Сегодня общество, раздираемое внутренними противоречиями и не могущее избавиться от этих противоречий известными ей методами внешних структурных преобразований, приходит к пониманию, что корень зла лежит вовсе не в организации общества, а в организации внутреннего мира человека. Иначе говоря: в обществе становится все более осмысленным вопрос духовности человека, его нравственных ориентиров, его общей культуры. Этот вопрос проникает во все сферы общественной жизни, во все слои населения. Для многих людей он практически стал самым главным вопросом их жизни, для многих – из разряда «несущественных» и «надуманных» перешел в разряд «первостепенных» и «жизненно необходимых». Критическая масса этих людей постоянно растет, от того: с одной стороны, проблема духовности становится «все более ясной и проработанной»; с другой – «все более запутанной и противоречивой». Каждый вносит в решение этого вопроса свой вклад, свое понимание, каждый стремится решить его «по своему», согласно своему жизненному опыту, религиозной вере, местным традициям и т.д. Короче – стихийный процесс решения одного из главных вопросов современной цивилизации набрал такие обороты, когда каждая ошибка общественной мысли может принести обществу непоправимый вред, отбрасывая его к исходным кризисным позициям, а то и дальше, но каждое правильное, взвешенное решение позволит ему сделать огромный шаг вперед – к чистой и гармоничной жизни. И цена каждого шага в решении данного вопроса со временем будет лишь возрастать. Этим и объясняется такая активность всех общественных институтов, так или иначе связанных с вопросами общего мировоззрения, нравственности, культуры, образования и воспитания. И прежде всего это касается двух «мегаинститутов»: религиозного (далее – «церковь») и научного (далее – «наука»).

Поводом для написания данной статьи послужило т.н. «письмо десяти» - обращение к В.Путину десяти российских академиков, выражающих свой протест против чересчур активных и неоправданных (на их взгляд) действий РПЦ в сфере образования. Письмо озаглавлено «Политика РПЦ МП: консолидация или развал страны?» Его авторы, в числе которых нобелевские лауреаты Виталий Гинзбург и Жорес Алферов, предупреждают об угрозе «клерикализации» общества и просят власть не допустить включения «Теологии» в перечень научных специальностей в ВУЗе и преподавания предмета «Основы православной культуры» в школе.

Обращение академиков вызвало бурную дискуссию в российском обществе. Понятно, что нашлись как сторонники обращения, так и яростные его противники. Среди последних: разумеется, представители самой церкви, а также некоторые журналисты, общественные и научные деятели и т.д. Сама острота дискуссии и ее «социальный охват» подтверждает сказанное нами: вопросы, связанные с духовностью, вышли сегодня на первые рубежи общественной жизни. Тем более – в России, где к вопросам духовности всегда сохранялось особое отношение.

«Скрещивание шпаг» между церковью и наукой – явление не новое. Корень их противоречий залегает очень глубоко. Церковь – построена на религиозном догмате, на вере; наука построена на объективном поиске, на опыте. Конечно, и церкви в какой-то степени приходиться занимается научными изысканиями; а также и науке приходится «веровать» в свои гипотезы. И тем не менее, общий язык им найти всегда было очень трудно. Речь не о политике, не о подписании «дружественных петиций» (каких было достаточно), а о реальной совместной исследовательской и просветительской работе, которая была бы видна и очевидна для каждого гражданина, и где было бы ясное понимание, что занимаются они общим делом – поиском и утверждением истины, поиском и утверждением гармонии в человеке, в обществе.

На взгляд автора, церковь и наука все же могут стать на общий путь развития, но для этого они должны отказаться от многих своих стереотипов и догм, наполнив сложный и противоречивый процесс человеческого познания «новым» смыслом – духовным [1]. Но готовы ли они к таким «жертвам»?..

Сама тема «войны и мира» религии и науки очень непроста, а сегодня и очень остра, болезненна - она затрагивает миллионы конкретных человеческих судеб. Поэтому, на мой взгляд, ее надо разрабатывать чрезвычайно осторожно, не впадая ни в одну из крайностей. Если коротко - и РПЦ, и РАН примерно в равной степени «постарались», чтобы наше общество находилось на той низкой культурной и духовной ступеньке, на которой оно пребывает. Их вина очевидна, но выражена в разных формах. Мне кажется, что лишь глубоко разобравшись с вопросом «ущербности» церкви и науки, мы можем адекватно отреагировать на «письмо десяти» и предложить обществу приемлемое решение проблемы «духовного образования и воспитания». Рассмотрим более подробно этот вопрос.

Христианская духовная культура народа является очень тонкой и сложной тканью, которая, конечно, далеко не ограничена церковной жизнью. Церковь – лишь часть этой культуры, и часть, которая вносит в общую ткань не только гармоничный рисунок.

Во-первых, христианская церковь сегодня не целостна и страдает от внутренних противоречий. Часто мы видим, что отдельные ее служители несут Свет Знаний скорее вопреки официальной политике РПЦ, чем благодаря ей. Многие ее служители принимают в свое осознание куда более глубокие знания, чем «может себе допустить» церковная верхушка. Тот же пример с работами Елены Блаватской и Елены и Николая Рерихов. Официальные идеологи РПЦ (например – Андрей Кураев, без которого в России практически не обходится ни одно публичное обсуждение вопросов церкви и христианской культуры) обливают грязью этих авторов, в то время, когда уже сотни служителей церкви и тысячи прихожан осознали истинное значение трудов вышеупомянутых (и многих других) сподвижников духовной мысли. Также мы часто видим, что лишь на словах представители РПЦ призывают к сближению с другими конфессиями, но на практике, кроме политических деклараций, это ничем не подтверждается. Ведь «сблизиться» с представителями иных религий можно лишь одним способом – приняв в свое осознание истину того Учения, которое они представляют. А это радикально меняет сам стиль мышления верующего – оно становится более гибким, более прогрессивным, менее зашоренным. Но если такой человек появляется в церковной среде – ему не миновать общего осуждения и обвинения «в ереси».

Во-вторых, на наш взгляд, христианин вовсе не тот, кто принимает участие в жизни церкви, а тот, кто «живет по Христу» - ведет духовную жизнь. Да - одно другое не исключает, но все же это разные вещи [2]. Но церковь этого принять не может. Сам стиль работы с паствой не допускает такой «вольной трактовки» духовной жизни, какую мы обозначили. Подтверждение: почти в любой церковной газете мы встретим объяснение: как важно ходить в церковь (и именно в ИХ церковь), и почему заблуждаются люди, в церковь не ходящие, но «духовными себя мнящие». Список таких проявлений можно продолжить. Проще говоря - РПЦ не признаёт явление духовности вне ее стен. Этим и объясняется ее реакционный характер, который питает бесконечную череду межконфессиональных и межцерковных конфликтов. Посмотрите на события в Украине: даже церкви одной веры никогда не найдут общего языка, если вопрос касается паствы (читай - власти).

Исходя их сказанного, можно понять озабоченность той части общества, которая видит в активизации шагов церкви по направлению реформирования общего образования определенную агрессию. Многие люди понимают, что приглашая церковь к участию в воспитании молодежи в таком широком контексте, есть большая вероятность того, что мы вовсе не «окультурим» молодежь, а «оцерковим» ее. Что приведет в конечном итоге не к разрешению проблемы бездуховности, а посеет еще большее напряжение в обществе между представителями разных мировоззренческих (в т.ч. религиозных и атеистических) взглядов.

Безусловно, церковь – часть христианской культуры. И она, конечно, может и должна участвовать в общественной жизни, разрабатывая и предлагая обществу решения назревших задач в области духовной культуры. Но весь вопрос в форме этого предложения.

Из прессы: «Церковь не позволит снова загнать себя в изоляцию, заявил глава Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл. Комментируя нашумевшее «письмо десяти», митрополит заявил, что «ни о какой клерикализации речи быть не может, церковь никогда не наступит на одни и те же грабли. Академики перепуганы клерикализацией. Но клерикализация - это когда духовенство берет в свои руки светскую власть. Вот если бы у нас министром науки назначили митрополита, вот это была бы клерикализация», - отметил иерарх».

О какой «изоляции» ведет речь митрополит?! Ведь церкви не запрещают деятельность в рамках своих паств. Он уличает академиков в преувеличенном страхе пред «взятием церковью светской власти». Но разве почтенный отец не видит, что влияние на ВСЕ российские объекты государственного образования через обязательные учебные и научные предметы и является самым активным «вхождением в светскую власть»?! И даже если бы «министром науки назначили митрополита», это вряд ли явилось бы более серьезным свидетельствованием участия церкви в светской власти, чем та реформа образования, которую она затеяла.

Здесь есть еще очень важный момент. Церковь, по сути, предлагает абсурдную вещь: расколоть целостный процесс воспитания и образования, внеся в него обособленную ветвь, идущую мимо научного корпуса. Это недопустимо. И здесь «академики» правы: весь образовательный процесс должен быть сосредоточен в одних руках. Можно много говорить «о значении церкви в христианской и общей культуре», но все же нельзя смешивать эти понятия. В сферу образования нельзя допускать предметы, которые по сути «образовательными предметами» не являются. Ибо школьный или вузовский предмет безусловно должен пройти «научную опробацию» и гармонично «вписаться» в общую научную парадигму мира. Не готова наука? Но это другой вопрос – вопрос к научному корпусу; вопрос не менее злободневный, чем предыдущий. Но все же отбирать право у науки определять вектор педагогического воспитания и целесообразность введения того или иного предмета, в том или ином объеме – ни в коем случае нельзя.

Нельзя делить образование на «светское» и «религиозное», пусть даже под камуфляжем «научных» терминов, типа - «основы культуры религии» и пр. Ни для кого не секрет, что современное образование и так страдает отсутствием как четкой цели, так и четких методов ее достижения. Современная русская педагогика по сути в загоне. Нет ясной и понятной «светской», общенациональной идеи; не понятно – кого и зачем мы воспитываем, да и воспитываем ли вообще? Но добавьте в этот «коктейль» еще и «церковные» предметы, скрестите «размытое» светское и «противоречивое» религиозное, и вы получите в головах молодежи такую кашу, которую им не расхлебать до конца своих дней…

Только наука может «сплавить» многочисленные разрозненные образовательные части в одну целостную учебно-педагогическую программу. И у этой программы должен быть один хозяин, один центр: он – организует, он – отвечает. Церковь может и должна участвовать в этом процессе, но лишь в роли «советчика» - терпеливого и мудрого. Разве это «изоляция церкви»? Нет. Изолировать она может лишь сама себя, преступая некую невидимую грань своего формального влияния на общество, что выражается в присвоении себе роли «главного арбитра и учителя» в вопросах духовно-нравственного воспитания.

Итог. Замечая положительную роль церкви в общей культуре, нельзя ее преувеличивать, а тем более - закрывать глаза на те деструктивные процессы, которые сегодня в ней происходят. Учитывая этот факт, вполне можно понять настороженность многих граждан (и не только ученых) в отношении позиции официальной церкви на предмет расширения ее влияния в обществе, тем более в такой нежной и ранимой области, как школьное и вузовское образование. Можно понять озабоченность «десяти академиков» и поддержать их, но лишь в части, которая касается именно «нежности» и «ранимости» процесса образования, но ни в коем случае не в части, которая является лишь прикрытием ученых своей некомпетенции в духовно-нравственной сфере и своего нежелания ею серьезно заниматься, что по сути вычеркивает такой важный предмет из образовательной сферы.

Юрий Черепахин
24.08.2007г.

Источники:

[1] Ю.Черепахин «Процесс познания. Тезисы и комментарии».
[2] Ю.Черепахин «Анатомия Веры».