Это случилось февральским вечером, где-то около двадцати часов с минутами. В этот раз мы были не на маршруте, никуда не шли и никуда не спешили. Собравшись вместе у яркого березового костра, мы молча сидели в окружении безмятежно спавших гор. Скоро, уже совсем скоро они пробудятся, и начнется новая жизнь, сокрытая от преломленного линзой невежества взгляда человека.

Ему неведом тот мир горних откровений, прозрачный и таин­ственный, так явно проявляющийся в ночи.

Истинно говорит Отец:

— Днем горы открываются глазу, ночью — душе…

Костер догорел, но никто так и не проронил ни слова.

И вот, когда Рикла уже было собрался уходить в свою затворни­ческую башню, один из нас произнес пространную фразу, как бы отправив ее в никуда, но при этом пристально посмотрев на Учителя.

— Вот прогорели дрова, и исчез огонь. А куда он делся? Откуда пришел и куда ушел? Мы как были, так и есть, а он?

Нас как-то озадачил этот вопрос, и мы, невольно поддавшись чувству захватившего нас интереса, устремили взоры на Учителя.

Отец все так же продолжал стоять у белоснежной пихточки и ворошить палкой изредка вспыхивающие фиолетовым пламенем угли. Мы даже не сразу поняли, услышал ли Мастер прозвучавший вопрос, ибо с Его стороны не последовало никакой реакции.

Но через несколько минут Он все же заговорил, положив на угли немного сушняка, мгновенно вспыхнувшего и осветившего сумрачное пространство наступившей ночи.

— Посмотрите, насколько по-разному, диаметрально противо­по­ложно, открывается нам одно и то же явление огня.

Для тебя Огонь нашего костра стал временным фактором в соиз­мерении с окружающим миром форм, которые были до появле­ния огня и остались после его исчезновения.

Для Мастера Огонь проявил себя, как вечность, отразившая в своем кратковременном присутствии всю ограниченность нашего временного существования на Земле.

Для тебя — Огонь пришел вместе со спичкой, от которой за­го­релась сухая береста, и ушел, когда дрова прогорели, отдав свою энергию в пространство Ауры Земли.

Для Мастера Огонь ниоткуда не приходил и никуда не уходил. Это мы с вами уходим и приходим, а он присутствует всегда.

Нет, нет — остановитесь! Ваша мысль стала развиваться не в том направлении. Не ищите двойственный смысл в словах Мас­тера. Рикла говорит сейчас не о духовной субстанции огня, а о самом простом, наблюдаемом всеми нами физическом явлении огня, ибо вопрос касается именно этого аспекта.

Ты, Сережа, поместил огонь внутрь своего жизненного простран­ства, ограничив его суть рамками примитивного мира. Поэтому он стал для тебя чем-то маленьким, на мгновение пришедшим в твою жизнь и бесследно покинувшим ее. Конечно, что значат два часа, проведенные у огня, в сравнении с половиной прожитого века?! Как же ты велик, человек! Воистину, не перестаешь удивляться, что даже в столь простой житейской ситуации ты умудрился поставить себя выше огня, давшего тебе все: пищу, одежду да и саму жизнь.

Для Мастера все Сущее во всей своей беспредельности помеща­ется в маленьком пламени свечи, в котором он находит все, кроме себя самого.

Наступила пауза явного непонимания слов Учителя. Некоторые из нас поднимались с чурок, переминались с ноги на ногу и снова садились, тяжело вздыхая и громко сопя, как бы подавая Отцу знак, что они готовы слушать дальше монолог Учителя.

Но Рикла молчал, и прошло еще тридцать-сорок минут, прежде чем он заговорил снова:

— Ты, человек, воспринял этот огонь, как маленький фраг­мент, случившийся внутри нашей вечерней беседы.

А вы попробуйте воспринять этот прекрасный вечер, самих себя и всю вашу жизнь, как маленький фрагмент горения огня.

Тогда, возможно, вы сможете понять Мастера…

Так сказал Рикла своим ученикам и, оставив их наедине с вновь разгоревшимся костром, исчез в безмолвном заснеженном лесу.

Сингха

24.02.2008 г.