Джозеф Читон Пирс. Из книги "Волшебный ребенок вырастает"

ВОССОЕДИНЕНИЕ И ПРИВЯЗЫВАНИЕ

В своей книге "Волшебный ребенок" ("Тhе magic child") я описывал американскую мать, Джин Маккелар, которая наблюдала новорожденных угандийских младенцев, привязанных к матери около груди. Пеленки не использовались, и, поскольку младенцы всегда были чистыми. Джин спросила матерей, как они обходились с естественными отправлениями. "Мы просто ходим в кустики",- отвечали матери. "Но как", - спросила Джин, - "Вы знаете, когда крошечному младенцу нужно в кустики?" Изумленные матери отвечали; "А как вы сами знаете, когда вам ходить в кустики?" В Гватемале матери тоже таскают своих младенцев таким же образом, а если новорожденный все же испачкает мать после двух или трех дней жизни, женщину считают дурой и плохой матерью. Колин Торнбелл в своей книге "Лесные люди" рассказывает, как мать предвосхищает нужды младенца и отзывается, прежде чем ребенок выказывает какие-либо определенные признаки наличия нужды, и в этом утверждении самая суть понятия воссоединения.

Эти матери воссоединились со своими младенцами. Родильные практики широко варьируются между разными культурами, и трудно найти стандарт, который можно было бы назвать естественным, кроме как минимум вмешательства. Тем не менее, естественное рождение - это то, которое дает возможность произойти воссоединению. Воссоединение является функцией инстинкта, направленной из или посредством среднего мозга, следуя, по существу, одному образцу во всех обществах и, подобно дыханию, проявится, если это будет позволено.

Воссоединение представляет интуитивную, внечувственную разновидность взаимоотношений между матерью и ребенком. Воссоединение - переживаемый процесс, недоступный дискурсивной мысли, языку и рассудку. Это общение, идущее помимо нашего обычного, рассудочного ума. Мать ощущает потребности младенца облегчиться так же точно, как распознает собственные телесные потребности, но ощущение воссоединения не ограничивается только физическими процессами.

Воссоединение, однако, биологично, оно вовлекает прямую, физическую связь, существующую между нашим средним мозгом и бьющимся сердцем. Воссоединенные люди связываются на интуитивных уровнях, которые действуют ниже уровня общинного сознания; сознавание, следующее из воссоединенного состояния, качественно отлично от сознавания в рамках поведения привязанности. Центр действий воссоединенного человека находится в сердце, эмоциональном центре среднего мозга.

Воссоединение

На языке физики можно сказать, что сознание воссоединенного человека коренится в энергии волнового представления, лежащей в основе и порождающей физические состояния. С такой предвосхищающей, прокурсивной и интуитивной позиции воссоединенный человек отзывается на физические раздражители (стимулы) качественно иным образом, чем привязанный.

Привязывание происходит, когда воссоединение не получает места при рождении. Оно может также происходить в любой точке, где имеется разрыв в продолжающейся последовательности воссоединений, составляющей наше развитие. Привязывание произрастает из процессов в древнем мозге и самых низших уровнях среднего мозга, и привязанный человек, таким образом, может участвовать только в отношениях через определенные, явно физические сигналы.

Поведение привязанности

Он не умеет воспринимать тонкие и интуитивные сигналы, предвещающие физическое переживание, и всегда приходит к осознанию лишь после явления. Он реагирует на раздражители, поскольку, когда он заметил и обработал событие, время для ответа к тому моменту уже ушло, он компенсируется тем, что старается предугадать, предсказать и управлять событиями во внешнем мире.

Физические энергии древнего мозга слабее сил эмоционального среднего мозга с его сердечными сопряжениями. Это значит, привязанный человек не обретает сознания внутренней мощи, но верит в удовлетворение своих потребностей и потому склонен агрессивно захватывать и обладать. Уязвимый для непредсказуемого физического мира, привязанный человек пытается включить в оборону своего ЕGО события, людей и объекты своего внешнего мира. Он обращается с другим человеком, как с предметом для подчинения, либо как с пособником в своих защитных условиях; привязанный человек живет, как вооруженное ракообразное, вечно настороже.

Обучение является процессом движения от того, что известно, к тому, что неизвестно. Воссоединенный человек может осуществить такое движение, потому что его ориентация основана на физической сфере взаимоотношений, поддерживающих и опережающих все физические события, поэтому всякое событие приемлемо для воссоединенного состояния и может вызвать ответ, в противоположность реакции. Воссоединение дает возможность течь событиям на уровне предвосхищения. Привязанный человек пытается преждевременно анализировать наступающее событие, предсказать вероятный исход, старается входить в течение, чтобы изменить его в пользу предположительного исхода. Поскольку поведение привязанности есть всегда осознание после явления, это интеллектуальное вмешательство разрушительно, всегда слишком поздно, чтобы изменить происходящее, и мешает тому, что должно было бы иметь место. Привязанный человек пытается поместить неизвестное назад в известное, затиснуть переживание в узкую раму твердой сферы, которая всегда сенсомоторна и ощутима чувствами. Глубинная неотъемлемая сущность или подоплека событий относительна; она, так сказать, имеет волновое, а не корпускулярное представление, абстрактна, а не конкретна. Привязанному человеку не удается развить способность интегрировать образцы относительной природы в интерпретацию своего мира, обучение затруднительно.

Воссоединенный человек может допустить интеграцию с расширенными кругами возможности, поскольку обладает интуитивным чувством теневых, присущих ситуациям возможностей. Воссоединенная мать находится в соприкосновении с интуитивным состоянием предвосхищения и удовлетворяет потребности заблаговременно. Воссоединенный человек полагается на то, что развитие настоящего момента встретит все его нужды, и, таким образом, открыт и восприимчив. Эта функция воссоединения является творческим началом, связывающим воедино разнообразное творчество. Воссоединение обнаруживает себя с появлением новой частицы материи, мельчайшего субатомного образования и (далее вплоть до галактик и вселенных и нашего собственного мозга) рассудка.

Воссоединение начинается между матерью и младенцем в утробе. К рождению эти узы хорошо установились, но они должны быть затем подтверждены и восстановлены после родов, чтобы включить новую душу (РSYСНЕ) в ее новое окружение - в этом соединительная функция уз. Все в воссоединении должно быть установлено прежде, чем оно требуется и подтверждено в момент надобности. Рассмотрим воссоединение, как мост между известным и неизвестным. Мост должен быть заблаговременно полностью закреплен в известном. И, до того, как он сможет нести на себе транспорт, мост должен быть также закреплен на другой стороне. После этого может иметь место интеграция из старого в новое. Если это укрепление уз в момент потребности, на новой территории не имеет места, у новой души нет другого выбора, как стараться втиснуть новый опыт в тот, который ей известен. В случае рождения ребенка это означает отнесение всего нового опыта вспять к утробному опыту, вместо привнесения этого опыта на дневной свет. Это возвращение ведет к поведению привязанности. Например, кулачки привязанного малыша будут оставаться сжатыми - поведение рождающегося - на протяжении многих недель после родов. Таким же образом привязанный ребенок будет позднее физически льнуть к родителю, в страхе утраты контакта и не будет свободно исследовать мир. Отношения воссоединенного ребенка находятся на глубоком интуитивном уровне, неподвластном времени и пространству и он будет перемещаться в обширной области.

Перед самым выходом из утробы в теле младенца выделяется гипозарный гормон, названный АКТГ (АСТG). Когда АКТГ попадает в мозг младенца, возникают миллионы новых соединений между нейронами основной разновидности, подготавливая мозг к быстрой перемене и обучению, АКТГ также вызывает вспышку выброса адреналовых гормонов (гормонов надпочечников), связанных со стрессом или возбуждением. Эти гормоны вызывают последовательность откликов. Они сигнализируют, что освобождение из утробы идет полным ходом, и поэтому тело ребенка приходит в полную готовность: спина выгибается, ступни и пальцы ног обращены назад, а кулаки сжаты, чтобы пальцы не мешали. Гормональный сигнал передается через пуповину назад, в тело матери, сигнализируя также ему для сильных быстрых мышечных откликов, помогающих изгнать младенца (расстояние, которое надо пройти около четырех дюймов – 10 см). Верное количество адреналовых производит настороженность и энергию для успешных родов. Избыток гормона на слишком долгое время вызовет шок, подобно тому, как длительным кризис приводит к обмороку. Небольшой шок тормозит обучение и адаптацию, пока он продолжается. Сильный непрерывный шок может убить.

Эта гормональная вспышка готовит младенца к родам; вторичная вспышка начинается с выходом в мир. Производство гормона затем продолжается до завершения родов. Удовлетворение пяти простых потребностей завершит роды после выхода: полная стимуляция и активация каждого из пяти чувств. Эти пять сенсорных потребностей автоматически удовлетворяются посредством одного, универсального и непроизвольного ответа - помещения новорожденного в положение для кормления. Из этого положения природа получит свои пять сигналов о том, что совершается рождение, начинается новая жизнь. Пока сигналы природы о совершающемся рождении не будут встречены, адреналиновое производство будет продолжаться с первоначальной скоростью в ожидании этих сигналов для перекрытия этого входа. Природа не умеет программировать неудачу, как мы видели, и пока потребности рождения не встречены, адреналовое производство будет продолжаться до выбрасывания критической массы, что приводит младенца в шок той или иной степени, от минимального до тяжелого. Статистически, если родовые потребности не встречены в течение примерно сорока пяти минут после выхода, достигается этот уровень критической массы, сенсомоторная система младенца в значительной мере включается, происходит возвращение к утробному состоянию сознания, а адаптация в отклик миру значительно угасает.

Длина пуповины в среднем от восемнадцати до двадцати дюймов (46-50 см), в точности расстояние, позволяющее младенцу сосать, оставляя пуповину неповрежденной - важный и очевидный мост между старым и новым. Это сохраняет снабжение младенца кровью и кислородом, связанным с материнским, как это было в течение девяти месяцев, и представляет ему достаточно времени, чтобы очистить от слизи рот, нос и дыхательные пути, освобождая их для новой задачи -дыхания. Далее, из универсальной позиции кормления пять сигналов младенца о том, что совершается рождение, автоматически будут встречены. Внутренним (т.е. конструктивным проектам - прим, пер.) зрения, слуха, осязания, вкуса и запаха, всем будет дан необходимый им раздражитель (стимул), их штатное удовлетворение, из физического мира, закрепляя воссозданный мост в новой области. Необходимые функциональные структуры мозга, разума и тела будут быстро развертываться и рождение будет завершено.

В нашем древнем мозге есть два больших нейронных пути, названных ретикулярной формацией или сетчатым образованием. Четыре из наших пяти чувств направляются через эти пути, как и наши двигательные ответы на эту информацию.

Ретикулярные образования

Наши сенсомоторные системы, по сути, являются расширениями этих ретикулярных образований. Последние представляют собой ключевые нейтральные области, где сенсорная информация собирается, координируется и координаты посылаются в другие области мозга для дальнейшей обработки. Информация, поступающая в древний мозг от его различных сенсоров, это разновидность грубого накопления сырых материалов, представляющих собой только самую примитивную и сырую информацию. Поэтому древний мозг посылает этот конгломерат прямо в ретикулярое образование в среднем мозге, которое служит большими воротами, вероятно, центральным звеном всех функций мозга. В проходной среднего мозга образующие действия эмоции, интуиции, запаха и других сил складываются, каждая из них сортирует сырой материал из старого мозга в значимые категории взаимоотношений. Этот богатый синтез первичного действия распределяется затем всем частям мозга для любых дальнейших ощущений и ответов.

При родах задача состоит в том, чтобы активировать эту сенсорную систему в ее полноте и достичь функционирования обработки информации в возможное кратчайшее время. Это означает работоспособность обоих ретикулярных образований - древнего и среднего мозга. Сенсорная система не может быть активирована и завершена в матке, так как это темный, изолированный, весьма спокойный мир. Наша кожа с ее миллионами нервных окончаний, покрыта жирным веществом, предохраняющим нас в водной среде. Слух, движение и отклик на движение довольно хорошо развиваются в матке. Сердцебиение матери, его сила и звук, служат главным стимулом, а деятельность ее внутренних органов, телодвижения, движения и голос - все обеспечивает постоянный стимул и прочную опору для воссоединения. Другие чувства, однако, должны ожидать активации родов.

Младенец не может предоставить себе какую-либо сенсорную активацию такого рода после родов. Все в ней должно делаться для новорожденного, и его система создана в ожидании, что это будет делаться. Активация чувств наличествует автоматически и непроизвольно, просто через предложение младенца матери для контакта кожа-к-коже сразу после рождения. Миллионы лет биологического кодирования обеспечивают инстинктивный ответ каждого другому с этой точки.

Пять частей родов можно перечислить в любом порядке, поскольку активация одной обычно сопровождается активацией всех, но я возьму их в произвольном порядке. Во-первых, зрение. Наша синька для зрения не содержит завершения, но она престуктурирована для распознавания человеческого лица. Среди всех возможных образцов зрительного переживания, именно лицо предназначено для немедленного распознавания младенцем. При рождении младенец может различать лицо, будет проводить восемьдесят процентов своего времени, глядя на лицо, и, если ему представляется лицо на расстоянии от шести до двенадцати дюймов (15-30 см) в течение первых сорока пяти минут после рождения, вся его зрительная система будет полностью функциональной к концу этого времени. Параллакс глаз (мышечная согласованность для фокусирования и отслеживания движения) и дальнее и ближнее зрение будут полностью функционировать. Этот младенец затем будет улыбаться каждый раз, когда представляется лицо, и эти улыбки, начинаясь обычно в первые сорок пять минут, продолжаются. Один из сигналов природы был встречен.

Вторая фаза рождения, слух, был установлен в матке слушанием младенцем голоса и сердцебиения матери. Помещение младенца на этом идеальном расстоянии - от шести до двенадцати дюймов от лица матери - стимулируя зрение - восстанавливает и закрепляет эти утробные узы в новом окружении. Большинство матерей прикладывает своих новорожденных к левой груди, и младенцев большей частью держат там. Чередование с правой грудью - это именно чередование. Домашний уют, по-видимому, находится на левой стороне, там, где сердце. Воссоединение с этим хорошо известным стимулом, вместе с голосом матери (так как матери немедленно начинают высокоголосную разновидность универсального младенческого разговора в этой точке), помогает укрепить узы, и природа помечает в списке потребность номер два.

Универсальное положение кормления, где пять потребностей удовлетворяются, включает третью фазу - кормление. Первое молоко (молозиво) передает ребенку иммунитет матери, приобретенный ею за время жизни. Это первое молоко может содержать гормон, который противодействует всякому избытку адреналов, возвращая систему младенца в гормональное равновесие, и далее, грудное кормление активирует мандибулярный (челюстной) сустав, который связан с вестибулярным аппаратом внутреннего уха, жизненно важным, в свою очередь, для равновесия тела и звуковой ориентации в пространстве.

Пищеварение человеческого детеныша предназначено только для легчайшего питания, а человеческое молоко самое водянистое среди всех млекопитающих. Это объясняется тем, что человеческий младенец предназначен для кормления от пяти до шести раз в день. Природа могла бы запросто задумать все по-другому. Например, детеныши-кролики получают молоко лишь раз в день, и их молоко настолько гуще, что едва течет. Это потому, что мама-крольчиха должна большую часть времени заниматься пропитанием и может попадать в гнездо лишь изредка. От человеческой мамы ожидается (по замыслу природы), что она таскает своего ребенка, носит его с собой и дает ему постоянный приток этого очень водянистого молока. Причина этого слабого молока и нужда в его постоянном предложении проста. Человеческий младенец должен получать активацию всей своей сенсорной системы для развития рассудка и обеспечения развития разумности. Частое кормление грудью автоматически обеспечивает мощный сенсорный стимул на всех уровнях: постоянное появление лица на необходимом расстоянии, обновление связи с сердцебиением, знакомый голос, стимулирование нервных окончаний кожи постоянным движением матери в ее повседневном быту.

Обратимся теперь к четвертой фазе - прикосновению. Через все культуры с прямого контакта кожей-к-коже со своими новорожденными матери начинают автоматическое нежное поглаживание тела младенца. Все млекопитающие стимулируют область кожи своих новорожденных, в основном постоянным лизанием. Предотвратите эту деятельность, и детеныш животного не выживет. Нервные окончания вашей кожи не могут быть развиты в матке, где они закрыты сыровидной смазкой (VERNIX CASCUS), облекающей нас в нашем водном мире. Нежное массирование нашей матерью и продолжающийся стимул кожного контакта с ней вызывают эти окончания к жизни, Теперь большинство сенсорных систем ретикулярного образования древнего мозга активировано, и оно становится полностью работоспособным. Сенсорная информация из внешнего мира направляется должным образом и посылается среднему мозгу для обработки. И нельзя не учитывать, что вся эта сенсорная информация доброкачественна, полезна, и представляет собой в точности то, что ожидалось, что работало миллионы лет.

Чувство запаха - последний сигнал этой деятельности среднего мозга. Новорожденный умеет мгновенно выделить запах своей матери из множества запахов других матерей и будет цепляться за него- Впрочем, это играет только одну роль в окончательной родовой потребности природы, так как ключ к сред не мозговой активации лежит, как и ранее, в этом универсальном положении для кормления. Ретикулярное образование среднего мозга, в котором вся информация синтезируется и принимает законченную организацию, представляет настоящий ключ к воссоединению, а функция воссоединения прямо входит в качество будущей работы среднего мозга. Воссоединение также необходимо для завершенности ретикулярного образования среднего мозга, так же точно, как для древнего мозга. Ретикулярное образование среднего мозга должно иметь информацию из древнего мозга, как стимул к полному развертыванию этой сред не мозговой области. И всю остальную жизнь набору информации из внешнего мира будет придаваться ее качественный, относительный рисунок через эту деятельность среднего мозга. Эта соотносительная деятельность является сущностью самого воссоединения, поскольку воссоединение есть то, что связывает вещи воедино. Тонкая энергия среднего мозга мощнее материального чувствования древнего мозга, и эта мощная энергия модулирует, формирует и придает соотносительное значение сенсорной информации. Иначе сырая информация древнего мозга большей частью лишена смысла и не имеет согласовательного образца, приемлемого для остального мозга. Ребенок не может предоставить свободу древнему мозгу, материал для его запуска при рождении: это должно обеспечиваться матерью. В первые семь-двенадцать месяцев жизни младенца местонахождением осознания служит древний мозг. После того, как сенсомоторная система до некоторой степени установилась заботами матери, младенец может приступать к собственному поиску сенсорного стимула, и в течение считанных недель начинает агрессивное исследование своего сенсорного мира.

Средний мозг, хотя и точно вовлечен в сенсорную обработку, не является местонахождением младенческого осознания на этой ранней, по существу рептилиевой стадии. Поэтому эмоционально-соотносительные стимулы для среднего мозга должны непрерывно поставляться и подкрепляться матерью вплоть до завершения раннего сенсомоторного периода, когда природа сдвигает осознание малыша в средний мозг в качестве локуса (LOCUS (лат.) - геометрическое место, местонахождение - прим. пер.), вместе с локусом осознания в древнем мозге. Средний мозг, как соотносительная функция, может развивать свою автономию, как происходило с древним мозгом -процесс, занимающий от двух до трех лет. Но в течение первого года жизни средний мозг - "сердце" нашей системы, должен получать свое стимулирование так же, как тело должно получать свою пищу. Прямой набор нервов соединяет сердце мозговой системы с сердцем физической жизни, бьющимся в нашей груди. Средний мозг как посылает сигналы этому великому органу, так и принимает от него сигналы, в до сих пор неизвестной синхронности, которая, однако, служит очевидным ядром всего воссоединения. Оба органа, мозг и сердце, представляют собой места, где концентрация молекул меланина весьма высока, последняя же является вероятным посредником между сознанием и материей. Сердечные дела - это предметы тонкой, интуитивной энергии, предметы взаимоотношений и меланин наверняка здесь участвует. Возьмите две живые клетки сердца, поместите их в достаточном удалении друг от друга на предметное стекло микроскопа, и вы заметите, что они пульсируют, как следует добрым сердечным клеткам. Но они сокращаются в случайные, несовпадающие моменты. Сблизьте, однако, эти две клетки, и на определенном критическом расстоянии, еще не соприкасаясь, они начинают пульсировать синхронно, функционируя как миниатюрное сердце. Они перекрыли проем разделенности, они воссоединены.

Сознание новорожденного вызывается посредством сенсорных стимулов, которые он не может поставлять себе сам. Равным образом важны эмоциональные стимулы, которыми новорожденный не может также себя обеспечить. Эмоциональные стимулы активизируют области среднего мозга, как эмоциональную функцию, т.е. как орган взаимоотношений. Как замечено ранее, ретикулярное образование среднего мозга не может достичь завершенности в утробе, поскольку там было недостаточно стимулов. Но один мощный стимул воссоединения имеет место в матке: сердцебиение, которое младенец запечатлевает. Подкрепление этого звука после рождения является ведущей нитью воссоединения. Медицинские исследователи обнаружили, что воспроизведенный в записи звук сердцебиения в детских отделениях роддомов заметно снижал плач новорожденных. Изолированные младенцы были просто одурачены, думая, что их основные потребности удовлетворяются (подобным образом подсахаренная вода уменьшает голодный плач, но мало что делает для питания).

Рассмотрим теперь те две сердечные клетки на предметном стекле микроскопа и то, как они перекрывают проем разделенности и общаются. Каждая представляет собой скопление молекул меланина, посредника между сознанием и физическими процессами. Наши сердца содержат миллиарды таких клеток с их массивным содержанием меланина. Если две единичные клетки заполняют дистанционный промежуток и сообщаются, насколько больше смычка между двумя настоящими сердцами, приведенными в близость. Поэтому рассмотрим снова то универсального положение новорожденного у левой груди матери, которое помещает сердца матери и младенца в продолжительную физическую близость. Через физическую близость двух сердец эмоциональное запечетлевание среднего мозга и его важного ретикулярного образования имеет место в матке точно так же, как слуха и интуитивного чувствования. Единение, однако, должно быть восстановлено после рождения. Это частью совершается через слух, но эмоциональное запечетлевание через действительную близость физических сердец также должно быть подтверждено, В буквальном смысле сердечная беседа, продолжавшаяся много месяцев в матке, должна быть возобновлена в новой обстановке для цементирования связи.

Если установилось сердце процесса воссоединения, средний мозг младенца получает входные "данные" как от ретикулярного образования древнего мозга, которое шлет физико-сенсорную информацию (в изобилии предоставляемую благодаря матери), так и от эмоционально-интуитивных входов, из эмоционально-интуитивных выходов матери. Обеспеченный эмоциональными и физическими стимулами для активации обоих ретикулярных образований и завершения процесса рождения, младенец теперь достаточно оснащен, чтобы адаптироваться к новому окружению. Он, однако, должен продолжать принимать эти входные данные, пока автономия обоих первичных мозгов не установится.

Теперь мы можем видеть, почему матери инстинктивно помещают младенцев у левой груди на большую часть времени- Там удовлетворяются все родовые сигналы и за короткое время производство адреналовых гормонов останавливается. Рождение завершено: миллионы лет программирования увенчались успехом. Младенец находится теперь в состоянии совершенного бодрствования (хотя он спит по желанию), его интеллектуальные ответы даются в расслабленной позе обучения, его глаза сфокусированы и все впитывают, его руки открыты, исследуя все в пределах досягаемости, и он улыбается и улыбается на каждое новое лицо в этом новом благожелательном окружении. Он отказался от ограниченной жизни для большего, оставил безопасный рай для более восхитительного и щедрого места. Обучение началось на небесной ноте. Обучение, как мы увидели - это движение, и если это первое, великое движение успешно, образец его от известного до неизвестного хорошо установлен и будет пронесен через множество всех последующих шагов знания, которые предстоит совершить. Каждая стадия развития представляет собой расширение этой процедуры рождения, и если узы с каждой последующей стадией установлены заранее и переустановлены после каждого смещения, это смещение осуществится во всей его полноте. Не будет расщепленности ЕGО между противодействующими частями. Когда природа продвигает ЕGО для интегрирования с более высокой функцией, ЕGО способно к перемещению. Если связь единения не установлена, отсутствует мост к среднему мозгу как интуитивному центру, обосновывающему известное и неизвестное. Такое ЕGО будет по необходимости держаться за свою идентичность с сенсомоторной системой даже когда природа, бессильная программировать случаи неудачи, идет вперед и пытается перемещать такое ЕGО на его следующую, более высокую стадию. ЕGО будет расчленяться между идентичностью и новой более мощной тягой среднего локуса. ЕGО, так сказать, останется в сенсомоторном режиме и будет пытаться включить в этот режим новые возможности.

Воссоединение происходит, когда младенцу отвечает тот, заботам которого он вверен, как на физическом, так и на тонком уровнях. Закрепившийся в могуществе системы тонкого сердца, младенец всегда укреплен в сердцевине своей жизни. Он пустил корни среди великих тонких, интуитивных энергий, которые придают силу физической жизни, как бы не смещалась и не изменялась его физическая ситуация. Через грудное кормление его непрерывная связь с матерью сигнализирует о благополучии, укрепились отношения сердец, и сердце младенца непрерывно шлет эти сигналы благополучия среднему мозгу, который действует в том эмоциональном группировании сенсорной информации, которое дает ему стабильный мир.

Результатом является эйфорическое, возбужденное состояние, интерес и энтузиазм. Укрепленный в тонких, мощных энергиях в сердцевине своей жизни, он может менять свои физические якоря и отношения с легкостью и мастерством, охватывая все более обширные горизонты опыта. Он прибудет к первому крупному сдвигу синьки, разделению своего сознательного осознавания между древним и средним мозгом в среднем на 10-14 месяцев раньше невоссоединенного ребенка. Если его будущие перемещения синьки оказываются успешно воссоединенными, то его высшая разумность, социальная совместимость, взращивание его или ее потомства и так далее обеспечены.

Ребенок, вскармливаемый грудью, всегда более разумен, чем искусственно вскормленный, и чем дольше грудное вскармливание, тем он разумнее. Причиной служит попеременное сенсорное стимулирование и автоматически предоставляемое воссоединение. Воссоединенная мать всегда будет (если только не вмешается какая-нибудь большая беда) вскармливать своего ребенка грудью на протяжении трех лет. Она будет вскармливать грудью против всех сложностей и противодействия. С другой стороны, невоссоединенная мать практически неспособна к грудному вскармливанию, за исключением, возможно, двух-трех недель в лучшем случае. Всегда появляется какое-либо логичное обоснование отказа от грудного вскармливания. Тут нет морально-этической подоплеки; это просто биологические ответы. А неудача грудного вскармливания автоматически означает, что никакие из вышеназванных процессов не будут иметь место. Противоположное осуществляется просто автоматически - и это поведение привязанности.

Поскольку я подробно описал, что происходит в большинстве технологических родов в "больничном ребенке", я дам здесь лишь короткую сводку. Это нужно для того, чтобы показать природу поведения привязывания, так как только через контраст воссоединения и привязызания я могу прояснить вопрос развития. Более 90% родов в США совершается в больницах. (До второй мировой войны - только 34%). Большинство этих родов провоцируется искусственно и происходит от 9 часов утра до 3 дня - часы пребывания акушеров и обслуги. Препараты, применяемые для стимуляции и анестезии матери, передаются младенцу в матку в среднем за 45 секунд и забивают обычные родовые сигналы для выхода.

Большинство женщин рожают в ярко освещенных операционных амфитеатрах, часто притянутые ремнями к операционному столу, коленями в стременах. Почти повсеместно пытаются освободить ребенка с женщиной, лежащей на спине - наиболее трудное из всех положений. Для извлечения младенца медики в масках используют скальпели, щипцы и разнообразное оборудование. В большинстве родов пуповину немедленно перерезают, создавая у новорожденного кислородную недостаточность. Кислородная недостаточность - главный страх у всех млекопитающих! Младенец инстинктивно втягивает воздух раньше времени. Он может вдохнуть слизь, оставшуюся еще в дыхательных путях и подавиться; на случай опасности используются откачивающие устройства. Как правило, его держат за пятки и звучно хлопают по задней части, чтобы он перестал давиться и (или) начал дышать. Вскрытия жертв "бесшумной смерти в кроватке" показало, что 80 % умерли от внутреннего кровотечения в верхнем спинном позвонке. Результат такого рода повреждений, причиненных в родах, не обнаружим при обычном вскрытии. Медленное свертывание крови, излившейся при этом повреждении, занимает от 4-х до 6-ти недель, чтобы оформиться вокруг больших нервных узлов, ведущих от спинного мозга к сердцу и легким, и в этой точке младенец тихо перестает дышать в своей отдельной кроватке.

(Большинство жертв "бесшумной смерти в кроватке" в США - чернокожие младенцы. Большинство - неплатежеспособные пациенты, оплачиваемые по статье благотворительности -прим. пер.) В наших больницах это черные или другие народы гетто, и исследование 1976 года показало, что эти несчастные получают минимум ухода. Поскольку эти случаи неплатежеспобности часто оплачиваются государством, многие больницы ограничивают родильную палату и время врача, отведенное для пациента; скорость и эффективность становятся правилом. Молодой доктор описывал мне, как проходил практику в большом восточном госпитале, где принимать роды приходилось у большей части населения гетто. Он должен был принимать роды у дюжины этих бедных женщин. В каждом случае, говорил он, женщину накачивали лекарствами при поступлении, привязывали ремнями, высвобождали ребенка, перерезали пуповину, шлепали ребенка, чтобы он задышал, передавали его сестре для обработки и, следуя прямым указаниям руководителя, он должен был в каждом случае браться за пуповину и дергать для отделения плаценты, чтобы освободить место для следующей пациентки. Лишь после он обнаружил, что результатом было кровотечение у многих женщин.

Даже при более нормальных родах в больницах глаза новорожденного, непривычные к свету, открываются для яркости операционной. Генетически приспособленный к поиску человеческого лица, младенец находит лишь фигуры в масках. Он закрывает глаза из-за сенсорной перегрузки, медики разлепляют его веки и закапывают в них жгучее химическое вещество. (Видение, и относящаяся к нему улыбка на лице не развиваются у этих младенцев в среднем от десяти до двенадцати недель). Младенца затем моют, взвешивают, заворачивают и отправляют в детское отделение. Здесь он подвергается двум состояниям, совершенно неизвестным природе, и для которых природа не имеет никакого чувственного аппарата компенсации: тишине и неподвижности. Младенец испытывает сенсорную депривацию (голодание), полную и совершенную противоположность тому, чего требуют тысячелетия генетического кодирования.

Травма, физическое оскорбление и боль вызывают вспышку выхода адреналина. Это первое испытание младенца на выживание. В среднем за 45 минут непрерывное излияние адреналина создает критическую массу в кровяном русле младенца и у него наступает шок, потеря сознания. Далее он демонстрирует два хорошо известных состояния - плач с пробуждением и тяжелый, подобный оцепенению сон, что является не обычным ритмическим циклом сон-греза-бодрствование, установленным в матке, от минимального до тяжелого.

Я оставляю здесь другую серьезную причину травмирования младенца мужского пола, автоматическое обрезание - вопрос, разработанный с заметной полнотой в недавних исследованиях. Сейчас достаточно сказать, что производство адреналовых гормонов продолжается, не ослабевая, так как система младенца ожидает необходимых стимулов, чтобы завершить процесс рождения, а подвергается непрерывной рестимуляции через травму. Это перепроизводство адреналовых гормонов остается на критическом уровне в среднем от 10 до 12 недель. Исследователи ссылаются на синдром улыбки, который затем появляется, указывающий, как они думают, на первые признаки сознания. Столь долго требуется спорадическим стимулам, выпадающим младенцу, изолированному и завернутому в пеленки, вскармливаемому из бутылочки и т.д., чтобы, наконец, активировать ретикулярное образование и добиться некоторого возмещения нанесенного ущерба.

Поражение мозга вследствие кислородной недостаточности совершается в пределах от 20 до 40 % всех родов, с более высокими цифрами для гетто. Куда большим ущербом, чем очевидный физический, однако, является отсутствие воссоединения между младенцем и матерью. Взамен воссоединения младенец будет физически запечатлевать тот конкретный стимул, который ему предоставляется, в общем случае детское одеяло. Младенец переживает депривацию эмоционально-интуитивных входов от матери, без постоянных сенсорных стимулов и обновления стимулов воссоединения, Не достает основной координирующей и организующей силы среднего мозга для сенсорной информации древнего мозга. Все сенсорные поступления, случающиеся в первые недели, будут хаотичными, неорганизованными и разрушительными. На карту поставлены вопросы значения эмоциональных взаимоотношений.

Перемещение ЕGО-отождествления, идентичности, от древнего мозга к среднему у невоссоединенного, изолированного ребенка произойдет на 10-14 месяцев позже, чем у воссоединенного. Будет повреждена вся будущая способность к обучению, перехода из контекста в контекст. Причина в том, что образцы ответа на раздражители сами будут ограничены сенсомоторными реакциями на их самом примитивном уровне. Ребенок не будет закреплен в глубоком ядре тонких процессов среднего мозга и сердца - основа, с которой проявляется вся способность к изменению или обучению.

Со всех точек мишенью ущерба будет ретикулярное образование среднего мозга - сердце воссоединения между матерью и ребенком, ребенком и миром, ребенком и обществом, со временем - мужчиной и женщиной и т.д. Результатом привязывания служит принудительная реакция выживания, стремление к физическому обладанию всеми явлениями, происходящими вокруг, необходимость цепляться за явление, как за единственное средство отождествления себя (самоидентичности), поскольку недоступна никакая другая форма взаимоотношений. Воссоединение использует поведение привязанности (все дети временами хватаются и держатся за свои вещи), так же, как разумность может использовать интеллект. Привязанность и обладание функциональны, когда заключены среди мощных цепей воссоединения в эмоциональном центре, и пагубны, когда действуют только из рептилиевого центра. Поведение привязанности не может охватывать воссоединения или заменять его, или вести к воссоединению. Более слабая физическая энергия не может охватывать более мощную тонкую. Ребенок, запертый в поведение привязанности, ограничен слабой физическо-сенсорной системой, с поврежденной эмоциональной системой, негодной соотносить и уравновешивать даже физические явления.

У невоссоединенного ребенка нет другого выбора, как стараться обладать своим переживанием, как он хватает то детское одеяло, свой единственный источник стимулов. Но человеческое осознание может существовать только через взаимоотношения. При отрицании взаимоотношений, даваемых посредством связи между средним мозгом и сердцем, у младенца нет иного выбора, как устанавливать те отношения, которые он может, на доступных ему поверхностных сенсорных уровнях. Он будет далее воспринимать все встречи, как предлоги обладания, а позже господства, поскольку эмоциональное воссоединение, общее единство опыта на таких уровнях, будет за гранью его возможностей- Как и ранее, в этой картине нет морально-этических провалов. Мы говорим о биологических функциях. Эта неспособность к отношениям на эмоциональных уровнях широко распространена. Невоссоединенный мужчина обращается с женщиной как с предметом удовольствия, физического обладания и власти, и нам слишком хорошо знаком сейчас синдром избитой жены.

Теперь если первым и единственным стойким отождествлением ЕGО служит сенсомоторное, тогда при каждом сдвиге ЕGО-осознания к более высокой мозговой функции привязанное ЕGО автоматически пытается в качестве акта самосохранения включить новое состояние сознания в свое сенсомоторное отождествление.

Привязывание

При каждом сдвиге развертывается система квантового скачка возможностей и сил. Насильственно включить высшую энергетическую структуру в низшую невозможно; биологически это просто нельзя сделать. При каждом сдвиге мы должны оставить свои привязанности к более раннему отождествлению и быть интегрированы в более высокую структуру. Природа предусматривает эту интеграцию, совершающуюся автоматически, ниже уровня нашего осознания, если только мы воссоединены. Наше ЕGО переносится от состояния к состоянию; нам никак не надо участвовать в процессе.

Стремление включать новые способности, предлагаемые на каждой стадии развития, назад в сенсомоторную идентичность, расщепляет ЕGО между двумя состояниями, в то время отождествление остается заключенным в более примитивной форме. Мы кончаем внутренней борьбой между состязающимися системами: древнего мозга в состоянии войны с ЕGО среднего мозга, в состоянии войны с суперЕGО нового мозга и т.д. Более коварна наша осязательно-голодная система, сенсорно обделенная, направленная на сенсорное насыщение, которая старается облегчить внутренний голод, чего никогда явно не выказывает. Алчущий потребитель поглощает Землю с криками: "Еще! Еще!", и все же никогда не удовлетворяется.

Результатом поведения привязанности являются не просто эмоциональная отсталость и тревога, но и ярость, раздражение от бессилия. Отождествленные только со слабейшими из своих систем — сенсомоторными, мы не имеем способа управляться с обширными тонкими силами своей жизни, и от этого чувствуем себя жертвами внешнего мира. Ярость выражается в наблюдаемой эпидемической вспышке избиения детей. В 1983 г. было свыше миллиона случаев зверского из- биения детей, 5000 известных случаев прямого убийства - при среднем возрасте жертв от 2 недель до 2 лет. В 1989 г. от 60 до 70% всех американских детей младше 4-х лет находились в центрах дневного ухода (детских садах), с продолжительностью вплоть до 12 часов в день, 7 дней в неделю. Изучение показало, что уровни адреналовых стероидов у большинства этих детей находятся у шоковой черты, шока, происходящего не от детсадовской обстановки, а от тревоги разделения с родителями. Дело в том, что младенец или ребенок нуждается в постоянном обновлении своей основной ориентации, своего пробного камня для реальности и своего образца (model) родителя. По - истине, если бы не буферное действие детсада, который стоит между родителем и ребенком большую часть дня, жестокого обращения и убийств младенцев было бы куда больше, чем сейчас. Но даже при этом, детский сад (ясли) как решение порождает гораздо более сложную проблему для следующего поколения: исследования показывают, что многие детсадовские дети выражают заметную враждебность в отношении персонала и ровесников.

Тем временем, родительство сделалось важным национальным вопросом. Учреждения, объединения, форумы, семинары, курсы в колледжах и ошеломляющий поток книжных руководств по родительству наполнили рынок. Но все попытки по этой линии носят интеллектуальный характер, а никакое количество интеллектуальных упражнений или усилий не может заменить автоматические узы тонкой системы, на которые опирается наша внешняя жизнь. Функция воссоединения среднего мозга и сердца попросту не интеллектуальный процесс. За 1982 г. сообщалось о 37,000 случаев насильственного нападения студентов на учителей в американских школах, при том, что многие школьные администрации, скрывая от публики печальное положение, сообщают только о самых чрезвычайных инцидентах. 50% всех американских браков сейчас кончаются разводом, включая повторные, а у 38% американских детей дома только один первоначальный родитель. Продолжение этого списка может составить тома. Я здесь коснулся только верхушки айсбергa, просто чтобы указать, что все эти эффекты, разрушающие сейчас технологическое общество, прямо связаны со средним мозгом и его функциями, и что распад закладывается при рождении.

В 1979 году штат Калифорния, стоя перед годовым бюджетом в 4 млрд. $ на борьбу с преступностью и насилием (с тех пор показатели почти удвоились) выделил 750,000 $ для первого научного исследования, когда-либо проведенного, о коренных причинах преступности и насилия. Спустя два года был выпущен первый отчет, перечисляющий 10 главных причин преступности и насилия в нашем народе. Первое место в списке занял тот жестокий способ, которым мы приносим своих детей в мир. Следующие пять причин оказываются прямым результатом номера первого.

Культура может разрушить себя через какую-то незначительную бездумную практику. Медицинское деторождение в США не является чем-то незначительным, а представляет собой индустрию с оборотом почти 50 млрд. $ в год. Я коснулся этого несчастного бизнеса без всякого намерения ломать систему или даже менять ее, в возможности чего я сомневаюсь. Я хочу вместо этого сопоставить воссоединение с привязанностью в надежде придания большей достоверности вышеизложенному материалу, который местами кажется невероятным.

Заключение таково, что постбиологическое развитие покоится на биологическом. Если наше биологическое развитие настолько ущербно, что нормальное функционирование большей части людей не известно, насколько же сложнее будет охватить грани постбиологического развития. Хорошей новостью, однако, является то, что постбиологическое развитие основано на энергии, функции, силе, способной исцелять, исправлять, заделывать практически любой ущерб, причиненный в наши ранние годы. Природу нелегко преодолеть, поскольку это целение имеет место только через интегрирование низших структур в высшие, ответ для нас лежит не во все новой социальной терапии и хитроумных операциях интеллектуальной природы, но в плане развития, встроенного в нашу систему. Поэтому, бросив лишь мимолетный взгляд на наши растущие беды, мы перейдем прямо к развитию, где сохраняется действие.