Если мы постоянно будем есть отравленную пищу – мы совершим себе вред и через какое-то время умрем. Если человек хочет стать богатым, и при этом он ворует – его действия будут вполне логичны. Из этих двух примеров мы можем сделать несколько важных выводов, касаемых предметов логики и этики: 1) существует некая жизненная логика, нарушение которой для человека чревато плохими последствиями; 2) частной логикой, не согласованной с общей, жизненной логикой, можно оправдать и доказать все что угодно, а потому она не может являться мерилом истинности; 3) непременно должна существовать неразрывная связь между жизненной логикой и этикой. Нелогичность ученых «Научно-технический прогресс привел к противоречиям, поставившим под сомнение сам смысл подобного прогресса, который с некоторых пор стал постепенно оборачиваться против движущих его сил и среды его протекания – против природы и общества». Здесь и далее: Олег Боднар «Учение о гармонии – в систему образования» [1] Если «научно-технический прогресс привел к противоречиям», значит он был противоречив в своей основе. А это значит – он был оторван от жизни, от жизненной логики. А поскольку здесь идет речь о прогрессе в сфере науки и техники, т.е. – о процессе, который толкали вовсе не безумцы, а лучшие умы человечества, наверняка прекрасно владеющие логическим мышлением, то стоит задать вопрос: насколько их частная «научная» логика была согласована с общей жизненной логикой? Ответ очевиден... Получается, что хотя в своих локальных «научных» системах координат ученые вполне логичны, но в абсолютной системе – в системе Единой Жизни – нелогичны, противоречивы. И также, как и в нашем примере с вором, который оправдывает свою воровскую логику, ученые страстно защищают свою, корпоративную логику, свято веря в то, что она способна привести человека к научному осознанию мира, к истине. Вот и привела… «На рубеже третьего тысячелетия наука столкнулась с проблемами такого рода и масштаба, предвидеть которые в начале ХХ века не удалось бы, видимо, даже в случае специальной мобилизации научного внимания». А действительно – удалось бы или нет?.. Из данной, безусловно интересной и актуальной статьи О.Боднара приведем еще несколько цитат, которые помогут нам лучше понять общую ситуацию, сложившуюся в науке на сегодняшний день. «Стихийный характер общего процесса научно-технических преобразований, осуществляемых в условиях доминирования слепого прагматизма и игнорирования морали, привели к ослаблению позиций науки в раскладе активных сил общества, к постепенному снижению ее роли в определении перспектив НТП. Это стало тенденцией». Что означает «стихийность» в научно-технической отрасли? Она означает отсутствие разумной цели в деятельности ученых; цели, которая не противоречит жизни. А это прямое доказательство того, что ученые не имеют ясного и точного представления о жизни, о ее цели, а также – о целях и методах познания как такового. Именно данный факт, а не «слепой прагматизм» и «игнорирование морали» «снизили роль» науки в общественных механизмах. По-моему все наоборот: именно слабость позиций науки явилось одной из главных причин «доминирования слепого прагматизма и игнорирования морали» в обществе! «Между тем, существует точка зрения, согласно которой идею преодоления современного кризиса следует искать в историческом опыте развития науки. Речь идет о возрождении в системе науки идеологической доктрины, которая уже доказала свое благотворное влияние на культурное развитие общества. Это – идеология гармонии, доминировавшая в истории Древней Греции и эпохи Ренессанса. Нетрудно предвидеть скептическую реакцию на столь «крутую» идею, которая предполагает ни более ни менее – смену мировоззренческой парадигмы и общей философской установки науки, причем предполагает на такой стадии ее развития, когда это не представляется возможным из-за огромного размаха и стремительных темпов современного научного процесса». «Крутизна» идеи лишь в том, что «вору придется отказаться от воровства»: ученому придется признать ошибочность его научного метода и отказаться от безраздельного упования на формальный аппарат (современную логику и современную математику), привязав методологию своих исследований к жизненной логике. Сегодня для многих уже очевидно, что наука в какой-то исторический период отклонилась от верного пути, исключив из своей мировоззренческой схемы принципиально важные элементы, которые присутствовали в ранних научно-философских школах. Об этом и пишет О.Боднар. «Подчеркнем главное. Тезис о целостности многосложного мира и взаимосвязанности процесса его всестороннего познания сегодня актуален как никогда ранее. Современная наука, страдающая от разброса направлений и их непрерывного разветвления, узкой специализации и расстройства внутренних взаимосвязей, крайне нуждается в упорядочивающих идеях и стимулировании синтезирующих процессов. На такую роль в наиболее широком предназначении, бесспорно, претендует идея всеобщей гармонии мира, провозглашенная древними греками. Она, конечно же, актуальна и чрезвычайно полезна именно сегодня, несмотря на идеалистичность и давнеисторическое происхождение». Мы согласимся с этим выводом. Но как автор статьи видит «раскрутку» нового мировоззрения? Что берет за основу? «И тут вновь заставляет вспомнить о себе опыт древнегреческой истории, привлекающий внимание ещё одним непревзойдённым результатом – идеей золотого сечения. Эта идея с самого начала сознательно связывается с понятием гармонии. В толковании древних греков эти два понятия, две идеи, в сущности, идентичны. Золотое сечение, представляемое, как результат деления отрезка в т.н. среднем и крайнем отношении, рассматривается ими как образная иллюстрация гармонии, как геометрическая интерпретация взаимосвязи целого и его частей». Идея замечательна: поставить в центр научной парадигмы принципы целостности и гармонии мира, тем более что для их выражения существует строгая математическая мера – Золотая Пропорция. Но, как мне кажется, здесь упускает один нюанс, о котором я говорил уже во многих статьях. Дело в том, что идеи гармонии, пусть даже всесторонне изученные и строго формализованные, ничего не изменят в научном подходе. Почему? Потому что они не изменят человека. А по моему глубокому убеждению – коренным образом изменить ситуацию в научной области можно лишь коренным образом изменив самого учёного: его сознание, его подход к своим научным изысканиям и к жизни в целом. Поясним.
Для начала уточним, что такое логика. 1. Логика – это свойство мышления, необходимый инструмент разума для познания мира. На основании логических рассуждений мы уясняем для себя некоторые важные моменты в устройстве мироздания, в нашей жизни. 2. Также логикой мы называем научный раздел, изучающий особенности этого свойства мышления. Люди давно заметили определенные устойчивые алгоритмы, по которым следует наш ум, изучая действительность. Эти алгоритмы позволили ученым говорить о неких универсальных правилах логики, усвоив которые человек может более эффективнее применять свой интеллект для познания мира. Надо заметить, что этот раздел науки (часто интегрированный в другие научные разделы) породил к сегодняшнему числу огромное число формальных логик (логических аппаратов), рассчитанных на отдельные области исследований (частные логики). 3. Кроме того, под логикой мы подразумеваем свойство непротиворечивости любого целостного организма (целостной системы), где каждая часть не противоречит всем остальным частям, где все части находятся в гармоничном равновесии, взаимодополняя друг друга и выполняя общую работу для достижения некой единой цели. Очевидно, что свойство нашего мышления вытекает из свойства нашего мира, который, во-первых, состоит из самых разных целостных структур (предметов, организмов и т.д.), а во-вторых, сам по себе представляет собой единый организм. Мы постигаем устройство мира своим разумом и проверяем свои знания (на непротиворечивость) с помощью логических рассуждений, используя при необходимости тот или иной формальный логический аппарат. Т.е. – в основе любой логики должен лежать факт непротиворечивости мироздания. И если ученый игнорирует этот факт, позволяя формальной логике «подменять» собой логику мироздания, он становится на опасный путь, рискуя войти в противоречие с жизнью. В атмосфере, где царит культ формальной логики, культ «чистого интеллекта» такую подмену обнаружить очень и очень сложно. «Более чем правомочно, говоря о принципах логики, начать с рассмотрения любого механизма, созданного людьми. Правомочность обусловлена тем, что и само мироздание можно рассматривать как функционирующий механизм, где его части не могут противоречить целому. Принципы логики одинаковы в обоих случаях. Возьмем для примера обыкновенный автомобиль. Принципы работы автомобиля, принципы обнаружения неполадок, устранения неисправностей – можно назвать знанием механизма функционирования. А где здесь логика? А логика возникает только при наличии двух разных точек зрения на механизм функционирования, механизм обнаружения недостатков, поломок. Если взять двух разных механиков и заранее принять за данность, что один из механиков верно знает механизм работы и механизм обнаружения и устранения недостатков, то легко увидеть, что логика будет заключаться в необходимости доказательства другому, что он ошибается. Основные же ошибки будут лежать в плоскости зависимости работы одной детали от другой (здесь два аспекта – взаимозависимость и взаимообусловленность), знания последовательности работы. Как отступление от темы, но важное отступление, легко представить, что знающий механик может не обладать способностью показать – за счет каких размышлений он верно определяет характер поломок, характер оценок работы механизма – эта часть размышлений протекает настолько быстро и незаметно для этого человека, что ему не важно как он это понимает. Это важно логике. При работе мастера по диагностике машины результат его работы виден и предметен, но при оценке работы механизма мироздания проверка Знаний функционирования этого механизма опирается как раз на логику, если ее принципы выявлены и признаны, или на подсознательную логику. Эти принципы надо выявить, показать и добиться признания, на чем–то обосновав. Обосновать можно только опираясь на опыт, где он проверен, и если в этом опыте есть повторяющиеся принципы, то и признать эти принципы как универсальные, договорившись об этом признании. В основании математики также положен опыт и договоренность. Исходя только из этого мы не можем голословно считать, что логика может опираться на что-либо другое. Хочу сказать, что логика в этой связи, если бы все имели правильное представление о действительности – просто отсутствовала бы, а существовало бы описание механизма работы любой системы». Виктор Шадрин «Логика» [2] Понятие «жизненная логика» (живая логика, логика мироздания, Логика Единой Жизни, логика Сердца) возникло в противовес того понятия логики, которое сложилось в современной научной среде и которое, очевидно, требует радикального пересмотра. Жизненная логика – это логика, по которой живет и развивается целостный организм Космоса. Жизненная логика – это логика Творца, который запланировал и осуществил свой Проект. Жизненная логика является отражением того Свода Единых Законов, по которым функционируют и взаимодействуют все части мироздания. «Особенность живой логики состоит в том, что она также как и логика мастера-механика построена на трех китах: взаимообусловленности, взаимозависимости и последовательности причинно-следственных связей. Собственно, слово «противоречие» и возникло из-за нарушения этих трех пунктов. Формализм частных логик – это свойства формальных символов, которые подменяют собой действительность!!! Тогда, когда этого не происходит, формальность не работает. Т.е. очень важно всегда помнить, что нет логики иной кроме действительности». Виктор Шадрин, там же. От понимания Логики Единой Жизни в тех её узловых пунктах, которые непосредственно касаются человека, нам не уйти. Но понять ее – весьма непростая задача. «В прямоугольном треугольнике квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов». «Если ударили по одной щеке, то для того, чтобы соблюсти равновесие энергий, сохранить гармонию жизни и не усугублять хаос, надо подставить другую щеку». Первое утверждение мы называем теоремой, второе – аксиомой. Почему? Потому что человеку намного легче освоить узкую формальную логику, чем жизненную. Но второе утверждение также является теоремой!!! Которую каждому из нас, хотим мы этого или нет, придется доказать (а не принимать лишь на веру). Но если в первом случае нам достаточно элементарных знаний в области евклидовой геометрии и немного интеллектуальной смекалки, то во втором случае нам надо пройти сложный жизненный путь, выходя на определенное состояние всех своих функциональных жизненных систем (сфер). И лишь пройдя все необходимые участки жизни, все «стадии доказательства», мы можем «подставить вторую щеку», восстанавливая нарушенную гармонию жизни в действительности, а не иллюзорно. Мы должны совершенно четко и ясно видеть все «условия теоремы», при которой мы можем выйти на её «доказательство». Вот эти условия. Попав в такую ситуацию, мы должны: 1) быть уверенными в своей невиновности по отношению к нападающему; 2) не прийти в гневное, раздраженное или угнетенное состояние; 3) не утратить своей любви и сострадания к нападающему; 4) быть полны стремления помочь ему осознать его ошибку. При нарушении хотя бы одного из перечисленных условий (а на самом деле их много больше), мы не утверждаем один из основополагающих законов Единой Жизни – закон нравственности, а профанируем его, обманывая себя относительно нашего «христианского» поступка. Прямоугольный треугольник должен быть именно прямоугольным треугольником, и ничем иным, и лишь для него окажется верна теорема Пифагора. «Я слышал историю об одном христианском святом. Кто-то ударил его по лицу, потому что в этот день на утренней лекции он сказал: «Иисус говорит, что если кто-то ударит тебя по одной щеке, подставь другую». Один из присутствующих захотел это проверить и ударил его изо всех сил по щеке. Этот святой был действительно истинным верным своему слову: он подставил ему другую щёку. Но этот человек был тоже непрост: он ударил и по второй щеке, ещё сильнее. Тогда его ждала неожиданность: этот святой набросился на него и стал бить его так сильно, что этот человек сказал: — Что ты делаешь? Ты же святой, и утром ты сказал, что если кто-то ударит тебя по одной щеке, подставь другую. Он сказал: — Да, но у меня нет третьей щеки. И Иисус на этом останавливается. Теперь я свободен. Теперь я буду делать, что мне хочется. Иисус не даёт об этом больше никакой информации». И беседы Ошо. Понять логику Христа можно, только пройдя Путь Христа. Ученый не имеет права быть нелогичным. С этим согласится каждый. Весь вопрос: какую систему логики мы выберем… Я прекрасно помню и понимаю иронию некоторых оппонентов, увидевших в моих статьях рассуждения о «логике Сердца» [3]. Ведь здесь запахло «чувствами», «субъективизмом»… И мне тогда не хватило научной аргументации, чтобы убедить их в верности моих рассуждений. Но надежд я своих не теряю… Да, наука зиждется на строгих логических выводах, но ученый не обращает внимания на то, что обычно предшествует этим выводам, какой главный мотив им движет, почему был выбран именно этот предмет для изучения и именно этот метод? Но как раз в этой «предшествующей» части научной работы, а вернее «окружающей» её части, мы найдем ответы на многие важные вопросы, приводящие нас к пониманию ущербности современного научного подхода. Не о подмене строгих выводов субъективным настроением речь, а о способности видеть жизнь в целостности и многообразии, видеть себя в ней, понимать мотив каждого своего поступка, вовремя замечая те из них, которые входят в противоречие с жизнью. Если ученый не будет видеть и понимать жизнь, он не будет видеть и понимать те задачи, которые она ему ставит, но будет решать те, которые ему будет диктовать его низшая, эгоистическая природа (о главном внутреннем противоречии человека – ниже). Это, безусловно, скажется и на методах достижения результатов. Но чтобы видеть и понимать жизнь настолько, чтобы распознать ее главные задачи; чтобы решать их, не входя в противоречие с жизненной логикой, надо много потрудится над развитием не только своего интеллекта (как это происходит сегодня), но и всех остальных жизненных систем, среди которых центральное место занимает Духовное Сердце человека. Можно сказать и более категорично. Ученый не имеет права исследовать природу атомного ядра, пока он в достаточной степени не изучит природу «ядра» своего сознания – своего Сердца. И если все же он нарушает этот закон и продолжает изучать природу физической материи, не имея должного представления о жизни в целом, то он является преступником, ставящим свои личные эгоистические интересы выше общечеловеческих, в какие бы благие одежды он их не рядил. Он становится опасен для общества, а потому общество должно защитить себя, построив адекватные защитные механизмы. И лишь в этой ситуации прогресс науки будет действительно прогрессом, т.е. – фактором, улучшающим качество жизни, а не ставящим её под сомнение.
Вернемся к упомянутой статье Олега Боднара, который считает, что идеи целостности и гармонии мира могут войти в сознание человека через идею золотого сечения. Это действительно может произойти, но только в том случае, если в центр научной парадигмы поставить не идею гармонии как таковую, а идею гармоничного человека. Обоснуем наш вывод. Многие наши ученые (особенно экономисты, а в последнее время и экологи) наивно думают, что противоречия в обществе возникают исключительно из-за неверного устроения общественных отношений. Мол, если эти отношения упорядочить, направить в «правильное», научно обоснованное русло, то все противоречия исчезнут. Но вся история человечества показывает, что это далеко не так. Всегда в «правильную» схему общественных отношений неизбежно вклинивается «неправильный» человеческий фактор. О нем заговорили лишь в последнее время, но заговорили пока очень робко, толком еще не видя «предмета новых исследований», т.е. – человека; но при этом, однако, не переставая генерировать все новые и новые идеи «правильного» обустройства общества. Боюсь, что если пресловутый «человеческий фактор» и далее будет лишь маячить где-то там – в стороне от магистральных направлений научного поиска, то ныне популярные идеи «разумного управления ноосферой» мы положим в ту же копилку несбыточных надежд… Да, общество – это единый организм со своими специфическими законами развития. Но человек – главный орган этого организма. И болезнь организма в равной степени обусловлена как расстройством связей между отдельными органами и системами, так и болезнью самих органов. Говорить о здоровье всего организма вне здоровья его органов бессмысленно, нелогично. Но именно в это абсурдное поле рассуждений загоняет себя современный философ, обществовед. По-моему, начинать изменения в обществе надо с изучения природной сути человека, нахождения в нем главных внутренних противоречий и поиска путей их исправления. Ведь именно эти вопросы наименее изучены официальной наукой. А это, в свою очередь, упирается в первоочередную задачу очищения и расширения человеческого сознания. Как подойти к её решению? Признаем, что настоящее изменение сознания человека может наступить лишь в том случае, если перед ним засияет совершенно конкретная ЦЕЛЬ ЖИЗНИ, которая его и поведет новыми тропами. Эта цель не может быть «идеологической» или «философской» выдумкой, но – природно-естественной, «антропологической», единственной и главной для человека. Может ли Золотая Пропорция быть целью человеческой жизни? В том философско-математическом контексте, который предлагают сегодня специалисты из данной отрасли, очевидно нет. У них пока не заметно стремления к глубокому изучению человеческой природы. Рассуждения пока ведутся лишь в плоскости формально-логических схем, в них нет жизни. А этого совершенно не достаточно для «запуска» идей гармонии в общественном сознании. Древние греки поступали несколько иначе. Свои научные изыскания они начинали именно с определения ЦЕЛИ ЖИЗНИ (см., например, «Золотые стихи» Пифагора). Появлялся четкий «вектор жизни» – вектор жизненных устремлений, появлялось ощущение сопричастности с жизнью Космоса, своей личной ответственности за эту жизнь. И если принципы гармонии древние мыслители и относили к неким «мировым константам», то они ясно видели, что цель человеческой жизни не только и не столько в том, чтобы познать эти константы, но достигнуть их в своём личном опыте. Можно сказать, что путь формализации принципов гармонии у них лежал исключительно «через человека». При этом учитывалось, что человек – это не просто «думающая машина», а существо со сложной многоуровневой организацией сознания. И недаром символом Школы Пифагора была пятиконечная звезда – символ гармонии человека [4]. Поэтому, новая парадигма должна заключать в себе не только принцип гармонии, но и путь достижения этого принципа, включая таким образом «человеческий фактор» в качестве неизбежного элемента общей мировоззренческой схемы. В центре научной парадигмы мира должен стоять человек, в центре человека – Бог, Принцип Справедливости и Совершенства. Лишь в таком виде принцип золотого сечения не останется лишь философско-математической абстракцией, а «заработает» в самом человеке, кардинальным образом меняя его сознание. Мы заговорили о новой научной парадигме мира. Но каковы главные контуры ныне существующей парадигмы и каким может быть путь перехода от старой философской концепции мироустройства к новой?
Жизнь Космоса подчинена единым законам, с этим научный мир не спорит. Спор возникает вокруг понятия «жизнь». Наши ученые физики, претендующие на объективное описание феноменального мира, понятие жизни сводят к понятию существования, добавим – к бесцельному, бессмысленному существованию. Доказательство? Теория Большого Взрыва, которая родилась у них в головах и от которой они, по всей видимости, отказываться пока не собираются. Бессмысленный взрыв, бессмысленное разлетание материи, бессмысленное образование звезд и планет и т.д. И в этой чисто механистической картине где-то появляется жизнь. Случайно появляется, т.к. НЕ случайно, планово в бесцельном и бессмысленном мире она появиться не может. Вот почему ученым так полюбилось слово «случайность». Ведь теория случайностей может «объяснить» феномен любой формы жизни, и даже интеллекта! Но вот смысла жизни, её цели, её самых общих, фундаментальных законов она объяснить, увы, не может. Вообще, феномен жизни, её «стратегическая цель», остается пока в стороне от рассмотрения «естественных» наук. Чарльз Дарвин, а вместе с ним и другие «эволюционисты», приблизились было к этой теме, но далее психики человека не пошли, ограничив Закон Эволюции Жизни биологической составляющей. [5] Этот предмет еще изучает философия – не «естественная» наука, но именно за субъективность и надуманность её-то и наукой мы называем «через раз» – когда надо подтвердить ФОРМУ исследовательской деятельности философа, а не тогда, когда речь заходит об объективности выдвигаемых им теорий (эта основная тема нашего рассмотрения). Можно было бы сослаться на богословов, но они изучают не жизнь, а «слово божье». А это, как оказалось, не одно и тоже. Результат: чрезмерное упование на божественнее проведение, на чудо; отрицание Закона Эволюции Жизни; отсутствие ясных и однозначных знаний в области природы человека; невозможность рационального объяснения пути духовно-нравственного созревания; конфессиональная расколотость общества. Ни естествоиспытатель, ни философ, ни богослов до сих пор не пришли к однозначным выводам о цели жизни, о её смысле. Одни – вообще таких вопросов не ставят, другие – «мудрствуют лукаво». А потому на сегодняшний день естественно-научная парадигма мира у человечества очень «неестественна», т.к. не включает в себя ни понятия жизни, ни, тем более, её цели и смысла. Из единого списка «естественных» законов выпали одни из самых главных. Поэтому с такой наукой и выходит парадокс: наука развивается, а общество загнивает… Но давайте подумаем: можем ли мы говорить о гармонии и справедливости в обществе, где царит такая «научная парадигма»? Можем ли мы с такой парадигмой относиться к категориям добра и зла в объективном ключе? Ведь откуда берутся эти понятия? Очевидно, из подчинения нашей жизни некой «генеральной» цели. И не из чего более. Мы движемся к определенной цели, и все, что сопутствует этому пути, мы называем добром, а все, что препятствует ему – злом. Но если у человечества нет единой, объективной, природно-обусловленной цели, то ее просто выдумывают, исходя из личностных и корпоративных – национальных, религиозных, идеологических, «научных» и др. – интересов. Поэтому в таком обществе трудно и невозможно говорить о справедливости, порядке и гармонии. Нет природно-обусловленной цели жизни, нет ясно различимого пути к ней, нет объективных критериев справедливости, нет «естественной» науки в гуманитарной области, нет порядка в обществе. Но при внимательном изучении жизни мы все же заметим её главную цель, которая заключена в развитии, в движении к совершенству. В другой интерпретации эта цель звучит как путь достижения гармонии. Давно были определены и качества человека, которые он должен достигнуть на этом пути. Цель жизни Космоса – эволюция, восхождение к Богу, к Творцу всего Сущего; цель жизни человека – в очищении и развитии всех его качеств на физическом, психическом, ментальном и духовном уровнях, в их гармонизации, которая невозможна без очищения и расширения человеческого сознания. Но если мы увидим данную цель, то мы не можем не увидеть, что даже самое незначительное на первый взгляд качество человека есть качество Космоса, которое работает либо для достижения этой цели, либо – против нее. И лишь при такой постановке вопроса мы включаем все качества человека, а также все виды межчеловеческих отношений, в объективную картину мира, что позволяет нам совершенно иначе посмотреть на гуманитарные науки, и прежде всего – на философское подразделение этики – науки, исследующей поступок разумного существа в нравственной плоскости. И теперь физика (а вместе с ней и все естественные науки) лишается монопольного права истолковывать мироустройство в объективном ключе. И только с этих позиций мы можем говорить об этике как о естественно-научной дисциплине. Что же из этой дисциплины «сотворили» философы – мы покажем чуть ниже… Подытожим. Только рассматривая мир как единый живой организм, который на путях своего развития достигает некую глобальную цель, мы можем говорить об объективности и научности ЦЕЛЕ-сообразующих понятий справедливости и нравственности: всё, что подчинено главной цели жизни – справедливо и нравственно (целесообразно); всё, что идет вразрез этой цели – несправедливо и безнравственно (нецелесообразно). Появляется цель – появляется путь к её достижению. Появляется путь – появляется мера отклонения от него. Появляется мера – появляется возможность строгого анализа. Появляется анализ – появляется «точная» наука в гуманитарной сфере. Появляется наука – появляется реальная возможность государства устремить общество к жизни по законам Космоса – по законам гармонии.
Мы говорили о тех пагубных последствиях в обществе, к которым привел научно-технический прогресс. Но можно заметить, что НТП лишь вскрыл противоречия в обществе, корни которых лежат глубоко в сознании самого человека. Можно сказать, что внутреннее противоречие человека было усилено трудами ученых, основывающих свои исследования на «близоруких», оторванных от жизни методах. Иначе говоря, свою противоречивость человек-ученый словно «перенес» в свою научную парадигму, которая и завела общество в тупик. Отсюда понятно: та научная парадигма, которая сможет вывести общество из тупика и направить к совершенной жизни, не может не держать в своем фокусе главное противоречие человека и не показывать пути его разрешения. Исследованием этого вопроса занимался Л.Н.Толстой: «"Жизнь человека, как личности, стремящейся только к своему благу, среди бесконечного числа таких же личностей, уничтожающих друг друга и самих уничтожающихся, есть зло и бессмыслица, и жизнь истинная не может быть такою". С древнейших времен сказал себе это человек, и это внутреннее противоречие жизни человека с необычайной силой и ясностью было выражено и индийскими, и китайскими, и египетскими, и греческими, и еврейскими мудрецами, и с древнейших времен разум человека был направлен на познание такого блага человека, которое не уничтожалось бы борьбой существ между собою, страданиями и смертью. В большем и большем уяснении этого несомненного, ненарушимого борьбою, страданиями и смертью блага человека и состоит все движение вперед человечества с тех пор, как мы знаем его жизнь. С самых древних времен и в самых различных народах великие учителя человечества открывали людям все более и более ясные определения жизни, разрешающие ее внутреннее противоречие, и указывали им истинное благо и истинную жизнь, свойственные людям. А так как положение в мире всех людей одинаково и потому одинаково для всякого человека противоречие его стремления к своему личному благу и сознания невозможности его, то одинаковы, по существу, и все определения истинного блага и потому истинной жизни, открытые людям величайшими умами человечества». Л.Толстой «О жизни». [6] Заметим, что подобных вопросов касались почти все крупные писатели, и надо сказать, многие из них добились серьезных результатов. Однако их труды относят скорее к искусству, чем к науке, а вместо такого глубокого анализа человеческой природы официальная наука «предлагает» нам довольно поверхностный и мало отражающий жизнь раздел философии – этику. Здесь же скажем, откуда происходит основное противоречие человека. Оно происходит от его дуальной природы: эгоистической, доставшейся нам от предыдущей – животной стадии развития – с одной стороны, и духовной – с другой. И здесь становится понятным, что без глубокого понимания законов эволюции жизни к пониманию главного противоречия человека и путей его разрешения мы не подойдем [5]. Ранее, в античной истории, это противоречие присутствовало в поле зрения ученых, что отражалось в их мировоззренческой парадигме, обязательно содержащей духовно-нравственный аспект, который был в неразрывной связи со всеми иными аспектами мироустройства. Это выражалось в понятии целостности и гармонии мира, которые были немыслимы без целостности и гармонии самого человека, как части этого мира, а также – без ясного и понятного пути достижения этой гармонии, или иначе – без ясной и понятной формулы преодоления внутреннего человеческого противоречия. С какого-то момента философские школы перестали замечать это противоречие, или, по крайней мере, перестали ему уделять должное внимание, со всеми отсюда вытекающими. На основании сказанного мы можем сделать вывод. Любая научная парадигма, не учитывающая главное противоречие человека, будет неизбежно порождать противоречия в науке, которая будет генерировать идеи и решения, усугубляющие, а не разрешающие противоречия в обществе, создавая и поддерживая неизбежный конфликт между человеком и человеком, между человеком и природой, между человеком и Космосом.
«…существует точка зрения, согласно которой идею преодоления современного кризиса следует искать в историческом опыте развития науки» Олег Боднар. Последуем этой точке зрения. Проследим, хотя бы в самых общих чертах – когда и как началось разрушение научной парадигмы древних греков, из которой «выпали» идеи целостности и гармонии Космоса; из которой «выпал» человек. Вначале обратимся к трем «ранним» греческим философам: Пифагору, Гераклиту и Платону. «Гармония рассматривалась великими философами как состояние, непосредственно предшествующее красоте. Сложное именуется красивым только в том случае, если его части гармоничны в сочетании. Мир называется красивым, и его Творец понимается как Добро, потому что доброе деяние должно свершаться в согласии с его собственной природой, а доброе действие, согласующееся с собственной природой, есть гармония, потому что добро, им влекомое, гармонично с добром, которое оно само есть. Красота, следовательно, есть гармония, проявляющая себя, свою собственную природу в мире формы. Вселенная составлена из последовательных стадий добра, начинающихся с материи, которая есть наинизшая стадия, и восходящих к духу, который есть наивысшая стадия. В человеке его высшая природа есть summum bonum (сумма добра). Отсюда следует, что она должна осознавать добро с готовностью, потому что добро в мире, внешнее по отношению к нему, находится в гармоничном отношении с добром, которое есть в душе человека. То, что человек называет, следовательно, злом, имеет общее с материей, или наименьшей степенью его собственной противоположности. Наименьшая степень добра предполагает подобным же образом наименьшую степень гармонии и красоты. Таким образом, это искажение (зло) есть диссонанс элементов, самих по себе гармоничных. Искажение неестественно, поскольку сумма всех вещей является Добром, естественно, что все вещи должны разделять природу Добра и сочетаться так, чтобы комбинации их были гармоничными. Гармония есть проявление Воли вечного Добра». Менли П.Холл "Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии" Пифагорейская теория музыки и света. «Понятие «Логос» было введёно в греческую философию Гераклитом. Так как этот термин созвучен с житейским обозначением «слова», сказанного человеком, он использовал его чтобы подчеркнуть огромную разницу между Логосом как законом бытия и человеческими речами. Космический Логос (слово), говорит греческая философия, «обращается» к людям, которые, даже «услышав», неспособны его понять. В свете космического Логоса мир есть гармоничное целое. Однако обыденное человеческое сознание считает свой частный произвол выше «общего». Внутри этого всеединства «всё течёт», вещи и даже субстанции перетекают друг в друга согласно ритму взаимоперехода и законосообразностью. Но Логос остается равным себе. Т.е. картина мира, описанная Гераклитом, будучи динамичной сохраняет стабильность и гармонию. И эта стабильность сохраняется в Логосе». БСЭ. «В "Тимее" берется первообраз (парадейгма) всего сущего и его порождающая, или созидательная, сила (демиург), так что "порождающая модель" – наиболее точное выражение для совместного действия этих первоначал. Порождающая модель создает мир идей, или высших богов, а эти высшие боги создают космос с его видимыми богами (небесными светилами) и все отдельные его части. Четко формулируется также понятие чистой материи как вечно несущего, которое воспринимает вечные идеи и тем самым превращает их в реальные тела и души, уже подверженные процессам становления, ущерба и возрастания, т.е. реального возникновения и уничтожения. Совокупное действие космических идей и материи создает все реально существующее, в том числе, конечно, и человека. Платон очень подробно говорит о космической сущности не только человека вообще, его души и тела, но даже и каждого отдельного его телесного органа. В результате мы впервые получаем здесь систематическое построение космоса как живого целого, никогда не погибающего и вечно вращающегося в себе, но с возможностью всяческого ущерба, а также смерти отдельных элементов и частей, входящих в общее космическое целое». Платон «ТИМЕЙ» пеpевод С.С.Авеpинцева. Вводные замечания. Во всех этих учениях в явном виде присутствует идея Единой Жизни Космоса, а также прослеживается неразрывная связь понятий красоты и добродетели, гармонии и нравственности, материального и духовного. «Основной вопрос философии» пока еще «отдыхает»… А теперь обратимся к более поздним учениям. «Термин "логика" применительно к науке о мышлении впервые был введен стоиками, выделившими под этим названием лишь ту часть действительного учения Аристотеля, которая согласовалась с их собственными представлениями о природе мышления. Само название "логика" производилось ими от греческого термина "логос" (который буквально означает "слово"), а указанная наука сближалась по предмету с грамматикой и риторикой». Э.Ильенков, «Диалектическая логика». [7] Обратим внимание: если ранее Логос означал «СЛОВО, ДАРУЮЩЕЕ ЖИЗНЬ», «закон бытия» (Гераклит), то теперь Логос стал синонимом риторики, способности рассуждать. Подмена существенная… В таком вот «новом контексте», со времен Аристотеля, логика и стала отражать один из механизмов человеческого мышления, рассматривая это мышление в отрыве от естественно-эволюционной задачи человеческой жизни, от её главной цели. Теперь с помощью формального логического аппарата можно было доказать «истинность» любой теории, в которой нет противоречий в рамках этого аппарата. Но насколько данная теория отражала реальную действительность, на этот вопрос логика, естественно, не отвечала. Ученые, конечно, обращали внимание на этот факт, но со временем им как-то стали пренебрегать… Что касается закона нравственности (который стала изучать этика – другой раздел философии), то если ранее этот закон отражал одно из основополагающих свойств единого мироздания, а именно – истинную, конституционную природу категорий добра и зла, исходящую из Единого Творящего Начала, то теперь он стал отражать скорее культурные традиции разных народов, а то и вовсе сиюминутные политические настроения различных (как правило элитных) слоев населения. «Собираясь говорить о вопросах этики (ethikon), мы должны прежде всего выяснить, частью чего является этическое. Всего короче будет сказать, что этическое, по-видимому, — составная часть политики. В самом деле, совершенно невозможно действовать в общественной жизни, не будучи человеком определенных этических качеств, а именно человеком достойным. Быть достойным человеком — значит обладать добродетелями. И тому, кто думает действовать в общественной и политической жизни, надо быть человеком добродетельного нрава. Итак, этика, по-видимому, входит в политику как ее часть и начало (arche); и вообще, мне кажется, этот предмет по праву может называться не этикой, а политикой». Аристотель «Большая этика» ок.347-330г. до н.э. Пер. Т. А. Миллер На наш взгляд, именно со времён Аристотеля в умах западных ученых и начинается распад целостной картины мира на отдельные составляющие, которые впоследствии не только отдалились друг от друга, но и потеряли общую связь. Косвенно наш вывод подтверждают современные научные авторитеты, ведущие «отсчет философии» именно с Аристотеля, а не с Пифагора или Платона. Например, К.Маркс считал Аристотеля «вершиной древней философии», а Ф.Энгельс называл его «самой уникальной головой» среди древних. Им вторит Э.Ильенков: «Развитие философии осуществляется в процессе выявления и разрешения противоречий теоретической мысли, ее отношения к своему предмету – природному и социальному бытию человека. Именно на данном пути история теоретической мысли подготовила почву для Аристотеля, этой подлинной вершины античной философии». Э.Ильенков, там же. Что произошло с античной картиной мира и куда свернула философская мысль в послеаристотелевский период, помогает нам понять немецкий философ Иммануил Кант: «Древнегреческая философия разделялась на три науки: физику, этику и логику. Это деление полностью соответствует природе вещей, и нет нужды в нем что-либо исправлять. …Все познание из разума или материально и рассматривает какой-нибудь объект, или формально и занимается только самой формой рассудка и разума и общими правилами мышления вообще, без различия объектов. Формальная философия называется логикой, материальная имеет дело с определенными предметами и законами, которым они подчинены, и в свою очередь делится на две [части]. Дело в том, что эти законы суть или законы природы, или же законы свободы. Наука о первых законах носит название физики, наука о вторых есть этика; первая называется также учением о природе, а последняя – учением о нравственности». И.Кант «Основы метафизики нравственности». [8] Анализируя данное утверждение, мы можем прийти к выводу, что философия с какого-то момента стала самоустраняться от изучения свойств единого мира, переключившись на более узкую задачу изучения свойств человеческого мышления. Сам «мыслитель» – человек – был «вынесен» за пределы мироздания и превращен в субъект, который лишь познает мир, но в развитии мира не участвует. Причем, процесс познания мира человеком сведен к «познанию из разума», где под работой разума подразумевается чисто интеллектуальная, рассудочная деятельность. Из мировоззренческой парадигмы исчезла цель жизни, исчез путь достижения её, исчезла абсолютная система координат добра и зла, исчезли Этика и Логика Единой Жизни, а появились «законы свободы», которые «природными» не признаются, и появилась формальная логика, связь с жизнью которой проследить становилось все труднее и труднее. Единственной дисциплиной из трех, которая продолжила традицию древних и занималась изучением законов Единой Жизни Космоса (в одном из ее аспектов), оставалась физика. Но и она, «увлекшись» формальной логикой, стала скорее напоминать «предмет для веры» (весьма шаткое основание), чем прочный фундамент, на который может опереться сознание современного человека для постижения им основ мироустройства. Из приведенной цитаты Канта мы видим, что немецкого классика вполне устраивал такой расклад в философии. Более того, он постарался сделать все, чтобы данный подход к философской дисциплине окончательно утвердился в научной среде.
«Разумная природа тем отличается от всякой другой, что сама себе ставит цель». Здесь и далее: Иммануил Кант «Основы метафизики нравственности». Коварное утверждение… По мысли философа получается, что дерево, как часть «неразумной природы», цели в своей жизни поставить не может, а потому вынуждено подчиняться цели, которую поставили «за него». И в этом видится некий элемент «несвободы». Но вот человек, как часть «разумной природы», противопоставляя себя природе «неразумной», свободен от «внешней», «чужой» воли и ставит себе жизненную цель сам. Отсюда вытекает и своеобразное отношение к свободе, которая трактуется, как «свобода от Закона». На наш взгляд, именно данная формулировка ставит крест на научном поиске естественно-природных корней нравственности и выводит эти рассуждения в плоскость «чистого разума», рассекая Единую Жизнь Космоса на «материальную» и «идеальную», где «материальное» – цели не имеет, а «идеальное» – цель декларирует (добавим: каждая философская школа – свою). «Та философия, которая перемешивает чистые принципы с эмпирическими, не заслуживает даже имени философии (ведь философия тем и отличается от обыденного познания разума, что излагает в обособленной науке то, что обыденное познание разума постигает только вперемешку), еще в меньшей степени – названия моральной философии, так как именно этим смешением она вредит даже чистоте самих нравов и поступает против своей собственной цели». Здесь Кант и хоронит этику, как научную дисциплину, перекрывая для нее кислород эмпирического наблюдения и лишая её хоть какого-нибудь практического веса. «Таким образом, из всего практического познания моральные законы вместе с их принципами не только существенно отличаются от всего прочего, в чем заключается что-то эмпирическое, но вся моральная философия всецело покоится на своей чистой части». Но не из этой ли «эмпирики» мы и можем вывести закон нравственности, наблюдая за жизнью и сопоставляя качества человека с качеством его жизни? Нет, оказывается закон нравственности мы должны «выдумать». «… существует только один категорический императив («объективно необходимая формула веления» – Ю.Ч.), а именно: поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом. Если же все императивы долга могут быть выведены из этого единственного императива как из их принципа, то мы, хотя и оставляем нерешенным вопрос, не пустое ли понятие то, что называют долгом, можем по крайней мере показать, что мы мыслим посредством этого понятия и что мы хотим им выразить. Так как всеобщность закона, по которому происходят действия, составляет то, что, собственно, называется природой в самом общем смысле – (по форме), т. е. существованием вещей, поскольку оно определено по всеобщим законам, то всеобщий императив долга мог бы гласить также и следующим образом: поступай так, как если бы максима твоего поступка посредством твоей воли должна была стать всеобщим законом природы». Итак. Человек! Ставь себе цель, которую, на твой взгляд, «не стыдно» было бы приписать самой природе, добивайся её, и ты будешь образцом добродетели… Быть может эти рассуждения Канта и имели бы под собой реальную почву, если бы «видение» этого закона было предоставлено не только уму человека, но и его Сердцу. Ан нет. «Практическая необходимость поступать согласно этому принципу, т. е. долг, покоится вовсе не на чувствах, побуждениях и склонностях, а только на отношении разумных существ друг к другу, когда воля разумного существа должна рассматриваться также как законодательствующая, так как иначе разумное существо не могло бы мыслить долг в качестве цели самой по себе. Таким образом, разум относит каждую максиму воли как устанавливающей всеобщее законодательство ко всякой другой воле и также ко всякому поступку по отношению к самому себе, и притом не в силу какой-нибудь другой практической побудительной причины и не ради будущей выгоды, а исходя из идеи достоинства разумного существа, повинующегося только тому закону, какой оно в то же время само себе дает». Как бы Кант ни трактовал понятие нравственного поступка, как бы ни ухищрялся в определениях, он у него представлен лишь как интеллектуальное решение, но не движение Сердца – его чувствование, его видение ситуации, его сострадание, его боль. «В самом деле, в личности нет, правда, ничего возвышенного, поскольку она подчинена моральному закону, но в ней есть нечто возвышенное, поскольку она устанавливает этот закон и только потому ему подчиняется. Выше мы показали также, что не страх, не склонность, а исключительно уважение к закону составляет тот мотив, который может придать поступку моральную ценность». В такой «научной атмосфере» логика Христа выглядит совершенно чуждым и бесполезным предметом… «Этика Канта во многих отношениях явилась вершиной философии морали нового времени. … его этическая концепция, последовательно развитая в целом ряде специальных трудов, была наиболее разработанной, систематической и завершенной». Из реферата студента кафедры философии. Интересно: кто-нибудь пользуется в своей педагогической практике трудами Канта – «главного специалиста в области этики»?.. Сужение задач философии На наш взгляд, именно в период расцвета немецкой классической философии и произошел окончательный распад картины мира на «несобираемые куски». Немецкая философская школа окончательно отошла от изучения целостного сознания человека, переключившись лишь на изучение его интеллекта. Она хоть и не отказалась от рассмотрения вопросов духовно-нравственного характера, но выхолостила саму суть этого предмета, т.е. она перестала исследовать жизненную среду человека и его качества, а перешла в чисто абстрактную плоскость. О добродетели стали рассуждать сухо, формально, исчезли токи добросердечия. Эти теории стали годиться лишь для публичных научных диспутов и приобретения «славы мудреца» но для жизни обычного человека они перестали представлять какое-либо практическое значение. Философия замкнулась на себе. Но современные ученые этого как будто не замечают: «…наиболее прямым путем к созданию диалектической логики является умудренное историческим опытом "повторение пройденного", повторение дела Маркса, Энгельса, Ленина, критически-материалистическое переосмысление достижений, которыми в области Большой Логики человечество обязано немецкой классической философии конца XVIII – начала XIX века, тому поразительному по своей скорости процессу духовного созревания, который отмечен именами Канта, Фихте, Шеллинга, Гегеля. Прежде всего следует отметить, что именно в немецкой классической философии был ясно осознан и остро выражен тот факт, что все проблемы философии как особой науки так или иначе вращаются вокруг вопроса о том, что такое мышление и каковы его взаимоотношения с внешним миром». Э.В.Ильенков, «Диалектическая логика» (выделено мною – Ю.Ч.). Здесь стоит обратить внимание на две вещи – как признанный специалист в области философии: 1) легко причисляет интеллектуальные завоевания к «процессу духовного созревания»; 2) окончательно и беззаговорочно позиционирует философию как «науку о мышлении». Мы видим, насколько современные философы отошли от позиций древних греков, так исказив понятия духовно-нравственного характера и так сузив свою исследовательскую задачу… Можно утверждать, что за этими «философскими коллизиями» и кроется драма человека – постепенное утеря им способности точного, объективного анализа категорий добра и зла, потеря им «естественно-логического» мышления. Назовем и объективные причины такого развития философии. Западная философия пыталась критически подойти к анализу самых общих вопросов в изучении жизни в противовес мифологической и религиозной мысли: «Философия рождается в страстном полемическом диалоге с системой религиозно-мифологических взглядов на мир. Ее собственные позитивные воззрения складываются непосредственно в ходе критического переосмысления и преобразования того духовного материала, который был оставлен людям в наследство их предшествующим развитием». Э.Ильенков, там же. Желание философов, безусловно, благое, но не выплеснули ли они вместе с водой и ребенка?.. Западная философия, увлекшись «страстной полемикой», отвергла эзотерические знания, которые под «покровами» религии и мифологии уже существовали к тому времени: о человеке, о Космосе, об Эволюции Единой Жизни. И в этом была её ошибка. Посвященный говорил: «я вижу»; философ стал говорить: «я рассуждаю». Но для того, чтобы «видеть», надо много работать над всеми своими человеческими качествами, а вот чтобы «рассуждать», ничего более не надо, кроме развития логического мышления. Поэтому о совершенствовании всего спектра человеческих качеств стало говорить как-то «ненаучно», «старо». О раскрытии Духовного Сердца – речи не было и в помине. Медитативные практики – исчезли. Мистерии, проводившиеся при Пифагоре, отнесли к «мифологическому образу мышления», т.е. – к «допотопному», «донаучному». Порвалась связь философии с духовной практикой. Духовное видение было подменено логическим рассуждением, а иначе – тренировкой ума. «Духовным» стали называть человека либо участвовавшего в религиозно-церковной жизни, либо – интеллектуала. В понятие правильного мышления стали вкладывать чисто формальный смысл: «правильно думает тот, кто следует формальной логике, а не тот, кто следует добродетели». Таким образом, единственная наука, которая отвечала за духовно-нравственную сторону жизни человека, философия (в составе которой этика) перестала отвечать своей изначальной сути. Подмена произошла незаметно, под благими намерениями: стремление разгадать загадку соотношения познаваемого и познающего, предмета и мысли, бытия и сознания. Но, как мы уже отмечали, более ранние философы (например, Пифагор) имели совсем иное представление о характере и масштабе своих исследований. Они хорошо владели «узловыми пунктами» жизненной логики, которая соответствовала главной эволюционной задаче человека и отвечала на вопрос: как достичь совершенства. Была видна цель, был виден путь, были видны условия прохождения этого пути, была видна противоречивость человека, сбившегося с этого пути. В термин «свобода» они вкладывали совсем иной смысл: свобода не от Закона, а от незнания этого Закона. Потому и Школа у Пифагора имела наряду с интеллектуальной ярко выраженную духовно-нравственную направленность. В более поздние времена философы забыли и мечтать о таком сочетании. Подытожим. Сегодня для многих совершенно очевидно: нельзя приблизиться к разрешению вопросов духовно-нравственного порядка, лишь изучая абстрактную философскую мысль. Невозможно. Только очищая собственное сознание, через сжигание в себе страстной природы приходит видение жизни, ее цели, ее логики, ее нравственных законов. У современных философов такая практика отсутствует. Результат на поверхности: они никак не соотносят калейдоскоп своей собственной жизни с теориями, которые по идее и должны объяснять этот калейдоскоп, помогая человеку выстроить свою жизнь в гармоничном ключе. У них главное – не знание жизни, не видение человека, а знание основных теоретических разработок Аристотеля, Канта, Фихте, Гегеля, Маркса и др. Они словно гипнотизируются сложными философскими конструкциями, находя заметное удовольствие в том, что прошли все лабиринты известных рассуждений и постигли ту или иную теорию. Главное для них – понять хитросплетения мысли какого-нибудь «кита философии», а вовсе не понять человека, перед ним стоящего… Как доказательство сказанному.
Куда большей объективности, предметности и научности в вопросах нравственности мы заметим, например, у Л.Толстого, а не у И.Канта. Почему? Потому что писатель исследует природный закон нравственности, а не «выдуманный», делая скрупулезный анализ причинно-следственных связей между характером человека и характером его жизни. Он изучал не абстракцию, а естественный мир человека, со всей сложностью межчеловеческих отношений. Он видел и понимал жизнь в той степени, в которой ему открывались ее основополагающие законы. Поэтому он и указывал на заблуждения ученых: «Человеческий язык вытесняется все более и более из научных исследований, и вместо слова, средства выражения существующих предметов и понятий, воцаряется научный воляпюк (*), отличающийся от настоящего воляпюка только тем, что настоящий воляпюк общими словами называет существующие предметы и понятия, а научный – несуществующими словами называет несуществующие понятия. …Только правильное разумение жизни дает должное значение и направление науке вообще и каждой науке в особенности, распределяя их по важности их значения относительно жизни. Если же разумение жизни не таково, каким оно вложено во всех нас, то и самая наука будет ложная. Не то, что мы назовем наукой, определит жизнь, а наше понятие о жизни определит то, что следует признать наукой. И потому, для того, чтобы наука была наукой, должен быть прежде решен вопрос о том, что есть наука и что не наука, а для этого должно быть уяснено понятие о жизни. … Ложное знание рассуждает так: люди существуют и существовали до нас; посмотрим, как они существовали, какие происходили во времени и пространстве изменения в их существовании, куда направляются эти изменения. Из этих исторических изменений их существования мы найдем закон их жизни. Не имея в виду главной цели знания, – изучения того разумного закона, которому для его блага должна подчиняться личность человека, – так называемые ученые этого разряда самой целью, которую они ставят для своего изучения, изрекают приговор о тщете своего изучения. В самом деле: если существование людей изменяется только вследствие общих законов их животного существования, то изучение тех законов, которым оно и так подчиняется, совершенно бесполезно и праздно». Л.Толстой «О жизни». Вспомним: «На рубеже третьего тысячелетия наука столкнулась с проблемами такого рода и масштаба, предвидеть которые в начале ХХ века не удалось бы, видимо, даже в случае специальной мобилизации научного внимания». Олег Боднар Теперь мы понимаем, что «мобилизация научного внимания» действительно бы ни к чему не привела, ибо внимание это было бы направлено НЕ ТУДА. А вот внимание к жизни – к ее узловым проблемам, внимание к человеку – к его внутреннему противоречию (на которое обращали внимание Учителя еще тысячи лет назад!) без сомнения позволило бы изменить ситуацию. Другой яркий пример. Известный педагог советского периода Антон Макаренко также самым детальнейшим образом исследовал качества человека и «технологию» изменения этих качеств в сторону совершенства. Так же, как и у Толстого, у Макаренко мы находим подтверждение нашим выводам: без живого, самого активного и пристального всматривания в жизнь, а также собственного нравственного очищения, совершенно невозможно выявить хоть какие-нибудь закономерности духовно-нравственного порядка. Итог: его способность видеть человека и возможность дать ему выйти на новый уровень осознания были просто поразительны. В приведенном отрывке из «Педагогической поэмы», не без свойственного автору тонкого юмора, словно в капле воды отразились два разных подхода к изучению человеческой природы: формальный и жизненный. «Недавно из Харькова приехали две студентки и привезли такую бумажку: "Харьковский педагогический институт командирует тт. К.Варскую и Р.Ландсберг для практического ознакомления с постановкой педагогической работы в колонии имени М. Горького". Чтобы изучать предмет, его, прежде всего, надо видеть, а уж потом делать о нем «далеко идущие выводы». Скажем более. Приобрести истинные знания о духовно-нравственной стороне жизни можно лишь в том случае, если этот процесс не предполагает ничего другого, кроме стремления к истине, что, в свою очередь, неразрывно от стремления человека помочь себе и другим осознать самое себя, осознать свою эволюционную задачу. Если же сюда вкрадываются любые иные мотивы – корыстные, меркантильные, то эти самые мотивы и перекрывают человеку путь к объективным знаниям. Только боль в Сердце от осознания глубокой пропасти между истинной природой человека и его сегодняшним состоянием, только стремление хотя бы немного уменьшить эту боль может привести человека к познанию Логики и Этики Единой Жизни. Этот мотив явно присутствовал и у Л.Толстого, и у А.Макаренко. Они сострадали человеку и стремились ему помочь. Это была потребность их Сердца. Но можем ли мы такой подход назвать «типичным» для современной философской научной школы?..
Хаос, который мы сегодня наблюдаем в общественной жизни, отчасти есть результат хаоса, который мы наблюдаем в современной науке. Научные дисциплины словно расползлись по своим глубоким норам, оставив человека без ясного и точного понимания единой картины мира, понимания её самых общих законов, понимания цели и смысла жизни, её логики. Наука увлеклась частностями, позабыв о Целом. И такая «научная анархия» длится уже более двух тысяч лет. Но мы, наконец, стали задавать себе вопросы: почему при таком развитии научной дисциплины логики мы все живем, по сути, нелогично, планомерно и целенаправленно уничтожая собственную цивилизацию? почему при более чем двухтысячелетнем существовании науки этики мы все живем, по сути, безнравственно, скорее ненавидя себе подобных, чем любя? И начинаем понимать: а не произошла ли подмена истинного значения этих предметов? Очевидно – произошла. А то ли на самом деле изучают ученые, о чем говорят? Очевидно – не то. Так зачем нужны человеку эти разделы науки?.. Ложь и истина у нас давно приобрели абстрактный характер. Критерии добра и зла у нас давно «не выводятся» из нашего «научного мировоззрения». «Законы природы» мы давно научились использовать для уничтожения этой самой «природы». И отсюда мы делаем единственный вывод: если научное сообщество и далее будет игнорировать факт онтологической, природной связи «главных сестер античной философии»: логики, этики и физики, мы и далее будем разговаривать на «научном воляпюке», называя «несуществующими словами несуществующие понятия», а «научно-технический прогресс» будет «приводить к противоречиям, ставящим под сомнение сам смысл подобного прогресса». …Если мы постоянно будем есть отравленную пищу – мы совершим себе вред и через какое-то время умрем. Почему бы нам, наконец, не разобраться с нашим «научным рационом»?.. Юрий Черепахин Примечание:
3. Ю.Черепахин «От Формальной Логики к Логике Сердца» 4. Ю.Черепахин «Философско-математическое осмысление природы Человеческой Гармонии» 5. Ю.Черепахин «Теория Дарвина и грехопадение человека» 6. Л.Н.Толстой «О жизни». 7. Э.В.Ильенков, «Диалектическая логика» 8. И.Кант «Основы метафизики нравственности» | |||||||