"Аромат деревьев, чириканье птиц, треск цикад были снова единственными спутниками нашим мыслям. Никогда еще я не чувствовал себя так необычайно. Казалось, все внешние факты должны были бы задавить мой дух. А на самом деле, впервые среди величавого молчания природы, в обществе этого человека, в котором я чувствовал необычную силу и чистоту, я понял какую-то иную, еще неведомую мне жизнь сердца. Я ощутил себя единицей этой беспредельной вселенной, среди которой я жил и дышал; и мне казалось, что нет разницы между мною, солнцем, сверкающей водой и шумящими деревьями, что все мы отдельные ноты той симфонии вселенной, о которой говорил Али.

Я точно прозрел в какую-то глубь вещей, где все революции, борьба отдельных людей, борьба страстей целых наций, все войны и ужасы стихий — все вело человечество к улучшениям, к завоеваниям в коллективном труде великих ценностей равенства и братства. К той гармонии и красоте, где свобода какой-то новой жизни должна дать всем людям возможность отдавать от себя все лучшее на общее благо и получать каждому то, что нужно ему для его совершенства и индивидуального счастья..."

"Ободрись. Не поддавайся сомнениям. Чем энергичнее ты будешь гнать от себя мысли уныния, тем скорее и лучше ты себя воспитаешь и твоя внутренняя самодисциплина станет твоей привычкой, легкой и простой. Не считай нас, твоих новых друзей, людьми сверхъестественными, счастливыми обладателями каких-либо тайн. Мы такие же люди, как и все. А все люди делятся только на знающих, освобожденных от предрассудков и давящих их страстей, а потому добрых и радостных, и на незнающих, закованных в предрассудки и страсти, а потому унылых и злых. Знание раскрепощает человека. И чем свободнее он становится, тем больше его значение в труде вселенной, тем глубже его труд на общее благо и шире круг той атмосферы мира, которую он несет с собою. Возьми этот медальон; в нем портрет твоего друга Флорентийца. Очень хорошо, что ты так предан ему. Теперь ты сам видишь, что родного своего брата и неродного, совсем недавно встреченного брата ты любишь одинаково сильно. Чем больше условной любви ты будешь сбрасывать с себя, тем больше любовь истинно человеческая будет просыпаться в тебе.
Он подал мне довольно большой овальный медальон на тонкой золотой цепочке, в зо-лотую крышку которого был вделан темный выпуклый сапфир.
— Надень его; и в минуты сомнений, опасности, уныния или горького раздумья бери его в руку, думая о твоем друге Флорентийце и обо мне, твоем новом, навсегда тебе верном друге. И ты найдешь силу во всех случаях жизни удержать слезы. Каждая пролитая слеза разбивает силу человека. А каждая побежденная слеза вводит человека в новую ступень силы. Здесь написано на одном из древнейших языков человечества: «Любя побеждай».

"— Что, мой друг, сегодня даже среди ночи ты видишь сияющие небеса? Вот что значит освободиться от одной ранки, которую бередит личное страдание. Присядь здесь, Амедей, рядом со мной. В эту минуту ты уже сам понимаешь, почему я так долго не говорил с тобой. Еще вчера я должен бы был истратить тысячу слов и, возможно, ни в чем бы тебя не убедил. Нельзя поднять человека в иную ступень духовного развития, хотя бы ты силился ему показать Мудрость, в нем самом и рядом с ним сидящую. Когда же эта Мудрость, у каждого по-своему, по самым разнообразным причинам, шевельнется в человеке — он в одно мгновение может очутиться не только на другой ступени сознания, но перелететь в другое кольцо той золотой цепи, что опоясывает всех людей как сила и энергия вселенной, ежеминутно творящая и бросающая земле свои искры. Могущий их видеть и слышать их звон подбирает их в свой труд. И люди называют их гениями, озаренными и т. д. Дело же не в их гениальности, а только в ожившей частице, в шевельнувшемся в них аспекте Мудрости, в знании ими полной, до конца, освобожденности в каком-то своем труде. Твое сердце внезапно раскрылось. Ты забыл о себе. Ананда помог вырваться твоей доброте на свободу. И она объяснила тебе, что Жизнь — это Свет в пути человека. Свет этот не гаснет, не зажигается, не мигает и не подавляется ничем только тогда, когда ты его не разрываешь мыслями о себе, сомнениями и страхом. Ты видел сегодня красные ленты любви, как целые пламенные канаты, связывающие людей между собой. Они были видны тебе и невидимы другим, потому что ты уже способен связать себя с людьми преданностью цельной, без требования от них благодарности или возмездия. Это твой путь — путь любви, милосердия и доброты. Сейчас ты идешь за мной, так как тебе надо учиться огромному такту, уверенности в себе и умению руководить людьми раньше, чем ты построишь дом и семью для Алисы и тех, кто должен найти приют в вашем доме. Сначала постигни такт, пойми, как нести доброту и милосердие, а потом уже неси их людям. Сегодня мне уже не надо тебе говорить о том, чтобы ты изменил свое поведение по отношению к Алисе. В тебе уже нет горечи и гордости, откуда и капала кровавая жидкость. Ты считал ее раной смирения, а на самом деле то была ранка твоей гордости. Сегодня тебе стало ясно, что весь смысл жизни — слиться в любви с теми, кто, как и ты, идет по земле. Ты увидел, что только слившись в любви с людьми, можно подняться выше в своем духе и встретить горячую любовь тех, кто прошел дальше нас в своем совершенстве. Идти путем доброты, любви и самоотречения — это вовсе не значит потерять здравый смысл земли и забыть о себе в том смысле, как это понимал Диоген, на самом деле не забывавший о себе ни на миг. Твоя роль — роль не только будущего мужа Алисы. Ты еще и строитель общины, и носитель новой идеи общественной жизни, и воспитатель тем, кого ты в это воплощение считал выше себя и кто придет к тебе в качестве детей. Для всех этих ролей необходимо полное самообладание. Вдумайся, что такое полное самообладание? Это такая освобожденность от страстей, когда ни одна искра брошенного тебе кем-то раздражения не может возбудить в тебе ответной страсти, ответного раздражения. В твоем свободном от зла сердце страстям ничего не остается, как угаснуть. Масло твоего костра любви и доброты заливает все искры, которыми люди забрасывают тебя. Это те чудеса земли, что люди носят в себе..."

"— Теперь, когда ты, друг, на опыте поняла, как тяжело ложится нарушенный учеником обет на его водителя, ты останешься подле Ананды, чтобы стать для него в его деле тем верным помощником, на которого он сможет положиться как на точного и немедленного исполнителя его указаний. Будь мужественна до конца. Не все время ты должна быть неотлучно при Ананде. Ученик в наибольшей степени помогает Учителю не тогда, когда живет и действует подле него, в непосредственном общении и физической близости. А тогда, когда он созрел к полному самообладанию и может быть послан один в гущу людей, в толщу их страстей и скорбей. И в эти периоды разлуки с Анандой ты, не обладающая ни сверхсознательным слухом, ни зрением, всегда будешь иметь весть от своего Учителя, весть точную, переданную непосредственно от него. Ты смотришь удивленно, и все твое существо выражает один вопрос: «Как?» Более чем просто. Нужно — и муравей гонцом будет. Никогда не обращай внимания на то, кто подал тебе весть. Всецело разбирайся в том, какая пришла к тебе весть. Первая из задач твоего самовоспитания сейчас — гнать от себя тоску, иногда тебя посещающую. Гони ее, не умом понимая, что в ней нет творчества и что ты заражаешь для каждого встречного весь тот день, в который он встретился с тобой и неизбежно проглотил частицу волнения и подавленности из твоей атмосферы. Гони ее любя, понимай, какая огромная сила льется из тебя, если в чаше сердца твоего не застряла ни одна соринка скорби людской и ты их вылила в чашу Ананды. Только если в твоем сердце мир и тишина — только тогда сможешь перебросить все собранное за день человеческое горе в чашу Учителя. Только в этом случае твой огонь Вечного не зачадит и не мигнет, заваленный страстями людей. Не мигнет, а соприкоснется с пламенем Ананды, и его доброта освежит страдающих и пошлет им помощь. Вбирая в себя мутную волну земного дня, проходи его в наибольшей простоте, в наибольшем мире. Старайся не поддаваться влиянию предрассудков сострадания, требующего сочувственных слез, поцелуев, объятий. Но живи в истинном сострадании, то есть стой в мужестве и бесстрашии и неси огонь сердца так легко и просто, как идет каждый, имеющий знание вечной жизни и ее движения. Тогда поклон твой огню встречного будет непрерывным током в тебе труда Ананды.

"— Я рад служить тебе, Левушка, всеми моими знаниями и всею моей верностью любви и дружбы. Не пойми превратно моих слов о тайне ученического пути. Мы с тобой уже не раз говорили, что тайн в мире духовных сил нет. Есть та или иная степень знания, то есть та или иная степень освобождения. Поэтому убеждения людей, их моральные требования, их радостность или уныние в единении друг с другом, доброжелательство или равнодушие и т. д. — все зависит от степени их закрепощенности в личных страстях или от их освобо-жденности. Субъективизм человека и отрицание им своей современности, под тем или иным предлогом, всегда служат явным и верным признаком его невежественности. Поэто-му думать, что ты можешь кого-либо поднять к более высокому миросозерцанию, если приобщишь его к своей той или иной истине, раскрывшейся тебе благодаря твоему собственному труду любви, — это составляет такое же заблуждение, как пытаться объяснить немузыкальному человеку прелесть песни. Отдавая другому самую драгоценную и неоспоримую для тебя истину, ты не достигнешь никаких положительных результатов, если друг твой не готов к ее восприятию. А профанировать свою святыню ты всегда рискуешь. И не потому, что человек, которому ты ее открыл, зол или бесчестен. Но только потому, что он еще не готов. Об этом говорится: “Не мечите бисера...” С другой стороны, тот, кто прошел все ступени освобождения, тот понял до конца Любовь, творящую в той части вселенной, где он живет. Когда он начинает понимать это творчество Любви, его взору открываются все плотные покровы человека. И он в состоянии читать в другом не только движение его мыслей в данное сейчас, но и всю его кармическую судьбу. Раскрывая тебе то или иное, я не могу не видеть, что ты можешь понять сейчас легко и просто, что причинит тебе большое напряжение и чего ты не смо-жешь принять, так как не раскрылись в тебе еще те начала, по которым могут и должны пронестись все твои индивидуальные силы, чтобы слиться с силами природы. Есть целый ряд знаний, войти в которые может только сам человек. Ввести в них ничья посторонняя помощь не может. Развиваясь, освобожденный человек сам ставит — свои, по-своему — вопросы матери-природе, и она ему отвечает. Это не значит, что каждый, еще ничего не понимающий в пути ученичества человек, способен ставить природе те вопросы, до кото-рых он своим умничаньем додумался. Прочел человек десяток-другой умных книжек, по-был членом, секретарем или председателем каких-либо философских или теософических или иных обществ, загрузил себя еще большим числом условных пониманий и решил, что теперь он готов, что он водитель тех или иных людей, что знания его — вершина мудро-сти. Здесь начало всех печальных отклонений. Здесь начало разъединения, упрямства, са-момнения, споров о том, кто прав, кто виноват. Вместо доброжелательства друг к другу и мира, что несут с собою всюду освобожденные, человек, ухвативший мираж знаний, несет людям раздражение и оставляет их в неудовлетворенности и безрадостности. Проверь и присмотрись. Тот, кто легче всех прощает людям их греховность, — всегда несет людям в каждой встрече доброту, милосердие и мир. В них он каждую встречу начнет, в них ее и кончит. Тот же, кто вошел в дом и принес раздражение, тот всегда неправ, хотя бы свой приход он объяснял самыми важными причинами."

"— Еще долго будет вам труден путь земли и работа на ней, мой друг, потому, что земля, в каком бы месте ее вы ни жили, требует развития всех приспособлений человека, если он идет по ней но-сителем духовных откровений. Нельзя иметь в сердце Божественную доброту и — при ней — не развить до такого же масштаба в себе приспособления такта. Нельзя владеть огненной силой духа и не развить в себе приспособлений для полного понимания сил и характера встречного, чтобы всегда знать точно, до какого предела вы можете и должны вовлечь его в свой огонь силы. Нельзя прикасаться к жерновам мельницы Бога иначе, как пронося в перемолотом виде все дары Истины людям. Если подать не понимающему самое заветное Сокровище, он может умереть от неумелого обращения с Ним, не принеся пользы ни своему окружению, ни себе. И даже в развоплощении он может пострадать, так как поймет, оставив тело, чем владел, и от раскаяния и сожалений задержит-ся в мире страстей гораздо дольше, чем сделал бы это, даже ничего не зная. Приспособления бди-тельности внимания не имеют ничего общего с трусливой возможностью, как вы поняли вначале мои слова. Но я думаю, что знакомство со старейшинами моего оазиса даст вам больше, чем кому-либо другому. И вы на деле поймете весь вред, приносимый людям земли и созданиям надземных миров отсутствием полного самообладания в человеке, одаренном развитыми психическими силами, если Жизнь посылает его Своим гонцом."

"Ученик — это тот, кто стал прост и добр со своими встречными, потому что в сердце его исчезли все закорючки личности. И он мог в нем освободить пустое пространство для Света Жизни.

Жизнь заняла эту пустоту ученического сердца, где раньше жили личные чувства, и Она наполнила эти пустоты Своим гулом радости.

Ученик не думает ежеминутно о труде дня как о несносном ярме. Он понимает, что его труд есть всегда радость. Если в тяжком труде он изживает свои страсти, выковывая такие главные силы, без которых был он выпущен в свет плохими воспитателями, как выдержка, самообладание, аккуратность, точность, тогда его труд приносит ему радость как первоначальную возможность освобождения. Если же он уже воспитан к плодотворному труду, то видит в своем труде счастье быть и становиться действенной единицей в данных сейчас ему месте, времени и нации, где он может понять высший импульс труда на земле — общее благо — и быть ему проводником.

...Верность как таковая есть первоначальный принцип мысли Единого.

Любовь есть первоначальный принцип чувства Единого.

Выбор ученика сознателен тогда, когда эти два принципа Вечности пришли в нем в гармонию не как идея светлого существа, но как единственная форма творчества, выливаемого им каждый день в весь труд и во все встречи.

...Стать на путь — это не значит искать, как встретиться с Учителем. Это значит жить в тихом и мирном прославлении текущего дня, каков бы он ни был вовне. И тот, кто живет в таком мире внутри себя, не может иметь немирного окружения вокруг себя. Ибо все живое — от вульгарного человека до высокой, благородной силы — склоняется перед благоуханием мира, льющимся из такого сердца. И тогда совершается то чудо, о котором говорится ученику: «Готов ученик — готов ему и Учитель»."

"Братья и друзья! Не то считайте милосердием, что даете сами или дается вам как долг, обязанность, тяжелая ноша. Ибо то еще стадия предрассудочная. Но то считайте милосердием, что даете в радости, в сияющем счастье жить и любить. Не тот любит, кто несет свой долг чести и верности. Но тот, кто живет и дышит именно потому, что любит и радуется, и иначе не может. И любовь сердца такого человека не брага хмельная и чарующая, создающая красоту условную, но сама чистая красота, несущая всему мир и успокоение. Радостью ткется светящаяся материя духа, радостью вводится человек в единение с людьми, а следовательно, и со всей Вселенной."

"Перед Вами, читатель, оккультный роман, который впервые выходит в свет спустя почти 35 лет после смерти автора. Он принадлежит перу К.Е.Антаровой, одной из тех самоотверженных русских женщин, чья жизнь была служением красоте и знанию.
Кора (Конкордия) Евгеньевна Антарова родилась 13 апреля 1886 года, в то счастливое для творческих натур время, когда занимался серебряный век русской культуры. А природа щедро наделила ее талантами - в том числе прекрасным голосом, контральто редкого обаяния. Поэтому одновременно с занятиями на историко-филологическом факультете Высших женских курсов (знаменитых Бестужевских курсов), она оканчивает Петербургскую консерваторию, берет уроки пения у И. П. Прянишникова - организатора и руководителя первого в России оперного товарищества; в 1908 г. ее принимают в труппу Большого театра. На этой известной всему миру сцене К.Е. Антарова проработала почти тридцать лет.
Мы можем только догадываться, насколько важную роль в ее жизни сыграла встреча с К. С. Станиславским: в течение нескольких лет он преподавал актерское мастерство в музыкальной студии Большого театра, ни на минуту не забывая о главной своей цели - расширять сознание учеников, пробуждая в них духовность. Прямое свидетельство тому - книга "Беседы К. С. Станиславского в Студии Большого театра в 1918-1922 гг. Записаны заслуженной артисткой РСФСР К.Е.Антаровой". Конечно, когда молодая ученица гениального режиссера от раза к разу кропотливо и благоговейно вела стенографическую запись занятий, подготовив потом на их основе книгу, впервые увидевшую свет в 1939 г. и выдержавшую несколько изданий, у К.Е.Антаровой не было еще никаких артистических званий. Но она обладала истинной культурой духа, сердце имела чистое и вдохновенное, благодаря чему только и могла стать учеником в подлинном смысле слова.
Главные действующие лица романа "Две жизни" - великие души, завершившие свою духовную эволюцию на Земле, но оставшиеся здесь, чтобы помогать людям в их духовном восхождении, - пришли к К.Е.Антаровой, когда бушевала вторая мировая война, и этот контакт продолжался многие годы.
К.Е.Антарова умерла в 1959 г., затем рукопись хранилась у Елены Федоровны Тер-Арутюновой (Москва), считающей ее своей духовной наставницей. Хранительница рукописи никогда не теряла надежды увидеть роман опубликованным, а до той поры знакомила с ним всех, кого находила возможным. И потому можно сказать, что этим романом зачитывалось уже не одно поколение читателей.
Мы сердечно благодарим Е.Ф.Тер-Арутюнову, которая предоставила рукопись романа в распоряжение Латвийского общества Рериха, за доброе напутствие книге, начинающей свою новую жизнь.