Эта притча-быль о судьбе человека, который, однажды покинув Чертог Учителя, спустя семь веков возвращается в Его Лоно. Еще не один перевал разделяет Странника с обителью Мастера, еще пять бурлящих горных рек встанут на его пути к Заповедальному. Опасна и трудна тропа каждого, кто истинно устремлен и идет на вечный зов ищущего сердца. Но наш Странник не знает страха смерти, он не боится сорваться со скалы испытаний в бездну небытия. Он решительно входит в ревущий поток реки жизни, несущий по ее каменному ложу огромные валуны, и опасность быть поглощенным неуправляемой стихией не останавливает его твердую поступь. Странник идет навстречу своей судьбе, и сама смерть отступает перед твердостью его Духа.

Вот, что нам поведал белый беркут, год назад принесший в Обитель Рикла пространственную весть:

«Учитель, Ты знаешь: есть человек, готовый взвалить на свои плечи обязанности покинувшего ряды Твоего Воинства П. Всю жизнь Он бросал себя в самое пекло, в самый огонь, и перед твердостью его не раз отступала смерть. Он всегда чувствовал, что должен отдать себя всего без остатка, и только так возможно снять какой-то невидимый, но вечно давящий на сердце груз. Он также осознал, что жертва тела не сравнима с жертвой Духа, и выбрал Путь второй. Но знания нет, лишь редкие подсказки интуиции, которым доверяет.

Дай ему шанс отдать кармические долги. Он крепок, силен, мужественен и, познав в Твоей Обители мудрость Духа, будет готов служить людям. Призови!

23.06.2008 г.»

С того дня, как была получена эта весть, мы стали ждать Путника, обратив свой взор на запад.

Прошел ровно год, как мы узнали о нем, когда, возвращаясь из дальнего похода к границам Монголии, встретили изможденного Странника в старом заброшенном аиле, где он остановился в ожидании следующего знака Пути.

Мы были вместе всего лишь несколько часов, однако, отдох­нув вместе с нами у вечернего костра, Странник успел поведать Мастеру о своей нелегкой судьбе.

«…Многие тысячелетия от далеких времен Атлантиды, где я на протяжении нескольких воплощений был Хранителем Храма Сема, мой дух вел меня к Обители Света, и я неукоснительно следовал ему. Избрав стезю целителя, я от рождения к рождению совершенствовал свое мастерство у многих учителей и мастеров разных стран и времен и, достигнув определенных высот в искусстве духовного врачевания, однажды получил весть от своего Учителя.

Он сообщал, что Братство видит возможным мое Посвящение на Путь служения через познание глубинных тайн Космоса с целью последующего использования полученных знаний во благо всего человечества. Мне не нужно пояснять вам, что может означать такая весть для человека, готового к встрече со Знанием.

Приняв предложение прибыть в одну из тайных лабораторий Братства, я немедленно покинул свою обитель, направив стопы своих истертых в кровь ног строго на восток. В пути я был тяжело ранен — стрела врага пронзила мою грудь — и лишь благодаря бесстрашию сопровождавшего меня человека, уже будучи в предсмертной агонии, я был доставлен к Учителю, на руках которого и покинул сей мир. Незавершенность программы прерванного воплощения внесла серьезные коррективы в весь мой дальнейший земной путь, создав предпосылки для следующего воплощения, в котором я должен был взойти на Скалу Посвящений и продолжить путь служения человечеству на стезе духовного целителя. Но и этому не суждено было случиться…»

Странник замолчал и не проронил больше ни слова. О том, что случилось дальше, нам поведало его исполненное любви и мужества сердце воина. С этого момента дальнейший рассказ о судьбе нашего безымянного друга мы продолжим от третьего лица, впустившего в свою душу безмолвную исповедь Странника.

Незадолго до рождения своего первенца один из состоя­тель­нейших мужей Кашмира получил весть через увиденный им сон. Ночью к нему явился старец и сказал, что у него родится сын, и до семи лет он будет радовать родителей, разделяя с ними кров и хлеб насущный. Но ровно через месяц, как минет седьмой год от рождения, мальчик сильно заболеет, и никто из самых знаменитых целителей гор не возьмет на себя смелость прикоснуться к его остывающей от внутреннего огня плоти. Надежда появится, когда в один дождливый, промозглый день в дверь дома постучится человек, который изгонит из мальчика смертельный недуг. Однако с этого момента жизнь ребенка будет принадлежать безвестному целителю, а родители должны будут благословить свое дитя на путь отшельника и дать клятву, что никогда не станут искать его.

Все именно так и произошло. Как ни пытался предотвратить отец предсказанную болезнь сына, но ровно через семь лет и один месяц мальчика поразил неизвестный недуг, который были не в силах излечить лучшие врачеватели. Шло время, мальчик чах и уже не мог подниматься с постели.

Однажды, как и говорил старец из сна, в дверь дома постучался странник, прихода которого с большой надеждой ожидала вся семья. Не представляясь, незнакомец напомнил отцу о видении, посетившем его семь лет назад, перед рождением сына, и о том условии, которое он должен выполнить, чтобы ребенок вновь обрел здоровье. Условие было принято обоими родителями, как един­ственная надежда на спасение сына.

Незнакомец коснулся своим высоким лбом покрытого хо­лодной испариной лба мальчика, зажал ему нос и с силой надавил на грудную клетку. Он продолжал совершать эти ритмичные движения, пока изо рта ребенка не вырвался первый хриплый и слабый стон. Затем он совершил несколько пассов руками над его животом и положил ладонь на слегка выпученный пупок ребенка. Пальцами другой руки целитель нажал на несколько точек в области сердца, солнечного сплетения и печени. Далее незнакомец приложил обе руки к стопам больного и сделал несколько циклов порывистых вдохов и выдохов. После чего мальчик стал задыхаться, и из его рта пошла зловонная пена.

Испуганные родители бросились к ребенку, но незнакомец отстранил их и, перевернув мальчика на бок, отошел в сторону. Через несколько минут приступ удушья закончился, и его лицо стало обретать розоватый цвет, мальчик зашевелился и уже сам перевернулся на спину.

Незнакомец сказал: «Жизнь вернулась, и я забираю мальчика с собой, чтобы отвезти к Тому, кто столько лет ждал его возвращения».

Он взял малыша, вышел из дома и, уложив в повозку, на которой лишь несколько часов назад приехал, подал знак вознице — трогать. Сам подошел к родителям и коротко сказал: «Его зовет судьба, и кроме него самого нет в мире другой такой силы, которая смогла бы изменить явленный ему путь. Не пытайтесь изменить его и вы, ибо в тот же миг недуг снова завладеет телом ребенка».

Долгие дни ехала повозка незнакомца опасными узкими тропами высокогорной страны, покуда не остановилась у небольшой каменной хижины на берегу стремительно несущей свои воды горной реки. Внутри практически первобытного жилища у пылающего очага сидел в молчаливом сосредоточении Старец…

Его называли Белым Учителем, Магом, Великим Целителем, познавшим тайную природу жизни, знавшим язык смерти и способным исцелить любой недуг. Его Путь на Земле уже давно закончился, и колесо кармы отпустило душу странника навстречу новым свершениям, но Старец добровольно продлевал свой век, считая миссию воплощения не законченной, покуда им не будет передан весь накопленный опыт и знания человеку, который по сути своих воплощений будет готов продолжить династию духовных целителей Хаюн.

Братство услышало зов двух устремленных друг к другу душ и соединило их пути.

Прошло несколько лет. Наш мальчик повзрослел и превра­тился в юношу. Он жадно впитывал науку духовного врачевания и познавал основы бытия человека в единой системе жизни Космоса. Учитель называл его Атто?, и с этим именем он прожил до двадцати семи лет. Юноша много путешествовал с Учителем по стране, совершенствуя свое мастерство.

На своем пути Учитель, как правило, выбирал маленькие деревушки, где жили очень бедные люди, где чаще всего свирепствовали самые страшные болезни и эпидемии. Через живое соприкосновение с ужасными образами болезней, превозмогая приступы тошноты и испытывая отвращение, Атто настолько глубоко проник в тайны человеческой природы, что мог с одного взгляда по множеству невидимых симптомов распознать поразивший человека недуг, определить, когда наступит смерть или придет исцеление.

Множество раз погружал его Учитель в подземелья царства теней, где Атто познавал истины единоначалия жизни и смерти. Чистота юношеской души позволила ему стать искусным духо­видцем, и тогда Учитель, негласно проэкзаменовав своего воспи­танника, посвятил Атто в мистерию символизма белой магии вра­чевания. Он раскрыл ему многие тайны и указал ключи к самым сокровенным тайникам человеческой природы. Но прежде Учитель взял с него необычную клятву, суть которой сводилась к следующему. Если, взглянув на больного, Атто видел над ним вращающуюся пятиконечную звезду, значит, колесо жизни человека еще продолжало свое движение, а, следовательно, врачеватель мог целить его и даже возвращать жизнь в тело умершего.

Если же звезда была перевернута и неподвижно стояла над заболевшим, значит, целитель не имел права применять к нему свое искусство и тем самым вмешиваться в предопределенную свыше судьбу человека, душа которого уже сделала свой выбор и вступила на новый путь, разотождествив себя с плотью.

Знак остановившегося колеса (Круга) с застывшей в нем пяти­конечной звездой также означал смерть человека — и рожде­ние в его теле Мастера, Того, кто вышел за сферы существования трех­мерного сознания, но остался в формах Земли. Этот редкостный факт не требовал вмешательства целителя в путь Пробужденного, хотя и пребывающего на смертном одре человека.

Это был Закон, который ни при каких условиях и обсто­ятельствах не мог нарушить духовный целитель. Иначе…

Атто был верен данной им клятве и четко следовал знакам судьбы человека, дабы не исказить своими действиями его даль­нейший путь в череде воплощений.

Изначально он жил страстным желанием помогать людям, одних избавляя от мучительных страданий, других вырывая из лап смерти, третьих, согласно философии своего Учителя, оставляя в неприкосновенности на смертном одре. Но с годами, обретя мудрость и знание, Атто познал иную истину, которая навечно вошла в его сердце и опалила дух юноши огнем пробуждения.

Во время одного из путешествий с Учителем юноша позна­комился с молодой девушкой и страстно полюбил ее. Ни жестом, ни словом, ни даже взглядом умевший в совершенстве владеть собой Атто не выдал своего чувства, покидая дом ее отца, исце­ленного им накануне.

Прошли годы странствий, но любовь продолжала гореть в его сердце, являясь неиссякаемым источником вдохновения и творчества. Пожалуй, этот период был самым плодотворным в жизни Атто, ибо именно тогда он достиг самых больших высот в духовном исцелении. Он никогда не желал встретиться с ней вновь, ибо даже через случайное свидание боялся утратить первозданную чистоту пылающей в его сердце любви. Ему было нужно только знать, что она есть и живет на одной с ним Планете. Его даже никогда не посещали мысли о том, что она, возможно, уже давно замужем, и ее сердце отдано другому человеку, отцу ее детей. Нет, все эти мирские условности совершенно не волновали просветленную любовью душу Атто.

Будучи уже в зрелом возрасте, Атто странствовал со своим Учителем по стране и, как всегда, не придерживаясь определенного маршрута, они забрели в небольшую деревушку, где еще никогда не бывали.

Местные жители, прознав, что их посетили два духовных врачевателя, поспешили отвести странников в дом местного управителя, где, по их словам, уже более двух недель лежит при смерти его молодая жена. Ее поразила одна из редкостных разновидностей лихорадки, очень тяжелая форма заболевания, но поддающаяся лечению. К удивлению и прискорбию всех, кто пытался излечить женщину, безотказно действующее средство против этого недуга оказалось бессильным. Вот уже несколько дней больная находилась без сознания, и никто не верил в ее исцеление.

По дороге к дому управителя, слушая рассказ местного лекаря, Атто уже увидел остановившийся над умирающей круг воплощения и перевернутую звезду. Он был готов сразу повернуть в обратную сторону, но что-то мешало ему сделать этот шаг. Атто знал, что в этом доме нет того, кто бы нуждался в их помощи, но, переполненный чувством неведомого смятения, продолжал идти. Он посмотрел на Учителя, который так же следовал за лекарем, и понял, что Мастеру известно нечто большее, а именно, что стоит за остановившимся колесом и перевернутой звездой.

Так, не говоря друг другу ни слова, они прошли еще какое-то расстояние, покуда не показался дом управителя.

Тогда Атто остановился и спросил Учителя:

— Зачем мы идем туда, ведь мы оба знаем, что там не нуждаются в нашей помощи?

— Я лишь следую за тобой, Атто, это ведь тебя неведомая сила влечет в этот дом. Задай вопрос себе, ведь ответ живет в твоем сердце. Ты слышишь его зов, но не знаешь, о чем оно говорит. Мой мальчик, ты должен решить эту задачу сам, а я приму любую твою волю. Если ты решишь уйти, мы немедленно покинем это место. Если решишь остаться, я пойду вместе с тобой, но войдешь в этот дом и выйдешь из него ты один. Твоя судьба зовет тебя, Атто, и между вами не может быть никого, даже твоего старого Учителя. Вы — единое целое, и сейчас все зависит лишь от того, кем станешь ты: ведомым или ведущим. Поведешь ли ты за собой свою судьбу, или она поведет тебя. Решай, мой мальчик. Запомни, нет в мире другой такой силы, которая смогла бы изменить твой путь, кроме тебя самого, Атто.

И с этими словами Учитель опустился на придорожный камень, оставив Атто один на один со своей судьбой.

Не будем описывать, что происходило с нашим Странником в те минуты, пусть это останется с ним. Он был не из тех, кто с легкостью поддавался чувствам, впадая в состояния психоэмоционального возбуждения или подавленности. Его душа не знала уныния и сейчас: решая столь сложную задачу, Атто был бодр духом, но свойственные ему спокойствие и тишина покинули его храм.

Учитель продолжал все так же сидеть на камне, когда Атто подошел к нему и положил свою крепкую руку на его ссутуленное плечо. Учитель ничего не ответил ему, он даже не пошевелился, когда его ученик сделал первые шаги в направлении дома управителя. Учитель все знал изначально, и решение Атто не стало для него неожиданностью. Лишь прозрачная слеза скатилась по его впалой щеке и, упав на сухую землю, отдала ей всю свою горечь.

Атто был тверд и решителен. Он уже не слышал слов не поспевавшего за ним придворного лекаря, и, сосредоточив все свое существо на том, что ждало его за стенами этого дома, шел по пыльной дороге навстречу своей судьбе. Это был вызов всем обстоятельствам жизни и самому себе. Зная нашего Странника, мы также знаем, что ему трудно было поступить иначе, но не невозможно.

Учитель все так же неподвижно сидел на камне и смотрел куда-то сквозь удалявшегося Атто, в раскрывшуюся перед ним книгу будущего. Когда дверь дома захлопнулась, Великий Целитель закрыл глаза и погрузился в состояние глубокой медитации. Его погруженность была настолько велика, что казалось, будто бы физическое тело Мастера растворилось в слоях вечернего воздуха, явив собой утративший реальность мира форм призрачный мираж.

Долгие часы простоял Атто у изголовья больной женщины. Впервые в жизни, дав волю чувствам, он рыдал, неистово взывая к неведомому богу о помощи. Впервые он узнал раздирающую боль, которой не мог и не желал сопротивляться. Напротив, Атто отдал себя всего целиком этой боли, и вместе с ней в него входило что-то новое, неведомое ему. Он не знал тех чувств и желаний, которые пробуждались внутри его существа, но видел, что теперь они единое целое с ним.

Очнувшись, Атто увидел себя стоящим на коленях подле тела умирающей женщины, любовь к которой явилась той великой силой, пробудившей его дух и подвигнувшей ко многим свершениям. Он словно впервые увидел окружающий мир, который не показался ему таким прекрасным, как прежде. Атто не повзрослел, но состарился, на несколько ли лет, веков или, быть может, тысячелетий — не имело значения. На коленях стоял старик, в искаженном лице которого уже ничто не напоминало просветленного юношу. В эти часы произошло его мучительное перерождение, и теперь в теле Атто жил другой человек, которого он не знал, но коим теперь являлся.

И очень скоро этот человек заявил о себе, проявив свою новую суть. Именно с этого момента имя Атто, с которым он прожил все двадцать лет своего ученичества в Чертоге Великого Целителя, ушло в прошлое.

Испробовав все известные ему способы из практики духовного врачевания и нарушив данную им когда-то клятву, перерожденец так и не смог завести колесо жизни умиравшей.

Тогда, в ярости от своего бессилия, он бросился к Учителю, которого нашел на прежнем месте, неподвижно сидящим на придорожном камне. Целитель открыл глаза, и, даже не взглянув на своего ученика, продолжал молчать. Прошло какое-то время, прежде чем перерожденец, превозмогая смешавшиеся в нем чувства всеобъемлющей ярости, боли и ненависти с еще жившими в его сердце благоговением и любовью, заговорил:

— Ты знал все с самого начала, почему же не предупредил меня?

— Есть только ты и твоя судьба. Меня в этом нет. Я всегда был рядом, но никогда не вмешивался в твой путь, ибо только твоей воле подвластен его ход. Теперь я ухожу, но не оставляю тебя. Много лет наши пути шли параллельно друг другу, но теперь они расходятся, чтобы однажды соединиться вновь.

Не теряй время, ибо я не смогу сделать то, о чем ты хочешь меня просить. Лучше возвращайся в дом и следуй тому плану, который уже созрел в твоей голове, и который ты подготовил на случай моего отказа. Да, я могу оживить эту женщину, но нужно ли это ей самой? Подумай, мой мальчик, не есть ли это только твое желание?

Целитель поднялся и зашагал прочь. Человек, еще совсем недавно считавший его своим отцом и Учителем, был готов побежать за ним, накинуться и задушить этого ничтожного старикашку. Он проклинал его за то, что тот своим отказом не оставил ему ни одного шанса, и теперь он обязательно приведет в действие свой план.

Перерожденец вернулся в дом, велел немедленно седлать лошадей и, погрузив на телегу тело умиравшей, направился к самому могущественному в этой стране Черному Учителю Акабир-Баю.

Достигнув его замка, он, к полнейшей своей неожиданности, был встречен слугами и препровожден в покои самого Владыки. Их разговор был краток, ибо обе стороны знали предмет встречи.

Черный Учитель сразу предложил исцелить женщину, но взамен потребовал отдать в его волю душу Атто сроком на семь воплощений. Ответом было согласие, договор вступил в силу. Женщина действительно была исцелена, а перерожденец, носивший отныне имя Джафир, остался в замке своего нового Учителя.

Он сам выбрал свою судьбу, и очень скоро из ведущего превратился в ведомого, отворив душу самым низменным страстям и желаниям плоти.

Его любовь обрела совсем иные формы, и он возжелал обладать этой женщиной. Ради достижения своей цели, используя полученные знания, замешанные теперь на черной магии, Джафир убил ее мужа и еще ряд противостоящих ему людей.

Он стал воистину одним из лучших учеников Акабир-Бая. Эти изменения затронули не его одного. Исцеленная Акабир-Баем женщина уже была не той искренне любящей, доброй и чистой душой. После своего возвращения к жизни она утратила все лучшее и прекрасное, что так горячо некогда любил Атто. Ее храм стал обителью, где поселились новые боги: ненависть, корысть, зависть, злость. И самым, казалось бы, странным было то, что она неистово возненавидела своего спасителя, став осознанно использовать его демоническую любовь в своих неблаговидных целях.

Суть в том, что Джафир, изменив своей волей исход ее текущего воплощения, вторгся в святая святых человека — ее карму, повернув течение времени из позитивного в негативное русло.

Он взял на себя ответственность за эту душу и, как бы насильно, против ее воли, соединил со своей, на протяжении последующих семи воплощений они всегда были рядом.

Прошло семь веков, наш Странник снова на Земле. Он все еще не свободен от данного им обязательства, но настал решающий час, когда должен решиться исход мучительной борьбы Джафира и Атто за его душу.

Условие таково: если наш Странник в этом воплощении не сможет выйти из-под опеки Черного Учителя, то он войдет

в повторный виток негативной кармы и снова отдаст свою душу в Его волю еще на семь воплощений. Любимая — ныне его Мать, снова, как и почти тысячелетие назад, не должна получить от него помощь, ибо она неизлечимо больна, а он страстно желает ее исцелить. Ему лишь нужно кое-что вспомнить… Белый Учитель рядом, но на сей раз он изменил условия некогда заключенного договора, запретив ученику даже прикасаться к матери, тем самым пытаясь остановить колесо ее негативной кармы, но, как и прежде, не вмешиваясь в судьбу своего чела.

Скажете, так не бывает? Бывает!

Подтверди, Владимир!

Учитель
03.07.2009 г.

P.S.: К сожалению, Владимир отложил встречу Учителя с учеником ровно на один год, всего лишь навсего одним глупым вопросом, прежде дав слово не делать этого ни при каких обстоятельствах.

Такова цена лишь одного вопроса.

Рикл