— Наверное, стоит в очередной раз дать вам Беседу в надежде, что когда-нибудь смысл сказанного Мастером наслоится на ваше сознание так прочно, как сковывает сорокаградусный мороз водную гладь озера за одну ночь. Произнося эти слова, Рикла осознает всю безысходность и несбыточность своей мечты пробить безмозглость вашего существа. Делая очередные попытки, Мастер ставит себя практически в один ряд с безнадежностью своей очередной затеи. Итак! Вы — мои ученики, пребывающие в Моей Ауре двадцать четыре часа в сутки, а иногда и больше, когда ваш Учитель уплотняет время. Однако, несмотря на это, Мастер говорит о некой безнадежности достичь глубин вашего сознания. Так о каком пово­роте сознания человека современной цивилизации мы талдычим с утра и до ночи? Давайте вернемся к сегодняшнему, казалось бы, столь незначительному, инциденту с этой невероятно маленькой собачкой по сравнению с нашими овчарками, но наделавшей столько шума в Моей Обители. Рикл в свои неполные пять лет сразу усмотрел определенную опасность для Ауры нашего сов­местного существования. Малец, единственный из всех вас, забеспокоился о том, что может произойти, когда с прогулки вернутся наши овчарки. Своими мыслями, словами он встал на защиту Храма Отца. Я вот сейчас говорю с вами, казалось бы, о несуще­ству­ющей проблеме, по крайней мере мне об этом говорят ваши глаза, и тоска безысходности сжимает мою грудь. Малыш усмотрел определенную опас­ность, до его сознания дошло, что произойдет, когда овчарки в своем дворе, на практически закрытой для досужего глаза территории, увидят эту болонку. Да они просто порвут бедную собачонку на части, и вот тогда полетят клочки по закоулочкам. Вам мало, что нас рассматривают из-за забо­ра в бинокли, следя за каждым нашим шагом, действом, за­­писы­вают номера приезжающих из других регионов машин. Мало! Существование «Цефеи» находится на грани небытия, каждое наше неосторожное движение, громко сказанное слово эхом разносится в горах и чудовищно искажается не в меру любопытными соседями. Не смотрите, что как таковой улицы здесь нет и дома отстоят довольно да­леко друг от друга, каждое ваше слово улавливается и обрастает несказанно домыслами слушающих и наблюдающих наш быт. Сегодня вы, уходя на лед озера играть в хоккей, оставили открытой калитку, завтра забудете закрыть ворота за уезжающей машиной, и через них хлынет поток нежелательных для нас явлений. Мастер не зря всех прибы­ва­ю­щих предупреждает о специфике места и людей, его населяющих. Болонка уже во дворе, а Анатолию-Далиону и Татьяне-Салмэ абсолютно безраз­лично, что может сейчас произойти, буквально в следующую минуту. Клюшки и шайба приковали к себе все внимание уже посвященных учеников. А ведь через минуту уже побежит люд­ская молва по улицам и переулочкам о произо­шедшем во дворе у этих приезжих-сектантов: «Овчарки мою собачку порвали, звери какие-то! Так и нас когда-нибудь покусают или хуже того…» Где ваше сознание, посвященные служители человечеству, в каком потайном месте вашего тела оно находится, все там же, чуть ниже поясницы? Каждый наш шаг на прицеле бдительного соседа, вам что, это с утра до вечера повторять, где же тогда взять время на все остальное? Мы не успели поменять прохудившуюся крышу, как у участкового уже лежит бумага: мол, куда смотрит наша доблестная советская милиция, они — сектанты, вон уже крышу поменяли, завтра еще десять кедров посадят вдоль забора, тогда в бинокль вообще ничего не будет видно. Понасажали каштанов, век они тут у нас не росли, а эти понаехали, земли понахапали и все садят и садят: каштаны, кедры, липы, березы, сосны, пихты. Виноградник вон какой развели, куда им столько винограда? По земле, как мураши, с утра до ночи ползают. Цветов опять же понасадили, каких у нас сроду не было — точно, сектанты. А этот, с бородой, сад-то уже какой развел, всего за три года, куда фрукты девать будет? Сосед (другой), живущий на полкилометра дальше, попросил на бугре у нас свой новый сруб поставить на зиму на хранение, так наш писатель — сразу заяву в милицию: «Куда мол, смотрите, секта расширяется, скоро целая деревенька здесь поднимется у вас под носом и у меня под боком. Как я в бинокль-то смотреть буду, придется дозорную вышку ставить».

Ребята, вы что, не понимаете, ведь это все на ваших глазах происходит. В наших правильных, корректных действиях видится мне спасение Храма. Мы и так выродки для них: не пьем, не курим. Вы же знаете, по какому поводу нас в сектанты зачислили. Соседи-писатели настрочили новую кляузу участковому. Они, дескать, по вечерам поют… понимаете, к чему клонится?

А ведь это не смех, а смех сквозь слезы, ибо это все действи­тельно про­исходит с нами. Хорошо, наш участковый да и его высшее на­чаль­ство мужики оказались толковые, разобрались на месте. Старший участковый района сам когда-то с баяном в руках сиживать вечерами любил. Теперь у них все срослось: и машины с номерами из других городов, и вечернее пение, и многое другое… Знаете, за что можно не любить человека, да нет, что это ты, Рикла, «не любить» — не то слово, просто ненавидеть. Не поверите! За то, что Наталья Ивановна Можухина — ЗНАМЕНИТОСТЬ: заслужен­ный деятель культуры России, занесена в энциклопедию «Лучшие люди России», как раз между Моисеевым и Михалковым ее фамилия значится, золотой медалист-призер международных хоровых олимпиад. Вот и едут к ней учиться, ставить голос, и прочее, и прочее, и прочее вокалисты, хоровики, студенты консерва­торий и музыкальных училищ, исполнители, да порой и сами педагоги, конечно, те, кого жаба не задавила и жлоба не замучила. А что, если эти писаки пронюхают, что к нашей Матушке Юсне приезжают такие же знаменитости, как она сама, аж из самого дальнего зарубежья? Придется наш Храм переносить в пустыню, где нет любопытного глаза человеческого, где зависть давно умерла и погребена песками, где ложь не может прижиться, так как не хватает воды. Посмотрели на все это наши понятливые участковые и предупредили, что еще лет пять нам житья не будет от «заботливых соседей», потом они о нас забудут и найдут другой объект для своих подо­зрений. Просили обращаться к ним за помощью, если уж сильно осатанеют соседи. И на прощанье сказали со смехом: «А устройте прямо во дворе застолье с песнями под караоке, бутылками и прочей атрибутикой, да повторите его раза три на какие-нибудь всенародные праздники, вас сразу оставят в покое. Гарантировано». Посмеялись и разошлись. Спасибо им большое. Но речь сейчас идет о вас, прибывших сюда не на аркане, а вполне добровольно. Как быстро вы меняетесь, когда попадаете внутрь Храма Моего. Очень скоро вы утрачиваете те аспекты, к которым были устремлены долгие годы. Увещевания Мастера пролетают, как пули у виска, само­успокоение, полнейшая расслабленность вместо пресло­вутого напряжения, куда все девается? Сегодня болонка, завтра стадо коров, послезавтра грузовик с сельчанами, так как Храм стоит на полевой дороге. Зачем вы приехали? Рот разевать? Мне иногда начинает казаться, что вы, скорее всего, хотите показать Мастеру себя и свои несуществующие достижения в «духе». Многие, продемонстрировав, остаются в Моей Обители просто жить, уж больно удобно, особенно, когда за спиной осталась полнейшая неустроенность и жалкое влачение своего существования. Истинно устремленных приходит один на сотню, вот ему и отдает Мастер все свое время и передает ЗНАНИЕ, а остальные барахтаются, как воробьи в пыли, избавляясь от мелкой природной нечисти. Хорошее эзотерическое сравнение, но вряд ли вы меня услышите, скорее, нижнюю губу до земли опустите да в нехорошести затаитесь. Вот вам, господа ученики, и болонка, а ведь Мастер вам преподал пока еще только физические аспекты случившегося факта, но ведь есть еще более серьезные тонкомерные стороны этого явления. Однако рановато вам их преподавать. Собачонку-то выгнали только после того, как Мастер «рявкнул» на вас во всю вселенную, а через минуту и овчарки с прогулки вернулись. Всего шестьдесят секунд некоторых из вас отделяло от порога Моего Храма, ибо после случившегося ваше место было бы только за Вратами Обители, а не внутри. Никогда не теряйте бдительность, даже в самой незначительной ситуации беда приходит всегда оттуда, откуда вы ее не ждете. Не стоит забывать, что Бдительность — родная сестра энергии ВНИМАНИЯ. Что же получается, вы уже кто год, кто два в Ауре Рода, а урок первый еще не выучили, так, что ли? Зная теорию, вы разделяете ее с практикой. Такой разрыв есть бездонная пропасть. В горах я не видел, чтобы кто-то из вас кинулся головой вниз в ущелье, а здесь — запросто, нырк и… живой. Живой-то живой, да только не сознающий. В таком случае лучше не быть, чем быть.

Расскажу вам еще один случай, произошедший еще до вашего приезда. Как-то днем мне нужно было подняться на ближайший хребет, дело было зимой, и мне потребовалось не менее четырех часов в одну сторону и пару обратно. Пришел в «Цефею», а там — гвалт, как говорят, дым коромыслом. Сахмат, заикаясь, рассказывает, что, таская воду из родника, забыл закрыть калитку, и через нее во двор забежала собачья свадьба. Представляете? Хорошо, овчарки были со мной, иначе следствия могли быть куда хуже, чем те, что имели место буквально через пять минут после моего возвращения. Подлетает к нашим супернизким воротам «жигуленок», из него выскакивает офицер-гаишник и брызжа слюной от гнева, требует хозяйку. Айна, как была, прямо в тапочках, села к нему в машину, и они поехали. Мы в полнейшем недоумении ждали ее возвращения. Оказывается, это сосед с улицы, которая находится на террасе, выше нашего отдельно стоящего дома. Обуянный психозом офицер милиции кричал на женщину, что сейчас вызовет опергруппу по рации, если мы не признаемся, что наши «волкодавы» порвали его барана прямо в его сарае. Следы собак ведут к нам во двор, и что он первоклассный охотник, и его не проведешь. Вы, конечно, уже поняли, это была как раз та самая «свадьба», задавив барана и не став его даже есть, она ринулась к нашему дому, забежала в гостеприимно распахнутую калитку, покуда не появился Сахмат с палкой в руках. Собаки крутанулись, выскочили в ту же самую калитку и умчались по полевой дороге. Буквально следом за ними примчался разъяренный страж порядка, чуть ли не поднявший по тревоге весь райотдел милиции. Айна была растеряна, гаишник-сосед потребовал возмещения убытка в сумме двух тысяч рублей, на что Мастер сказал: «Отдай ему три, заодно проверим его на честность». Гаишник порядок знал, третью тысячу он не взял, сказав: «Чужого мне не надо». Кстати, сын-школьник пытался сказать отцу, что мимо пробегала свора собак совсем недавно, но наш «следопыт-охотник»-милиционер даже не выслушал его, настолько все было «очевидно». Я тогда подумал, даже если бы это были наши собаки, разве может так вести себя страж порядка, призванный служить людям? Вечером, ложась в медитацию, Рикла за него помолился. Вот вам и болонка, вот вам и следствия вашего головотяпства. Было желание дать вам тонкий план этих событий, да вижу, что вы недалеко ушли от наших соседей, которые рассматривают нас в бинокли, как экзотических животных. Заду­майтесь, а не в такой же бинокль вы смотрите на Мастера, только изнутри, когда приезжаете в Его Обитель? Не познав себя, вы крутите линзы своих окуляров, с целью познать Мастера. Тогда ответьте себе на один вопрос: возможно ли такое вообще?

Познать Мастера?

Запомните еще один из многочисленных постулатов Рикла.

Мастер — это Зеркало, в котором человек видит свое истинное отражение.

Человек думает, что видит и знает Мастера, однако он (человек) находится в жесточайшем заблуждении, ибо через Зеркало — Мастера он может увидеть и познать только самого себя.

Мастер отражает лишь то, что излучает во внешнее пространство человек.

Поэтому, покуда оставьте в покое Мастера и премного постарай­тесь познать ну, хотя бы того самого стража правопорядка. Это гораздо проще, ибо, познав его, вы познаете себя. А что до соседа, получившего две тысячи рублей и мясо барана, которого тут же по горячим следам освежевал, так он есть обладатель такого же примитивного состояния СОЗНАНИЯ, как и ваше.

Рикла

из цикла Бесед 2006 года