что здесь делаем. Потом рассказывают о своем маршруте: от китайской границы до Катуни, а там дальше до Барнаула. Они в пути месяц и все по воде. Отчаянные, суровые лица, все заросшие.

Хозяин лодки оказался швейцарец из Цюриха. Их двое в этой группе из Швейцарии, оба на одинаковых кайках.

Его лодка перевернулась в опасном месте, едва успел выско­чить, а лодку поймать не удалось. Мы знакомимся оживленно. В горах каждый рад встрече и помощи незнакомых людей. Лица радостные, особенно у Петера. Он вприсядку шел по песку к своей лодке, глаза его горели восторженным огнем. В пляске обошел кругом, нагнулся и поцеловал. Можно было представить его состояние, ведь он уже вторые сутки плыл пассажиром.

Аиия рассказала им вкратце о нашей книге, об экспедиции. Вся группа – алтайцы, из Барнаула, Бийска. У старшего группы, Жени, своя пасека. Обменялись телефонами, захотели прийти на встречу с Аиинами в Барнауле. Аиия подарила им нашу книгу.

В это время Петер в подарок приносит ведро с продуктами: бутылка с сахаром, варенье, конфеты, шоколад, две банки консервированного горошка, две банки рыбных консервов.

Глядя на ведро, вижу, что это сделано от чистого сердца, но часть продуктов для нас не подходит. Все время посматриваю на ту сторону реки, где работает Аллизарх, а рядом Ками и Отец. Отец внимательно наблюдает за тем, что происходит у нас. Решение насчет продуктов без Отца принимать нельзя, он решит, что с ними делать. Если они не пригодятся, есть еще один закон в горах: оставить их в ближайшем аиле. Может, кому-то это будет в самый раз. Продукты лишними не бывают. Но про бутылку с сахаром все-таки говорим, что сахар не едим. Тогда Женя, забрав сахар, угощает нас бутылкой алтайского меда.

Потом Аиия, глядя на рыбные консервы, говорит: «Отец не ест консервы, надо их отдать», – и возвращая их с ведром, говорит:

– Мы это не едим, спасибо большое, а брать ненужные продукты не станем, может, вам они пригодятся.

Прощаемся с ребятами, они садятся на катамараны и отплывают. Счастливый Петер продемонстрировал, как он переворачивался. Это было виртуозно – на 360°. Все проплывающие долго махали Отцу и Ками, ведь это они доставили людям Радость.

Дилиитию удалось заснять на камеру часть этой встречи.

Наш ужин был уже готов, когда вернулись с того берега Отец, Ками и Аллизарх.

Отец предложил сначала отужинать, а потом обсудить ситуацию. Он осмотрел продукты и сказал на ужин выдать по три конфеты к чаю. И за чаем спросил конкретно по всем продуктам. Увидев нерешительность Гены во время исполнения его начертания, Отец сказал, что Гене были оставлены четкие указания, вплоть до того, как и что отвечать. Отец все знал заранее, проложил все энергии, оставив Гену одного в лагере, воспитывая в нем самостоятельность и решительность. А Гена позволил внедриться в созданное пространство Аиие, да еще в самой грубой форме. Она была не уполномочена вести переговоры по любым аспектам. Геннадия же Учитель готовил заранее, создавал пространство Творчества. Отец учил нас, используя любые жизненные аспекты, каждому предлагая самое, трудноразрешимое для него.

– Да нужно было собрать все сладости, и мед в том числе, и сказать: «Мужики, а теперь вместо этого дайте круп разных». Посмеялись бы все вместе и получили бы взамен два-три килограмма круп. Геннадий, тебе было сказано взять продукты. А тебе хочется конфеток, медку, где уж тут устоять? Вот и нож случайно тебе подарили, а должны были мне, ведь только я видел плывущие вещи, вы же кроме ложки и миски ничего не видете.

Аиия! Ты почему разрушила то, что мною создавалось как пространство Творчества Геннадия? Ты не ешь консервы, а Ками – ест, Аллизарх – ест. Одна такая банка консервов – это обед или ужин для нескольких человек, у нас продукты на исходе. Почему ты за меня приняла решение? Я ведь здесь! Все. Аиия! Любому терпению есть предел. Эти две банки сайры помогли мне принять решение. Я давно вижу – вам пора возвращаться, больше тянуть не буду. У Аллизарха отпуск закончен, Гене пора домой, его потеряли. А тебе, Аиия, пора покинуть экспедицию, ты себя исчерпала. Завтра в шесть подъем, и вы втроем уходите. Аллизарх, подойди ко мне, разберемся с продуктами. Потом соберемся все у костра.

У костра Отец был мягче, пояснив, что консервы – это предлог, энергия ухода давно созрела. Каждому дал начертание, показав ключевые места в пространстве, где ему надлежит быть и работать с людьми.

Долго сидели у костра.

Дружеская обстановка наполняла нас. Энергия разделения на две группы уже три дня висела неразрешенной. Но сегодня Аллизарх закончил работу, его, как руководителя группы, ничто уже не сдерживает.

19 августа 2001 г.

Отец поделился со мной увиденным.

– Ночью я увидел интересную энергию и к утру она полностью проявилась. Аиию я оставлю, а ребята уйдут. Но об этом никто не должен знать. Что ты чувствуешь?

Я сказала, что у меня внутри все спокойно.

– Я увидел возможность Аиие остаться, урок она получила наисерьезнейший, переживание на грани сумасшествия. Ей нужно здесь работать, нарабатывать тишину, она еще неспокойна. А та работа, которая в Барнауле, никуда не денется. Деньги не столь важны, когда речь идет об опыте. Да и с мужиками ей идти было бы трудно. А вот им пора домой, работать. Сроки их пребывания просто истекли. А консервы – это так, но они были ключом, я решил использовать этот момент. Ситуация сама шла в руки, не воспользоваться грешно. Консервы как еда – тоже не главное. Продуктов у нас хватит, я это знаю. Но мне нужно, чтобы она собралась и пошла, вот тут я и сниму ее с маршрута. Мой Удар должен достичь Цели. Ум Человека потерпит полное фиаско.

Потом Отец незаметно предупредил всех остальных, кроме Аиии, Геннадия.

Дилиития просил снимать все крупным планом. Мастер готовил просветление ученика на двух банках сайры, а мы внимали опыту.

Все хранили молчание, в этом было наше единство. Ведь если бы кто-то сказал Аиие раньше Отца, это было бы предательством. Творчество было тонкое, виртуозное.

Ребята собрались. Дилиитий помог собрать палатку. Аиия ничего не заподозрила. Дилиитий делал съемку прощания и последнего напутствия Учителя своим ученикам.

Беседа перед уходом группы Аллизарха.

– Мы выполнили очень серьезные трудоемкие работы. Работали Дилиитий и Аллизарх как камнетесы. Работали на тонком плане Рикла, Миилина, Ками. Соединяли и будем соединять энергии Земли и Космоса. Но появилась насущная потребность выхода определенной части Аиинов на Большую Землю. Некоторые сложности бытия и задачи, стоящие перед Родом, потребовали нашего разделения. Поэтому сегодня группа во главе с Аллизархом: Аиия и наш сотрудник Геннадий из Харькова, покидают базовый лагерь. Пройдя четыре перевала за пять дней пути они прибудут к месту стоянки их транспорта и на шестой день будут в Барнауле. Далее они стремительно разъедутся по тем точкам, тем местам их компактного проживания, где им начертан дальнейший труд, дальнейшее служение человеку. Но то – пусть останется их великой тайной. Они знают – каждому поставлена своя задача. Каждый получил свое начертание, свой отрезок пути в контексте Путей Рода Аиинов. Сейчас девятый час. Им предстоит сложный маршрут, погодные условия очень хорошие, солнца сегодня нет первый день и дождь им очень даже не помешает. Чистота – залог успеха движения Аиинов. Мы прощаемся с нашими друзьями, полные оптимизма, надежды и уверенности, что услышим их через пять дней в нашем эфире. Мы же продолжим свое Творчество здесь и в других местах, где нам будет явлено. Ну, будем прощаться. Я последний, буду бить палкой каждого уходящего. Это новый метод воспитания Аиинов, поэтому примите и уходите, не оглядываясь.

Все попрощались. Ребята надели рюкзаки, и Отец назвал последовательность:

– Гена – первый, Аллизарх – последний, Аиия – в середине.

Отец напоследок прошелся своим посохом, по тем местам, что ниже спины, правда, ему мешали рюкзаки. Но Учитель знал, что делает. Он создавал атмосферу непринужденности, легкости. Когда группа Аллизарха прошла метров двадцать, Отец громко крикнул:

– Аиия! Ты остаешься!

Она оглянулась, заулыбалась, махнув рукой, как на шутку, и продолжала свой путь.

– Аиия! Я говорю тебе, ты остаешься! Вернись!

Растерянность, непонимание и что-то еще неуловимое, пока еще непонятное читалось на ее лице. Но Учитель уже увидел, что удар настиг свою жертву. Ум человека был отключен.

– Аиия, иди сюда, говорю тебе! Ты остаешься с нами! – усилил свой напор Учитель.

Лицо! Ее лицо! Оно выражало сумасшествие, перед нами стояла абсолютно отказывающаяся что-либо воспринимать Аиия.

– Отец, я уже ничего не понимаю, когда ты говоришь.

– Аиия! Смотри, трехместная палатка осталась, тебе это о чем-то говорит?

Лицо ученицы было настолько глупо, что только сострадание к ее непониманию мешало громко рассмеяться.

Аиия не знала, что ей делать дальше, она была растеряна, разбита, парализована. Отец показал ей на палатку:

– Там твое место, занимай.

Аиия оглянулась на тропу, там давно уже никого не было. Душевная мука лежала печатью на лице Аиии. Все бросились к ней помогать снимать рюкзак, распаковывать вещи. Отец только через месяц сказал Ей, что Энергия Сатори вошла в Ее седьмую чакру и поразила сердце.

– Иди, занимай место.

Аиия еще ничего не понимала, было состояние полного стопа.

Тут же в палатке она меня спросила:

– Ты все знала и молчала?

– Я не могла сказать, это было Творчество Отца.

– Да, конечно. А я ничего и не заметила, ведь многие знали, да?

– Да.

Энергии на тонком плане сразу изменились с уходом ребят. Погода реагирует на любое изменение тонкого плана нашего Творчества. Небо затянуло серыми тучами, они медленно растекались, шел редкий теплый дождь.

Отец собрал нас всех у костра.

После ухода группы Аллизарха.

– Аиия до сих пор не поймет, что произошло. А произошло вот что. Мастер выполнил свою работу, которую должен был выполнить, по очищению дальнейшего пути Аиии. Энергия, тщательно просматриваемая последние дни и часы и не давшая мне отдыхать сегодня, абсолютно четко рассказала мне, что нужно  делать дальше. А все остальное я планировал так, как было запланировано на физическом плане – ее полный тотальный уход. И вы это видели. Это и есть та самая моя работа с каждым из учеников, идущих в моем Луче, в моей Ауре. Ребята ушли, их действительно ждет нелегкая трудная дорога. Им будут сопутствовать дожди, четыре перевала. Да и Гена, наш сотрудник  из города Харькова, мы его называем медведушкой, вы видели, насколько он неуклюж, насколько он невосприимчив. Насколько он неприспособлен не только к движению в горах и не только  путями Рода Аиинов, но и путями социальными. Это маленький ребенок. Сегодня мы, отправив их, облегчили свое состояние как на физическом, так и на тонком плане. После исполнения всех работ нас ожидают новые маршруты. Аиия даже не поняла, что снята двухместная палатка, в которой втроем спать просто невозможно, тем более самым большим людям в Роду. Она настолько была отключена, что не понимала, что происходит. Вот это и есть моя работа. И вы видели часть этой работы или эпизод работы, которая началась несколько суток тому назад, виной которой послужили всего лишь навсего две консервные банки. Но дело не в консервных банках, через это я увидел возможность, уникальную возможность показать ученика во всех его проявлениях, не соответствующих состоянию Рода, состоянию Ауры Рода, состоянию ауры каждого из Аиинов. Вот две консервные банки, несчастные банки с сайрой, послужили сигналом к началу удара палкой, который завершился на физическом плане. Это не традиция, я впервые так провожаю. Дабы поднять энергию, создать какую-то радостность, торжественность, что у нас все в порядке, что мы идем, идем и идем. Нас ничто не может остановить, и по пути мы очищаемся. Аиия пойдет с нами дальше, она будет работать, она думала – она убежала от кухни, она думала – она убежала от меня. Она думала, что она сбежала и уже вздохнула облегченно, но именно этот вздох я и ждал. Мне нужно было место, свободное место, куда войдет энергия удара, энергия Огня. Я думаю, она счастлива вместе со мной и будет радоваться моему присутствию. Моему посоху, который может и пройтись когда-нибудь на самом деле пониже одного места. Мы все получили величайший урок, и мы все двигаемся дальше. Это и есть один из тяжелейших аспектов пути ученика – его присутствие в ауре Мастера. Это тяжело, это страшно, это непоправимо кажется другой раз. Меня невозможно бывает терпеть. Но все случается и приходит радость, радость общей победы, радость подвига, который мы совершаем, а это действительно подвиг. Нас не останавливает ничто и никто. Ни сдувшиеся баллоны катамарана, который дышит на ладан, ни тяжелые рюкзаки, ни отсутствие пищи – нас ничто не держит. Мы избавляемся от нагромождения таких человеческих пороков, как страх, зависимость, зависть, ложь, лицемерие, возвышение.

Мы стараемся пропускать это мимо, параллельными дорогами, ибо это не наше, это нам не принадлежит.

Сегодня Аиия осталась с нами, необходимо работать, вести дальше тонкий план экспедиции. Что с ней произошло на самом деле я скажу позже, когда окончательно увижу плоды своего труда.

Мои рекомендации будут дальнейшие:

Убрать поверхностность в медитации. Аиия! Нет глубины восприятия медитации. Медитация твоя превращается в созерцание. Я оцениваю путь созерцания так же, как путь книжника, который прочел десятки, сотни, тысячи книг духовной литературы, но с ним ничего не случается. Ты созерцаешь через те явления, которые тебя окружают, будь то природные, будь то какие-то другие факторы происхождения социального или духовного. Но это созерцание, это долгий путь, это очень долгий путь. Путь книжника и путь созерцателя – это путь воплощений к своему просветлению. Я этого не могу допустить. Поэтому я требую сегодня углубления медитации, остроты медитации, бескомпормиссности медитации. Глубина и тишина. Лишь из тишины ты сможешь видеть, слышать, действовать. Всем Покоя – всем Тишины. Не забудем радоваться жизни во всех ее проявлениях.

Я подхожу к Учителю и делюсь тем, что у меня уже сутки болит голова. Не сильно, начиная со вчерашнего утра. Было непонимание, чего ждем, видно создалось напряжение. А он отвечает:

– Ничего, поживи с этим. Ты не смогла увидеть главного – это то, что произошло с Аиией. Всю ситуацию я готовил заранее. Я это умею. Вспомни момент, когда я ее возвращал. Ты заметила, что с ней произошло?

– Да!

– Но ты не увидела главного, – как она выглядела. Ты видела, что она выглядела глупо? Интересно, если Дилиитий заснял ее близко, то это будет хорошо видно. Эта глупость выражала безумство. Она обезумела, она потеряла нить жизни, она не знала, где Истина. Она заметалась. И Вдруг! Ее Ум отключился. Через нее из Космоса пошел Поток желтого цвета. Он пронзил все Ее существо, он пробил все чакры, вошел в сердце. Она Воспылала. Я свою работу исполнил филигранно. У меня урожай в этом году на Озарения. Я радуюсь! Я счастлив! Я Безмерно Счастлив! Это и был миг просветления. Я ее снова к этому подвел. Я уже не раз ее подводил. Первый раз она подошла к самому краю, и я спросил ее: ну что? И она сказала, что не пойдет дальше. Второй раз тоже, она испугалась и не прошла. Когда я Сану заводил в Чертог Света, она прошла. Она вся горела, но прошла. И Лаарк просветлел в Моей Ауре. А Аиия не могла. Ее всегда сковывал страх. И сейчас снова этот миг нужно было принять, войти в него, впустить в себя. Она его сохранила! Ты видела Ее Лицо. Ей нужно было упасть или взорваться. Выразиться. Я жду-не дождусь, когда услышу ее вопль. А она сдержала его, хотя грудь ее разрывалась. Вы с Саной ближе. Я тебе это рассказываю, потому что ты становишься Мастером. И когда-то ты будешь тоже вести своих учеников. Я показываю тебе это, потому что ты тоже будешь создавать им ситуации. С тобой это случится – твое Мастерство. Я еще успею в этом воплощении довести тебя. Я все время нахожусь в Состоянии. Я – Будда, имею в виду не его воплощение, а состояние Будды. Я сам – это Состояние. А ты все напиши. Пусть они поймут это, люди. Я уже не Рикла, осознание Рикла вошло в ребенка, я не знаю, кто я! Я – Никто. Я чувствую в себе энергию Лао-Цзы, Ма-Цзы, Будды, Иисуса, Кришны, Владык Лучей, но я не являюсь ни одним из них. Седьмой том еще выйдет под именем Рикла. Мы будем работать зиму над ним. Вот там, в седьмом томе пусть Аиия и прочитает, что с ней случилось. На сей раз я не стал спрашивать ее согласия.

– Отец, но ведь с каждым разом она все ближе, видно еще не было полной готовности в этот раз.

– Да! Но давай будем Наблюдать! Не спеши!

– Хорошо, Отец!

– Просветление случилось! Но помолчим. Величайший Опыт получаешь, зная, что человек Озарен, а он сам этого не знает. Великолепное Наблюдение!

После обеда каждый занялся своим делом. Мне захотелось помедитировать на Камне, который стоит в Аргуте. Этот Камень у подножия Цивилизации является связующим звеном в Параболе. Отец проводил меня туда. Заодно по дороге мы заглянули к Дилиитию. Он заканчивал гравировку на новом Камне, непосредственно в самом центре Места Силы Цивилизация. Камень был абсолютно белым, лишайник не тронул его Чистоту.

Дилиитий сидел в пещере рядом с Камнем, пережидал моросящий дождь, накрыв гравировку одеждой. Спасал ее от намокания. Покраска из-за влаги откладывалась. Отец посмотрел работу и спросил:

– А почему единица такая?

– Я начертил другую. Вот, даже разметка осталась, но Аллизарх сказал – надо так.

– А что здесь делал Аллизарх? Как он вообще попал сюда, он же не знал о моем замысле?

– Не знаю!

Отец жестоко страдал от таких проявлений самости своих учеников. Аллизарх выскользнул удачно, а Дилиитий, клюнувший на голый крючок, расчитывался за двоих.

Медитация на Камне.

Во время медитации на Камне случались глубокие состояния, но тело приходилось удерживать, оно могло свалиться в реку. Энергия у этого Камня необычная. Он как бы что-то показывает, обнажает центры, убаюкивает, тревожит. Была показана  архитектура на площадке Цивилизации. Она как ритуальная. Выложенная из камней большого размера, напоминала структуру человека, симметрична. Стержень – туловище, от него другие стержни – руки и ноги, где голова – сфера. Да, много загадок у этого Места Силы.

Появилось впечатление, что Оно неприкосновенно. Много хранит тайн. Духи охраняют это место. Не время еще людям все знать о нем. Каждая площадка здесь – своя жизнь, отдельный кусочек давней истории. События уходят в далекое прошлое.

В медитации открываются лишь вершины айсберга, а глубины пока сокрыты. Души людей отпущены. Надгробные плиты с ликами стираются, камни разрушаются. За год стерлись многие очертания на камнях, их трудно отыскать. Но место живо, энергия в недрах земли хранится. Энергия здесь сохраняется сильная, наполняет пришедшего сюда. Но трогать ничего нельзя. Отец категорически запретил.

Трое в палатке.

Когда встал вопрос «кто где лежит в палатке», я почувствовала, что хочу спать с краю. Но Отец спросил:

– Где постелил Дилиитий?

– С краю, – ответила я.

– С какого?

– Ближе к лагерю.

– Как думаешь, почему, Лина?

– Не знаю, Учитель.

– А я знаю! Он боится спать от леса, поэтому предоставил эту возможность женщине. Помнишь, он говорил, что ты палатку не застегнула, мух напустила? А он не мух боится, а змей.

Я легла ближе к лагерю, Аиия посередине, а Дилиитию оставили место от леса. Так Рикла учит нас, используя любую возможность подцепить на свой крючок наши слабости.

Змей здесь хватает, каждый день встречаем. Особенно везет Аиие. Вот и сегодня на том месте, где стояла их палатка, оказалась змея, и не просто. Она как в желобке лежала под палаткой, а когда ее сняли, она переползла к кусту и свернулась там клубочком. Мы все на нее смотрели. Потом Ками сказал ей, чтобы она уходила. Ками тоже боится змей. Через две-три минуты ее там уже не было.

После этого разговора с Учителем я поняла, что от него что-либо скрывать – это все равно, что пытаться спрятать Солнце в своем рюкзаке. И мне отчего-то стало весело.

20 августа 2001 г.

Утро пасмурное, хотя ночью светили звезды. С вечера начал мощно работать Камень-Мастер. Он засветился, и новые токи энергий наполняли окружающее нас пространство. Вечером Отец давал энергию, что мы сегодня уйдем, но утром он спокойно сидит и смотрит на огонь. Его рюкзак еще не выставлен из палатки – это сигнал для всех – собираться рано. Но Дилиитий в суете собирает вещи, выносит все из палатки. Энергия спешки наполняет лагерь. Это цепляет остальных. Я спросила у Дилиития:

– Что, собираемся?

Забываю, что всему голова – Учитель. А Отец сидит тихо у костра, не шелохнется.

– Нет! Но вещи все выносим из палатки, – отвечает Дилиитий.

Не понимаю, в чем дело. Отец тут же спрашивает меня:

– Миилина, ты зачем спальник достала? Дождь может быть.

– Дилиитий сказал просушить палатку.

– Да, девочка, и весьма вовремя, видишь, – дождь начинается.

За завтраком Отец показывает Ками:

– Я ведь сказал сложить только катамаран, чтобы он не намок, а время у нас еще есть даже оладки пожарить. Возьмешь, Аиия, муку, крошку от сухарей и сделаешь оладки, – останавливая нашу суету, говорит Отец.

Но суета продолжается. Несогласованность Дилиития и Ками не дает вовремя сложить катамаран.

За завтраком Отец убирает энергию, что мы уходим, и лишает Ками возможности пойти на Место Силы из-за его разрушительных действий. Ками расстроился, даже начал огрызаться.

– Это ничего, – хорошо, – говорит Отец в его отсутствие, – будет теперь дома порядок наводить.

Мы остались у костра: Отец, Аиия и я. Отец показывает нам, что оладьи спешить готовить не надо, весь день впереди. Это была энергия. Но ни я, ни Аиия не поняли этого. Я ушла писать, а Аиия тут же замесила тесто, за четыре с половиной часа до обеда. Отец, увидев это, говорит:

– Аиия? Я же только что всем рассказал! Неужели непонятно? Что с вами? Хорошо, делай, раз начала. А мы пойдем с Миилиной на Место Силы работать. Жарь, жарь животику на радость.

Аиия заплакала от непонимания, развела руками:

– Отец, я не поняла ничего.

– А ты, Миилина, поняла, что я вам говорил?

Отец был удивлен. Чувствовалось, что мы все вчетвером не чувствуем и не слышим его. Все были расстроены. Села писать. Учитель подошел, сел рядом.

– Ты, Миилина, все пиши, мелочей нет. Из мелочей этапы жизни складываются. Ты все точно описывай.

Я уже несколько раз за одно утро увидела на тонком плане, как мы все находимся в чем-то своем, а Отец уводит нас глубже за слова, за события на физическом плане. В то тихое состояние, из которого возможно движение дальше.

Учитель сидит тихо, а ребята шумно складывают вещи, тем самым нарушая состояние тишины, сея суету. Я делюсь с Учителем и чувствую необычной силы поток, идущий на всех нас. Но нам неведомо, что будет дальше, все, отловив чистые сильные вибрации, начали суетиться.

– Да, – говорит Отец, – я и оладки сказал жарить, чтобы убрать энергию суеты, чтобы все успокоились. А потом дал понять, что оладьи – это ширма, и потому сказал Аиие – не спеши. Действия-то за ширмой происходили, а вы вцепились в эти оладьи. Видимо, изголодались.

– Отец, ведь ты ее оладьями еще больше достал после вчераш­него. Это ведь специально, чтобы довести ее.

– Вот только довести звучать должно по-другому, это значит сделать огранку, отшлифовать ее вчерашнее состояние. И теперь я вижу, – озарение ее посетило. Энергия эта теперь живет в ней.

Я села писать. Аиия жарит оладьи. Через минут десять-пятнадцать чувствую спиной, что-то происходит. Подходит Отец и говорит:

– Ты дописала? Мы уже собрались. Иди собирай вещи, у нас есть еще десять минут.

Через десять минут первые капли дождя выгнали нас из лагеря, мы пошли дальше – в неизвестность. Неизвестность была даже перед Учителем, он не знал, что ждет нас впереди. Мы шли новой дорогой, прокладывая ее своим путем. На карте этот участок считался непроходимым. Это вниз по Аргуту, через Место Силы Цивилизация и дальше к притокам Юнгур, Коир, Шавла до Катуни.

Метров через шестьсот от лагеря оставляем рюкзаки, идем к Месту Силы налегке. Сначала подошли к Камню-Дельфину. На нем медитировали минут двадцать, уходя в тишину, оставляя все утренние переживания. Подошли к новому белому Камню. Его предстояло соединить с правым плечом Параболы, усилив тем самым Мощь Всего Потока.

Место Силы Цивилизация. Возле Белого Камня.

– Работы на физическом плане закончены. Дилиитий и Аллизарх свое дело сделали. Сейчас предстоит работа на тонком плане или совмещение тонкого и физического плана производимых работ на Месте Силы Цивилизация. Мы уже в Пути и больше не вернемся на нашу прекрасную стоянку. Наш маршрут лежит дальше – в неведомое, ибо мы не знаем, куда позовет нас тонкий план и какие препятствия приготовила нам Земля.

После Посвящения Белого Камня.

– Мы сочли не только возможным, но и нужным усилить правое плечо нашей Параболы, идущей от Чаши Алтаря Мира в Гималаи. В этом была безотлагательная потребность, продиктованная действиями Черного Братства, которое в октябре прошлого года собрало огромный потенциал энергии и пыталось нейтрализовать наше Творчество. И хотя мы в открытую заявили, что неприкосновенны Места Силы и не поддаются воздействию негативных аспектов, в октябре 2000 года могло свершиться непредвиденное. Вся наша конструкция могла быть сожжена и разрушена. Черная Ложа не дремала, собрав огромный потенциал, они заложили сферы воздействия в трех точках. В Ярлу –  напротив Чаши Алтаря Мира, на Рериховских Озерах и здесь, на Месте Силы Цивилизация. Самим нам не удалось  разрешить ситуацию в том виде, в котором она была разрешима. Наших возможностей и наших сил явно не хватало, чтобы вступить в противоборство или защищать то, что было создано нашими руками и нашими мыслями. Это было безумием. Два месяца продолжалось накопление сил и сосредоточение энергий из разных источников Космоса инородного Плана. Черная Ложа создала то, что было нам неподвластно и было нам не под силу. Аиины слабели, кувыркаясь в социуме словно малые дети, как будто не познали азов бытия в моих Лабораториях и Центрах. Сам я утрачивал психическую энергию, накопленный потенциал, терял силы и свои возможности в городах. И хотя они у меня великие, прорыв случился. В самый ответственный момент произошло огромное для меня и для моей жизни в плотном теле – Событие. Это Событие в жизни каждого Мастера, каждого Учителя, идущего в формах Земли. Пришел мой Учитель. Пришел мой Учитель, пришел мой Коган. Он призвал многие источники Космоса, неподвластные мне, и помог разрушить те накопители, те сферы, которые были сосредоточены и были готовы действовать против нас. Это было уже спустя два месяца. Два месяца Черному Братству потребовалось на сооружение аспектов, которые могли уничтожить наше Творение.

Учитель, придя сюда, тем самым спас меня и мое сущест-вование в физических формах Земли, ибо я просто так не позволил бы уничтожить свое Творчество, которое начертано мне Космосом. Я бы попытался сохранить ценою любых своих усилий и той соборной энергией цивилизаций, с которыми я нахожусь в  контакте. Но этого было мало, и пришел Учитель. Все было сожжено дотла, все было убрано в конце января месяца уже текущего 2001 года. Я пережил тяжелейшую физическую ситуацию – смерть и возрождение. Учитель оставил неведомые мне сферы над всеми этими точками и сказал, что отныне это находится в Его ведении, в ведении Космоса, но потребовал от меня выполнения неких задач – это усиление правого плеча Параболы путем создания дополнительных энергетических возможностей. Так же мы усовершенствовали и усилили аспекты, которые были мне указаны практически на всем нашем пути.

Мастерский Символ, который находится на той стороне Аргута – это многодневный труд, проявленный нашим Аиином Аллизархом в создании этого белого круга из камня и только из камня, чтобы усилить, высветить эстетические возможности, красоту восприятия – человеком, окружающей средой, природой и Космосом в совокупности и тем самым усилить приток энергии. Это проделано во всех местах нашего пребывания, и вы это четко увидите на видеопленке.

Сейчас мы подойдем к Камню-Столбу Волхвов, целостность которого была нарушена в период нашего отсутствия в этот год.

У Камня — Столба Волхвов.

– Мы показали наши обновленные символы, вы увидели то, что сделано руками наших ребят. А теперь мне бы хотелось обратиться к вам с самой грустной частью моей беседы с вами. Почему она грустная? Потому что эта картина или этот фильм с названием «продолжение следует» действительно имеет место в нашей жизни.

Как я уже сказал, на перевале Кузуяк была снята моя налобная повязка, которая выполняет роль закрытия третьего глаза от попадания прямых солнечных лучей. Я ее надевал во время Жреческих ритуалов, Посвящений. Она сделана руками Сан-Рии. Варвар снял, унес с собой, как реликвию, как будто это платье Мадонны или туфелька балерины Павловой, которая будет храниться или продаваться где-то за кулисами Жизни. В 1999 году я оставлял на столбе Волхвов хрустальный шар, играющий роль информационного накопителя. Я с любого места мог воспользоваться Его информацией. В прошлом году он еще был. Мы засняли этот момент. Он был на месте, и я возрадовался. Я думал, только в Бурятии способны забирать такие вещи и хранить их у себя дома. Именно там с Храма Верховного Жреца на острове Ольхон был снят мой хрустальный, семисантиметровый в диаметре шар-накопитель из горного хрусталя.

Это опасно для тебя, человек, ты не подозреваешь, что тебя ждет. Тебе показалось мало повязки. Шар тоже сняли, вместе с подставкой. Красиво сделанная вещь, сверкающая, блестящая, все еще привлекает внимание дикарей, варваров современной цивилизации. Не важно, в каких одеждах они ходят, какой имеют цвет кожи, какие мысли живут в их голове – помыслы их одинаковы. Это трагично для этих людей, это скорбно для меня, ибо я лишаюсь атрибутики контактов с Космосом. Информация не только для меня, но и для Мастеров и Владык, умеющих этим каналом поль­зоваться. Эти шары позволяли мне работать с любого места, где я находился, входить в контакт с Местом Силы Цивилизация, с Храмом Верховного Жреца, получать новые знания, дарить их вам, люди. Случилось! Грустно! Мне больше оставлять нечего, у меня нет теперь рабочего инструмента, который бы я возил с собой, дабы влиять на какие-то ситуации, разрешать их.

То, что вы у меня отнимаете, я уже не восстанавливаю, у меня нет на это средств.

Вы же через свое невежество познавайте свое лицо и свою Суть. Вас, люди, ваших детей, ваших внуков я в очередной раз призываю: Варвар, остановись, останови свою разрушительную поступь по лицу Земли-Матери. Перестань глумиться над тем, что происходит с ее формами и в ее формах. Ты такая же форма, как этот камень, как этот куст, как это дерево, эта река, только Бог наделил тебя более высоким разумом. Он дал тебе силы и возможности выживания. Тебе показалось этого мало, и ты стал разрушать. Наверно, это будет правильно. Я расскажу о трагедии, я вам покажу суть того, что произошло здесь 30 тысяч лет тому назад. Дабы была возможность у тебя сравнить себя настоящего и себя прошлого. Чтобы ты мог сказать себе: «Да, я – человек – стал изощреннее, я стал подлее, лицемернее, лживее, изворотливее».

Это было 30 тысяч лет назад. Я не знаю и не могу знать, откуда у меня эти знания. Их дал мне мой Учитель. Он дал через то самое окно в мир, откуда текла информация и откладывалась во всем моем существе. Я знаю, о чем говорить.

Это не голоса. Я голосами и с голосами не работаю. С голосами работает Оля Асауляк. Они (голоса) лживы, пусть они носят проповеднический, православный характер, пусть они носят духовную направленность, пусть они имеют медио-мистическую суть. Видите, как я назвал это слово медио-мистическая суть. Я не работаю так. Во мне что-то появляется и копится в центре. Я считаю, что это мой Учитель, ведя меня сообразно моему пути в формах Земли, закладывает информацию, и я потом могу ее дать вам в самых чистых своих проявлениях. Когда я ухожу в социум, я теряю энергию, я обесточиваюсь, я мало говорю, я мало пребываю среди вас и почти ни с кем не встречаюсь. Просто встречаться, как встречаются лидеры, и рассказывать вам то, что давно известно, то, что заимствовано в источнках библейских, церковных. Зачем слушать Асауляк? Читайте Евангелие, там все написано, наикраще. Или самым лучшим образом. Оно соответствует Слову, тому Слову, которое было или которое положило начало Евангелию 2000 лет тому назад.

Зачем повторять, зачем заимствовать! Первоистоки – только они несут Истину. Я добавил про Олю специально, потому что после беседы о массовости духовного движения мои ученики задали вопрос. Именно сотрудник Геннадий из Харькова однажды попал  в это болото, которое называется «Оля Асауляк». И он начал нам прямо после беседы рассказывать: «Оля-то чистая, но окружение и то целительство, которое поставлено на финансовый поток, не позволили мне там существовать. Я ушел из этого». Я ему вторил: «Да, да, Гена, конечно, все правильно, царь-то хороший, но придворные – подлецы». А царь, которому вторят голоса, который якобы видит, у которого ангелы летают над головой, позволяет творить безобразие в своем окружении. Гена! Тебе тридцать девять лет, а ты все еще веришь в хорошего царя! Верь в плохое окружение и плохих слуг, они создают трон. Чисты слуги – непоколебим Владыка. Я не отвлекся, ибо продолжение будет следовать, и все имеет свою закономерность и логическую последовательность.

Их были десятки тысяч, маленьких низкорослых людей, едва ли они достигали ростом 150–160 сантиметров. Я их видел, мне их показывали, мне их показывал мой Учитель, такими, какими они были: тонкие сильные ноги, немножко кривоватые, как у меня, показывать не надо. Все знают об этом, кто меня видел. Но с очень мощными и плотными торсами, очень широкогрудые, даже можно сказать, диспропорциональные по отношению к ногам. Их были десятки тысяч. Это одно из мест их обитания. Я думаю, что это имело место на многих территориях вдоль реки Аргут в сторону Казахстана и в этой части гор, по которой мы ходим и работаем, и в местах, еще нами не изученных.

Отсюда Волхвы направляли своих вестников в отдаленные деревни, которые возглавляли старшины. Одну из таких деревень возглавлял наш Аиин – Дилиитий. Он был старшиной этой деревни или назовем ее Родом внутри Цивилизации. Таких Родов было несколько. Но похожесть их была сильна – это была одна нация. Я видел, как отсюда убегали вестники – посланцы Волхвов и растекались по всем горам. Обувь их была мягкая, сделанная из шкур животных. Шкуры полусвисали с их плеча в виде короткой мантии. Они носили короткие, я даже не знаю, как это назвать, но тоже из шкур одежды, которые прикрывали интимные части человека. Они были очень быстрые и подвижные, зоркие, внимательные. Цивилизацию вели двенадцать Пришельцев во главе с Учителем. Они были очень высокого роста, несоизмеримого с ростом людей, которые доверили Пришельцам свое существование. Я не могу сказать в точности, но пять-шесть-семь метров могли определить их рост на тот момент. Они не были неуклюжие, они были очень подвижны, они не имели славянский тип лица, они имели скорее азиатско-восточный тип лица, черные волосы, редкие бороды, редкие усы. На первый взгляд злое выражение лица, как я уже сейчас смотрел и видел. На самом деле нет: оно просто было строгое и справедливое. Слово Любовь у них было заменено на слово Справедливость. Это есть высочайшее проявление Любви – Справедливость ко всему сущему на Земле. Двенадцать Пришельцев во главе с моим Учителем Аджан Брама Усуи и я – среди них Его ученик.

Волхвы, жрецы, которым не нравилось то, что цивилизацией управляют Пришельцы, начали рассредоточиваться по отдаленным деревням, городищам и подбивать людей, рассказывая небылицы, как плохо им живется, потому что здесь Пришельцы, которым поверили Водители цивилизации и Волхвы, а народ страдает.

Этот Камень свидетельствует о местах их встреч, где Владыки держали совет, где священнодействовали Волхвы, откуда они смотрели на звезды. Затея удалась. Удалось подбить на бунт большое количество людей. Были посланы вестники к диким племенам кочевников на равнины и степи. Они пришли. Они пришли из Казахстана, современного. Они пришли из Гоби. Они пришли из лесных зон Сибири. Было собрано большое воинство. Нападение случилось подло: ночью из-за угла. Главное, нужно было убрать Пришельцев, Волхвов и Владык цивилизации, которым верили многие люди. Учитель понял, что это конец, и он правильно распределил силы: девять человек в телах – инопланетян, как их называли, он отправил на свою планету. Они имели возможность перемещаться на своих кораблях, управляемых психической энергией. Перемещаться в другие измерения.

Но сам с двумя своими учениками, среди которых был мой брат, я это знаю теперь точно. Я познал это сейчас, в 2001 году. Именно его лицо мне было показано возле одного из захоронений. И я описал нас, Пришельцев, такими, какими мы были в тот момент, по его лику, по его изображению. Я знаю, что там покоится мой брат.

Он и еще один ученик, мы все были учениками своего Учителя, остались здесь, чтобы принять физическую смерть, но до конца вести нацию и сохранить Зерна Знаний, которые были пророщены здесь, в этой цивилизации. Учитель и двое его учеников ушли обычным путем, через разрушение физических тел, они приняли смерть вместе с Волхвами и Владыками цивилизации.

Все было сметено с лица земли, сожжено и уничтожено. Цивилизация владела многими искусствами, ремеслами. Им было знакомы железо и медь, им были знакомы лук и стрелы с железными наконечниками. У них были кузницы, и не примитивные. Они ковали металл, они сеяли и взращивали злаки. У них были школы, в которых преподавали Волхвы и Пришельцы.

Последнее напутственное слово Учителя. Он собрал всех старшин, которые до конца остались верны ему, Владык и Волхвов и разделил всех на четыре части. Одна часть во главе со старшиной Дилиитием – старшиной Рода – ушла в сторону Казахстана. Осела и ассимилировалась там. Вторая часть ушла в сторону Монголии. Всех уводили старшины Родов и Волхвы, которым Учителем было передано начертание сохранить Зерна Знаний и нести их через воплощения до того момента, пока не вернется один из его сыновей. Он вернулся в моем лице, ибо получил начертание вернуться, когда будет набрана сумма знаний, пройдена вертикаль восхождения для того, чтобы вернуться уже в другом качестве, в качестве Учителя, Мастера и отпустить его и тех людей, которые остались здесь. Учитель знал, что он никуда не уйдет. Я объясню причину, почему он не покинул эту землю. Третий отряд ушел в сторону современного Алтая и Хакасии.

Четвертый отряд – это Зерна Знаний, это сами Зерна Знаний, это предводители, это Владыки нации и все главнейшие Волхвы – ушли под землю. Они ушли в подземные галереи. Они ушли в физических телах. Они унесли с собой писания, свитки. Все, что существовало на тот момент и было наработано, находится сейчас там, в недрах этих гор.

Здесь во многих местах находятся вентиляционные колодцы, которые позволяют им жить и выживать. Здесь существуют пустоты, в которые запрещено нам проникать и трогать, но мы знаем уже некоторые из них, сопоставив данные, которые пришли к нам во время всех трех экспедиций. Мы их обнаружили, ибо указатели здесь существуют на физическом плане. Но мы не будем их показывать тебе, человек. Ибо ты придешь и разроешь. Ибо ты будешь искать то, что тебе нужно, что блестит и сверкает – злато. Те знания, которые сокрыты, они проявятся тогда, когда цивилизация, живущая наверху, будет готова их принять.

Мой Учитель и те погибшие, остались здесь и на тонком плане сохраняли то, самое ценное, которое невозможно оценить никаким блеском злата, горами изумрудов и алмазов. То сокровенное, что потребуется Земле потом, чтобы выйти из этого разрушительного виража, в котором она до сих пор пребывает. Это случится. Учитель ушел и ушли те, кто был рядом с ним, ушли по Лучу, предоставленному мною и соединенному с Космосом. Каждый ушел в свой Чертог. Мой Учитель находится в своих пенатах. Он трудится в Космосе, в своем Луче, и помогает сейчас мне идти здесь, в формах Земли. Это свершилось. Это не жертва – это Путь. Это Путь Учителя и Ученика. Это Путь Учителя и Учеников. Они ушли, и я в прошлом году заявил, что те гравировки, которые были на надгробных плитах, те символы и письмена, которые остались, они, практически, за год исчезли или стерлись, это невероятно. Но это случилось. Ушла жизнь, ушел Дух тех, кто пребывал здесь. Огонь покинул Землю, и то, что было проявлено и держалось 30 тысяч лет, ради только того, чтобы дождаться своего ученика ушло, исчезло. Сегодня с трудом можно разобрать те очертания, которые вы видите на обложках и внутри страниц наших книг. Я эту историю поведал в 1999 году вкратце, теперь я ее расширил, сказав, что сюда не приходят зря люди. Те, которые здесь стоят рядом со мной – они тоже имели отношение к тем событиям. Кто-то из них был разрушителем, кто-то был созидателем, но это не важно, не надо к этому привязываться. Не надо таить злость и затаивать злобу только потому, что Ками-Доминэй был тогда варваром и привел свой отряд сюда, чтобы участвовать в убиении Дилиития, стоящего напротив. Может, поэтому они до сих пор не могут найти общий язык и боятся сказать слово правды друг другу. Я же снова вернулся сюда, чтобы единить эти аспекты, возродить цивилизацию. Чтобы Зерна Знаний, некогда уведенные Волхвами и унесенные моим Учителем, проявились из Космоса и вышли из-под земли. Я не знаю, как они себя называют сегодня, Агарты или Чудь, или это уже совсем другая форма. Способ выживания мог потребовать трансформации, видоизменения, но я знаю, что они ушли в той форме, которая описана. И я знаю, что они живут и существуют там и иногда выходят на поверхность, чтобы проявить себя и проявить энергии в каком-то творчестве, ибо живы Волхвы, ведущие их из поколения в поколение. Ибо живы Владыки, которые помогли сохранить ту часть цивилизации, которая выполняет начертание Учителя.

Я хочу, чтобы эта энергия осталась не только в ваших умах, но и в ваших сердцах, чтобы она проникла в ваши души и озарила Дух – Огонь ваш и осветила вашу ауру, указала путь в чистоте дел и помыслов ваших. Мы уходим дальше. Что встретится на нашем пути – я не знаю, это неведомо, это невозможно познать. Путь расскажет нам и вам, что происходило дальше. Я еще представлю на ваш слух и на ваш суд, ибо вы все меня судите и осуждаете, беседу, которую я назову «Мегре, или Владимир Мегре в наихудших своих проявлениях». Я покажу человеку суть отхода от энергии Анастасии и рождение разрушительной энергии – Мегре. Я обещаю вам это и я исполню. Если только кто-то не прервет мой путь в формах Земли.

В ближайшие часы Миилина, Аиия, Ками-Доминэй, Дилиитий выйдут на новый для себя Маршрут. Я принял решение пройти там, где нет троп, указателей, признаков жилья. Аллизарх и Геннадий! Все пришло в Движение! Они сегодня по Суле поднимаются к перевалу Сулу-Бач, и их ждет второй перевал – Ярлу-Бач, их ждет долина Ярлу, где мы закопали часть своих вещей, услышав зов Аллизарха и зов Миилины. Им было плохо, у них были холодные ночевки, они страдали. И неопытность Аллизарха не позволила принять мудрое решение. Они позвали. Я услышал зов, послал помощь на тонком плане и, сбросив пятнадцать килограм­мов груза, мы бросились их догонять. И мы догнали их, соединились и продолжили наш путь вместе. Мы ликовали и радовались. Нас снова было семеро. Возможно, и этот наш маленький отряд разделится на два, неведомо. Наши возможности нам это позволяют. Мы прощаемся с вами. Но ненадолго.

«В Путь!» – это и для вас может звучать, как призыв.

Энергия струилась чистыми мощными потоками, преображая все вокруг. Замечательное, радостное настроение было у всех. Работа завершена. В Путь!

По дороге к рюкзакам мы попали на змеиное место, они выползли греться на солнце. Змеи меня настораживали, пугали. Одна из них прямо из-под ног Учителя, быстро извиваясь, ползла навстречу. Я со страхом отскочила.

– Учитель, скажи, наверно, надо хорошо изучить повадки змей, чтобы их не бояться, да?

– Надо просто не вмешиваться в их жизнь, не вторгаться в их пространство. Но это касается не только змей, а и других форм, населяющих Землю.

Мы попрощались с Местом Силы. Дальше нас ждал трудный переход через прижим. Отец установил веревочные перила для страховки и первым прошел опасный участок. Потом помог пройти нам с Аиией. Ками с Дилиитием передали нам на веревках все рюкзаки и присоединились к нам.

Дальше на пути было еще два серьезных прижима. Проход через них был опасен, внизу – бурный Аргут, сверху – отвесная скала. Место это на карте значится непроходимым, но мы прошли. Это была победа, мы радовались, это поднимало наш Дух и закаляло наши тела. Отец сказал, что здесь спокойно могут проходить люди, просто отметка на карте их отпугивает.

К полудню остановились в тупике. Ками пошел на разведку и сразу после легкого обеда уверенно провел нас звериными тропами через высокие кусты багульника, колючие акации, через довольно опасные осыпи к месту нашей следующей медитации.

Ночевка была в прекрасном месте. Вокруг были скалы с пещерами. Учитель был счастлив. Он пел, танцевал, благодарил Ками за удачную разведку. Отец нас всех поздравлял, ведь мы прошли сложнейший для нас участок Пути, миновав, вместе с руслом реки, два перевала. И Аргут в этот день был щедр к нам: мы нашли на берегу олимпийский волейбольный мяч и канистру со спиртом, который был сразу вылит Отцом в Аргут. Это подарки от уплывшей вперед группы водников.

Рядом с местом нашей ночевки – следы Аргутской Цивилиза­ции. Видны захоронения.

Беседа на месте древнего поселения.

– 21 августа 2001 года. Девять часов утра, а мы уже на маршруте. Вчера мы остановились в этом прекрасном месте, потому что неожиданно для себя увидели одно из поселений так называемой Аргутской Цивилизации, существовавшей несколько десятков тысяч лет тому назад. Мы появились здесь сами для себя неожиданно, ибо проход по карте не отмечен. Где на веревках, где пробираясь узкими тропами, прижимами, а где и прямо в потоке мы выдерживали свой характер. Сопоставляя наши физические возможности с Духом. У нас все получилось. Там, где прохода нет, – мы прошли. Помогла воля, выдержка, веревки и наши крепкие, закаленные тела. Это поселение – целая деревня. Как мы отметили вчера, здесь люди сеяли пшеницу, другие злаковые культуры. Террасы, существующие здесь, очень наглядно показывают на не примитивные и не полупримитивные методы земледелия, а довольно высокоразвитые формы общения с землей.

Мы это место оставляем у себя в запасниках для будущей работы, для своего возвращения. Оно очень масштабно.

Я предполагаю, что впереди нас ждут еще открытия. Я давно мечтал пройти этой дорогой, но непроходимость не давала, а временные аспекты не позволяли расширить возможности наших предыдущих экспедиций.

22 августа 2001 г.

С утра дождик поздоровался с нами, напомнил о себе и дал знак идти дальше.

Идем вниз по Аргуту. Весь день в пути. Прошли много, от Коира до Шавлы и чуть дальше. Дилиитий начал отставать. Дорога была трудной, снова проходили прижим на веревке. Отец давал всем энергию, помогал словом, шутками да прибаутками, чтобы мы дошли до устья Шавлы. Все устали, а Учитель и в гору и под гору мгновенно отрывался от нас на сотни метров, как будто не было у него за плечами рюкзака. Дошли до места впадения Шавлы в Аргут. Пришли на место, Отец с Ками еще целый час бегал искал место для ночевки. Место просто великолепное. Оно было защищено хорошими духами. Красивый песчаный пляж, маленький залив. На этом конкретном месте, похоже, человек еще не был. Отец был очень рад, что мы нашли такую чистую стоянку.

Ночью в три часа и потом в пять часов меня разбудил сильный поток энергии. Меня начало морозить. Я поняла, а затем и узнала, что Учитель работал по своим темам. О своих работах, которые не входили в планы экспедиции, Он Никогда и Никому не рассказывал. И запрещал задавать вопросы. Иногда после ночи Он был бледный и усталый, но буквально за час-два снова набирал энергию и бежал впереди нас, изредка оглядываясь, чтобы не потерять из вида.

Он звал нас за собой своим примером, как бы тянул на энергетическом канате. Догнать Его возможностей ни у кого не было.

23 августа 2001 г.

Отец поторопил нас с завтраком и сборами, сказав:

– Идти сегодня будем много, быстро. Я получил зов, меня ждут в других местах. Ваши возможности я знаю, потому не отставать и без проволочек, ждать не буду.

Отец сразу взял быстрый темп. Дорога была незнакома. Курумы. Прижимы. Приходилось много обходить верхом, по лесу. Попали в бурелом. Потеряли тропу и пошли напролом через непроходимый лес. Становилось невыносимо трудно. Где-то в вершинах зашумел, загулял ветер, он ходил над нами кругами, порывы были столь сильны, что огромные осины валились как сучки на нашем пути, выдранные с корнями. Здесь жили враждебно настроенные Духи. Сорвался шквальный ветер с дождем. Мы продирались сквозь непроходимые места, а сопротивление росло. Кучи поваленных деревьев, выкорчеванных с корнями и булыжниками, перегораживали путь. Позже Отец сказал, что это было Ведьминское, Колдовское место – Ведьмин Круг. Оно долго тянулось вдоль реки. Все начали уставать, а Отец гнал, гнал, гнал. Спустились к воде. Дальше шли по камням у реки. Через двенадцать часов пути дошли до слияния Аргута с Катунью. Прошли в этот день все испытания, подняли и укрепили свой Дух. Ночуем на берегу Катуни, недалеко от лагеря водников. На душе становится тоскливо, стали попадаться люди, Учитель обходил их далеко стороной.

24 августа 2001 г.

– Идущий внемлет Пути.

– Путь делает сильным его Дух.

– В Путь!

Идем много по лесу, тропа иногда теряется.

Вода в Аргуте светло-зеленая, мутная, а в Катуни – ярко-изумрудная, чистая.

Идем вверх по Катуни.

Днем привал, место которого выбрано не случайно. На крутом прижиме сверху – памятник погибшей девушке и двум парням из Перми. Девушке было тридцать лет. Мы затихли, глядя на воды Катуни. Огромный валун лежал посередине реки, образовав бурную и опасную преграду для водников. Да, это место опасно. Кто знает, как погибла эта девушка.

Устроившись прямо на камнях у воды, мы слушали долгожданную беседу о Владимире Мегре.

Беседа о Мегре.

– 22 августа мы с Коира перешли в устье Шавлы, шли четырнадцать часов. Это сложный путь, серьезный. Снова прижимы, снова вверх-вниз, но мы прошли и заночевали в красивейшем месте, в месте впадения Шавлы в Аргут. Короткая ночевка, поэтому беседа, обещанная мной, прошла как бы стороной. Был услышан зов в ночь с 22 на 23 августа. Звали с двух разных мест, и я заспешил, заторопился. Поэтому 23-го рано утром мы снялись и вечером уже были в месте впадения Аргута в Катунь, хотя уходить с Шавлы не хотелось. Это тоже большой путь, это тоже тринадцать часов пути в полном напряжении всех сил. Есть усталость, но есть радость оттого, что путь пройден. Все выдержали это испытание. Это воля, это присутствие энергии, это наслоение психической энергии способствовали нашему движению. Сегодня рано утром, после короткой ночевки, мы вышли по Катуни в сторону Тюнгура, у нас впереди сорок километров. Я не знаю, пройдем мы их или не пройдем, но мы стремимся, чтобы сегодня ночью быть в Тюнгуре, а завтра утром покинуть турбазу на машине, которая нас ожидает.

Мы остановились на этом месте не случайно. Здесь – памятник погибшим ребятам. Девочка погибла в тридцать лет, 1960 года рождения, в 1990-м году. В 1998 году погибли двое ребят из Перми. Наверно, это опасное место для водников. Мы плохо в этом понимаем, но очевидно, это серьезно.

И вот здесь возникла как бы ниоткуда энергия беседы о пятом томе Мегре и вообще обо всем, что касается запросов наших читателей, согласно их писем. Пусть это будет короткая, но емкая беседа. Поэтому я буду очень правильно и точно расставлять акценты, а вас прошу – понимать то, что говорится, и понимать больше, как бы уходить за ширму, за кулисы, за рамки обычного восприятия. Я главные аспекты выражу того, что происходит в пятом томе. И то, что сегодня творится вокруг энергии, которую заложил Владимир Мегре. Я оцениваю пятый том Мегре, как постепенное отклонение или отход от энергии Анастасии. Сегодня там превалирует 60–70 % энергии Мегре и только 25–30% Анастасии в чистом виде, которые мы видели в первом, втором, третьем томах. Я сразу отмечу, что это не только мое мнение, мое видение. Ко мне поступили письма из ряда городов Украины, России, которые подтверждают абсолютную точность видения происходящих событий.

Мегре стал политиканом. Он все сделал для того, чтобы забраться в высшие эшелоны власти, как мы взбираемся на перевал с рюкзаками, так он смог проникнуть в Государственную Думу, в правительственный аппарат. Не берусь судить, появились ли у него контакты с администрацией президента. Но то, что ему удается делать, явно указывает на связи прямые или через посредников, которые выходят на самые верха, к премьеру и президенту России. Я приступлю к актуальнейшей теме, которая меня глубоко затронула, покоробила, потому что за этим стоит измена человеку, ложь человеку – своему читателю. Это те самые пресловутые коттеджи, это те самые пресловутые сто гектаров земли для ста человек, каждому по гектару.

Торопитесь, бегите, дают всем! Потому что Мегре дорогу пробил. Сейчас эта энергия будет отпускаться на места губерна­торам, мэрам городов, областей. Способствовать выделениям таких участков будут администрации всех центров.

Моя короткая поездка на Байкал, на Ольхон и в Иркутск позволила мне встретиться через посредников с одним человеком и с такими людьми, которые всячески сегодня пробивают пресловутые сто гектаров земли. Особых препятствий нет, кто будет оспаривать силу и мощь власть имущих. Но что творится с людьми! Они напоминают скорее свору собак, тех самых собак, которые пытались разорвать Анастасию, когда Мегре описывал этот случай в одном из своих томов. Я теперь не могу сказать точно в каком, но факт вы помните. Тогда Анастасия, владея энергией, очень четко используя энергию движения или энергию кручения, разбрасывала собак. Она знала, что делает, она была неприкосновенна. И за ее спиной стояли ее друзья: волки, медведи.

Мегре не владеет энергией, он не сможет разбросать собак, созданных им самим, хотя за его спиной стоят власть имущие – сила, мощь аппарата российского. Обратите внимание на эту аналогию, я не зря вам ее показал. В одном случае работала энергия, во втором случае работает пробивная сила социального Мегре, уходящего от энергии. А теперь давайте представим: этой своре собак выделили сто гектаров земли. Кто туда попадает? Туда попадает крупный бизнес, они тоже хотят, обязательно хотят. Туда попадает средний бизнес, туда попадает мелкий бизнес, туда попадают имущие и неимущие, потому, что они тоже хотят. У каждого свои возможности построения «имений». Грызня началась в Иркутске еще до того, как была выделена земля. Но теперь представим, что она уже выделена. Вот она – целый гектар: здесь – лучше, там – хуже, а там – средняя, а там – болотце небольшое. Богатый может его осушить, ему это ничего не стоит, но богатому достанется лучшее, потому, что за ним стоят деньги и он обязательно купит тех мегристов из разных областей и краев, которые будут распределять землю вместе с власть имущими, он их купит потому, что все продажно, все покупается и все продается. Если бы раздавала землю сама Анастасия в каждой конкретной точке, все было бы красиво и по-человечески. Но раздавать будут аналоги этим товарищам иркутским, этим краснодарским, геленджикским, красноярским, читинским. Движением «ста гектар» уже охвачено и взбудоражено все население России. Контроль утрачен, да его и не было с самого начала. Он противоестествен там, где много денег, земли, товара. В данном случае земля – товар.

И вот, мы начали строить, закладывать свой городок будущего. Мы уже строили в 80-х годах или к 80-м годам коммунизм. Перспектива была такая же: построить коммунизм, всем раздать, чтоб жили хорошо и красиво. Оказывается, раздавать нечего. Приватизация это четко показала. Получили те, кто имел. Получили еще больше! Тот, кто имеет за собой сотни, тысячи, миллионы долларов, отгрохает себе такой коттедж будущего или из будущего, что вилла Буша – президента Америки – покажется простым ранчо ковбоя. А рядом построит свою халупу врач, учитель, который зарабатывает от трехсот рублей – дай Бог, до полутора тысяч сегодня! Но он же тоже хочет, дайте ему немедленно! А рядом примостится неимущий, ему ведь землю тоже дадут. Он сколотит фанерную будку и обошьет ее шкурой съеденного пса из коттеджа богатея. И вот, представляете, какая разноголосица начнется на ста гектарах земли. А если низам скажут, чтобы там халупы не стояли, – это же война! Вспомните революцию. Низы не хотят, верхи не могут. Здесь ситуация абсолютно та же самая закладывается. Мегре остановиться уже не может. Анастасия рассказала ему про будущее. Лет про двести вперед, когда это можно будет сделать, а он захотел это сейчас. Почему? Выход на властные структуры позволяет поднимать свою социальную энергетику, социальный статус. Приобретается широчайшая известность не только в России, но и в мире. Поэтому подайте мне Афродиту, и не меньше. А завтра он скажет: «Подайте мне Иисуса, и не меньше». А послезавтра он скажет: «Мне мало, окутайте меня аурой Святого Духа и дайте мне Отца, чтобы он вел меня по этой тернистой дороге». Так ведь получается. Прослеживайте энергию. Вы же внимательны, вы же умные, вы же учителя, вы же медицинские работники, вы же кандидаты наук, вы же профессора. Все те, кто его поддерживает. Ведь все для народа. Законодатели не могут сказать нет, их избирал тот самый народ. Они не могут сказать «нет» народу, пусть народ получит и захлебнется. И вот мы построили наш городок будущего. Рядом с коттеджем – халупа, фанерный ящик или землянка. Представляете, человек, который сегодня обладает сознанием, заложенным современной цивилизацией, от которого он никак не может избавиться: лживость, лицемерие, похоть, все, что этому сопутст­вует, плюс абсолютное отсутствие осознанности происходящего, на уровне общей невежественности (а рядом интеллигент, интеллектуал, лидер «духовного» движения). Все это будет жить вместе и вариться в одном котле. Со старым осознанием в будущее! Возможно ли такое?

Вскоре дворцы запылают, в заборах будут проделаны щели, потому что там будет что взять. Соседу неимущему захочется ночью искупаться в бассейне бизнесмена, когда тот улетит в Америку, покупать себе виллу в Калифорнии. Сосед из лачуги придет покупаться в этом бассейне, другой придет цветочки из оранжереи выдрать, а третий – просто побить стекла, потому что у него этого нет и быть не может.

Задумайтесь, что происходит, это будет с вами, люди России, люди Украины, люди Белоруссии, люди Казахстана, и все, кто вошел в энергию гектара земли. Остановитесь, посмотрите, куда вы идете, однажды вы уже нахапали по три, четыре, пять участков земли, чтобы понастроить себе, детям своим. А потом вы не знали куда их девать. Вы их начали распродавать – сначала дорого, а потом – по дешевке, а теперь вы рады отдать бесплатно, да никто не берет, такая ситуация сложилась в Иркутской области, в Читинской, в Красноярском крае. Хапали, хапали и хапали, пока не захлебнулись. Рук-то всего две, а государство зарплаты низкие назначило за труд. На что строить? На что возделывать? Воровать?!

Зарплаты нищенские. О пенсиях только сейчас президент начал беспокоиться. Психология человека не поменялась. На то, что дается, невозможно ничего построить, только выжить. И это на фоне городков коммунистического образца. Энергия Анастасии уходит, превалирует энергия Мегре. Сегодня он с удовлетворением отмечает, что миллионы читателей взяли в руки книгу «Анастасия», но сегодня уже сотни и тысячи, а завтра десятки и сотни тысяч будут отмечать, что эта книга уже не является книгой Анастасии в том виде, в котором она была задумана. Мегре становится богатым, запомните это. Вы ему нужны, как аудитория. Вы ему нужны, как толкающая, подпирающая сила снизу. Как народных избранников, которых вы выбираете в Государственную Думу. В Думы местных образцов и районных, краевых и областных. Вы же выдвигаете избранников народа наверх. Они берут что могут, при этом хотят еще выше, еще дальше. Мегре получил энергию от Анастасии и на этой энергии получил поддержку народа, людей. Завтра у них будет десятки миллионов читающих, но это будет та толпа, которая не соображает, что происходит, которая не соображает, что делает.

Давайте отделим феномен Анастасии, энергию Анастасии от феномена Мегре, умирающего бизнесмена и поднимающегося политика.

Скоро активы, финансы то бишь, будут его подпирать, и они где-нибудь вылезут и проявятся. В коттеджах, в виллах, в детских домах, приютах, в бедных школах – но это все равно проявление подпора капитала. Его нужно будет выбрасывать, обязательно нужно будет выбрасывать. И он его выбросит, запомните это. И вы это увидите.

На этом можно закончить нашу тему. Время расставит акценты по своим местам.

Еще раз, еще раз и еще раз напоминаю. Мы не зря начали говорить на этом месте, где установлен этот крест, памятные знаки и плиты погибшим ребятам. Где-то что-то не так произошло. Где-то кто-то не увидел. Почему погибли эти ребята, кто вел их? Почему они остались здесь? А может, их даже не нашли?

Проведите аналогию сами с тем, что происходит. Кто вас ведет? Куда вас ведут? Зачем ведут и кому это нужно?

Мы с вами прощаемся.

Мы никаких целей не преследуем. Вы видите, мы тихи и спокойны. Впереди у нас трудный опасный Путь. Но мы знаем, куда мы идем и что мы хотим. Огонь Космоса Единого – наша Путевод­ная Звезда.

К вечеру становится очевидно, что до Тюнгура мы не дойдем сегодня. Дилиитий отстает все дальше и дальше, Ками подсовывает ладони под лямки рюкзака, да и мы с Аиией не намного лучше. Рикла лишь уверенно идет впереди, но ему все чаще и чаще приходится останавливаться и ожидать нас. Отец спускается к Катуни на ее зов. Река здесь спокойно разливается, образуя косы, острова.

Учитель принимает решение переправиться на катамаране на другой берег и там заночевать.

Катунь удивительная река. Вечером, когда стемнело, было слышно, как ее стремительные воды, мягко шелестя, несут энергии чьих-то разговоров, песен. Музыка волн и тихий шепот шиверы убаюкивали наши перетруженные тела, обволакивали пространство непроницаемой извне защитной сферой.

25 августа 2001 г.

Осталось немного, километров пятнадцать. Дорога здесь хорошая. Повсюду следы людей. Много мест стоянок. По дороге едим последнюю черемуху и боярышник.

Через час пути мы ненадолго останавливаемся, чтобы сделать последнюю видеозапись экспедиции Алтай – 2001 года:

– 25 августа 2001 года. Мы находимся на маршруте. Долина реки Ак-Кем. Вчера вечером мы на собственных плавательных средствах переправились и ночевали уже на другой стороне Катуни. У нас был с собой старенький катамаран, который верно нам послужил в наших работах на Аргуте. Мы его донесли до этого места, переправи­лись и сожгли, чтобы не оставить следа, как мы никогда не оставляем никаких следов на своих стоянках, кроме красиво уложенного очага и места для палаток, чтобы люди могли приходить и останавливать­ся. На наших стоянках невозможно найти ни одной банки, ни одной бумажки, ни одной тряпочки, веревочки. Все полностью сжигается. У нас впереди семнадцать километров пути, и тогда завершится круг длинною в тридцать один день. Это конец нашей экспедиции. Еще 720 км, и Аиины будут в Барнауле. Итак, путь от Едыгема до Тюнгура будет проделан за пять суток без единого перевала, но с веревками, бродами, прижимами и увалами.

Все встречалось у нас на пути. И дикая красота, и цивилизован­ная природа. Сейчас мы уже идем по дороге, нам грустно – впереди человек. Мы прощаемся с вами. Для нас экспедиция еще продолжит­ся до того момента, пока я не скажу «все». Аиины разъедутся по своим рабочим местам, туда, где им начертано служить человеку. Вы увидитесь с ними воочию во многих городах, на наших встречах, на просмотре наших кассет, при прочтении седьмого тома нашей книги.

Благословенны будьте Огнем Космоса Единого и не забывайте, что высшее проявление огненной Любви – это Справедливость. На этом основывается наше Учение, на этом основывается наша Жизнь, к этому должны стремиться все вы. С нами Ками-Доминэй, Миилина, Аиия и Дилиитий – наш оператор. Мы прощаемся с вами и приветствуем вас. С благословением, Аиины – Рикла!

Из Бесед Рикла с Учениками

.

Миилина