Сегодня Мастер дал Виктору беседу о концентрации, внимании и умении видеть главное, о том, как преодолеть свою несостоятельность, свое «не могу». Рикл сказал, что если бы жил и работал так, как мы, то давно был бы уже дряхлым стариком. Ему ведь уже седьмой десяток идет. Сегодня Отец навел порядок у сруба — один перетаскивал огромные бревна лиственницы, одно весило не менее 300-400 килограммов. «Я не уверен, — сказал Он, — что кто-то из вас его хоть за один конец сможет чуть-чуть оторвать от земли».

Отец дал Вите задание поправить грядки, которые оконтурены досками. На вопрос Мастера, что Витя делал с утра, тот ответил, что делал грядки. Однако так и не смог предъявить на всеобщее обозрение результаты своей работы. Полтора часа беготни вокруг грядок и суеты мозгов обернулись полнейшей несостоятельностью здорового мужика.

Мастер сказал Виктору, что у него ум не совмещается с физическим телом, что они живут в разных измерениях, а сознание, если таковое вообще существует у Вити, отделено от первых двух составляющих. Поэтому масса ненужных, пустых действий. Надо учиться концентрироваться на главном: поставленной задаче, и видеть итог своей деятельности, но о каком итоге может идти речь, если работы за полтора часа пустой беготни так и не были начаты?

Мастер тут же рассказал одну историю из своей жизни в Заполярье. Это было зимой, мороз за минус сорок градусов. Снега — валом. Мастер шел от метеостанции к охотничьей избушке, до которой было тридцать два километра. Это расстояние в полярную ночь он прошел за двенадцать часов, а когда подошел к избушке, то попасть в нее не мог — берег со стороны озера был ограничен крутым склоном и засыпан огромными наносами снега… Так вот, оставшиеся до двери избушки тридцать метров человек скребся еще семь часов. То есть не шел и даже не полз, а, сбивая трехметровый слой снега себе под ноги, утрамбовывал его ногами буквально по миллиметру, сантиметр за сантиметром. Мороз снег схватывал, и получалась «дорожка» в тоннеле на крутом подъеме. Сил оставалось совсем мало — но Мастер все равно делал свое дело: копал лыжей
и утрамбовывал снег, копал и утрамбовывал.

«Меня спасли мороз и Мой Дух, — сказал Отец впоследствии. — Я ведь даже не мог дров для костра набрать, так как на глади озера ничего не растет».

И еще через час, выпив чайник горячего чая и отдохнув в избушке, Отец вновь пошел трудиться: сбрасывать с крыши снег, чтобы ее не раздавило.

«Вы все — заложники у жизни, если не сказать более емко — Смертники, — так резюмировал Мастер свою беседу с Виктором. — Я же однажды смог разорвать путы Смерти, и с тех пор Она меня боится, обходит далеко стороной».

Мастер
2008 г.