От составителя сайта

Русская православная церковь – светлые и тёмные стороны

Политическую ситуацию в мире вижу следующей. Главный накал страстей – вокруг обуздания американской (а шире – Западной) экспансии. Экспансии на всех уровнях: культурной, идеологической, политической, финансово-экономической, военной. Эти западные парни, сеющие вокруг себя бескультурье, разврат, разруху и смерть, кажется, уже достали большую часть человечества. Виден явный подъём патриотических настроений в России. Если ещё пару лет назад заявления депутата Госдумы Евгения Фёдорова об американской оккупации бывших советских республик воспринимались, как «глас вопиющего в пустыне», то сегодня об этом начинают говорить известные аналитики, журналисты, политики, да и сам Владимир Путин дипломатично указывает мировому сообществу на сей неоспоримый факт. Стали возникать новые политические партии, для которых освобождение России от западной вассальной зависимости – главный мотив их деятельности. (Та же Партия Великое Отечество, сопредседателем которой является историк и публицист Николай Стариков). К характерным приметам времени отнесём: рождение Изборского Клуба – интеллектуальной кузницы национальной идеи, наведение порядка в Армии и её стремительное перевооружение и т.д.

Мы видим, что в этой жёсткой конкурентной борьбе между Западной цивилизацией и Русским миром рождается новый человек – активный защитник своей Державы. А русского патриота уже не сломить. Тому подтверждение – вся наша история. Поэтому у меня нет никаких сомнений: восстановление суверенитета России – дело ближайшего будущего. Но что настораживает? А настораживает то, что русский патриотизм не имеет единого идейно-духовного фундамента. Получается так: когда идёт жаркая схватка с единым врагом – западными захватчиками и их внутренней пятой колонной, ряды русских патриотов стройны и монолитны. Но только заходит речь о мирном строительстве нового общества, которое может быть построено лишь на прочном духовном идеологическом фундаменте (а понимание этого уже есть), тут же возникают серьёзные разногласия, и каждый пытается убедить всех остальных, что именно его позиция единственно верная. Здесь мы видим представителей многих самых разных религиозных и внерелигиозных духовных мировоззренческих идеологий.

Уже сейчас видно, как это идейное противостояние раскалывает общество и есть веские основания считать, что со временем оно будет только усиливаться. Не будем забывать, что любая духовная идеология (в частности – религия) – это сильнодействующее психологическое средство, которое легко может толкнуть человека как на подвиг, так и на преступление. Последнее имеет место в тех случаях, когда идеология (религия) начинает подминать под себя здравый смысл и входить в противоречие с основными духовно-нравственными Законами Космоса (Мироздания, Природы); когда начинают преследовать, и даже убивать, ради идеи, ради принципа. Вспомним кровавый террор времён инквизиции, или – не менее кровавый террор исламских фундаменталистов в наше время; вспомним тысячелетнюю историю гонений по религиозному признаку на Руси и т.д. и т.д. и т.д. Поэтому я бы не стал этот вопрос задвигать в дальний ящик и ждать, когда накал страстей обретёт форму гражданского противостояния и государственных репрессий. Считаю, что вопрос об идейно-духовных корнях Русского мира, о его духовно-нравственных ориентирах уже сегодня требует самого пристального внимания со стороны патриотической общественности.

Но что мешает приступить к диалогу? А если он всё же случается, что мешает сторонам оставаться с холодной головой и здравым рассудком на всём его протяжении?

Часто эту тему «задвигают» потому, что она очень болезненна. Действительно – для многих верующих людей тема их веры, их религии является священной, безусловной, а потому табуируется. Но всё же надо отличать идейные убеждения, основанные на Знаниях, и идейные убеждения, основанные на Вере. Если человек свою веру считает священной, абсолютной, стоящей вне рациональной логики, то, на мой взгляд, такой человек уже опасен для общества. И ему надо объяснять (если, конечно, перед нами не полный зомби), что существуют единые духовно-нравственные Законы Мироздания, суть которых не зависит от его религиозных убеждений. И, быть может, такой человек захочет глубже проникнуться Знанием, пусть и в рамках его родной Веры.

Эта тема болезненна ещё потому, что в самые критические моменты истории – когда «враг у порога», патриотов может сплотить именно религиозная вера. Религия, в этом смысле, лучший мобилизатор человеческой энергии. Поэтому, когда пытаешься объяснить людям, что любая религия таит в себе зародыши новых распрей и войн, на тебя начинают смотреть как на врага, который хочет в переломный момент отнять у них проверенное, надёжное оружие. Поэтому, есть смысл каждому патриоту научиться относиться к своему идеологическому оружию здраво, в критическом ключе, различая его сильные и слабые стороны.

Поскольку одной из основных опор, на которой держится русский патриотизм, является православная христианская вера, остановимся на ней подробней.

Зададимся вопросом: как относится к православной христианской церкви русский человек? Даже если мы ограничимся кругом патриотически настроенных и духовно ищущих людей, разброс мнений будет огромным: от полного принятия церкви до её полного отвержения. Самое опасное, на мой взгляд, что в этой ситуации церковные идеологи и солидаризированные с ними политики объясняют это явление исключительно одной причиной – малой просвещённостью народа. Мол: надо лишь более активно работать с населением, и русский человек сам поймёт, что только в лоне православной церкви он сможет найти в себе духовную опору. А вот найти источник негативного отношения к церкви в ней самой, у них, почему-то, мысли не возникает.

Примером тому может служить упомянутый мною Николай Стариков. Сразу скажу – я пристально и с восхищением наблюдаю за его научно-исследовательской и общественной деятельностью. Его труды по истории и геополитике, а также его беседы в самых разных аудиториях, считаю чрезвычайно важными для возрождения русского патриотического движения. Но вот его позицию по отношению к православной церкви я разделить не могу. А позиция такова: поскольку крещение Руси стало отправной точкой возникновения Российской государственности (в её современном, имперском понимании), то сегодняшнюю РПЦ русский патриот должен рассматривать исключительно с положительной стороны, не допуская никакой критики в её адрес. Не спорю – христианская церковь дала мощный рычаг политической элите (вначале Рюрикам, потом Романовым) для построения крупного и сильного геополитического образования, также она внесла значительный вклад в духовную жизнь России, в её культуру. Но вот на такой недосягаемый пьедестал, какой предлагается, я бы церковь ставить не стал. Поясню.

Ответим: почему мы так плохо знаем историю наших предков, живущих в дохристианскую эпоху? На мой взгляд, существует два взаимоисключающих ответа. Первый: наши предки до Х века н.э. были дикими людьми, а потому просто не могли оставить после себя сколько-нибудь значимых культурных памятников: письменности, произведений искусства и инженерного труда и пр. Второй ответ: наши предки имели высокоразвитую культуру, следы которой постарались истребить те, кому это было выгодно. Кому выгодно? Да тем же западным, антирусским силам, о которых в своих трудах и говорит Н. Стариков! Только силы эти он ограничил рамками последнего тысячелетия, а заглянуть дальше – что-то помешало. Вот и вынужден он остановиться на первом варианте ответа. Того ответа, который навязали нам противники русской культуры! (Те же печально известные немецкие историки Миллер, Байер и Шлёцер, с которыми рьяно боролся великий русский учёный-патриот Михайло Ломоносов.)

Вернёмся к нашей православной церкви. Я ни в коей мере не отношусь к её ярым противникам. Нет! Русская Церковь для меня слишком сложный и противоречивый организм, чтобы её можно было либо безоговорочно отрицать, либо безоговорочно принимать. Для меня церковь – это прежде всего ЛЮДИ. Как священники, так и прихожане. А люди, как известно, бывают весьма разные. И настолько разные, что речь идёт о ПРОТИВОПОЛОЖНЫХ пониманиях того Учения, которое, по утверждению самих священнослужителей, было положено в основу их церкви. Речь об Учении Христа. Возьмём, к примеру, одних из самых влиятельных священников русского православия: Сергия Радонежского (14 век) и Никона (17 век).

Почему Сергий ушёл жить в лес, а не остался служить церкви в людных местах, согласно широко применяемой традиции? Мой ответ: Сергий воспринимал церковь, прежде всего, как Школу Учения Христа – Школу Духа, уроки в которой могут проходить лишь в форме подвижничества, самоотречения, нравственного подвига, неустанной внутренней работы. В созданных им обителях сохранялась Чистота Учения, потому Вера в них не заслоняла (и не подменяла!) Знания, а, наоборот, помогала их получать. Потому и дали эти источники просвещения такой мощный толчок к духовно-нравственному возрождению российского общества.

Чем же прославился патриарх Никон? Проведением жёстких церковных реформ, целью которых была попытка превратить Русь в теократическое государство (по византийскому образцу), где население находилось бы под тотальным государственным контролем. Целью была – власть над людьми! Их закрепощение! Знания же Законов отодвигались на задний план. "Я русский и сын русского, но мои убеждения и моя вера – греческие" – говорил Никон. Яснее не скажешь… Насильственное «огречивание» Руси и раскол общества конечно ничего хорошего русскому народу не принесли.

Рядом с Сергием, как и рядом с Никоном, мы можем поставить достаточно много известных церковных деятелей. Одни видели в церкви Школу Духа, другие – Механизм Политического Управления. Первые – раскрепощали Дух народа, вторые – закрепощали его, делая из прихожан духовных рабов, а то и рабов в физическом смысле этого слова! Первые, в рамках церкви, делали полезное дело; вторые, в рамках той же церкви, делали зловредное дело. Как же я могу либо «принимать», либо «отрицать» такой противоречивый организм, каким является церковь? Когда я вижу перед собой сельского батюшку, не жалеющего последних сил для помощи нуждающимся, я принимаю такую церковь. Когда же я вижу перед собой важного Пана, купающегося в роскоши и лоснящегося от собственной Важности, или того паче – изворотливого демагога, поднаторевшего в догматическом богословии казалось лишь для того, чтобы втаптывать в грязь все Ростки Духа, не вписывающиеся в его узко-догматичное понимание духовности, - я не принимаю такую церковь. Я принимаю Иисуса Христа и всех тех Тружеников, которые, несмотря на лишения и опасности, несут Его Учение людям, но не принимаю всех тех мракобесов, которые, прикрываясь Его Светлым Именем, стяжают себе власть и богатство. Я принимаю Радонежскую церковь, но не принимаю Никонианскую. Вот почему я считаю, что критическое отношение к христианской церкви – не только не опасное явление, а очень полезное, и полезное, прежде всего, для самой церкви.

Я вовсе не умоляю заслуг Николая Старикова. Нет, просто я считаю, что этот вопрос лучше решать на дискуссионных площадках, чем на баррикадах. А для этого надо снять табу на дискуссии, пытаясь дать людям возможность разобраться с этим действительно сложным и болезненным вопросом. Согласен с писателем: нельзя допускать огульное охаивание церкви, осквернение церковных святынь, грязных плевков в сторону русской православной истории, но нельзя и торпедировать всех, имеющих альтернативное мнение по поводу церкви и её места в системе духовной жизни России. Иначе говоря, нельзя поощрять сторонников «лобовых атак» вокруг церковного вопроса. Одни – яростно нападают на церковь, умудряясь при этом опорочить все духовные начинания, происходящие в её пределах, другие яростно защищают церковь, умудряясь при этом опорочить все духовные начинания, происходящие за её пределами. И первые, и вторые, порой сами того не понимая, расшатывают духовные устои общества, давая противникам России лишние козыри. За что боролись, на то и напоролись…

Резюмируя, можно сказать следующее. Русская православная церковь безусловно является огромным фактором в становлении русской государственности, русской культуры, русского самосознания. Она дала Руси, и всему миру, многих великих сподвижников Духа. Но при этом следует обратить внимание, по крайней мере, на две вещи, которые никак не делают ей чести.

Первое – полное отрицание церковными иерархами дохристианской ведической православной (!!!) духовной культуры. Сегодня многим совершенно понятно, что крещение Руси было явлением весьма не однозначным. Новая вера далеко не всеми русскими принималась как благо. Были волхвы, сохраняющие в чистоте веру предков; были воеводы, защищающие свои народы со своими исконными традициями; был простой труженик-народ, следующий этим традициям. И даже если к моменту крещения Руси ведическая вера во многом утеряла свою первоначальную чистоту и влияние (чему, безусловно, всячески способствовали наши геополитические противники), то это вовсе не значит, что она была варварской и безнравственной в своей основе! В последние годы широкой общественности (в основном благодаря Интернету) стали доступны многочисленные работы историков, археологов, антропологов, генетиков, лингвистов, фольклористов и других специалистов, которые, вопреки академической точки зрения, делают однозначный вывод: государственность у русичей была на протяжении тысячелетий! Только в ином – неевропейском, «нецивилизованном» – ведическом формате. Была высочайшая культура – да такая, что нашим современникам и не снилось; была стройная, целостная система Знаний Законов Мироздания, которая также является пока недосягаемой планкой для наших учёных академиков. И вместо того, чтобы эту уникальную родную (!!!) культуру по крупицам собирать и впитывать, нас толкают к её забвению! И как ни странно, этому активно способствуют две, казалось бы противоборствующие силы: наши геополитические противники и наша родная церковь...

Второе – стремление церкви монополизировать право на духовное воспитание. Священнослужители ставят знак равенства между духовностью и религиозностью, а для русского человека – знак равенства между духовностью и православным христианством. Никак не может признать церковь, что для русского человека Бог может существовать вне её стен, ссылаясь на то, что они поддерживают традицию, идущую от самого Господа Иисуса Христа! Т.е. батюшки выводят диалог о духовности за рамки рационального и просто декларируют свою уникальность и незаменимость. Из этой особенности и вытекает полное неприятие церковнослужителями критического отношения в свой адрес. Что это – забота о людях или забота о собственном благополучии? Вопрос оставим открытым… Спорить с такими священниками невозможно (да и не нужно), но человеку незашоренному ещё можно объяснить, что церковная традиция, которая помогает человеку в его духовном поиске, на очередном этапе может стать для него серьёзной преградой, если он примет постулат о незаменимости церковной Формы постижения Истины. Ведь Форма (традиция, догмат) – ещё не сама Истина, но лишь инструмент для Её постижения. Тот же, кто это забывает, превращается в фанатика – заложника догмы, гасителя живого Огня Духа.

Здесь же добавлю. Я полностью поддерживаю православных священников в их борьбе с синкретизмом – движением за объединение различных религий. Сложившуюся в столетиях духовную традицию нельзя менять произвольным образом – кому как вздумается. Любая Традиция, как Форма духовного постижения, должна быть работоспособной, отвечать своим целям. Поэтому, если какой-нибудь чудак попытается, например, установить статую Будды в православном храме и будет вытолкан взашей местным священником, я буду на стороне священника – статуя Будды уместней в дацане. Но если тот же священник утопит в проклятиях не только этого чудака, но и Будду, суеверно открещиваясь от «чужого бога», в моих глазах это будет диким явлением. Моё мнение: если христианский священник не видит величия Будды, он не видит и величия Христа. Огонь Духа, Мудрость и Любовь Сердца не имеют религиозных и национальных различий. Духовные Учения, различные по Форме, не могут быть различны по Сути. Синкретизм (как и экуменизм) есть недалёкость. Но такая же недалёкость есть сведение Сути Учения к её Форме. Понимание этого является залогом мирного и гармоничного сосуществования всех людей, торящих свои Пути в рамках самых различных духовных традиций. Особенно это актуально для нашего Русского мира – мультиэтнического, многоконфессионального, с тысячелетней историей, разбросанного на огромных территориях Европы и Азии.

Предполагаю, что если церковь, в лице её высших иерархов, не признает этих очевидных вещей, её ждёт внешний раскол, и вместо одной церкви мы увидим две: Радонежскую (Школу Освобождения Духа) и Никонианскую (Школу Порабощения Духа). И тогда у первой церкви появится шанс вписаться в Систему Духовных Институтов по Возрождению Святой Руси, вторую же вскоре придадут забвению – как не отвечающую запросам Времени. Трансформация церкви неизбежна. И чем скорее мы это поймёт, тем лучше будет для нас и нашего Отечества.

Юрий Черепахин
26.10.2013 г.