Е.П. Блаватская

КЛЮЧ К ТЕОСОФИИ

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 11

ПЕРИОДИЧЕСКИЕ ПОВТОРНЫЕ РОЖДЕНИЯ

Спрашивающий.

Вы считаете, таким образом, что все мы жили на Земле раньше в многочисленных прошлых воплощениях и будем продолжать так жить?

Теософ.

Да. Жизненный цикл или, точнее, цикл сознательной жизни начинается с разделения смертного животного-человека на 2 пола и кончится с исходом последнего поколения седьмой Расе седьмо­го Круга человечества. Учитывая, что мы находимся только в пя­той Расе четвертого Круга, его продолжительность легче вообра­зить, чем выразить.

Спрашивающий.

И все это время мы продолжаем воплощаться в новых лично­стях?

Теософ.

Несомненно, да; поскольку этот жизненный цикл или период воплощения можно лучше всего сравнить с человеческой жизнью. Как каждая такая жизнь состоит из дней активности, разделенных ночами сна или бездействия, так и в цикле воплощения за актив­ной жизнью следует отдых в Дэвакхане.

Спрашивающий.

Это и есть последовательность рождений, которая в целом определяется как перевоплощение?

Теософ.

Именно так. Только благодаря череде этих рождений осу­ществляется вечное развитие бесчисленных миллионов Эго, в сто­рону достижения совершенства и отдохновения (столь же долгого, как и период ее активности).

Спрашивающий.

А что регулирует продолжительность или особые качества этих воплощений?

Теософ.

Карма, универсальный закон карающей справедливости.

Спрашивающий.

Это разумный закон?

Теософ.

Для материалиста, который называет закон периодичности, регулирующий расположение нескольких тел, и все другие законы природы, слепыми силами и механическими законами, Карма, без сомнения, должна быть законом случая, и не более. Для нас ни­какое определение или ограничение не могло бы описать то, что безлично, является не существом, а универсальным работающим законом. Если Вы спросите меня о причине его, должна ответить Вам: "Я не знаю". Но если Вы попросите меня дать определение его результатам и рассказать Вам, каковы они, по нашему веро­ванию, я могу сказать, что опыт тысяч веков показал, что это - абсолютные и безупречные справедливость, непогрешимость и ра­зум. Карма по своим результатам является неизменным исправите­лем человеческой несправедливости и всех недостатков природы, строгим устранителем несправедливостей, законом возмездия, ко­торый вознаграждает и наказывает с одинаковым беспристрастием. Она, в строгом смысле, "не смотрит на чины и звания", хотя, с другой стороны, она не может быть ни умилостивлена, ни отведе­на молитвой. Таково представление, общее для индуистов и буд­дистов, верящих в Карму.

Спрашивающий.

В этом христианские догмы противоречат и тем и тем, и я сомневаюсь, что какие-либо христиане примут это Учение.

Теософ.

Нет; и Инмэн дал объяснение этому уже много лет назад. Как он формулирует это: в то время как "Христиане будут прини­мать любую бессмыслицу, если она будет распространяться Цер­ковью как объект веры... буддисты полагают, что ничто входящее в противоречие со здравым смыслом не может быть истинным Уче­нием Будды". Они не верят в извинения за свои грехи, кроме как после равноценного и справедливого наказания за любой злой поступок или мысль в будущем воплощении и соответствующей ком­пенсации пострадавшей стороне.

Спрашивающий.

Где это так сформулировано?

Теософ.

В большинстве их сакральных текстов. В "Колесе Закона", Вы можете найти следующий теософический принцип: - "Буддисты верят, что каждый поступок, слово или мысль имеют свое пос­ледствие, которое проявится раньше или позже, в настоящем или будущем состоянии. Злые дела произведут злые последствия, доб­рые дела произведут добрые последствия: процветание в этом ми­ре или рождение на Небе (Дэвакхане)... в будущем состоянии.

Спрашивающий.

Христиане верят в то же самое, не так ли?

Теософ.

О, нет; они верят в прощение и отпущение всех грехов. Им обещают, что если только они будут верить в кровь Христову (невинную жертву!), в кровь, принесенную Им во искупление гре­хов всего человечества, то это загладит грехи любого смертно­го. А мы не верим ни в искупление чужой вины, ни в возможность прощения малейшего греха, никаким Богом, ни даже "личным Абсо­лютом" или "Беспредельным", если такое явление вообще может иметь место. Во что мы верим - так это строгая и непредвзятая справедливость. Наша идея о неизвестном Универсальном Божест­ве, представленном Кармой, таково - что это та Сила, которая не может иметь недостатка, и поэтому не может иметь ни гнева, ни милосердия, только абсолютную Справедливость, которая поз­воляет каждой причине, большой или малой, выработать свои не­отвратимые последствия. Поговорка Иисуса: "и какою мерою мери­те, такою и вам отмерится" (Матф. VII, 2) ни по формуле, ни по смыслу не дает надежды на будущее прощение или спасение благо­даря заступнику. Именно поэтому, признавая в нашей философии справедливость этого утверждения, мы не можем советовать слиш­ком обильное милосердие, сострадание и прощение взаимных обид. Непротивление злу и воздаяние добром за зло являются буддист­скими заповедями и вначале проповедовались ввиду неумолимости Кармического Закона. Для человека, взять Закон в свои собс­твенные руки - это, в любом случае, кощунственное предположе­ние. Человеческий закон может использовать ограничительные, а не карательные меры, но человек, который, веря в Карму, все же мстит за себя и отказывается прощать все оскорбления, тем са­мым воздавая добром за зло, является преступником и сам себе вредит. Карма непременно накажет человека, который причинил ему зло. Ища возможность наложить дополнительное наказание на своего врага, он, вместо того, чтобы оставить это наказание для великого Закона, добавляя к нему свою собственную лепту, только создает тем самым причину для будущего вознаграждения своего собственного врага и будущего наказания для себя само­го. Неизменный регулятор в каждом воплощении влияет на свойс­тво последующего; и сумма достоинств и недостатков в предыду­щих воплощениях определяет его.

Спрашивающий.

Должны ли мы выводить прошлое человека из его настоящего?

Теософ.

Только настолько, насколько можно говорить, что его нас­тоящая жизнь точно такова, какова по справедливости должна быть для искупления грехов предыдущей жизни. Конечно - за иск­лючением провидцев и великих Адептов - мы, как простые смерт­ные, не можем знать, каковы были те грехи. Из-за недостатка данных мы не можем даже определить, какой должна была быть юность старого человека. По аналогичным причинам мы так же не сможем, из того, что мы видим в жизни некоторых людей, соста­вить окончательное заключение о том, какой могла быть их пре­дыдущая жизнь.

ЧТО ТАКОЕ КАРМА?

Спрашивающий.

Но что же такое Карма?

Теософ.

Как я уже говорила, это первичный Закон Вселенной, пер­вопричина, начало и источник всех других законов, существующих в Природе. Карма - это непогрешимый закон, приближающий следс­твие к причине на физическом, ментальном и духовном планах бы­тия. Поскольку ни одна причина не остается без соответствующе­го следствия, от высочайшей до мельчайшей, от возмущений в космосе до движения Вашей руки, поскольку подобное производит подобное, Карма - это тот невидимый и неизвестный закон, кото­рый мудро, разумно и справедливо приводит в соответствие каж­дое следствие к его причине, прослеживая последнюю назад; к тому, что ее произвело. Хотя сама она непознаваема, действие ее ощутимо.

Спрашивающий.

Тогда она - опять "Абсолютное", "Непознаваемое" и не име­ет большей ценности, чем объяснение проблем жизни?

Теософ.

Напротив. Поскольку, несмотря на то, что мы не знаем, что такое Карма per se [сама по себе] и в своей сущности, мы зна­ем, как она работает и мы можем определять и описывать способ ее действия с большой осторожностью. Мы не знаем ее изначаль­ную Причину, подобно тому как современная философия универ­сально допускает, что изначальная причина всего "непознавае­ма".

Спрашивающий.

А что может сказать Теософия относительно решения более практических нужд человечества? Какое объяснение предлагает она для ужасных страданий и жестокой нужды, широко распростра­ненных среди, так называемых, "низших классов"?

Теософ.

Должна сказать, что согласно нашему учению, все это вели­кое социальное зло, различие классов в обществе, полов в пов­седневной жизни, неравное распределение капиталов и труда - все зависит от того, что мы сжато, но точно, называем КАРМОЙ.

Спрашивающий.

Но, конечно, все эти несчастья, которые, как кажется, об­рушиваются на массы, как бы без разбору, не являются действи­тельно заслуженной и ИНДИВИДУАЛЬНОЙ Кармой?

Теософ.

Нет, они не могут быть так точно определены в своих дейс­твиях, чтобы можно было говорить, что каждое индивидуальное окружение и индивидуальные условия жизни, в которых оказывает­ся каждая личность - ни что иное, как воздающая Карма, индиви­дуально выработанная в предыдущей жизни. Мы не должны упускать из виду тот факт, что каждый атом подчиняется общему закону, управляющему целым телом, которому он принадлежит, и здесь мы встречаемся с более широким путем Кармического Закона. Вы не ощущаете, что сумма индивидуальных Карм становится Кармой на­ции, к которой эта индивидуальность принадлежит, и далее, что общая сумма национальных Карм создает Карму Мира? Несчастья, о которых Вы говорите, не свойственны только индивидуальности или даже нации, они более или менее всеобщи, и именно в этом широком потоке людской взаимозависимости находит Закон Кармы свое разумное и уравновешенное течение.

Спрашивающий.

Тогда правильно ли я понимаю, что Закон Кармы - это не обязательно индивидуальный Закон?

Теософ.

Это как раз то, что я имела в виду. Невозможно, чтобы Карма могла приблизиться к балансу силы в мировой жизни и раз­витии, если она не имеет широкой и общей линии действия. Среди Теософов считается аксиомой, что взаимозависимость Человечест­ва является причиной того, что называется Распределяющей Кар­мой, и именно этот Закон предлагает решение великого вопроса коллективного страдания и освобождения от него. Это оккультный Закон, более того, ни один человек не может подняться выше своих собственных слабостей без поднятия того целого, состав­ной частью которого, пусть даже весьма малой, он является. Точно так же никто не может ни грешить, ни страдать от пос­ледствий греха один. В действительности нет такой вещи как "Отдельность"; и ближайшее приближение к состоянию самости, которое допускают Законы Жизни, - в намерении и побуждении.

Спрашивающий.

А нет ли такого средства, которым Распределительная или Национальная Карма могла бы быть сконцентрирована или собрана, так сказать, приведена к своему естественному и правильному исполнению без всех этих длительных страданий?

Теософ.

Как общее правило, в определенных рамках, которые опреде­ляются эпохой, к которой мы принадлежим, Закон Кармы не может быть ускорен или замедлен в своем исполнении. Но в чем я уве­рена, так это в том, что момент вероятности в том или ином направлении еще никогда не был затронут. Вслушайтесь в следую­щее изложение одного аспекта национального страдания, а потом спросите себя, допуская работу силы Индивидуальной, Относи­тельной и Распределительной Кармы, поддаются ли эти несчастья значительному изменению и общему освобождению от них. То, что я собираюсь прочитать Вам, вышло из под пера национального спасителя, который преодолев свое Я и будучи свободным в выбо­ре, выбрал служение Человечеству, вынося по меньшей мере такую часть Национальной Кармы, какую только могут вынести женские плечи. Вот что она говорит:

"Да, природа всегда говорит, не так ли? Только иногда мы производим так много шума, что заглушаем ее голос. Именно поэ­тому так успокоительно покинуть город и ненадолго удобно уст­роиться в объятиях Матери. Я думаю о вечере на хэмпстэдской пустоши, где мы наблюдали закат солнца; но, О! на какие стра­дания и нищету опустилось солнце! Дама принесла мне вчера большую корзину диких цветов. Я подумала о том, что кое-кто из моей семьи в Ист-Энде имеет большее право на них, чем я, так что я отвезла их сегодня утром в очень бедную школу в Уайтча­пеле. Вы бы видели, как сияли эти бледные маленькие лица! По­том я пошла заплатить за несколько обедов для нескольких детей в маленькой общественной харчевне. Это было на боковой улочке, узкой, наполненной толкающимися людьми; зловоние неописуемое от рыбы, мяса и других съестных припасов, что гниют в Уайтча­пеле, испуская на солнце зловоние, вместо того, чтобы быть уб­ранными. Харчевня была средоточием всех запахов. Неописуемые мясные котлеты за 1$, вызывающие отвращение ломти "еды" и рои мух, настоящий алтарь Вельзевула! И кругом дети бродили в по­исках объедков; один, с лицом ангела, собирал вишневые косточ­ки как легкую и питательную пищу. Я пошла в западном направле­нии, нервно вздрагивающая и потрясенная, думая, может ли быть что-нибудь сделано с некоторыми частями Лондона, кроме того, чтобы их поглотило землетрясение, а их обитатели начали все снова, после погружения в какую-нибудь очистительную Лету, из которой не может выйти никакое воспоминание! Потом я подумала о хэмпстэдской пустоши, и - размышляла. Если бы любой жертвой кто-нибудь мог получить силу, чтобы спасти этих людей - цена не могла бы быть слишком большой; ОНИ должны быть изменены - но как это может быть сделано? В тех условиях, в которых они сейчас находятся - им не будет пользы от любого окружения, в которое они могли бы быть помещены, и тем не менее в их тепе­решнем окружении они будут продолжать жить. Эта бесконечная, безнадежная нищета разбивает мое сердце, и эта животная дегра­дация, которая одновременно является и ее побегом, и ее кор­нем. Это подобно баньяновому дереву - каждая ветвь укореняется и высылает новые ростки. Какая разница между этими чувствами и мирной картиной в Хэмпстэде! И все же, мы, братья и сестры этих бедных созданий, имеем только право использовать хэмп­стэдские пустоши для того, чтобы получить силу спасать Уайтча­пеле." (Подписано именем слишком уважаемым и слишком хорошо известным, чтобы привести его для насмешников).

Спрашивающий.

Это печальное, но красивое письмо, и я думаю, оно с мучи­тельной очевидностью приводит ужасные действия того, что Вы назвали "Относительной и Распределяющей Кармой". Но увы! нет надежды на какое либо немедленное избавление, благодаря зем­летрясению или какому-нибудь подобному общему исчезновению.

Теософ.

Какое право имеем мы говорить так, в то время как полови­на человечества в состоянии осуществить немедленное освобожде­ние их собратьев от лишений, которые они испытывают? Если каж­дый индивидуум принесет для общего блага сколько может денег, труда, облагораживающих мыслей, тогда и только тогда баланс Национальной Кармы будет подведен, а до тех пор мы не имеем ни права, ни основания говорить, что на Земле жизни больше, чем может поддерживать природа. Удел героических Душ, Спасителей нашей Расы и Нации - найти причину этого неравномерного давле­ния Карающей Кармы и высочайшим напряжением восстановить рав­новесие сил и уберечь людей от морального разложения, в тысячу раз более гибельного и неимоверно злого, чем подобная физичес­кая катастрофа, в которой Вы, кажется, видите единственно воз­можный выход из этих накопившихся страданий.

Спрашивающий.

Хорошо, тогда скажите мне, как Вы, в общих чертах описы­ваете Закон Кармы?

Теософ.

Мы описываем Карму как тот Закон восстановления справед­ливости, который всегда стремится восстановить нарушенное рав­новесие в физическом мире и гармонию в мире морали. Мы гово­рим, что Карма не всегда действует лишь тем или иным опреде­ленным образом; но всегда действует для восстановления Гармо­нии и сохранения баланса равновесия, благодаря которому и су­ществует Вселенная.

Спрашивающий.

Приведите пример.

Теософ.

Чуть позже я дам Вам полную иллюстрацию. А пока, предс­тавьте себе пруд. Камень падает в воду и производит волны воз­мущения. Эти волны колеблются вперед и назад, пока, наконец, не успокоятся в результате процесса, который физики называют рассеянием энергии и вода не вернется к состоянию тихого спо­койствия. Аналогично, все действия, на всех планах производят возмущения в сбалансированной гармонии Вселенной, и вибрации, возникшие таким образом, будут продолжать распространяться во все стороны вперед и назад, если ее пространство ограничено, пока не наступит равновесие. Но, поскольку каждое такое возму­щение начинается с некоторой определенной точки, ясно, что равновесие и гармония могут быть восстановлены только в ре­зультате возвращения в ту же самую точку всех сил, которые бы­ли приведены в движение из этой точки. И здесь Вы видите дока­зательство того, что последовательность человеческих поступ­ков, мыслей и т.д. должны воздействовать на него самого с той же самой силой, с какой они были приведены в движение.

Спрашивающий.

Но я не вижу в этом Законе ничего от моральных свойств. Для меня он выглядит как простой физический закон, где дейс­твие и противодействие равны и противоположно направлены.

Теософ.

Я не удивлена тем, что Вы так говорите. Европейцы слишком привыкли судить о том, что верно и неверно, хорошо и плохо, как о предмете произвольного кодекса законов, либо данного че­ловеком, либо спущенного им личным Богом. Но Теософы говорят, что "Добро" и "Гармония", "Зло" и "Дисгармония" - синонимы. Далее мы утверждаем, что вся боль и страдание являются резуль­татом стремления к Гаромонии, и что единственная и страшная причина возмущения Гармонии - это эгоизм в той или иной форме. Следовательно, Карма возвращает каждому человеку, фактически, последствия его собственных действий вне зависимости от их мо­рального свойства; но, поскольку он получает причитающееся ему в полной мере, то очевидно, что он будет вынужден искупать все те страдания, которые он вызвал, так же как он будет в радости и довольстве срывать плоды счастья и гармонии, которые он по­мог взрастить. Я не могу предложить Вам ничего лучше, чем про­цитировать для Вас несколько отрывков из книг и статей, напи­санных нашими Теософами - теми, кто правильно понимает идею Кармы.

Спрашивающий.

Мне бы очень хотелось, чтобы Вы сделали это, поскольку Ваша литература по этому вопросу, кажется, весьма скудна?

Теософ.

Потому что это - наиболее сложный из наших принципов. Не так давно из-под пера одного христианина появилось следующее возражение:

"Допуская, что Теософическое Учение правильно, и что `че­ловек должен быть своим собственным спасителем, должен превоз­мочь себя и победить зло, которое присутствует в его двойс­твенной природе, для освобождения своей души', что должен де­лать человек после того, как он пробудится и, в какой то мере, отвернется от зла и безнравственности? Как он получит освобож­дение или прощение, или сотрет то злое и безнравственное, что он уже совершил?"

На это мистер Дж.Х. Конелли отвечает очень уместно, что никто не может надеяться "заставить паровоз Теософии бежать по теологическим рельсам". Вот что он пишет:

"Возможность увильнуть от индивидуальной ответственности не входит в число концепций Теософии. В этой религии нет тако­го понятия, как прощение или `смывание того злого и безнравс­твенного, что уже содеяно' другим способом, кроме соответству­ющего наказания грешника и восстановления во Вселенной гармо­нии, нарушенной его поступком. Зло было его собственным, и тогда как другие должны страдать от его последствий, искупить его не может никто, кроме него самого.

Ожидаемое условие, при котором человек `пробудится и в какой-то степени отвернется от зла и безнравственности' - это то, при котором человек осознает, что его поступки дурны и заслуживают наказания. В этом осознании чувство собственной ответственности неизбежно, и чувство этой величайшей ответс­твенности должно быть прямо пропорционально степени его про­буждения или "обращения". Так как это слишком тяжело для него, то наступает время, когда он вынужден будет принять доктрину искупления чужой вины.

Ему говорят, что он должен раскаяться, но нет ничего лег­че этого. Услужливая слабость человеческой природы заключается в том, что мы вполне склонны сожалеть о содеянном нами зле, если наше внимание будет к нему привлечено, и мы пострадали от него сами или насладились его плодами. Возможно, более подроб­ный анализ этого чувства покажет нам, что то, о чем мы сожале­ем - это скорее необходимость, которая, казалось, требует зла, как средства достижения наших эгоистических целей, чем зло, как таковое.

Привлекательной эта перспектива сбросить ношу грехов "у подножия креста" может быть для обычного ума, но она не прель­стит изучающего Теософию. Он не понимает, почему грешник, осознав свой грех, может, тем самым, заслужить прощение для того, чтобы зачеркнуть свои прошлые безнравственные поступки или почему раскаяние и будущая праведная жизнь дает ему право на приостановку по своему желанию действия универсального за­кона отношений между причиной и следствием. Результаты его дурных поступков продолжают существовать; страдания, причинен­ные другим его безнравственностью, не смыты. Изучающий Теосо­фию, результат безнравственности по отношению к невинному, считает своей проблемой. Он рассматривает не только виновную персону, но и ее жертву.

Зло - это нарушение законов Гармонии, управляющих Вселен­ной, и наказание за это должно пасть на самого нарушителя это­го закона. Христос произнес предупреждение: "Не греши больше, чтобы худшие несчастья не пали на тебя", и Св. Павел говорил: "Творите сами свое собственное спасение. Что человек посеял, то и пожнет". Это, кстати, - тонкое метафоричное воспроизведе­ние изречения Пуран, значительно предшествовавшее ему - что "каждый человек пожинает последствия своих собственных дейс­твий".

Это - принцип закона Кармы, которому учит Теософия. Син­нет в своем "Эзотерическом Буддизме" представляет Карму как "закон этической причинности". "Закон Воздаяния", как мадам Блаватская переводит ее название - лучше. Это сила, которая

Таинственна, влечет непогрешимо

Путем незримым к наказанью от греха.

Но он - это нечто большее. Он вознаграждает заслуги так же непогрешимо и достаточно, как и наказывает за недостатки. Это результат каждого действия, независимо от того, слово это или поступок, которыми люди формируют себя, свои жизни или со­бытия. Восточная философия отрицает идею сотворения Души для каждого родившегося ребенка. Она верит в ограниченное коли­чество монад, развивающихся и становящихся все более и более совершенными, благодаря ассимиляции ими многих последователь­ных личностей. Эти личности являются продуктом Кармы, и, имен­но благодаря Карме и перевоплощениям, человеческая монада в свое время возвращается к своему источнику - абсолютному Бо­жеству".

Э.Д.Уолкер в своей работе "Перевоплощение" предлагает следующее объяснение:

"Если быть кратким, доктрина о Карме - это то, что мы создали сами, что мы есть по предыдущим действиям и как строим нашу грядущую вечность теперешними действиями. Нет судьбы кро­ме той, которую мы определяем сами. Нет спасения или пригово­ра, кроме тех, которые мы осуществляем сами... Из-за того, что она не предлагает прибежища для действий достойных порицания и делает необходимым настоящее мужество, она менее привлекатель­на для слабых натур, чем легкий религиозный догмат искупления чужой вины, заступничества, прошения, покаяния на смертном од­ре... В области вечной справедливости нарушение и наказание неразрывно связаны одним и тем же событием, потому что нет ис­тинной разницы между действием и его последствием... Именно Карма, или наши прошлые действия тянут нас назад в земную жизнь. Местопребывание Духа изменяется в зависимости от его Кармы, и эта Карма запрещает сколь-нибудь долгое существование в одном состоянии, потому что она постоянно меняется. Сколь долго действие управляется материальными и эгоистическими мо­тивами, столь же долго и результат этого действия должен про­являться в новом физическом рождении. Только абсолютно самоот­верженные люди могут избежать притяжения материальной жизни. Не многие достигли этого, но это и есть цель человечества".

А затем писатель приводит цитату из "Тайной Доктрины":

"Итак, кто верит в Карму, должен верить в Судьбу, которую от рождения до смерти каждый человек ткет нить за нитью вокруг себя, как паук свою пряжу; и эта судьба направляется или не­бесным гласом невидимого Прототипа вне нас, или же нашим, бо­лее близким, астральным или внутренним человеком, который, увы, слишком часто является злым гением воплощенной сущности, называемой человеком. Оба они ведут вперед внешнего человека, но один из них должен преобладать; и с самого начала невидимо­го конфликта суровый и неумолимый Закон Воздаяния вступает и действует, точно следуя за колебаниями борьбы. Когда последняя нить соткана, и человек как бы обернут в семь своих деяний, он видит себя всецело во власти судьбы им самим сложенной... Ок­культист или философ не будет говорить о доброте или жестокос­ти Провидения; но, отождествляя его с Кармою-Немезидою, он бу­дет тем не менее, учить, что она охраняет праведных и блюдет их в этой и будущих жизнях; и что она карает злодея - да, даже до седьмого воплощения - реально, до тех пор, пока, наконец, не будет исправлено следствие возмущения, в которое он привел хотя бы малейший атом бесконечного мира гармонии. Ибо только закон Кармы - вечный и неизменный Закон - есть абсолютная Гар­мония в Мире Материи, как она существует в Мире Духа. Потому это не Карма, которая награждает или карает, но мы сами наг­раждаем или караем себя, согласно тому, работаем-ли мы с При­родою, в Природе и посредством Природы, подчиняясь законам, от которых зависит эта Гармония, или же - нарушаем их.

Также пути Кармы не были бы неисповедимыми, если бы люди действовали в единении и гармонии, вместо разъединения и борь­бы. Ибо наше неведение этих путей - которые одна часть челове­чества называет путями Провидения, темными и запутанными, тог­да как другая часть видит в них действие слепого Фатализма, а третья просто Случайность, лишенную Богов и дьяволов, чтобы руководить ими - все это, конечно, исчезло бы, если мы припи­сали бы все это их истинным причинам... Мы стоим растерянные перед тайною наших собственных деяний и загадками жизни, кото­рые мы не хотим решить, и затем обвиняем великого Сфинкса в пожирании нас. Но, истинно, нет ни одного случая в наших жиз­нях, ни одного несчастливого дня или бедствия, которые бы не могли быть прослежены назад и отнесены к нашим собственным поступкам в этой или в других жизнях... Этот закон Кармы не­разделимо переплетен с законом перевоплощения. ...Только эта доктрина может объяснить нам таинственную проблему добра и зла, примирить человека с ужасной и явной несправедливостью жизни. Ничто, кроме такой уверенности, не может успокоить восстающее чувство справедливости. Ибо, когда некто, незнако­мый с благородной доктриной, оглядывается вокруг себя и наблю­дает несправедливость рождения и удачи, разума и возможностей, когда он видит почести, расточаемые дуракам и распутникам, ко­их судьба осыпает своими милостями, благодаря простой привиле­гии рождения, а его ближайший сосед - при всех своих умствен­ных и душевных достоинствах - заслуживающий гораздо большего во всех отношениях - погибает от потребности и нехватки сост­радания - когда он видит все это и вынужден отвернуться, не будучи в состоянии выносить незаслуженное страдание, в его ушах звенит, а сердце болит от криков боли вокруг него - толь­ко благословенное знание о Карме не позволяет ему проклясть жизнь и людей, как и их предполагаемого Создателя... Этот за­кон - сознательный или бессознательный - ничего и никому не предназначает. Он существует от Вечности и в Вечности, воисти­ну, ибо сам он Вечность; и потому, будучи таковым, и раз ни одно действие не может быть соразмерно Вечности, то нельзя сказать, что он действует, ибо он есть само Действие. Не волна топит человека, но личное действие несчастного, который само­вольно идет и подвергает себя безличному действию законов, уп­равляющих движением океана. Карма ничего не создает, так же как она и не предначертывает. Именно человек планирует и соз­дает причины, и Кармический Закон приноравливает следствия; такое приноравливание не есть действие, но всемирная гармония, вечно стремящаяся вернуться к своему первоначальному состоя­нию, подобно луку, который, будучи слишком туго натянут, отда­ет с соответствующей силой. Если при этом случается вывих ру­ки, пытавшейся вывести его из его естественного положения, то скажем-ли мы, что именно лук сломал руку или же, что наша собственная глупость принесла нам горе? Карма никогда не иска­ла разрушить умственную и личную свободу, подобно Богу, измыш­ленному монотеистами. Не она облекла во тьму свои указы с на­мерением вызвать смущение человека; так же как не покарает она того, кто отважится исследовать ее тайны. Напротив того, кто через изучение и наблюдение раскроет ее запутанные пути и прольет свет на эти темные тропы, в извилинах которых погибает столько людей, вследствие их неведения лабиринта жизни - тот трудится на благо своих ближних. Карма есть Абсолютный и Веч­ный Закон в Проявленном Мире; и так как может быть лишь один Абсолют, как Одна вечная, всегда сущая, Причина, то верующие в Карму не могут рассматриваться, как атеисты или материалисты - еще меньше как фаталисты, ибо Карма едина с Непознаваемым, од­ним из аспектов которого она является в его следствиях в фено­менальном Мире".

Другой талантливый писатель-теософ (госпожа П. Синнет, "Цель Теософии") говорит:

"Каждый индивид создает Карму, хорошую или плохую, каждым действием и мыслью в течение своего дневного цикла, и в то же время в этой жизни отрабатывает Карму, наработанную действиями и желаниями предыдущей. Когда мы видим людей огорченных, стра­дающих от врожденных болезней, можно с уверенностью предполо­жить, что эти болезни являются неизбежными результатами при­чин, запущенных ими самими в прошлом воплощении. Можно возра­зить, что поскольку эти страдания являются наследственными, они могут не иметь ничего общего с прошлым воплощением, но следует помнить, что Эго, истинный человек, индивидуальность, не имеет духовного происхождения от родителей, через которых он воплотился, но подталкивается влечениями, которые по прош­лому образу его жизни собираются вокруг него в поток, несущий его, когда приходит время для нового рождения, к дому, который лучше всего подходит для развития тех склонностей... Эта докт­рина Кармы, правильно понятая, хорошо устроена для того, чтобы вести и содействовать тому, кто осознал ее истинность для бо­лее высокого и достойного образа жизни, поскольку не следует забывать, что не только за нашими делами, но и нашими мыслями тоже, несомненно, следует рой обстоятельств, которые будут влиять на наше собственное будущее, в хорошем или плохом смыс­ле, и что еще более важно, на будущее наших ближних. Если бы грехи упущения и допущения чего-либо могли касаться исключи­тельно только самого человека, факт Кармы грешника был бы воп­росом минимальных последствий. То, что любая мысль и поступок влекут за собой соответствующее, доброе или злое, влияние на других членов общества, делает строгое чувство справедливости, моральности и бескорыстия столь необходимым для будущего счастья и прогресса. Преступление, совершенное однажды, недоб­рая мысль, посланная мозгом, являются несправедливыми - ника­кое раскаяние не может смыть его результат в будущем. Раская­ние, если оно искреннее, удержит человека от повторения оши­бок, но оно не может спасти его или других от последствий уже совершенного и что, абсолютно точно, настигнет его в этой жиз­ни или в следующем воплощении".

Мистер Дж. Х. Конелли продолжает. -

"Верующие религий, основанных на такой доктрине, хотели бы сравнить ее с религией, в которой: а) человеческая судьба в Вечности определяется событиями единственного короткого земно­го существования, в течение которого его ободряют обещанием, что "как дерево упадет, так оно и будет лежать"; б) высшим че­ловеческим упованием, когда он очнется, чтобы осознать свою греховность, является доктрина искупления чужой вины, и даже в этом испытываются затруднения. Ибо по Пресвитерианскому испо­веданию:

`По воле Бога и во славу Его некоторые люди и ангелы предназначены для вечной жизни, а другие предопределены для вечной смерти.

Эти ангелы и люди, таким образом предопределенные, инди­видуально и неизменно задуманы, и их число так строго опреде­лено, что не может быть ни увеличено, ни уменьшено... Бог оп­ределил избранных для славы... Никто другой, искупленный Хрис­том, не назван достигшим цели, оправданным, принятым, освящен­ным и спасенным, кроме избранных.

В отношении остального человечества Бог может, согласно непостижимому намерению его собственной воли, уделить или не уделить своей милости, как он пожелает, во славу своей верхов­ной власти над своими созданиями, оставить без внимания и пре­допределить им бесчестье и гнев за их грехи, для хвалы его ве­ликой справедливости'."

Вот что говорит талантливый защитник. И мы не можем сде­лать ничего лучшего, чем разрешить вопрос, как и он, цитирова­нием великолепного стихотворения. Как он говорит:

"Исключительная красота изображения Кармы Эдвином Арноль­дом в "Свете Азии" побуждает вопроизвести его здесь, но оно слишком длинно, чтобы быть процитированным полностью. Вот часть его:

Что Карма? - это весь объем Души,

Ее поступки, мысли, сказанное слово,

Ткань "Я", что соткала во времени она,

Исчерченная действием основа.

Возникнув до начала, без конца

Как Космос вечная, уверенности тверже,

Божественная сила постижения добра

Своим законам лишь повиноваться может.

Ее не вправе презирать никто;

Послушный ей блаженство обретает,

Кто ей перечит - неминуемо теряет,

Поступки ждут возмездия ее.

Она - во всем и замечает все.

Тогда как Дхарма дремлет, выжидая,

Воздаст добром за скрытое добро,

За зло сокрытое - расплата угрожает.

Она не знает ярость и прощенье,

Лишь меры меряет, колеблются весы,

Но кто-то ждать расплаты будет вечность,

А кто-то - лишь немногие часы.

Таков Закон, что движет к Божеству,

Весь смысл его - Любовь, Гармония - вся цель,

Его не может убежать ничто.

Внемлите Карме, повинуйтесь ей."

Теперь я советую Вам сравнить наши теософические воззре­ния на Карму, Закон Возмездия, и сказать, не является ли он и более философским и более справедливым, чем жестокая и идиотс­кая догма, которая из "Бога" делает бесчувственного злодея; в частности догма, что "только избранные" будут спасены, а ос­тальные будут обречены на вечную погибель!

Спрашивающий.

Да, в общем я понимаю то, что Вы хотите сказать, но мне бы хотелось, чтобы Вы привели какой-нибудь конкретный пример действия Кармы.

Теософ.

Этого я не могу сделать. Мы можем только чувствовать уве­ренность в том, что, как я сказала раньше, наши настоящие жиз­ни и обстоятельства являются прямыми результатами наших собс­твенных поступков и мыслей в тех жизнях, которые мы прошли. Но мы, те, кто не является Пророками и Посвященными, не можем знать ничего о подробностях действия законов Кармы.

Спрашивающий.

Может-ли кто-нибудь, Адепт или Пророк, проследить в дета­лях этот Кармический процесс реализации справедливости?

Теософ.

Конечно: "Те, кто знает" могут сделать это благодаря раскрытию тех Сил, которые в скрытом состоянии присутствуют во всех людях.

КТО ТАКИЕ ТЕ, КТО ЗНАЕТ?

Спрашивающий.

Это есть и в нас, как и в других?

Теософ.

Конечно. Как только что было сказано, видение одинаково ограничено для всех, кроме тех, кто в настоящем воплощении достиг вершин духовного видения и ясновидения. Мы можем только осознать, что если то, что происходит с нами, должно было бы быть иным, оно было бы иным; что мы таковы, какими сами себя создали, и имеем то, что заслужили сами.

Спрашивающий.

Боюсь, что такая концепция только огорчит нас.

Теософ.

Я думаю, что будет как раз наоборот. Именно неверие в справедливый закон возмездия с большей вероятностью пробудит каждое жестокое чувство в человеке. Ребенок, как и взрослый, гораздо больше обижается на наказание и даже выговор, который он считает незаслуженным, чем на более строгое наказание, если он чувствует, что оно заслужено. Вера в Карму - высочайшее со­ображение в пользу примирения со своим жребием и сильнейший побудительный мотив к попыткам улучшить последующее рождение. Но все это, конечно, будет разрушено, если мы предположим, что наш жребий был результатом чего-либо, помимо строгого Закона, или что наша судьба в чьих-то чужих руках, а не в наших собс­твенных.

Спрашивающий.

Вы только что утверждали, что эта система перевоплощения, согласно кармическому закону, привлекательна для разума, спра­ведливости и чувства морали. Но если это так, то великодушные чувства сострадания и жалости не являются жертвой, и отсюда следует огрубление прекраснейших инстинктов человеческой при­роды.

Теософ.

Только видимое, но не истинное. Ни один человек не может получить больше, чем заслуживает, без соответствующей неспра­ведливости или пристрастия к другим, и закон, который может быть не выполнен из-за жалости, произведет вокруг больше нес­частий, чем предотвратит, больше гнева и проклятий, чем благо­дарности. Помните также, что мы не управляем законом, если создаем поводы для его действия, он сам управляет собой; и еще, - что наиболее часто условия для проявления справедливого сострадания и милосердия наблюдаются в состоянии Дэвакхана.

Спрашивающий.

Вы говорите об Адептах, как об исключениях из общего пра­вила нашего всеобщего невежества. Они действительно знают больше, чем мы о перевоплощении и посмертных состояниях?

Теософ.

Да, конечно. В результате развития способностей, которыми мы все обладаем, но которые только они развили до совершенс­тва, они в духе вошли в те различные планы и состояния, кото­рые мы обсуждали. В течение многих столетий одно поколение Адептов за другим изучало тайны: Бытия, жизни, смерти, нового рождения, и все в свою очередь проповедовали некоторые факты, которые они узнали таким образом.

Спрашивающий.

Является ли воспитание Адептов целью Теософии?

Теософ.

Теософия рассматривает человечество как эманацию божества на ее пути обратно к нему. В опережающем положении на пути состояние Адепта достигается теми, кто несколько воплощений посвятил его достижению. Поскольку, запомните хорошенько, ни один человек не достиг состояния Адепта в Тайных Науках за од­ну жизнь, - много воплощений необходимо для этого, после фор­мирования осознанной цели и начала необходимых тренировок. В самом нашем Обществе может быть много мужчин и женщин, нес­колько воплощений назад начавших эту тяжелую работу для прод­вижения в сторону Света, и не знающих об этом факте из-за лич­ных иллюзий теперешней жизни, и потому в этом воплощении нахо­дящихся на пути к потере какого бы то ни было шанса для даль­нейшего прогресса. Они ощущают непреодолимую тягу к Оккультиз­му и Высшей Жизни, но, тем не менее, слишком эгоцентричны и самоуверенны, слишком влюблены в обманчивые обольщения земной жизни и эфемерные удовольствия мира, чтобы оставить их, и так теряют свой шанс в их теперешнем рождении. Но для обычного че­ловека, для практических обязанностей ежедневной жизни, такой отдаленный результат в качестве цели неприемлем и весьма неэф­фективен, как побудительный мотив.

Спрашивающий.

Тогда каково же может быть их намерение и конкретная цель при вступлении в Теософическое Общество?

Теософ.

Многие заинтересовались нашими доктринами и ясно чувству­ют, что они более верны, чем доктрины догматических религий. У других сформировалось твердое желание достичь высшего идеала человеческого долга.

РАЗНИЦА МЕЖДУ ВЕРОЙ И ЗНАНИЕМ ИЛИ СЛЕПАЯ И РАЗУМНАЯ ВЕРА

Спрашивающий.

Вы говорите, что они принимают и верят в доктрины Теосо­фии. Но, поскольку они не принадлежат к тем Адептам, о которых Вы только что говорили, то они должны принимать Ваши Учения на слепую веру. И чем же это отличается от традиционных религий?

Теософ.

Как отличается почти по всем другим пунктам, так и здесь. То, что Вы называете "верой" и то, что в действительности яв­ляется слепой верой, когда речь идет о догмах христианских ре­лигий, становится у нас "знанием", логическим следствием того, что мы знаем о явлениях в природе. Ваши доктрины основаны на интерпретациях, а, следовательно, на полученных из вторых рук свидетельствах Пророков; а наши - на неизменных и не изменяю­щихся свидетельствах Провидцев. Обычная христианская Теология, например, принимает, что человек является созданием Бога и состоит из трех компонентов - тела, души и духа - необходимых для его цельности, и все они, в грубой ли форме физического земного существования или в эфирной форме состояния после воскрешения, необходимы, чтобы оформить его навсегда. Таким об­разом, каждый человек, имея свое постоянное существование, от­делен от других людей и от Божества. Теософия, напротив, счита­ет, что человек, будучи эманацией Непознаваемого и все же нес­мотря на вечно существующую и бесконечную Божественную Сущ­ность, его тело и все остальное - не вечно, а значит, иллюзор­но; только Дух в нем остается единственной постоянной субстан­цией, но даже она теряет свою отдельную индивидуальность в мо­мент полного слияния с Мировым Духом.

Спрашивающий.

Если мы теряем даже нашу индивидуальность, тогда это ста­новится просто аннигиляцией.

Теософ.

А я утверждаю, что нет, поскольку я говорю об отдельной, а не мировой индивидуальности. Она становится подобно части, превращенной в целое; росинка не испаряется, но становится мо­рем. Уничтожается ли физический человек, если из утробного плода он превращается в старика? Что же это за сатанинскую гордость должны мы иметь, если помещаем наш бесконечно малый ум и индивидуальность выше, чем мировое и бесконечное созна­ние!

Спрашивающий.

Тогда из этого следует, что человек фактически не сущест­вует, но все есть Дух?

Теософ.

Вы ошибаетесь. Из этого следует, что союз Духа с Материей только временный, или, выражаясь яснее, поскольку Дух и Мате­рия едины, будучи двумя противоположными полюсами универсаль­ной проявленной Субстанции, Дух теряет свое право на это наз­вание до тех пор, пока мельчайшая частичка и атом его превра­щающейся Субстанции еще цепляется за какую-нибудь форму, кото­рая есть результат дифференциации. Полагать иначе - это слепая вера.

Спрашивающий.

Значит, это на основании знания, а не веры, Вы утверждае­те, что вечный принцип, Дух, просто "с пересадкой" путешеству­ет по материи?

Теософ.

Я бы сформулировала это иначе и сказала: мы утверждаем, что проявление вечного и единого принципа, Духа, в качестве Материи, кратковременно, и потому не более, чем иллюзия.

Спрашивающий.

Очень хорошо. И это объявлено на основании знания, а не веры?

Теософ.

Именно так. Но, поскольку я очень хорошо вижу, к чему Вы клоните, я также должна сказать Вам, что мы считаем веру не таковой как Вы ее представляете, умственным расстройством, - а настоящей верой, т.е. пистис греков - "верой, основанной на знании", подкрепленной свидетельствами физических или духовных чувств.

Спрашивающий.

Что Вы имеете в виду?

Теософ.

Я имею в виду, что если есть между ними двумя разница, которую Вы хотите знать, тогда я могу сказать Вам, что между верой, основанной на авторитете и верой, основанной на собс­твенной духовной интуиции, есть великая разница.

Спрашивающий.

В чем же она?

Теософ.

Одно дело - человеческое легковерие и предрассудок, дру­гое - убеждение и интуиция человека. Как пишет профессор Алек­сандр Уайлдер в своем "Введении к Элевзинским Мистериям": "Именно невежество ведет к осквернению. Люди высмеивают то, что не совсем понимают... Подводное течение этого мира направ­лено к одной цели; и внутри человеческого легковерия... лежит сила почти бесконечная, святая вера, способная к пониманию Высших Истин всего сущего". Те, кто ограничивает это "легкове­рие" только до авторитарных человеческих догм, никогда не осознают эту силу и не ощутят ее в себе. Она цепко держится за наружный план и не способна вывести на арену Сущность, которая управляет ею, ибо для того, чтобы сделать это, они должны зая­вить о своем праве на собственное суждение, чего они никогда не решатся сделать.

Спрашивающий.

И это именно "интуиция" заставляет Вас отрицать Бога, как личного Отца, Правителя и Владыки Вселенной?

Теософ.

Совершенно верно. Мы верим в вечный непознаваемый Прин­цип, так как только слепое заблуждение может заставить ко­го-либо поддерживать идею о том, что Вселенная, мыслящий чело­век и все чудеса, существующие даже в мире Материи, могли воз­никнуть без каких-то разумных сил, осуществляющих исключитель­но мудрую организацию всех его частей. Природа может ошибать­ся, и часто ошибается, в своих деталях и внешних проявлениях своих Материй, но никогда - в своих внутренних причинах и ре­зультатах. Древние язычники придерживались в этом отношении гораздо более философских воззрений, чем современные философы, будь то агностики, материалисты или христиане, и ни один язы­ческий писатель еще не высказал предположения о том, что жес­токость и милосердие являются не имеющими предела чувствами, и потому могут быть атрибутами беспредельного Бог Их Боги, таким образом, все были ограниченными. Сиамский автор "Колеса Зако­на" выражает ту же идею о Вашем личностном Боге, как и мы; он говорит: "Буддист мог бы верить в существование Бога, более грандиозного, чем все человеческие качества и свойства - со­вершенного Бога, выше Любви, Ненависти и Ревности, мирно поко­ящегося в тишине, которую ничто не может нарушить, и о таком Боге он говорил бы без пренебрежения не из желания угодить ему или боязни оскорбить его, но из естественного почитания; но он не может понять Бога с атрибутами и признаками людей, Бога, который любит, ненавидит и выражает гнев; Божество, описанное христианскими ли миссионерами, магометанами, браминами* или иудеями, окажется ниже стандарта даже просто обычного хорошего человека".

___

* Имеются в виду Брамины-сектанты. Парабрахм ведантистов - это божество, которое мы принимаем и в которое верим.

___

Спрашивающий.

Вера ради веры. Не лучше ли вера христианина, который в своей христианской беспомощности и покорности верит в то, что существует милосердный Отец Небесный, который убережет его от страданий, поможет ему в жизни, простит ему его проступки, чем холодная и гордая, почти фаталистическая вера буддистов, ве­дантистов и теософов?

Теософ.

Продолжайте называть наши убеждения "верой", если хотите. Но, поскольку мы снова пришли к этому вечно повторяющемуся вопросу, я, в свою очередь, спрошу: вера ради веры, не лучше ли одна, основанная на строгой логике разума, чем другая, ос­нованная просто на человеческом авторитете или поклонении ге­роям? Наша "вера" имеет всю логическую силу арифметического трюизма, что 2 плюс 2 равняется 4. Ваша вера похожа на логику некоторых эмоциональных женщин, о которых Тургенев сказал, что для них 2 плюс 2 обычно 5 и сальная свеча в придачу. Более то­го, Ваша вера расходится не только с любым общепринятым взгля­дом на справедливость и логику, но и, если проанализировать, ведет человека к моральной гибели, препятствует прогрессу че­ловечества, самоуверено делая из силы Право, - превращает каж­дого второго человека в Каина для своего брата Авеля.

Спрашивающий.

На что Вы намекаете?

ЕСТЬ ЛИ У БОГА ПРАВО ПРОЩАТЬ?

Теософ.

Это касается доктрины Искупления. Я ссылаюсь на опасную догму, в которую Вы верите и которая учит нас, что не имеет значения, насколько бы ни было огромно наше преступление про­тив законов Бога и человека, мы только должны верить в самопо­жертвование Иисуса для спасения человечества, и его кровь смо­ет любое пятно. Уже двадцать лет я проповедую против нее, и теперь я могу привлечь Ваше внимание к параграфу из "Разобла­ченной Изиды", написанной в 1875 году. Вот чему учит церковь и с чем мы боремся:

"Милость Господня безгранична и неизмерима. Невозможно представить себе такой ужасный человеческий грех, чтобы цена, уплаченная для искупления грешника, не искупила его тысячек­ратно. И, кроме того, никогда не поздно раскаяться. И хотя обидчик ждет до последней минуты последнего часа последнего дня своей смертной жизни, пока его побледневшие губы произне­сут признание веры, он может идти в рай; умирающий вор сделал это, а также многие другие, столь же подлые. Таковы предполо­жения Церкви и Духовенства, предположения, вбиваемые в головы Ваших соотечественников любимыми английскими проповедниками, как раз в `свете XIX столетия'", этого наиболее парадоксально­го века из всех. Ну, и к чему же это ведет?

Спрашивающий.

Разве это неделает христиан счастливее, чем буддистов и браминов?

Теософ.

Нет; во всяком случае, образованных людей, поскольку большинство из них уже давно утратили всякую веру в эту жесто­кую догму. Но тех, кто еще верит в нее, она легче приводит к порогу любого мыслимого преступления, чем другие известные мне догмы. Разрешите мне еще раз привести цитату из "Изиды":

"Если мы выйдем из узких рамок веры и посмотрим на Все­ленную, как Целое, сбалансированное совершенным соответствием частей, - как голос логики и даже самый слабый проблеск Спра­ведливости восстает против этого Искупления чужой вины! Если бы преступник грешил только против себя, и не причинял зла ни­кому, кроме себя, если бы искренним раскаянием он мог вызвать уничтожение прошлых событий, не только из памяти человека, но и из нетленной памяти, которую ни одно Божество - даже Высшее из Высших - не может заставить исчезнуть, тогда эта догма мог­ла бы быть понятой. Но утверждать, что кто-то может причинить вред своему собрату, убить, нарушить равновесие в обществе и естественный порядок вещей, а затем - по причине трусости, на­дежды или по принуждению, не имеет значения - будет прощен только потому, что верит, что пролитие крови одного смывает другие кровопролития - это же абсурд! Может ли быть уничтожен результат преступления, даже если само преступление будет про­щено? Последствие причины никогда не сводится к границам самой причины, так же как результат преступления не может быть огра­ничен только обидчиком и его жертвой. Любое доброе, так же как и злое действие имеет свои последствия, такие же очевидные, как и те, что производит камень, брошеный в воду. Улыбка ба­нальна, но это лучшее, что было когда-либо придумано, так что давайте прибегать к ней. Концентрические круги, больше и ин­тенсивнее, в зависимости от того, больше или меньше производя­щий возмущение объект; даже мельчайший камешек, нет, мельчай­шая крупинка производит свои колебания. И эти колебания не только видимы и поверхностны. Ниже, невидимо, во всех направ­лениях - в стороны и вниз - капля толкает каплю, пока берегов и дна не коснется эта сила. Более того, воздух над водой воз­буждается, и это возбуждение проходит, как говорят нам физики, от слоя к слою в пространстве во веки вечные Материи дан им­пульс, и он никогда не прекратится и не может быть возвра­щен...

То же и с преступлением, и с его противоположностью. Действие может быть моментальным, следствие - вечно. Если бы после того, как камень однажды упал в пруд, мы могли вернуть его обратно в руку, скатать обратно волны, уничтожить прило­женную силу, вернуть эфирные волны к их исходному состоянию не-существования и стереть любой след акта бросания камня так, что память Времени не покажет, что что-то случилось, тогда и только тогда мы сможем спокойно выслушать доводы христиан о действенности этого Искупления", и - перестать верить в Карми­ческий закон. При теперешнем же состоянии вещей мы призываем целый Мир рассудить, которая из двух доктрин более близка бо­жественной справедливости и какая более разумна, даже по прос­той человеческой очевидности и логике.

Спрашивающий.

Тем не менее миллионы верят в христианские догмы и счаст­ливы.

Теософ.

Чистая сентиментальность, взявшая верх над мыслительными способностями, которую никогда не воспримет истинный филантроп или альтруист. Это даже не мечта эгоизма, а кошмар человечес­кого интеллекта. Посмотрите, к чему он ведет, и скажите назва­ние той языческой страны, где преступления совершаются так же легко или более многочисленны, чем в христианских странах. Взгляните на длинные и страшные годовые сводки о преступлени­ях, совершенных в Европейских странах, и обратите внимание на протестантскую и библейскую Америку. Там обращения в веру, происходящие в тюрьмах, более многочисленны, чем после публич­ных оживлений и проповедей. Взгляните на скользкое равновесие христианского понятия о справедливости(!): убийцы, с обагрен­ными кровью руками, подгоняемые демонами вожделения, мести, жадности, фанатичности или просто животной жажды крови, убива­ют свои жертвы, в большинстве случаев не дав им времени раска­яться или воззвать к Иисусу. Они, возможно, умерли грешными и конечно - согласно теологической логике - понесли наказание за свои большие или меньшие прегрешения. А убийца, настигнутый человеческой справедливостью, заключенный в тюрьму, оплаканный сентиментальными молящимися с ним и за него, произносит вол­шебные слова обращения в веру и идет на эшафот, спасенный ча­дами Иисуса! Если бы не убийство, с ним и о нем не молились бы, и он не получил бы искупления, прощения. Ясно, что этот человек, убив, поступил хорошо, так как в результате получил вечное блаженство! А как насчет его жертвы, его или ее семьи, родственников, подчиненных, общественных связей, разве спра­ведливость не требует для них никакой компенсации? Должны ли они страдать в этом мире и в следующем, в то время как тот, кто причинил им зло, спит рядом со "святым разбойником" с Гол­гофы и благословлен навсегда? По этому вопросу духовенство хранит осторожное молчание. И теперь Вы знаете, почему Теософы - чье фундаментальное убеждение и вера - это справедливость для всех, на Небесах как и на Земле, и в Карме - отрицают эту догму.

Спрашивающий.

Значит, конечная судьба человека - это не Небо под влады­чеством Бога, но постепенное превращение Материи в ее исходный элемент, Дух?

Теософ.

Это та самая конечная цель, к которой стремится все в Природе.

Спрашивающий.

Не рассматривают ли некоторые из Вас это соединение или "падение Духа в Материю" злом, а новое рождение, несчастьем?

Теософ.

Некоторые считают и потому прилагают усилия к тому, чтобы сократить это испытание на Земле. Это, однако, не безусловное зло, поскольку оно обеспечивает опыт, благодаря которому мы восходим к Знанию и Мудрости. Я имею в виду опыт, который учит, что потребности нашей духовной природы никогда ничем не будут удовлетворены, кроме духовного счастья. Пока мы пребыва­ем в теле, мы подвержены боли, страданию, неприятным случай­ностям, происходящим в течение жизни. Поэтому и для временного облегчения этого, мы, наконец, получаем Знания, которые единс­твенно могут дать нам освобождение и надежду на лучшее буду­щее.