— …разное! Вот в Бийске эзотерический народец говорит, что Мастер бьет Ёорку палкой, причем каждый день, начиная прямо с утра.

Сай-Ёо-Ри смеется:

— Нет, это не так, Отец! Лучше бы ты в самом деле меня бил палкой, а не словами.

— Ну, тогда расскажи нам, а то я еще… (помехи).

— На встрече «тибетских» монахов с продвинутыми бийчана­ми я подошла спросить у руководителя рериховцев, можно ли нам стать с книгами «О.К.Е.» где-нибудь недалеко от места… (треск в микрофоне).

Отец что-то переспрашивает (не слышно из-за помех).

— …себя сам… (помехи). Сейчас скажу… переводится «много дверей»… ну, йог из Индии… два часа от Дели… (помехи).

— Пели? (Отец).

— Что пели? (Сай-Ёо-Ри).

— Ну, ты говоришь, два часа пели (Отец).

— Два часа езды от Дели! (Сай-Ёо-Ри).

— А я думал, два часа пели. (Отец).

(Все смеются).

— Нет… (Сай-Ёо-Ри).

— Господи, это же с ума можно сойти, если они два часа будут петь одну и ту же мантру Ом Мани Падме Хум (Отец).

— А мне понравилось… (Сай-Ёо-Ри).

— Ну, конечно, ты же Сай-Ёо-Ри, а я — Рикл, и два часа монотонного пения принять на душу не могу, хотя эвенкийские заунывные песни люблю и частенько сам пою. Эвенки поют природу, поют птиц, зверей — они поют саму жизнь. Вот это — от Бога и к Богу. А здесь что происходит? Приехали в Бийск из Индии совсем даже не монахи, а стяжатели, стоят в парке и целый день поют одну мантру. У себя на родине от такого пения они уже давно померли бы с голоду, а у нас их поят, кормят, привечают, да еще незаслуженно тибетскими монахами называют. Мало того, они еще и деньги собирают в серый «тибетский» треух, точь-в-точь, как это некогда делали уличные цирковые артисты. Русскому человеку что в диковинку — на все рот разевает да десятку сует в цилиндр, чтобы ненароком пузо у воющих монахов не опало.

(На протяжении всего диалога непрекращающееся веселье учеников.)

— Сай-Ёо-Ри, ты же говорила, что монах из Иволгинского дацана, а теперь вот оказалось, что из самого Дели. Где истина? (Отец).

— Переводчик у них из Иволгинского дацана, его зовут Эрдэм. Вот с ним я и общалась. Все остальные только по-тибетски разговаривают (Сай-Ёо-Ри).

— Монастырь в двух часах езды от Дели, а они все говорят по-тибетски, а не на хинди? Странно, хотя это монастырь, и знание тибетского языка может являться неотъем­лемой частью обучения в буддийском университете.

— Да, это не просто монастырь, это самый крупный универ­ситет буддизма в регионе. Там учатся люди со всего мира, обучение длится одиннадцать лет (Сай-Ёо-Ри).

— Ну, понятно. Одиннадцатилетка, как и у нас, в России, ничего своего не имеют эти буддисты, все у нас берут, начиная с сан­скрита. (Смех.)

— Значит, говоришь, среднее буддийское образование получают. Понятно. Повествуй дальше.

— Рериховцы начинали свое мероприятие точно не помню, во сколько, но когда я подошла к ним, они даже не нашли время со мной поговорить и назначили встречу через час после приветственного слова монахов. После отказа директора дома просвещения от беседы, я пошла к организаторам… (помехи) (Сай-Ёо-Ри).

— Организаторам чего? Рериховского движения в Бийске? Ведь это под их знаменами проходила встреча с монахами? (Отец).

— Да, Отец. Правда, главный сразу открестился: «Я не рериховец, я агни-йог» (Сай-Ёо-Ри).

— Ого! А ты не спросила, он хоть знает, что это такое?

— Общество у них есть такое в Бийске, называется «Беловодье». И он, как увидел книги «О.К.Е.» (смеется), резко изменился в лице: «Книги Огня!» Я говорю: «А почему нет? Знание едино, что нам делить с вами? Вы тут стоите, продаете «Агни-йогу», я могу ваши книги параллельно с нашими распространять, ничего же страшного не случится».

Он говорит: «У меня есть три претензии к вашему Мастеру Рикла». И первой называет, что ты, Отец… как-то он это назвал… не гнушаешься физическими побоями своих учеников. Якобы он лично видел девушку, по имени Сай-Ёо-Ри, которая была изгнана Рикла из ЯРЛу, и у нее под глазами были синяки — основательно побита Мастером за несогласие с Его догмами прямо на Алтаре Мира. Я несколько раз уточняла, откуда он знает, что Мастер побил девушку на физическом плане, он же сам не видел. Я говорю: «Этого быть не может». Он начал меня «пытать», кто я такая… и тогда я ему сказала: «Меня зовут Сай-Ёо-Ри». Ты бы видел, Отец, его реакцию. Передать словами невозможно. Он разве что паспорт у меня только не попросил. Крутился, как угорь на сковородке, но так и не извинился передо мной за грубую клевету.

— А что, Ёрка, нормально! Бил, значит, бил (Отец громко смеется вместе со всеми).

— Я ему сказала, что каждый мыслит своими категориями, и дальше привела в пример один из твоих Постулатов, Отец: «Ложь становится правдой только тогда, когда кому-то этого очень хочется».

— Да! Такой девушки не может быть в природе естества, она была лишь в воспаленном больном сознании главного «агни-йога» Бийска. Жаль, Сай-Ёо-Ри, жаль. Ты у нас такая начитанная, и тоже пришла в Мой Храм из рериховского стада, а вот «побрить наголо» крутого рериховца не смогла. Вспомни Центральноазиатскую экспедицию Н. К. Рериха в дневниках начальника ее охраны полковника Кордашевского, где черным по белому написано, как не гнушались великие агни-йоги держать под дулами винтовок и маузеров полудиких тибетцев для разрешения своих насущных проблем. Бить плетьми людей, которые никогда в своей жизни не слышали даже слова «Далай-лама», не то чтобы лицезреть его воочию, как правителя своей страны. Мандат Далай-ламы был для них не то чтобы бумажкой для туалета… (не разобрать).

Все приказы по факту движения экспедиции отдавал лично Николай Константинович или Юрий Николаевич Рерих. Будем считать установленным фактом, что Мать Агни-Йоги, Елена Ивановна Рерих, беспристрастно наблюдала за избиением плетьми дикарей, не пытаясь даже вмешаться в происходящее, ведь ей надо было нести Агни-Йогу будущей современности, в которой потом родятся такие вот последователи Агни-Йоги, как в Бийске, как в Москве, как в Новосибирске, как в Краснодаре, как в Белгороде, как в Красноярске... Всех не перечислишь, но каждый из них сегодня судит о Рикла с высоты конского помета лошадей, на которых ехали посланники западных буддистов, один из которых (Н. К. Рерих) впоследствии стал западным Далай-ламой.

Какую карту сегодня разыгрывают современные рериховцы, можно легко догадаться; сами того не подозревая, они масштабно демонстрируют поверхностность своих суждений, подтасовку фактов, ложь, заведомое очернение Мастера Рикла, который вот уже много лет мешает им собирать дивиденды своей значимости в столь обширной аудитории рериховцев-агни-йогов и не только. Что Мастера радует в данной ситуации? Все, что Он сказал чуть выше, будет подтверждено незамедлительно всего лишь одной фразой.

Итак, давайте посмотрим на все происходящее с другой стороны. У агни-йогов к Рикла нашлось всего лишь три претензии. Изобличая Мастера в том, чего никогда не было и быть не может по той самой причине, что не может быть никогда, они ни единым словом не обмолвились, что не приняли Учение Огня Космоса Единого, тем самым подтвердив факт поверхностности и недалекости своих суждений. И Вы, глубокоуважаемая Сай-Ёо-Ри, даже не обратили на сей столь значимый факт никакого внимания.

А ведь это и есть та самая реальность, в которой я прошу вас пребывать все 24 часа в сутки. Не признавая Рикла по абсолютно высосанным из пальца причинам, они признали Его труд. А вот это и есть то самое, ради чего Мастер опустил на Землю Луч своего Творчества. Спасибо вам, господа агни-йоги, лично Меня Мастер Рикл тоже мало интересует, но вот то духовное наследие, которое Он оставит Земле по прошествии лет… (помехи).

Сай-Ёо-Ри, так на чем мы остановились, а то что-то Мастер из трясины вышел на главную дорогу, пора обратно в болото.

— Отец, я так вижу эту ситуацию. Какой-то даме, заблудившейся в ЯРЛу, камень с осыпи свалился прямо на голову. Будучи продвинутой эзотеричкой (надо читать «истеричкой» — прим. Мастера), используя счастливый случай, она создала прецедент своей сопричастности Мастеру Рикла и при встрече с таким же продвинутым «агни-йогом» сказала, что и от Мастера это было.

И преподнесла это с величайшей гордостью. Последний интерпретировал этот факт в свою пользу, в силу чрезвычайной склонности к такого рода информации, так сказать, «жареным фактам». Одним словом, получается какой-то «желтый агни-йог». (Смех.)

— Да, девица вполне могла сказать: «Это Мастер меня побил». Должно быть, это очень престижно, раз такие небылицы про Рикла распространяются по белу свету (Отец).

— Но самое гнусное, что «йог» распространяет эту ложь среди людей, то есть это не просто его мнение или видение… (дальше не разобрать). Я его спрашиваю, сам-то он читал книги? А он говорит: «Нет, я просматривал. Я общаюсь с ближайшим учеником Рикла, Женей Соловьевым». Ну, Женя…(треск) вот кадр, они, очевидно, с этим «агни-йогом», как две бледнолицые поганки, на одной духовной помойке выросли.

Вторая претензия «желтого агни-йога» была такова: почему в книгах «О.К.Е.» написано, что Люцифера Рикл изгнал, когда Падшего Ангела еще в 1947 году испепелил Владыка Эль Мория?

— Ага! (Отец смеется.) Так я и есть Владыка Эль Мория!

(Все смеются.)

— Тогда я ему говорю: «Вот лично я не мыслю столь высокими космическими категориями, как Вы, я мыслю мирскими. В данный момент мы с Вами даем пищу Люциферу в неосознанности своей, засоряя пространство словесным хаосом, что в интерпретации Рикла означает — словесный понос». Именно в таком плане я пыталась донести до «агни-йога» энергию Мастера. Но вижу — до него не доходит.

— Значит, пусто, некому проводить? Даже чурбан получает энергию от колуна, коим Рикл в совершенстве владеет, вот и... (не слышно) (Отец).

— А третья претензия продвинутого «агни-йога» меня вообще позабавила: как это энергия может никому не принадлежать? Он, видите ли, по полгода бывает в горах, и то, что его — то его. Хотя по нему это совершенно не видно. Я говорю: «Так энергию еще надо уметь взять, Вы же не являетесь источником энергии, Вы только стяжаете ее, причем далеко не в благовидных целях. Не зря Мастер говорит, что Космос дает всем энергию из одного Источника, а дальше все зависит от сознания человека: на какие нужды он будет ее использовать — на созидание или разрушение. Так рождается белое и черное».

— Так говоришь, по полгода бывает в горах? (Отец).

— Да! (Сай-Ёо-Ри).

— И что, по нему этого не видно? (Отец).

— Я «йогу» говорю: «Что-то по Вам не видно», — мы с ним на «вы» общались.

— Ну и ну! И что дальше? (Отец).

— Когда эти три вопроса с ним проговорили, я спросила:

«А Вы осознанно нас не пускаете? Ведь мы все равно будем стоять, не здесь, так в другом месте». — «Да, — говорит «йог», — я отвечаю за свои действия», — и исчезает из поля моего зрения.

Смотрю, буквально через пару минут бежит с директором и с вахтером, чтобы выгнать нас из скверика при Доме культуры. Мы тут же плавно переместились на газон, и это было даже лучше, такая свежая зеленая травка кругом, и никаких «йогов». Когда мы беседовали, «йог» еще сдерживал себя, а вот когда выгонял, то злобы своей уже не скрывал.

На прощанье я попросила его задуматься о своих деяниях, и, если он честен перед самим собой и перед людьми, то в конце встречи с монахами, а она продолжалась целую неделю, подойти к нам и рассказать, что с ним произошло за эти семь дней. Так как он, продвинутый агни-йог, осознанно взял на себя ответственность закрыть перед людьми врата Чертога Огня Рикла. Но до конца недели он так и не подошел. Хотя сказал: «Конечно, я к вам подойду». Проходя мимо, он просто кивал головой непонятно кому. Монахи тоже обходили нас стороной.

В тот же день я попросила нашу сотрудницу Лену вместе пойти на встречу с монахами делийского монастыря. Однако, когда мы пришли, там звучала только молитва. Никаких бесед не было. Потом переводчик Эрдэм сказал: «Нам запретили официально употреблять слово «молитва», поэтому мы называли наши встречи беседами». Когда он собирал свою «тибетскую» атрибутику с прилавка (монахи торговали всем подряд), мы попросили с нами побеседовать. Я задала ему вопрос о том, как он относится к беседе Рикла об утрате Тибетом энергии перевоплощения Далай-лам. Мне очень понравилось, как он ответил. Эрдэм сказал просто:

«Я этой энергии не знаю, но если вы так думаете и выбрали такой путь, то я очень хорошо к этому отношусь. Верьте в то, во что вы верите».

У нас с Леной была энергия подарить ему десятый том «О.К.Е.», но он его… Вначале мы ему это не проговорили, а просто смотрели, какая у него реакция на нашу книгу. Он ее даже не стал листать. Но мы, Отец, передали ему твою беседу о Далай-ламе, он эту беседу взял. Осложнение-то было в том, что эти рериховцы, Слава и его жена, вились вокруг Эрдэма, как мухи, требовали, чтоб он эту беседу нам вернул. Но он их не послушал, и потом, когда мы пошли на молитву, получилось так, что мы сели прямо за ним. И Лена, видящая ауру человека… Он, во-первых, не мог удержаться и весь ретрит читал эту беседу и перечитывал много раз. Лена говорит, что в его ауре сверкали молнии, и она уверена, что он передаст эту беседу духовному ректорату Делийского университета. Переводчик так и не вернул нам беседу о Далай-ламе ни сразу после моленья, ни потом, когда мы неоднократно с ним встречались. Было ясно, что он впервые соприкоснулся и начал осознавать суть энергетического Творчества Рикла. Эрдэм очень искренне говорил с нами, так не могут лгать. Представляешь, монах-переводчик читал Твою беседу прямо на молитве. Потом мы открыли «Вехи Огненного Свершения», и уже Лена ему показала строчку: «Когда имя Рикла будет произнесено в молитве монахов Иволгинского дацана», — он ее прочитал и…

— Утверждаю, монахи Иволгинского дацана знают Мое Имя (Отец).

— Я была потом еще на одной лекции, где Эрдэма спрашивали о его происхождении. В общем ответе прозвучало, что он уже восемь лет не был в дацане (Сай-Ёо-Ри).

— А чем сейчас он занимается в двух часах езды от Дели? (Отец).

— Он там учится уже целый год… И вот, что еще интересно, Отец: они строили в Бийске мандалу Авалокитешвары (Сай-Ёо-Ри).

— Блажен, кто верует. Да ладно, Бог с ними: и с монахами, и с овцами…(Отец).

Мастер
2007 г.